Мила Лимонова
Академия расхламления. Квартира с сюрпризами
День 4, когда Аня узнает тайну бабушкиной юности
Утром я проснулась позже обычного. Засиделась вчера. Пока сезон не досмотрела до конца, спать не легла.
Да и не проснулась бы, если бы не телефонный звонок.
– Доча, спишь, что ли? – каким-то немного виноватым голосом спросила мама.
– Да нет… Не сплю уже, – сказала я, покосившись на настенные часы. Ого, почти одиннадцать часов.
– Я тут сказать что хотела… Ты ведь знаешь, Маше поступать в следующем году…
– Ну да. – Машкой звали мою младшую сестру, которая закончила десятый класс.
– Ну и вот… Ты знаешь, отец подумал… То есть мы с отцом подумали. Ты ведь взрослая уже, диплом получила…
– Мам, не тяни, – напряглась я. – Что случилось-то?
– Я хотела сказать, что мы не сможем платить за коммуналку, – еще более виновато произнесла мать. – Вернее, в этом месяце мы оплатим, конечно, а вот в следующем…
– Да без проблем, – произнесла я беззаботно. – Я, это, как бы уже взрослая.
– Ну, взрослая-то взрослая, а все равно…
– Да никаких проблем. Машке же на репетиторов надо? Надо. Как вы там, все здоровы?
– Ну да. У отца на днях спину прихватило, но ничего. – Мама все равно не очень-то утешилась моим оптимизмом. – Ой, тут тетя Люба звонит параллельно, я сейчас перезвоню.
– Ладно, мам.
Я положила телефон на тумбочку и поплелась умываться. Не сказать, что я была в восторге от новостей, но это справедливо. Машке действительно нужны репетиторы, а я вроде как уже взрослая. Хотя, конечно, я вообще себя взрослой не чувствую. Я даже не представляю, как эти самые счета коммунальные платить. Мама куда-то ходит каждый месяц…
Дело в том, что, поселив меня в бабушкиной квартире, родители оплачивали счета за коммуналку и интернет, ну и иногда подкидывали мне немножко на жизнь. Студенческих подработок с некоторыми суммами от родителей мне хватало на мелкие радости вроде покупки простеньких шмоток, косметики и походов в недорогие кафешки, но сейчас мне придется практически самой себя обеспечивать…
Видимо, после вчерашних событий у меня как-то повысилась чувствительность к беспорядку. Вид разгромленной кухни с единственным светлым пятном в виде моей свежепостеленной клеенки подействовал на меня удручающе. Даже печеньки и чай показались невкусными, словно из них какие-нибудь хламовички съели всю вкусную суть, или как там Доманя выразилась.
Я рассеянно отодвинула недопитую чашку и прошла в комнату – посмотреть, что ли, вакансии? Но и в комнате остались следы моего вчерашнего рытья по всем углам…
Телефон зазвонил еще раз.
– Привет, Тина! – Я радостно ответила на вызов.
– Привет, Ань! – ответила та. – Меня тут поблизости от тебя занесло, давай минут через пятнадцать заскочу, если ты не занята?
Э-э…
С одной стороны, мне ужасно хотелось увидеться с Кристиной. Виделись мы и правда редко из-за ее постоянной занятости. А с другой – ну как приглашать ее в разгромленную квартиру? Но желание увидеться взяло верх.
– Приходи, – решительно заявила я, – тебя же не смутит небольшой беспорядок?
– Взять с собой что-нибудь? – деловито осведомилась Тина.
– Да вроде все есть, – ответила я, но была уверена, что Тина с пустыми руками не явится.
– Ну тогда жди, я скоро.
Я сделала несколько вдохов и выдохов, унимая подступившую панику. Пятнадцать минут! Всего пятнадцать! Что можно сделать за пятнадцать минут, если вокруг совершеннейший бардак?
Оказалось, можно. Меня, как студентку в ночь перед зачетом, осенило вдохновение, и я, притащив из кухни пакет с пакетами, принялась сначала судорожно запихивать все в шкафы, а потом складывать в пакеты то, что не поместилось. Пакеты я запихала в кладовку поверх того, что находилось в ней. Правда, вся эта гора пакетов норовила развалиться, и дверца с трудом захлопнулась, но по крайней мере на виду не валяется…
– Привет! – Тина вошла в полутемную прихожую, держа в руках большой пакет.
– Привет, давно не виделись. – Я взяла протянутый пакет, отнесла его на кухню, где мой взгляд зацепил остатки завтрака на столе. Пока Тина скидывала босоножки, я судорожно смахнула крошки полотенцем и поставила чашку в раковину, где мокла вчерашняя посуда. – Чай будешь? Или кофе?
– Давай по кофейку. – Тина уже прошла в ванную помыть руки. – Ты часом не на диете?
– Н-ну… – Я вспомнила про свою твердое решение заняться фигурой ради суперских розовых шортиков, но вытащила из пакета упаковку чудесных пирожных из пекарни и ведерко с мороженым.
– А то мне, честное слово, пирожных поесть не с кем, – ухмыльнулась Кристина, проходя в мою тесную кухоньку. – Лиза вечно на диете, Сашка тоже… – Лизой и Сашей звали девушек, с которыми она на троих снимала двушку, поскольку Кристина была родом из поселка в ста километрах от нашего города.
Кристине легко говорить – она у нас активная, как электровеник, стройная безо всяких усилий, и все у нее получается. Мы с ней познакомились на одной из подработок – вместе раздавали листовки со скидками, предлагали попробовать колбасу в супермаркете и все такое. И выглядит она всегда суперски: сейчас у нее короткая стрижка с мелированными прядками, яркие серьги в виде нарезанных колечками апельсинок (она очень любит всякие необычные украшения) и бежевый сарафан.
Я налила нам кофе, распаковала пирожные.
– Ну, поздравляю тебя с дипломом. – Тина подняла чашку кофе, словно произнося тост.
– И тебя, – ответила я. Мы с Тиной одногодки. – Что делать дальше думаешь?
– Да там же и останусь пока, – пожала плечами Тина. Она с пятого курса работала в том самом рекламном агентстве, где мы когда-то трудились промоутерами. – Я с Ниной Санной поговорила, возьмут меня теперь официально, буду промоутерами рулить, как рулила. А если Марина уйдет, как планировала, пойду в ивент-менеджеры, там зарплата повыше. Но на всякий случай посмотрю еще, Инна говорила, у них в фирме менеджеров по продажам будут набирать осенью. Оклад низкий, но проценты хорошие… Ты не хочешь?
– Да я продавать не умею. И не люблю. – Я откусила пирожное, оказавшееся божественным на вкус.
– Научишься, – отмахнулась Кристина. – Ты-то сейчас где работаешь?
– Нигде, – вздохнула я. Самое время немножко пожаловаться на жизнь. И я рассказала подруге о том, что вскоре мне придется искать настоящую, серьезную работу, а я хотела еще погулять и потусить этим летом…
– Да ну тебя, мать, – хмыкнула Кристина, встав, чтобы сделать еще кофе. – У тебя квартира трехкомнатная, а тебе денег негде взять. Две комнаты сдаешь, сколько у вас тут комната в месяц? Десятку плюс-минус? Ну, допустим, десятку. Двадцатка в месяц, и можешь все лето тусить, а потом уже устраиваться.
– Как я их сдам? – оторопела я. – Там же вещи.
– На балкон куда-нибудь скинешь, ну или продашь что поценнее. – Кристина не склонна была долго раздумывать. – Пойдем посмотрим.
– Сейчас, ключи найду, – сказала я растерянно. Пусть, пусть Кристина посмотрит и оценит, что там творится. Я же это год разбирать буду…
– Ключи? – удивилась Кристина и подошла к двери, увидела замочную скважину, но на всякий случай дернула ручку. – А зачем?
– Не знаю, зачем. – Я шарилась в прихожей, пытаясь отыскать ключ. – Бабушка закрыла. Или, кажется, сдавать хотели эту квартиру, а потом решили, что лучше я там поживу…
Чертовы ключи никак не находились. Я даже вспомнила старую примету: нужно завязать ножку у стула или стола, тогда домовой отдаст потерянную вещь. Особенно, если сказать: “Домовой-домовой, поиграй да отдай!” Правда, сомневаюсь, что это Доманя взяла ключи поиграть. Может, под обувницу завалились?
Под обувницей было жутко пыльно и грязно. Честно говоря, я крайне редко там прибираю, поэтому на ней вечно валяются кроссовки и туфли вперемешку с зимними сапогами и тапками разной степени изношенности…
– Слушай, не могу я их найти, – сказала я, поднимаясь и направляясь в ванную помыть руки. – Но поверь мне на слово, туда все бабушкины вещи сложили, там целый склад.
– Ладно, но ты все-таки поищи потом, – согласилась Тина.
– Поищу… Кстати, я тут сумочку вчера купила, хочешь посмотреть? – Я гордо продемонстрировала подруге свое розовое “совершенство”. – И кошелек, правда классный?
– Правда, – Тина повертела в руках кошелечек, – и почем?
Я назвала цену, подруга усмехнулась:
– Ну, Ань! А сама жалуешься, что денег нет. Кстати, даже самый красивый кошелек теряет привлекательность, если в него положить нечего. И вообще, ты Юльку Антонову помнишь? Она любит шмотки всякие покупать и сумочки, а потом вечно канючит, что до зарплаты все спустила, деньги занимает.
– Сумочек много не бывает, – изрекла я житейскую банальность
– Я свою уже три года ношу. – Кристина кивнула в сторону своей вместительной бежевой сумки, которая при этом волшебным образом казалась небольшой и изящной. Кристина как-то на спор с той же Юлькой засунула в нее ноутбук, и еще место для ключей, кошелька и прочих мелочей осталось.
– Да ты у нас вообще женщина-киборг, – усмехнулась я, выискивая в вещах на стуле розовые шортики. Черт, клала же их сверху… А, вот они! Под футболкой спрятались.
Тина действительно всегда была самой благоразумной из нас в плане спонтанных покупок. Ее было не соблазнить никакой сумочкой или даже новым лаком для ногтей, потому что ее бюджет был словно высечен в граните. Я этого не понимала, но один раз подруга проболталась, что ее отец давно спился, и мать с братом тоже идут по той же дорожке, поэтому в плане денег она могла рассчитывать только на себя. А я-то всегда могла перехватить у родителей.. Ну, до недавнего времени.
– Вот, смотри, к шортикам этим как раз подхо… – начала я, но меня прервал какой-то странный шум.
Бах! Шшух, шлеп, шлеп, шшух, шшух!
Я вытаращилась на открывшуюся дверь кладовки, из которой валились и съезжали друг по другу, как с горки, мои многострадальные пакеты. Кристина упала на мою кровать и расхохоталась в голос.
– Ань! Ну! Ты! Даешь! – чуть ли не вопила она, захлебываясь от смеха.
Я обиделась. Между прочим, я убиралась. Как раз к Тининому приходу убиралась! А она еще смеется.
Хотя, честно сказать, зрелище было бы весьма смешное, если бы не осознание того, что меня снова ждет бесконечный квест под названием “уборка”…
– Да не обижайся ты. – Кристина аккуратно смахнула выступившие от смеха слезы, чтобы не размазать тушь. – Ну просто они такие, ка-ак повалятся!
Подруга встала с кровати и подошла к упавшему и рассыпавшемуся барахлу.
– Да у тебя тут чего только нет! – почти восхитилась она. – Я такого даже на “блошке” не видела…
– Какой “блошке”? – спросила я. При чем тут блохи вообще?
– Блошином рынке.
А, точно! Как я сразу-то не додумалась.
Кристина тем временем беззастенчиво покопалась в торчащих из пакета вещах.
– Да у тебя тут все вперемешку. Давай хоть переложим, чтобы вещи лежали по категориям: тряпки отдельно, сувенирчики отдельно, кухонные штучки отдельно… Ого! – Она потрогала прорвавшую пластиковый бок пакета орешницу, которую я почему-то не смогла упихать в кухонный шкаф. – Знаешь, за сколько продать можно? У тебя еще что-нибудь наподобие есть?
– Да кому это все нужно? “Орешки” эти со сгущенкой можно в любом продуктовом купить, – пожала плечами я.
– Не скажи! Это мы с тобой готовить не любим, а люди-то все разные, – возразила Кристина. – И вообще, у меня одна знакомая в Москве живет. Вот там раздолье для продаж – на любую фигню найдется желающий. На почту ходит, как на работу, в другие города отправляет… Неси другой пакет, этот порвался. Да и вообще, пакеты – тара неудобная. Давай отложим что-то, что продать можно! Вот и хоть какая-то денежка в процессе уборки…
– Да где это все продавать? – Я протянула Кристине мятый полиэтиленовый комок пакетов.
– Да я тебе сейчас покажу. – Подруга вынула смартфон и потыкала пальцами в экранчик. – Смотри-ка, вот приложение. “Хламовито” называется. Еще в нашем универе группы есть в соцсетях. Я на группу нашей общаги подписалась и продавала там учебники ненужные, даже как-то шпаргалки по матану…
– Так ты же в общаге не жила никогда, – не поспевала я мыслями за бойкой Тиной.
– Ну и кого это волнует? – Тина пожала плечами и продолжила перебирать вещи. – Приезжала-привозила, либо у нас в корпусе факультета встречалась или в центре. В центре-то все бывают. Я журналы там свои продала, помнишь, мне Ленка привезла из Штатов, когда по студенческой программе туда ездила? Обычный “глянец”, но на английском. Девчонка одна взяла, на переводчика учится. Ты не рассусоливай, скачай приложение, а то я тебя знаю, будешь думать, думать и так и не сделаешь, забьешь в итоге.
– Ладно… – Я, переступив через какую-то керамическую посудину, пошла за смартфоном. – Как, говоришь, называется приложение?
– “Хламовито”. Так, вот эти полотенца старые я тебе отложу. – Она пошевелила пальцем, высовывая его через дырку в ткани. – Их только на тряпки. Или у тебя, наверное, такого добра для тряпок много? Хочешь, заберу для Сашки? Она в приют для животных ездит раз в месяц, там нужны старые полотенца, простыни…
– Не скачивается. Места нет, – пожаловалась я, пока так и не приняв решения про судьбу несчастных полотенец.
Кристина хмыкнула:
– Ну судьба прямо тебе расхламиться. А то у тебя не только дом, но еще и смартфон забит чем попало…
– Да сговорились вы, что ли! – взвыла я. – Светка тоже зудит свое дурацкое: “размусорись, размусорись”!
– Правильно говорит. – Кристина дотянулась до очередного пакета и принялась складывать туда пустую тару вроде банок и пластиковых контейнеров. А я усмехнулась, потому что Кристина со Светкой крайне редко хоть в чем-то соглашались, слишком уж они разные: Светка обожает готовку и наведение порядка, мечтает о принце на белом коне и двух детях, мальчике и девочке, а Кристина скорее о высокой зарплате и паре квартир для дополнительного дохода.
Я тоже стала засовывать в пакеты вещи, думая о том, что с ними делать. Нет, продавать я не умею – это слишком сложно. Да и некогда мне, надо работу искать.
– Вот. – Кристина показала мне на полный пакет. – Здесь пластиковые контейнеры. На мой взгляд, их многовато, ну тебе видней. Мелочи какие-нибудь разложишь, а что останется, выбросишь или у Сашки спросишь, она знает, куда сдавать. А тут тряпки. Здесь кухонное что-то. А вообще, лучше отдельный пакет или коробку заведи для вещей на продажу. И телефон почисти, в приложении разберешься, а если нет, я научу.
– Угу, – кивнула я. – Это у меня просто памяти в телефоне мало, придется новый покупать.
– Это когда деньги появятся, – не согласилась Кристина. – А пока используй то, что есть!
Когда мы закончили складывать пакеты обратно в кладовку – тот еще тетрис, скажу я вам! – Кристина взглянула на время, извинилась и быстро ушла по своим делам. Старые полотенца она захватить, кстати, забыла. Я посмотрела на пакет и решила сунуть его в кладовку до следующей встречи с Кристиной.
Я с опаской отворила дверцу: нет, пакеты лежали смирно и падать к моим ногам не собирались. Но вместо них на пол мягко спланировал неизвестно откуда взявшийся голубой конвертик. Сердце у меня екнуло, а по спине побежали мурашки.
“Аня, родная моя, кто бы знал, как мне тебя не хватает! Получила ли ты мой подарок волшебный? Да ведь не ответишь… Хотел бы я тебе рассказать все, какие здесь люди диковинные, да не поверишь. Я и сам бы не поверил. Жаль, я связан клятвой, не могу всего рассказать.
Береги мой подарок, он поможет нам встретиться вновь. Твой навеки Степан”
Я дочитала, и у меня защемило сердце. Опять упоминание какого-то волшебного подарка, что бы это могло быть? И где его искать? Не в кладовке же – я ее всю недавно перерыла. С другой стороны. я письма там тоже не видела, а оно откуда-то взялось.
И вообще, не помог им этот волшебный подарок встретиться. Бабушка умерла. А до этого прожила жизнь с моим дедушкой, маму родила. Любила ли она его, этого Степана? А дедушку Колю? Теперь уже и не спросишь…
Но все же, что это было? Может, Доманя что-то знает?
Я взяла в руки кристалл, не светившийся и от этого выглядевший каким-то безжизненным, сломанным, и нажала на грань, которую домовушка обозначила как “Нужна подсказка”.
Поначалу ничего не произошло, и я пошла на кухню ставить чайник. Успела попить чаю с бутербродами, отметив про себя, что надо бы, наверное, приготовить что-то посущественней, я же вроде собиралась начать правильно питаться… Попив чаю, я встала и вдруг поняла, что мне не хочется оставлять свою чашку и блюдце с хлебными крошками на новой чистой скатерти. В общем, я протерла стол тряпкой и помыла посуду, а когда обернулась от раковины, увидела за столом беззвучно аплодирующую мне домовушку.
– Молодец, Анечка!
– Да я просто посуду помыла, – смутилась я.
– Иногда, – с философским видом произнесла домовушка, – нужно, чтобы кто-то вовремя похвалил за вовремя помытую посуду.
Я смутилась еще больше. Что я, маленькая, что ли. Ладно, главное, спросить то, что я хотела узнать!
– Доманя, – сказала я, показывая на голубой конвертик, лежащий на хлебнице. Надо же, не исчез никуда! – Эти письма… Что ты о них знаешь? От кого они?
Домовушка слегка погрустнела, ее глаза затянуло какой-то ностальгической поволокой.
– Не все, конечно, но кое-что знаю – сказала она
– Так расскажи, пожалуйста, – самым-самым просительным тоном протянула я. – У бабушки был кавалер, которого она от всех скрывала? Тайная любовь?
– Печальная это, Анечка, история, – поучительным тоном сказала Доманя и закинула ногу на ногу.
Бабушка твоя, Анна Ивановна, ты ведь знаешь, поздно вышла замуж, даром что старшая из сестер. Всем отказывала, хоть мужчин-то после войны было мало. Думали, переборчивая такая, а была у нее любовь, Степаном звали. Пятнадцати лет она познакомилась с ним, когда уже год в училище отучилась. И он ее любил. Военный, молодой, на пару годиков старше.
Только вот проухаживал он за ней где-то с полгода, колечко ей подарил и пропал неизвестно куда. Девчонки над ней смеялись: думали, бросил, а она ждала его, ждала…
– А куда же он делся? – удивилась я. – Раз письма ей писал, то неужели с собой не взял? Или там секретная военная база была?
– Секретнее не бывает. – Домовушка вздохнула и продолжила: – А попал он, Анечка, в стихийный портал между мирами.
– Куда-куда? – удивилась я.
– В наш мир, Авирейю, – произнесла непонятное название бабушка. – Причем не в самые обжитые его места… Там он многое пережил, прежде чем выбрался к людям. Не будь у него таланта боевого мага, может, и не выжил бы. А в те годы, Анечка, переходов к вам не открывали… Это мы, домовые, испокон веков туда-сюда шныряем: здесь живем, а там магическую силу подкапливаем.
– А сейчас что, открывают? – Я была ошарашена бабушкиным рассказом. Миры, порталы, пропавший бабушкин кавалер…
– Недавно стали. Но и то, не каждому можно. Боевым магам, за редкими исключениями, путь сюда заказан. Слишком большой у них резерв силы, сама знаешь… То есть не знаешь, конечно, – поправила сама себя Доманя.
– Но он ведь ей как-то письма писал… И какой-то подарок, – вспомнила я.
– Писал. – Домовушка достала письмо из-под складок своей чудесной цветастой шали. Это был тот самый, первый конверт, который я обнаружила. – Прости, Анечка, что спрятала. Хотелось тебя в Академию заманить побыстрее. Чтобы ты поискала да побыстрее на расхламление сподвиглась…
Я забрала письмо, вздохнула.
– Трудное это дело – расхламляться, бабушка Доманя.
– Нелегкое, – согласилась она. – Особенно поначалу. Но ты постепенно, шажочками да кусочками. Тебе ведь и подружки советовали уже..
– Советовали… – уныло вздохнула я. – Их послушать, так надо все взять и выкинуть…
– Так они почему это говорят? – покивала головой домовушка. – Чужое-то барахло всегда выкинуть проще, а вот свое-то как от сердца отрываешь, даже то, что душе не мило…
Я задумалась. Что-то в этом есть. Моя мама, например, легко выбрасывала мои детские рисунки, отдавала наши с сестрой игрушки и книжки, даже если мы хотели их оставить, иногда порывалась расхламить папины залежи инструментов и деталей… Но с собственными вещами она расставалась скорее неохотно.
– Так что ты понемножку начинай, – ободрила меня домовушка. – Ты ведь как думаешь? Что от вещей избавишься – словно память бабушки предашь. А на самом деле все наоборот. Ты про подарок волшебный спрашивала. Чую я его, где-то он здесь, в хламе закопан, если хламовички не попортили. Недаром письма тебе показываются, видать, время пришло тот артефакт найти…
– А что это? Как он хоть выглядит? – спросила я.
– А чего не знаю, того не знаю, – развела руками домовушка. – Скорее всего, украшение какое-нибудь на вид. Подвеска там или колечко. Помнишь, бабушка твоя любила свою шкатулку с украшениями?.. Кстати, об артефактах. Я тут добыла кое-что для тебя, сейчас принесу!
И домовушка исчезла, оставив меня в растерянности…
В волнении я прошлась по кухне туда-сюда, хотя разгуливать у меня там особо негде. Что же Доманя мне такое принесет?
Вдруг домовушкин голос позвал меня из комнаты:
– Анечка!
Я сразу бросилась в комнату. На покрывале моей кровати сидела довольная Домовушка и держала в руках что-то…
Честно говоря, я ожидала какого-нибудь загадочного мерцающего кристалла, старинного вида шкатулки, волшебной палочки, в конце концов, но домовушка протягивала мне нечто очень футуристичное.
– Э-э… очки виртуальной реальности? – В моем голосе прозвучали нотки иронии.
– Ну, почти! – Доманя сияла. – У нас мир, хоть и волшебный, да не отсталый. Вообще, такие очки только студентам полагаются, подготовишкам нельзя, но разок, в виде исключения… Надевай.
Я присела перед кроватью, подставив голову, и Доманя застегнула на мне ремешок.
Перед глазами сразу заплясали ярко-красные вспышки, я ойкнула. Почти каждый уголок в комнате полыхал оттенками алого: кровать, мои полки, шкафы, куча вещей на спинке стула даже мигала, словно новогодняя гирлянда.
– Что это? – Глазам было чуть больно, я схватилась за виски.
– Они показывают, в каком месте надо навести порядок, а где уже чисто, – пояснила домовушка, донельзя гордая собой.
– М-да, – процедила я сквозь зубы. Спрашивать, какой цвет соответствует беспорядку, кажется, было не нужно. Я заглянула на полыхавший, как пожар, балкон, вышла в коридор, словно освещенный тревожными лампочками-мигалками. Из открытой мной двери кладовки вырвались потоки красного света, но хоть не пакеты, и на том спасибо.
Кухня тоже не стала исключением – разве что моя свежеубранная столешница, да и раковина неожиданно оказалась не истошно-красными, а сдержанно-розовыми. Наверное, потому, что после мытья посуды я ее тоже слегка почистила. Оттереть ее, наверное, вообще нереально. Там и эмаль повреждена – царапины глубокие, и пожелтелая дорожка от крана, у которого оба вентиля с синей меткой…
– М-да, – повторила я, стягивая очки с головы. Глаза ощутимо побаливали от обилия красного. Я совсем упала духом. – Тут же годами тереть, скрести и перебирать!
– А мы потихонечку, – попыталась ободрить меня домовушка. – Пора ведь и второе задание тебе давать. Совсем простое! – воскликнула она, наткнувшись на мой сумрачный взгляд. – А задание такое, надо какое-нибудь любое место одно расчистить. Выбери, что тебе каждый день мешает, и разбери. А мне пора – очки вернуть надо, пока пропажу не заметили. Завтра прилечу, подскажу, если запутаешься!
