Мила Реброва
Невеста НЕ девственица
Я прижала ладони к груди, чувствуя, как сердце вот-вот выскочит из груди. Но я не могла ответить. Я не могла назвать имя.
– Ты понимаешь, что ты сделала? – его голос гремел, заполняя всю комнату. – Ты – моя жена. Тебя выбрали, чтобы принести мир. Чтобы быть символом чести. А ты… Ты просто обесчестила меня и всю мою семью!
Я закрыла глаза, стараясь не разрыдаться. Его слова били больнее, чем я могла представить. Но что я могла ему сказать? Что мне было тринадцать, когда это случилось? Что у меня не было выбора? Что я всю жизнь несла это в себе, боясь даже намекнуть кому-либо?
– Отвечай! – его голос прорезал воздух. – Я хочу знать имя. Кто он? Кто разрушил твою чистоту?
Я покачала головой, сжав руки так сильно, что ногти впились в кожу.
– Это не важно… – прошептала я, но он рявкнул, перебив меня:
– Не важно?! Ты смеешь говорить, что это не важно?! Ты понимаешь, что это значит для меня? Для моей семьи?
Его гнев был настолько сильным, что мне казалось, он раздавит меня. Я сделала глубокий вдох, собрав все силы, чтобы сказать хоть что-то.
– Это было… – начала я, но голос сорвался. – Это было не по моей воле.
Он замер. На мгновение комната снова наполнилась тишиной. Его гнев чуть угас, сменившись чем-то другим. Потрясением? Шоком? Он смотрел на меня, словно пытался понять, о чём я говорю.
– Что ты имеешь в виду? – его голос стал ниже, но всё ещё был полон напряжения.
Я опустила голову, чувствуя, как слёзы текут по щекам.
– Мне было тринадцать, – прошептала я. – И это был мой… мой кузен.
Тишина, наступившая после этих слов, была страшнее любых криков. Я не осмеливалась поднять глаза, не знала, что увижу на его лице. Гнев? Отвращение? Или, что хуже всего, полное безразличие?
Я ждала его слов, его реакции, но он молчал. Только его тяжёлое дыхание нарушало эту жуткую тишину. Мне казалось, что это молчание длилось вечность.
– Ты хочешь сказать, – наконец произнёс он, его голос был тихим, но в нём чувствовалась стальная нить, – что это не было твоей виной?
Я не ответила. Просто кивнула, стараясь сдержать рыдания. Его шаги раздались по комнате. Он отошёл, но я знала, что это не конец. Это только начало.
2.4
Я стоял посреди комнаты, чувствуя, как мир вокруг рушится. Её слова, такие тихие, словно шёпот, всё равно ударили, как гром. Не девственница. Это должно было быть какой-то шуткой, нелепостью, но её взгляд говорил обратное. Она не лгала. Я понял это сразу.
– Что ты сказала? – спросил я, хотя прекрасно услышал.
Она не подняла глаз. Сидела передо мной, сжав руки так, что побелели пальцы. Её напряжение разжигало во мне гнев ещё больше.
– Повтори! – рявкнул я, чувствуя, как сердце сжимается от ярости.
– Я… – Она сглотнула, её голос дрогнул, но она всё же произнесла: – Я не девственница.
Слова повисли в воздухе, как туман. Это было невозможно. Её выбрали для меня, чтобы она принесла честь моему дому. Этот брак был символом примирения кланов, доказательством, что можно положить конец давней вражде. А теперь что? Мне подсунули ложь? Я женился на женщине, которая скрывает такое?
Я сделал шаг ближе, не в силах сдерживать гнев. Её плечи вздрогнули, но она не подняла голову.
– Как ты могла? – мой голос срывался, становился всё громче. – Как ты могла так меня унизить? Ты понимаешь, что ты сделала?
Она молчала. И это молчание выводило меня из себя ещё больше.
– Кто он? – вырвалось у меня. Я шагнул ещё ближе, стараясь держать себя в руках. – Кто тот человек, с которым ты легла до свадьбы? Ты позоришь не только себя, но и меня, мою семью, весь мой клан!
Она подняла голову, и я увидел, что её глаза наполнились слезами. Она пыталась что-то сказать, но губы дрожали, и слова не выходили.
– Отвечай! – потребовал я, хотя чувствовал, что этот крик приносит боль не только ей, но и мне.
Она глубоко вдохнула, сжав пальцы на подоле платья.
– Это был… – начала она, но голос снова сорвался.
Я ждал. Тяжёлое, мучительное ожидание. Наконец она подняла на меня взгляд, полный боли и страха.
– Это был сын моего дяди, – прошептала она.
На секунду я не понял, о чём она говорит. Её слова не укладывались в голове. Сын её дяди?
– Что? – я смотрел на неё, пытаясь осознать услышанное. – Как…
Она кивнула, слёзы наконец потекли по её щекам.
– Мне было тринадцать, – сказала она, её голос едва был слышен. – Я… я не могла ничего сделать.
Мир вокруг меня остановился. Я почувствовал, как гнев внутри меня сменяется чем-то другим. Холодным, тёмным, обжигающим. Её слова пронзили меня, как нож. Это не было её виной. Это не было её выбором. Она не должна была это скрывать, но я понимал, почему она молчала. Она боялась.
Я отступил на шаг, проводя рукой по лицу. В голове шумело. Гнев на того, кто сделал это, боль за неё, шок от услышанного – всё это смешалось в одном огромном коме.
– Почему ты не сказала? – спросил я наконец, голос был тихим, но напряжённым.
– Потому что… – она вытерла слёзы тыльной стороной ладони. – Потому что я боялась. Боялась, что вы меня прогоните. Что накажете.
Её слова ударили сильнее, чем всё, что я слышал раньше. Она думала, что я способен на это? Что я оставлю её наедине с этим позором?
Я снова взглянул на неё. Она сидела, опустив голову, и выглядела так, будто ждала смертельного приговора. Но я знал одно: виновный должен ответить за свои действия. Этот… человек заплатит за то, что он сделал.
Я сжал кулаки, чувствуя, как гнев поднимается во мне новой волной.
– Ты больше ничего не будешь бояться, – сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Я разберусь с этим.
Она посмотрела на меня, её взгляд был полон неверия. Но я был решителен. Никто не имеет права так поступать. И я сделаю всё, чтобы защитить её.
Глава 4
Я спустился вниз, где мои братья всё ещё праздновали. Их голоса гремели, смех разносился по гостиной, и в этот момент мне захотелось разнести всё к чертям. Как они могут так смеяться, когда у меня в груди всё горит?
Бека первым заметил меня. Он сидел, развалившись на диване, с чашкой в руках, и, заметив меня, тут же ухмыльнулся.
– Ну что, старший? Неужели так быстро? – бросил он, не скрывая насмешки. – Или ты решил устроить нам мастер-класс, как надо?
– Бека, не начинай, – лениво протянул Алим, хотя в его голосе слышалась улыбка. – Может, у него на второй заход планы.
– Заткнитесь, – сказал я резко, входя в комнату.
Их смех замер, будто кто-то выключил звук. Джалил, сидевший за столом, поднял голову. Бека удивлённо вскинул брови, но не сказал ни слова. Они знали, что если я в таком состоянии, значит, что-то серьёзное.
– Что-то случилось? – спросил Алим, сдвинувшись ближе. В его голосе не осталось ни капли лёгкости.
– Да, случилось, – отрезал я, стоя посреди комнаты. Гнев пульсировал во мне, но я старался говорить ровно. – Вся эта свадьба, вся эта договорённость – всё это ложь.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Джалил, его голос был спокоен, но насторожен.
Я посмотрел на них. Они заслуживали знать правду. Мы всегда говорили друг другу всё, какой бы горькой ни была истина.
– Зумрат не девственница, – сказал я холодно, чувствуя, как эти слова оставляют во рту привкус горечи.
Бека выпрямился так резко, что чуть не опрокинул чашку.
– Что? – он посмотрел на меня так, будто не верил своим ушам.
– Ты это серьёзно? – тихо спросил Алим, его лицо стало мрачным.
– Она сказала мне сама, – продолжил я, не скрывая гнева. – А знаете, кто виноват? Сын её дяди. Ей было тринадцать.
На секунду в комнате повисла тяжёлая тишина. Даже Бека, который обычно не мог удержаться от шуток, молчал. Джалил медленно поднялся, его лицо потемнело от гнева.
– Это… – начал он, но слова не шли.
– Они знали? – вдруг спросил Алим. Его голос был низким, но в нём звучало столько ярости, что я понял: он уже готов действовать.
– Я не знаю, – признался я, стиснув зубы. – Но это не имеет значения. Они дали мне невесту, которая принесла позор. И этот брак… этот брак я разорву.
– Ты хочешь её вернуть? – спросил Бека, в его голосе звучало недоверие.
– Возможно, – ответил я, хотя сам не был до конца уверен. – Но сначала я разберусь с тем, кто сделал это.
– Мы едем с тобой, – твёрдо сказал Джалил, вставая.
– Ты думаешь, они просто так это примут? – добавил Алим, поднимаясь следом. – Если ты решишь разорвать этот брак, это может обострить конфликт.
– Если они знали и скрыли это, они уже унизили нас, – сказал я. – Я не позволю, чтобы наша семья была втянута в их грязь.
Бека тоже поднялся, впервые за весь вечер серьёзный.
– Значит, поедем сейчас? – спросил он.
Я кивнул.
– Собирайтесь. Мы выезжаем немедленно.
Я знал, что это решение может привести к последствиям, но у меня не было другого выбора. Я должен был защитить свою честь. А Зумрат… Я решу с ней позже.
Зумрат
Я сидела в кресле, обхватив себя руками, пытаясь согреться, но холод, который пробирал меня, шёл изнутри. Когда дверь захлопнулась за Рашидом, я была уверена, что это конец. Я видела его глаза – холодные, полные ярости. Такие глаза не прощают. Я думала, он уйдёт, чтобы вернуться с решением, которое положит конец всему. Моему браку. Моей жизни.
Но он ушёл, и ничего не произошло. Тишина заполнила комнату, словно я была заперта в вакууме. Время тянулось бесконечно долго. Секунды превращались в часы. И вдруг шаги. Сначала их было трое, потом четверо. Они возвращались. И не одни.
Когда дверь открылась, я увидела его первым. Рашид шагнул внутрь, за ним вошли его братья. Они были как тени за его спиной: суровые, молчаливые, каждая деталь в их выражениях лиц говорила, что разговор будет тяжёлым.
– Собирайся, – приказал он, глядя на меня. Его голос был резким, почти отрывистым.
– Что? – я подняла глаза, но не могла понять, что он имеет в виду.
– Мы едем к твоему дому, – добавил он, как будто это было что-то само собой разумеющееся.
Моё сердце упало. Каждое слово резонировало внутри меня, как удар гонга.
«К твоему дому».
Нет. Они не могут. Это разрушит всё!
– Нет, – выдохнула я, поднимаясь на ноги, но голос дрожал. – Нет, вы не можете.
– Я уже всё решил, – сказал он, его взгляд был непреклонным.
– Рашид, пожалуйста… – я шагнула к нему, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Не делайте этого. Не нужно ехать туда. Это всё только усугубит.
– Ничего не усугубит, – вмешался один из его братьев. Я знала, что это Алим. Его голос был глубоким, и от него становилось ещё страшнее. – Мы хотим знать правду.
– Вы уже знаете правду! – выкрикнула я, не удержавшись. – Зачем вам это? Что вы хотите доказать?
– Что-то не сходится, – сухо добавил другой брат, кажется, Джалил. – Мы хотим услышать всё из уст тех, кто её воспитывал.
– Ты поедешь с нами, – отрезал Рашид, его голос звучал так, будто спорить с ним было бесполезно.
– Нет! – я почти закричала, чувствуя, как паника накатывает волной. – Вы не понимаете, что делаете! Это уничтожит всё.
– Всё уже уничтожено, – жёстко ответил он. – Собирайся.
Я понимала, что сопротивляться бессмысленно. Эти мужчины были, как горы, – их невозможно было сдвинуть. Всё, что я могла, это подчиниться. Но внутри всё кричало от боли и отчаяния.
***
В машине стояла тяжёлая тишина. Я сидела на переднем сиденье, рядом с Рашидом, чувствуя, как его присутствие сжимает пространство. Он молчал, но его пальцы на руле были так сильно сжаты, что суставы побелели. На заднем сиденье расположились его братья, их серьёзные лица не предвещали ничего хорошего.
Я склонила голову, стараясь не смотреть в окно. Дорога к моему дому была длинной, но сегодня она казалась бесконечной. Каждый поворот, каждый шум шин по гравию заставляли меня содрогаться.
– Ты боишься? – раздался голос Беки сзади, и я вздрогнула. Он говорил тихо, почти мягко, но в его тоне чувствовалась нотка насмешки.
– Хватит, Бека, – предупредил Рашид, не отводя глаз от дороги.
– Ну а что? – Бека пожал плечами. – Просто интересно. Если она так боится, значит, там есть, что скрывать.
Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. Я ничего не сказала, но, кажется, это только подогрело его интерес.
– Думаешь, они знали? – спросил он у Рашида, продолжая ту же тему.
– Замолчи, – резко ответил Рашид. – Мы узнаем всё, как только приедем.
Эти слова были последним ударом. Я чувствовала, как внутри всё обрушивается. Если они узнают правду, если кто-то скажет то, что скрывалось столько лет, я не переживу этого. Но что я могла сделать?
– Пожалуйста, – наконец прошептала я, не глядя на него. – Не нужно ехать. Это ничего не изменит.
– Ты ошибаешься, – ответил он, его голос был твёрдым, как камень. – Это изменит всё.
Его слова были окончательным приговором. Я замолчала, понимая, что никакие мои мольбы его не остановят. Теперь оставалось только ждать, того что произойдёт, когда мы доберёмся до дома.
Я спустился вниз, где мои братья всё ещё праздновали. Их голоса гремели, смех разносился по гостиной, и в этот момент мне захотелось разнести всё к чертям. Как они могут так смеяться, когда у меня в груди всё горит?
Бека первым заметил меня. Он сидел, развалившись на диване, с чашкой в руках, и, заметив меня, тут же ухмыльнулся.
– Ну что, старший? Неужели так быстро? – бросил он, не скрывая насмешки. – Или ты решил устроить нам мастер-класс, как надо?
– Бека, не начинай, – лениво протянул Алим, хотя в его голосе слышалась улыбка. – Может, у него на второй заход планы.
– Заткнитесь, – сказал я резко, входя в комнату.
Их смех замер, будто кто-то выключил звук. Джалил, сидевший за столом, поднял голову. Бека удивлённо вскинул брови, но не сказал ни слова. Они знали, что если я в таком состоянии, значит, что-то серьёзное.
– Что-то случилось? – спросил Алим, сдвинувшись ближе. В его голосе не осталось ни капли лёгкости.
– Да, случилось, – отрезал я, стоя посреди комнаты. Гнев пульсировал во мне, но я старался говорить ровно. – Вся эта свадьба, вся эта договорённость – всё это ложь.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Джалил, его голос был спокоен, но насторожен.
Я посмотрел на них. Они заслуживали знать правду. Мы всегда говорили друг другу всё, какой бы горькой ни была истина.
– Зумрат не девственница, – сказал я холодно, чувствуя, как эти слова оставляют во рту привкус горечи.
Бека выпрямился так резко, что чуть не опрокинул чашку.
– Что? – он посмотрел на меня так, будто не верил своим ушам.
– Ты это серьёзно? – тихо спросил Алим, его лицо стало мрачным.
– Она сказала мне сама, – продолжил я, не скрывая гнева. – А знаете, кто виноват? Сын её дяди. Ей было тринадцать.
На секунду в комнате повисла тяжёлая тишина. Даже Бека, который обычно не мог удержаться от шуток, молчал. Джалил медленно поднялся, его лицо потемнело от гнева.
– Это… – начал он, но слова не шли.
– Они знали? – вдруг спросил Алим. Его голос был низким, но в нём звучало столько ярости, что я понял: он уже готов действовать.
– Я не знаю, – признался я, стиснув зубы. – Но это не имеет значения. Они дали мне невесту, которая принесла позор. И этот брак… этот брак я разорву.
– Ты хочешь её вернуть? – спросил Бека, в его голосе звучало недоверие.
– Возможно, – ответил я, хотя сам не был до конца уверен. – Но сначала я разберусь с тем, кто сделал это.
– Мы едем с тобой, – твёрдо сказал Джалил, вставая.
– Ты думаешь, они просто так это примут? – добавил Алим, поднимаясь следом. – Если ты решишь разорвать этот брак, это может обострить конфликт.
– Если они знали и скрыли это, они уже унизили нас, – сказал я. – Я не позволю, чтобы наша семья была втянута в их грязь.
Бека тоже поднялся, впервые за весь вечер серьёзный.
– Значит, поедем сейчас? – спросил он.
Я кивнул.
– Собирайтесь. Мы выезжаем немедленно.
Я знал, что это решение может привести к последствиям, но у меня не было другого выбора. Я должен был защитить свою честь. А Зумрат… Я решу с ней позже.
Зумрат
Я сидела в кресле, обхватив себя руками, пытаясь согреться, но холод, который пробирал меня, шёл изнутри. Когда дверь захлопнулась за Рашидом, я была уверена, что это конец. Я видела его глаза – холодные, полные ярости. Такие глаза не прощают. Я думала, он уйдёт, чтобы вернуться с решением, которое положит конец всему. Моему браку. Моей жизни.
Но он ушёл, и ничего не произошло. Тишина заполнила комнату, словно я была заперта в вакууме. Время тянулось бесконечно долго. Секунды превращались в часы. И вдруг шаги. Сначала их было трое, потом четверо. Они возвращались. И не одни.
Когда дверь открылась, я увидела его первым. Рашид шагнул внутрь, за ним вошли его братья. Они были как тени за его спиной: суровые, молчаливые, каждая деталь в их выражениях лиц говорила, что разговор будет тяжёлым.
– Собирайся, – приказал он, глядя на меня. Его голос был резким, почти отрывистым.
– Что? – я подняла глаза, но не могла понять, что он имеет в виду.
– Мы едем к твоему дому, – добавил он, как будто это было что-то само собой разумеющееся.
Моё сердце упало. Каждое слово резонировало внутри меня, как удар гонга.
«К твоему дому».
Нет. Они не могут. Это разрушит всё!
– Нет, – выдохнула я, поднимаясь на ноги, но голос дрожал. – Нет, вы не можете.
– Я уже всё решил, – сказал он, его взгляд был непреклонным.
– Рашид, пожалуйста… – я шагнула к нему, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Не делайте этого. Не нужно ехать туда. Это всё только усугубит.
– Ничего не усугубит, – вмешался один из его братьев. Я знала, что это Алим. Его голос был глубоким, и от него становилось ещё страшнее. – Мы хотим знать правду.
– Вы уже знаете правду! – выкрикнула я, не удержавшись. – Зачем вам это? Что вы хотите доказать?
– Что-то не сходится, – сухо добавил другой брат, кажется, Джалил. – Мы хотим услышать всё из уст тех, кто её воспитывал.
– Ты поедешь с нами, – отрезал Рашид, его голос звучал так, будто спорить с ним было бесполезно.
– Нет! – я почти закричала, чувствуя, как паника накатывает волной. – Вы не понимаете, что делаете! Это уничтожит всё.
– Всё уже уничтожено, – жёстко ответил он. – Собирайся.
Я понимала, что сопротивляться бессмысленно. Эти мужчины были, как горы, – их невозможно было сдвинуть. Всё, что я могла, это подчиниться. Но внутри всё кричало от боли и отчаяния.
***
В машине стояла тяжёлая тишина. Я сидела на переднем сиденье, рядом с Рашидом, чувствуя, как его присутствие сжимает пространство. Он молчал, но его пальцы на руле были так сильно сжаты, что суставы побелели. На заднем сиденье расположились его братья, их серьёзные лица не предвещали ничего хорошего.
Я склонила голову, стараясь не смотреть в окно. Дорога к моему дому была длинной, но сегодня она казалась бесконечной. Каждый поворот, каждый шум шин по гравию заставляли меня содрогаться.
– Ты боишься? – раздался голос Беки сзади, и я вздрогнула. Он говорил тихо, почти мягко, но в его тоне чувствовалась нотка насмешки.
– Хватит, Бека, – предупредил Рашид, не отводя глаз от дороги.
– Ну а что? – Бека пожал плечами. – Просто интересно. Если она так боится, значит, там есть, что скрывать.
Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. Я ничего не сказала, но, кажется, это только подогрело его интерес.
– Думаешь, они знали? – спросил он у Рашида, продолжая ту же тему.
– Замолчи, – резко ответил Рашид. – Мы узнаем всё, как только приедем.
Эти слова были последним ударом. Я чувствовала, как внутри всё обрушивается. Если они узнают правду, если кто-то скажет то, что скрывалось столько лет, я не переживу этого. Но что я могла сделать?
– Пожалуйста, – наконец прошептала я, не глядя на него. – Не нужно ехать. Это ничего не изменит.
– Ты ошибаешься, – ответил он, его голос был твёрдым, как камень. – Это изменит всё.
Его слова были окончательным приговором. Я замолчала, понимая, что никакие мои мольбы его не остановят. Теперь оставалось только ждать, что произойдёт, когда мы доберёмся до дома.
3.2
Я остановил машину у ворот дома Зумрат. Ещё несколько часов назад этот дом был местом праздника, где мы скрепили наш союз. Теперь он казался мне чужим, враждебным. Свет в окнах всё ещё горел, а изнутри доносились голоса. Семья собралась вместе, чтобы отметить их «победу». Но я знал: за этими стенами скрывалась ложь, которая разъела всё до основания.
Я вышел из машины, не оглядываясь на братьев. Они следовали за мной, как тени, молчаливые, но готовые действовать, если понадобится. Мои шаги гулко отдавались по двору, когда я открыл калитку и направился к дому. Зумрат шла за мной, её тень была едва заметна. Она не проронила ни слова за всю дорогу, но я чувствовал её страх. Он буквально струился от неё, как холодный ветер.
Когда я вошёл в дом, шум голосов сразу стих. Все взгляды обернулись на нас, словно мы принесли с собой ледяной холод ночи. Дядя Зумрат поднялся из-за стола, его лицо выражало недоумение.
– Рашид, – сказал он, натянуто улыбаясь. – Что случилось? Почему вы здесь?
Я смотрел на него, чувствуя, как ярость поднимается во мне с новой силой. Эти люди, их уверенные, спокойные лица, их смех – всё это казалось насмешкой. Они знали. Я был уверен, что они знали.
– Мы пришли за ответами, – сказал я твёрдо, входя в комнату. Голос прозвучал громко, отозвавшись в стенах. – Где сын твоего брата?
Тишина стала осязаемой. Лица семьи побледнели. Кто-то из женщин за столом переглянулся, явно понимая, к чему я клоню. Но никто не осмелился сказать ни слова.
– Рашид, – начал дядя, его улыбка исчезла, а голос стал настороженным. – О чём ты говоришь? Что за вопросы?
Я шагнул ближе, чувствуя, как мои братья замерли позади меня, готовые поддержать в любой момент.
– Ты знаешь, о чём я говорю, – произнёс я холодно. – Я хочу знать, почему мне подсунули лживую невесту. Я хочу знать, почему твой племянник, сын твоего брата, обесчестил её и продолжает жить спокойно. Ты думал, это сойдёт с рук?
Зумрат за моей спиной всхлипнула, но я не обернулся. Её голос сейчас ничего не значил. Я хотел услышать правду от них.
– Это ложь, – резко сказал дядя, его лицо стало красным от злости или страха. – Ты не понимаешь, о чём говоришь.
– Не понимает? – вмешался Алим, его голос был низким, грозным. – Она сказала это сама. Ты отрицаешь слова своей племянницы?
Дядя замолчал. Его взгляд метался между нами, словно он искал, что ответить. В этот момент из-за стола поднялся ещё один человек. Высокий, худощавый, с нахальной улыбкой на лице. Я сразу понял, кто это.
– Это он? – спросил я, обернувшись к Зумрат.
Она не ответила, но я почувствовал её страх. Она сжалась за моей спиной, как птица, которую хотят поймать.
– Что за спектакль? – ухмыльнулся он, глядя на меня. – Ты говоришь такие вещи, будто знаешь, что правда.
– Ты сделал это? – спросил я прямо, шагнув к нему.
Его лицо изменилось, но не в страхе. Скорее в раздражении. Он усмехнулся.
– А если и сделал? – бросил он, глядя мне прямо в глаза. – Она всё равно ничего не скажет.
Эти слова были последней каплей. Я схватил его за ворот, притянув ближе. В комнате поднялся шум, но никто не осмелился подойти. Мои братья были рядом, их присутствие удерживало остальных на месте.
– Ты запятнал её, – сказал я сквозь зубы. – Запятнал её и думал, что это останется в тайне?
Он попытался вырваться, но я сжал кулак сильнее.
– Рашид! – дядя шагнул вперёд, но его остановил Алим.
– Если ты считаешь это ложью, – сказал я, глядя в глаза этого мерзавца, – тогда ответь за свои слова. Скажи, что это не ты. Скажи, что она лжёт.
– Это не твоё дело, – прошипел он, но в его голосе уже не было уверенности.
– Это мой дом. Моя семья. И моя жена. – Я отпустил его, но не отступил. – И ты ответишь за то, что сделал.
Шум в комнате стал невыносимым. Женщины за столом начали шептаться, дядя попытался что-то сказать, но мои братья уже двигались вперёд. Этот человек даже не попытался защититься. Он понял, что на этом всё.
– Рашид, – раздался голос дяди, почти умоляющий. – Не делай этого. Не порти то, что уже разрушено.
Я обернулся к нему, чувствуя, как гнев кипит внутри.
– Я не порчу, – сказал я холодно. – Я восстанавливаю. Позор должен быть смыт кровью. Такой был твой выбор, когда ты позволил этому случиться в твоем доме.
Зумрат тихо всхлипнула за мной. Её слёзы разрывали меня изнутри, но я не мог отступить.
Комната наполнилась тяжёлым молчанием. Я стоял напротив дяди Зумрат, чувствуя, как мой гнев закипает с новой силой. Этот человек должен был защищать её, оберегать её честь, а вместо этого он оставил её наедине с позором.
– Я не был в курсе, – наконец произнёс он, его голос звучал глухо, почти сломленно. – Я не знал, что это произошло. Если бы знал… – Он замолчал, явно не находя слов.
– Не знал? – переспросил я, чувствуя, как ярость от его оправданий поднимается волной. – Ты не знал, что происходит в твоей семье? Ты допустил, чтобы твой племянник остался безнаказанным, и сейчас говоришь, что не знал?
– Я клянусь, Рашид, – сказал он, подняв руки в жесте отчаяния. – Никто не говорил мне об этом. Если бы я знал, я бы никогда не позволил…
– Не позволил? – перебил я, шагнув ближе. – Значит, ты не будешь против, если позор будет смыт кровью?
Его лицо побледнело. Женщины за столом тихо ахнули, кто-то прикрыл рот рукой, чтобы сдержать крик. Все замерли, когда я продолжил:
– Женщина всегда виновата, не так ли? Она должна была защищать свою честь, должна была умереть, но не позволить этому случиться. Так что ты, как её опекун, не будешь против, если я начну с неё?
Позади меня раздался слабый всхлип Зумрат. Я чувствовал её страх, её напряжение. Она, наверняка, думала, что я серьёзно. Но я хотел увидеть, что скажет её дядя. Что он сделает, когда речь зайдёт о её жизни.
– Рашид, – начал он, подняв руку, будто пытаясь меня успокоить. – Ты не можешь так говорить. Она… Она не виновата.
– Не виновата? – я прищурился, его слова только разжигали мой гнев. – Тогда почему ты позволил ей жить с этим? Почему никто не встал на её защиту?
Он замолчал, не находя, что ответить. Его взгляд метался между мной и его племянником, который стоял, понуро опустив голову. Этот человек, не сказал ни слова в своё оправдание, и это только подтверждало его вину.
– Позор должен быть смыт, – повторил я, глядя прямо на дядю. – Если ты не знал, то тебе нечего возразить. Я забираю её, но я вернусь за ним. – Я резко указал на его племянника, который нервно переступал с ноги на ногу.
– Подожди, – вмешался дядя, его голос стал твёрже. – Если ты забираешь её, это значит, что ты признаёшь её своей женой. Ты не можешь разорвать брак после того, как заберешь ее и…
– Ты смеешь говорить мне, что я могу или не могу? – холодно произнёс я, делая шаг вперёд. – Я поступлю так, как считаю нужным. Твоя семья унизила мою. Ты должен быть благодарен, что я не проливаю кровь прямо здесь.
Он опустил взгляд, понимая, что я прав. В этот момент я знал: он не станет защищать своего племянника. Он знал, что правда на моей стороне.
– Мы уходим, – бросил я, обернувшись к братьям. – А это… – Я снова посмотрел на его племянника. – Это я решу позже.
Дядя молчал. Его лицо было серым, как пепел. Я повернулся к Зумрат, которая всё это время стояла позади меня, прижав руки к груди. Её глаза были наполнены слезами, но она не произнесла ни слова.
– Пошли, – сказал я ей тихо, но твёрдо. Она замерла, но затем кивнула и сделала шаг ко мне.
Когда мы вышли из дома, мои братья шли рядом, молча, но с напряжёнными лицами. Я знал, что это ещё не конец. Позор нельзя оставить просто так. Но её я защищу. Её жизнь теперь в моих руках. И я никому не позволю её отнять.
Зумрат
Я сидела в машине, прижавшись к двери, пытаясь сделать себя как можно меньше. Воздух был густым, тяжёлым, словно в этой тесной кабине собралась вся ярость и непроизнесённые слова. Рашид молчал, его пальцы крепко сжимали руль, и я видела, как побелели костяшки. Сзади сидели его братья, такие же молчаливые и хмурые. Только Бека иногда тяжело вздыхал, будто ему хотелось что-то сказать, но он сдерживался.
Я не знала, что хуже: эта гнетущая тишина или то, что только что произошло в доме дяди. Я была уверена, что Рашид пришёл за моей смертью. Что именно для этого он притащил туда своих братьев. Любой другой мужчина поступил бы именно так. Но он… Он поступил иначе.
Он не только не убил меня, но и забрал обратно. Себе. В качестве жены.
Я украдкой взглянула на его профиль. Лицо было сосредоточенным, напряжённым, но не жестоким. Не таким, каким я ожидала его увидеть. Он выглядел… уставшим. Как будто за эти несколько часов ему пришлось прожить целую жизнь.
– Что с тобой? – вдруг раздался голос Беки сзади. – Ты так молчишь, что начинаешь нас пугать.
– Заткнись, Бека, – ответил Рашид низким, ровным голосом, не отрывая взгляда от дороги.
Бека усмехнулся, но замолчал. Я снова посмотрела на свои руки, которые дрожали даже сжатые в кулаки. Всё происходящее было каким-то кошмаром, который я не могла остановить. Дом, полные осуждения взгляды, слова Рашида, звучавшие как приговор… Я уже прощалась с жизнью. Но почему-то он оставил меня в живых. Зачем?
Почему он не отказался от меня?
Я не могла этого понять. Никто бы его не осудил, если бы он вернул меня обратно, как бракованную вещь. Даже мои родственники не пытались бы его остановить. Для них всё уже было решено. Я была их позором, их неудачей. Если бы меня убили, никто бы даже слова не сказал.
Но Рашид…
– Мы приехали, – его голос вернул меня в реальность.
Я вздрогнула, когда машина замерла у их дома. Этот огромный, надёжный дом, который теперь должен был стать моим. Какой в этом смысл? Какой смысл брать жену, которая принесла позор? Почему он не оставил меня там, с ними?
Рашид открыл дверь и вышел первым. Я сидела неподвижно, не зная, что мне делать. Но Бека снова подал голос:
– Невестка, ты что, решила здесь ночевать?
Я услышала его смешок, но не ответила. В этот момент Рашид открыл мою дверь. Он не смотрел на меня с ненавистью, но и тепла в его глазах не было. Только усталость и что-то ещё – что-то, что я не могла разобрать.
– Пойдём, – сказал он тихо, подавая мне руку.
Я колебалась. Этот мужчина не должен был меня спасать. Он должен был убить меня. Но вместо этого он стоял передо мной, протягивая руку, как будто всё ещё готов был защитить. Я неосознанно дотронулась до его ладони, и он помог мне выбраться из машины.
Мы вошли в дом. Там было тихо, только свет от лампы мягко освещал коридор. Братья остались позади, а он повёл меня наверх. Я шагала следом, не в силах думать ни о чём, кроме того, что произойдёт дальше.
Когда мы зашли в его комнату, он остановился и обернулся ко мне. Я снова опустила голову, не решаясь встретиться с ним взглядом.
– Садись, – сказал он, кивнув на кресло у окна.
Я послушно села, не зная, чего он хочет. Он стоял передо мной, высокий, сильный, такой уверенный в каждом своём движении. Молчал долго, будто подбирал слова.
