Милена Кушкина
Легенда о рыжем драконе
– Как бы мне в сколу попасть?
– Завтра все обустроим, сходим к Венечке, он мне должен был. Хоть подскажет может что.
От радости я кинулась обнимать бабулю. Она аж гребень уронила.
– Фу, шебутная! – бабуля махнула на меня рукой и засмеялась. – Смывай пену, да выходи. Платья не забудь развесить, – указала она на грубую верёвку, натянутую вдоль стены и вышла из мыльни.
Как я уснула в тот вечер – я не запомнила. Но утром обнаружила себя все в той же постели, укрытой ветхой тряпицей. Молодой организм легко переносил тяготы жизни простой крестьянской девочки, но вот мой разум бунтовал против всего, что меня окружало. Нищенское существование, бесправное положение и очень мрачные перспективы. И единственный, кто хорошо относился к бедняжке, в чье тело я попала, – пожилая женщина.
Я резко встала с постели, чем разбудила Марту. Сестрица удивленно посмотрела на меня, с трудом разлепив веки.
– Куда в такую рань подскочила? – лениво сказала она, зевая во весь рот.
– Работы много, некогда лежать, – ответила я.
– Тонька, займись едой, – буркнула Ирга, заглянувшая в комнату, – а ты, Марта, иди тоже да посмотри, как надо.
Быстро умывшись, я пришла в уголок, где располагалась грубо сделанная кухня. Понятно, почему здесь часто подгорала пища – очаг представлял собой неровную довольно тонкую каменную плиту, под которой разводился открытый огонь. Равномерно прогреть здесь котелок не представлялось возможным.
Я оглядела скудный набор посуды: пара металлических котелков, толстостенные горшки и несколько сковород и жаровень. Затем перебрала продукты, предложенные к завтраку: 4 яйца, крынка молока, крупа, мед. Поискав по полкам я нашла муку. Прикинула, что можно приготовить на завтрак, учитывая, что яиц на всех не хватит, а кашу я и сама могу легко испортить.
Решение пришло довольно быстро – я вспомнила про блинчики. Почему-то я даже не подумала о том, что такого блюда в этом мире просто может не существовать. Я поставила на огонь котелок с водой, чтобы получить кипяток – лучше всего в прежней жизни у меня получались заварные блинчики. Тонкие, с ажурными дырочками. Для них не нужна была ни сода, ни дрожжи. Пока грелась вода, я замесила густое тесто. Подошедшая Марта смотрела на меня с любопытством.
Вода закипела, я щедро влила крутой кипяток в тесто и быстро размешала. Теперь нужно масло. Об этом я не подумала.
– Мне нужно масло или жир, – задумчиво сказала я, понимая, что моя затея может оказаться не такой удачной, как я рассчитывала.
К моему удивлению, Марта отдернула занавеску и достала из углубления в стене сверток с салом. Не холодильник, конечно. Надеюсь, сало не испорченное. Отрезала тонкий ломтик и попробовала на язык – соленое, но нежное. Хорошо, что я не добавила соли в тесто.
Выбрав среднюю сковороду, я поставил ее на огонь и кинула несколько кусочков сала. Подождав, пока оно растопится, я слила часть жира в тесто, а остальное оставила для смазывания сковороды. Пока я искала, чем бы переворачивать блины, снова поймала удивленный взгляд Марты. Значит, такое блюдо здесь точно не знают.
Сковорода достаточно разогрелась, я плеснула тесто на раскаленную поверхность. К сожалению, я не рассчитала размер черпака и сковороды. Да и ворочать тяжелую чугунную посуду было не так удобно, как тонкую блинницу из прошлой жизни. Первый блин, ожидаемо, получился комом. Я поймала насмешливый взгляд сводной сестрицы. Что ж, редкая хозяйка может пожарить блины не испортив самый первый.
Откинув первый блинчик на стоящую рядом тарелку, я предприняла вторую попытку. В этот раз блин получился почти ровным, с красивым ноздреватым рисунком. Следом еще один, и еще. Марта завороженно наблюдала за моими движениями. А на тарелке росла горка ароматных золотистых блинчиков.
– Что смотришь? Ставь на стол мед и сало. И молоко подай, – скомандовала я.
Сестрица послушно накрыла на стол.
– Чем тут так вкусно пахнет? – В комнату вошел глава семейства, а за ним с улицы ввалились снова что-то не поделившие мальчишки.
На запах стянулось все семейство. И если мужская его часть алчно поглядывала на горку блинов, возвышающихся на столе, то женская смотрела на меня с подозрением. Я поняла, что только что изобрела новое блюдо. И это может сулить мне определенные проблемы.
– Что это? – Спросила Ирга, подходя к столу и шумно втянула носом воздух.
Я молчала, понимая, что надо срочно что-то ответить, чтобы не вызвать еще больше подозрений. Но, как назло, в голову ничего не приходило.
Мужчины уже расселись по своим местам.
– Что вы тут приготовили? – Ирга переводила подозрительный взгляд с меня на Марту и обратно.
– Так это… лепешки такие, – ответила, запинаясь, я и беспомощно посмотрела на свою единственную покровительницу – бабулю.
– Точно, лепешки! – Словно что-то вспомнила старушка. Она подошла поближе, подцепила верхний блинчик и отправила его в рот.
– Ишь ты, как мамка ейная приготовила! – Заявила она. – А та ведь не делилась рецептами.
Все с любопытством посмотрели сначала на старушку, потом на меня. Кажется, отец не помнил, чтобы его первая жена готовила такого. Но я заметила, что он редко спорил со своими женщинами.
– Садитесь, чего стоите-то! – Снова приняла на себя роль главнокомандующего Ирга.
И мы поспешили рассесться по своим местам и принялись за еду. Больше всего завтрак понравился мальчишкам, которые с удовольствием скатывали из блинчиков трубочки и макали их в теплый жидкий мед. Бабуля безмятежно жевала мое кулинарное изобретение, словно это было самое обычное блюдо. Отцу пришлось по душе сало, завернутое в блины. Лишь Марта и Ирга ели незнакомое блюдо с подозрением. Я решила не обращать на них внимание и наконец-то с удовольствием поела в этом незнакомом мне мире.
После вкусного завтрака, который чуть не стал причиной моего провала, мы с Мартой снова пошли на прополку. По дороге нас перехватила бабуля.
– В полдень возвращайтесь-ка домой, девоньки! Нечего на солнцепеке сидеть. Дома и прохладней, и работа для обеих найдется, – сказала старушка и свернула в птичник.
Мысль о посещении местной школы подгоняла меня, поэтому я старалась работать быстрее. Сестрица едва поспевала за мной.
– Куда так торопишься, Тонька? – Наконец остановила она меня. – Закончим эту работу, нам найдут новую. Только зазря вымотаемся!
Слова девочки подействовали на меня отрезвляюще. Действительно, сколько бы мы ни сделали, рассчитывать на похвалу не стоило. И отдыхать лишнюю минуту нам никто не позволит. Закончим прополку – будет уборка в птичнике, заготовка дров или сбор урожая. И так всю жизнь. И я буду грызть землю, но вырвусь из этой жизни!
– К деду Вене хочу сходить сегодня, – ответила я сестрице, после небольшой паузы.
– Не передумала? – спросила она.
– Нет. Я на что угодно согласна, лишь бы не замуж!
– Смелая ты! Я бы так не смогла, – в голосе Марты я услышала восхищение. Наверное, девочки раньше дружили, хоть и не были родными сестрами. Мне стало жаль оставлять ее, но она сама добровольно никогда бы в школу не пошла, а предпочла бы привычную, пусть и тяжелую жизнь. Тратить время на уговоры я не хотела – у самой шансов вырваться было ничтожно мало.
– Как думаешь, сколько у меня есть времени?
– Не знаю. Ты, верно, уж заметила, что матушка заставляет меня смотреть за всем, что ты делаешь и запоминать. А раньше гнала прочь, чтобы под ногами не мельтешила. Значит недолго. Но уговора с Кайлом точно пока еще не было. Через три дня праздник Солнцестояния. Там целый день работать никто не будет, гуляния пройдут. Думаю, что там и сговорятся.
– Солнцестояние, – повторила я, – наверное, ты права.
В моем мире это был день с самой короткой ночью в году. Разгар лета, когда можно было подвести итоги весенней посевной и подготовиться к сбору первого урожая. Время цветения и заготовки целебных трав.
Многие пары сговаривались о свадьбе в эту волшебную ночь, а играли ее после уборки урожая, когда еды вдоволь и есть время отдохнуть. Но меня ждала иная судьба. Если я не сбегу из дома в течение трех дней, то меня как скот продадут в семью, где я буду всего лишь рабочей единицей.
Дальше я не слишком активничала, и Марта с облегчением выдохнула. Да и здраво поразмыслив, я решила, что не стоит идти в школу вспотевшей и грязной.
Глава 3
Солнце стояло в зените и нещадно палило, когда Марта сказала:
– Пойдем домой, пока удар не получили. Эти дни будет особенно жарко.
Мы едва успели прийти к дому и умыться, как появилась бабуля.
– Вернулись, девоньки! Ты, Марта, поди под навесом сено поворочай, чтоб сохло равномерно. А мы с Тонькой пока сходим к старосте: надобно документы выправить.
Судя по всему, Марта была довольна назначением и радостно убежала на зады, где стоял большой навес, под которым на ветру сохло пахучее сено.
Впервые с того момента, как я очнулась в этом теле, я покинула территорию нашей усадьбы. Мне было очень интересно и я никак не могла понять, куда я попала: просто в прошлое или в совершенно иной мир. Слишком мало было информации. Поэтому я шла, стараясь подмечать любую деталь.
Постройки были сплошь деревянные, сколоченные из грубых неровных бревен. Окна – большая редкость. Их либо не было вовсе, либо они закрывались глухими ставнями. В домах, которые выглядели побогаче, имелись мутные стекла, сами окна были обрамлены резными наличниками, а ставни выкрашены в синий или белый цвет. Понятно, что позволить себе остекление могли не все жители деревни. А те, кто все-таки смог это сделать, ужасно гордились и всячески подчеркивали этот факт.
Расположение зданий и планировка улиц напоминала мне Восточную Европу века тринадцатого. Но что-то было не так. Сначала мы шли по проулку с грязной неровной дорогой, потом вышли на улицу пошире и домами побогаче. Наконец, оказались на центральной улице села, где спокойно могли разъехаться четыре телеги, а пешеходные дорожки вдоль домов были покрыты дощатыми настилами, чтобы путники не испачкали одежду в непогоду.
Мы шли не менее получаса, постепенно приближаясь от бедной окраины к яркому и богатому центру. И, наконец, я поняла, что меня смущало. За все время я не увидела ни одного купола церкви или какого-то другого религиозного сооружения. А в таком селе в Европе точно должна была быть церковь, а может и не одна!
Да еще и праздник Солнцестояния. Явно что-то языческое. Спокойнее, Антонина!
Попади я с моими знаниями истории просто в прошлое, можно было бы неплохо устроиться. Ключевые исторические события известны. А вот с другим миром явно сложнее.
Из задумчивости вывела бабуля, которая уже несколько раз окликнула меня и, видя, что я не отвечаю, даже толкнула в бок.
– Тонька, пришли уже! Хватит по сторонам глазеть. Сейчас посидишь тихонько на лавочке в уголке, я с Веней поговорю. Да лицо поумнее сделай, чтоб увидел, что из тебя толк выйдет.
С этими словами старушка толкнула высокую калитку перед широким двухэтажным зданием. Дома в два этажа были здесь большой редкостью, а чтоб такие большие – тем более. Сразу понятно было, что это не жилое здание, а казенное. Все сделано добротно, но без излишних украшений. Здание школы смотрело на улицу двумя рядами окон по четыре в ряд. Уже одно только это должно было говорить о том, что образование в будущем несет достаток. Однако почему-то крестьянское население не спешило отдавать детей в школы.
В здании школы после полуденного зноя было прохладно. Пахло деревом и травами. Мы оказались в просторном холле с высоким потолком. Стены были обиты досками и выкрашены в белый цвет, отчего помещение казалось просторнее и светлее.
На стенах в рамках висели портреты пожилых мужчин и женщин. “Наверное, ученые”, – подумала я. Хорошо, что женщины в этом мире тоже занимаются науками. Больше всего меня заинтересовала доска с прикрепленными к ней листками желтоватой бумаги. Объявления или расписание занятий? Я подошла ближе и с интересом стала разглядывать их.
Листы по размеру были чуть больше, чем привычные мне тетрадные, только бумага плотнее и более грубая. А вот написанный текст мне не говорил ничего. Язык был совершенно незнаком, начертание больше всего походило на арабскую письменность. Здесь явно использовали привычный мне стиль письма слева направо, а слова складывались из букв, а не записывались целиком иероглифами.
К нам вышел высокий седой мужчина. Судя по количеству морщин, был ровесником моей родственницы. Однако казался моложе, чем бабуля, из-за особенной, присущей только военным, стати. Мне даже стало неловко за ее хоть и опрятный, но не слишком ухоженный вид.
– Веееенечка, – тягуче пропела бабуля, протягива морщинистые руки к мужчине.
– Клариса, душа моя! – мужчина радостно заключил бабулю в объятия.
После теплых приветствий мы были приглашены в учебную комнату, которая одновременно служила кабинетом для учителя.
Здесь было целых два окна и шесть длинных парт с лавками. Парты стояли в три ряда и за одной легко могло поместиться пятеро детей, не меньше!
На противоположной от окон стороне расположились открытые стеллажи с книгами, баночками для чернил и стопками бумаги.
– Деточка, можешь посмотреть книги, пока мы с Кларисой побеседуем, – ласково сказал мне мужчина, увлекая бабулю в другой конец учебной комнаты.
Я осталась наедине с учебниками. Какая удача! Но как получить информацию об устройстве мира, не умея читать? Я сгребла с полки самые потрепанные книги. Наверняка, они используются чаще всего. Я устроилась на последней парте и с огромным интересом погрузилась в изучение, стараясь найти знакомые знаки и символы.
Первый же открытый учебник оказался аналогом нашего букваря. Значок-буква, несколько вариантов ее написания и схематические изображения предметов, названия которых начинались с этой буквы.
Я только сейчас поняла, что совершенно спокойно говорю на местном языке, даже не задумываясь об этом. В голове я произносила название предмета на русском, а если пыталась сказать его вслух, то получался совсем другой набор звуков. Что ж, знание языка оказалось приятным бонусом при перемещении в тело несчастной девочки.
Следующей книгой было пособие по чем-то вроде арифметики. Я пролистала учебник. Изображения цифр были не знакомы. Однако, на первых десяти страницах каждая цифра сопровождалась соответствующим числом предметов. Таким образом имеем десятичную систему счисления. Значит, таблица умножения здесь все так же работает. Осталось выучить названия и начертания цифр.
Но больше всего меня заинтересовал учебник по географии. Карты! Подробные и не очень, но они давали представление о мире, куда я попала.
Я жадно листала страницы, стараясь успокоить бешено стучащее сердце. Что ж, однозначно я была не на Земле. Ни в одном из изображений стран и континентов я не увидела знакомых силуэтов.
Радовало то, что у жителей этого мира не вызывало сомнения шарообразное строение планеты, было понятие о широте и долготе. На полях карт были изображены парусники, преодолевающие моря и океаны. Отважные путешественники держали в руках подзорные трубы, компасы и астролябии для определения координат.
На планете было три крупных континента и множество островов, раскиданных по водному пространству. Белых пятен на карте не было. А это значило, что люди этого мира довольно хорошо знают его.
Я листала учебник дальше. Страницы, посвященные животному миру, захватили мое внимание. Я с любопытством рассматривала изображения как вполне привычных мне животных, так и совсем диковинных. Отдельная страница была посвящена летающим ящерам. Динозавры? Драконы? Ответа я пока не знала, но собиралась получить его в самое ближайшее время.
– Заинтересовалась? – услышала я над ухом ласковый голос деда Вени и посмотрела на него снизу вверх. Он с улыбкой смотрел на мой искренний восторг, который вызвали учебники.
– Любознательность – основополагающее условие успешного обучения, – продолжил он, – только жажда знаний и упорство в изучении предмета приведут ученика к успеху в постижении наук. Скажи-ка, Тоня, а ты сама-то хочешь учиться в школе?
Я так активно закивала головой, что она закружилась от усердия. Мужчина рассмеялся.
– Что ж, обычно я набираю учеников помладше. Их умы податливы и пластичны, – обратился он к бабуле, а я замерла в ожидании, готовая умолять взять меня в ученицы, – но сейчас мне очень нужны девицы, годные к управлению домохозяйством. Обычно такое обучение занимает несколько лет, но в глазах этой девочки я вижу такой интерес к знаниям, что мы легко сможем освоить основную программу в сжатые сроки.
Я сидела, боясь выдохнуть, чтобы не спугнуть удачу. Меня возьмут в школу! О том, как эту новость могут воспринять мои родственники, я даже не задумалась.
Назад я не шла, а летела! Бабуля только посмеивалась, глядя на мой восторг. А я и сама не понимала, почему не могу выражать свою радость спокойнее. Наверное, дело в молодом организме.
После посещения школы и знакомства с ее управляющим и единственным учителем Веней мы отправились к старосте. Документов у крестьян на руках не было. И не потому, что они были ограничены в передвижении. Отнюдь! Так всем было удобнее: малограмотные крестьяне в повседневной жизни не нуждались в метриках и им не приходилось беспокоиться о хранении документов.
Дом старосты был единственным каменным во всей деревне. В случае пожара, которые наверняка случались частенько, все документы должны были уцелеть.
Для жилой и рабочей половины были отдельные входы с разных сторон. Не дав толком рассмотреть необычное строение, бабуля завела меня по крутым ступеням в одну из дверей. Внутри было темно и прохладно и немного влажно, как в погребе.
– Тис Гард, доброго дня! – Приветствовала бабуля пожилого немного сутулого мужчину, сосредоточенно переписывавшего текст из огромной книги на листок с гербовой печатью.
– Тисса Клариса, какими судьбами? – ответил ей мужчина, отрываясь от записей и щуря подслеповатые глаза.
– Надобно документы для внучки справить, – сказала бабуля и ткнула в меня пальцем, – девке скоро съезжать от нас.
– А, понимаю, замуж выдаете, – староста усмехнулся, – хорошее дело. Сейчас все сделаем.
Старушка не стала уточнять, что документы нам нужны для устройства в школу. Сейчас нам нужно было получить метрику на руки, чтобы я могла переехать жить в другое место, отдельно от отца и мачехи.
Мужчина встал и подошел к стеллажам, высившимся позади него. Он долго водил крючковатым пальцем, испачканным в чернилах по корешкам учетных книг, пока не нашел ту, что искал.
– Тоника Брюлле, пятнадцать лет, – произнес он и шлепнул на стол увесистую книгу в кожаном переплете, – отец крестьянин Крэг Брюлле, мать – Аманда Кирг, дочь безземельного графа Пирстона Кирга.
Я мысленно присвистнула. Девочка-то непростая была. Что там мне Марта говорила про обряд шамана и силу крови?
Тем временем староста стал выписывать данные о родителях и дате рождения из метрической книги на отдельный лист с гербовой печатью.
– Какую цель получения документа указать? Замуж?
– Так это, на учебу она поступает. В сколу нашенскую, – ответила бабуля, – вот и документы нужны. Только…
– Что “только”? – мужчина оторвался от документа и с прищуром посмотрел на бабулю.
– Можно ничего не писать в документе? – бабуля посмотрела на старосту таким просящим взглядом, что мне стало смешно, а ему неловко. – Вдруг, все-таки замуж.
– Можно и не писать, – мужчина пожал плечами, – так даже быстрее будет. Все равно же и свадьба, и учеба в поселке будет. А, значит, все одно ко мне придете.
Бабуля закивала головой так быстро, что я забеспокоилась о ее здоровье. Староста закончил заполнение метрики, поставил размашистую подпись, дал чернилам подсохнуть и торжественно вручил документ моей сопровождающей, проигнорировав мою робко протянутую руку.
– Пока еще, юная тисса, ты несовершеннолетняя, – пояснил он, – и получать документы за тебя может либо опекун, либо его полномочный представитель – жена или мать. Ну а потом уж учитель или муж, что бы там вы ни замыслили.
Получив желанный документ мы с бабулей вышли на улицу. Зной понемногу отступал, обещая вечернюю прохладу.
– Метрика у нас есть, решение Вени о зачислении тебя в ссссколу тоже, – как ни старалась бабуля, а выговорить “школу” через букву “ш” у нее не получалось. Получался какой-то протяжный свистящий звук.
– Когда же я приступаю к учебе? – спросила я.
– Давай-ка не будем затягивать. На Солнцестояние ты должна быть уже приписана к сколе, чтобы Кайл не смог заявить на тебя права. Вещей у тебя немного, можно и не собираться, а прямо завтра и пойти с утречка. Ирга, конечно, побушует по первой. Но если Веня успеет запись сделать, а я ее скреплю, то дать делу обратный ход никто не сможет.
Мне показалось, что наш маленький заговор омолодил бабулю, она озорно посматривала по сторонам и улыбалась каким-то своим мыслям. Наверняка, представляя реакцию Ирги на наш неожиданный ход. Как оказалось, мачеха не сидела сложа руки и устроила нам еще более неожиданный сюрприз.
