Милена Завойчинская
Боевая практика книгоходцев
© Завойчинская М., 2015
© ООО «Издательство «Эксмо», 2015
* * *
Глава 1
О знакомстве с руководителем практики, его дворецким и слугами
Приморский город Лериграсс, в который нас с Карелом направили на практику, мне понравился с первого взгляда. Возможно, сыграло свою роль, что наступило лето, впереди маячили перспективы отдохнуть от бесконечной зубрежки, а с ними и надежда на то, что удастся покупаться в невероятно полезной соленой воде и позагорать. Ой, да что я распинаюсь! Все знают, что чувствуют люди (и нелюди), приехавшие к солнечным берегам в теплое время года.
Библиотека, возле которой нас выбросил портал, располагалась на холме. А город плавно спускался вниз. Где-то там кружили чайки, разливалась глубокая синь, уходящая за горизонт и сливающаяся с небом, торчали мачты кораблей в порту. Сам Лериграсс… Не знаю, город как город. Курортный, в моем понимании. Невысокие дома с яркими ставнями и дверями, стены наоборот – поблекшие от соленого морского воздуха или вообще серые и неокрашенные. Много цветов в горшках, украшающих окна. Булыжная мостовая под ногами. Я порадовалась, что купила сандалии на плоской подошве, без каблука.
Было раннее утро, население городка еще не проснулось, и навстречу попадались только вставшие первыми «жаворонки» и те, кому по долгу службы полагается подниматься на рассвете. На нас поглядывали с интересом, но довольно спокойным. Никто не приставал с расспросами, не пытался зазвать куда-то или продать что-либо. Один раз мы наткнулись на местных грабителей. Трое молодых парней принялись нас окружать, хищно поглядывая на наши дорожные сумки. Но стоило Карелу начать вынимать из ножен меч, а мне зажечь в руке огненный шарик, как нам сразу же пожелали счастливого пути.
– Чего это они так отреагировали? – с подозрением спросила я, глядя в спины удаляющимся мужчинам.
– Да ррыгр их разберет, – равнодушно отозвался напарник. – Может, магов уважают.
– Скорее, опасаются. Интересно, много тут наших коллег?
– Скоро узнаем, – с непробиваемым спокойствием ответил друг. – Давай поторопимся. Надо познакомиться с тем, кто будет командовать практикой, и поспать немного. А то в Межреальности-то ночь вот-вот начнется, а тут – утро.
– Да-а, – тут же протяжно зевнула я. – Трудно нам придется в первые дни. Такая смена часовых поясов тяжела для организма.
– Смена чего? – не понял Карел.
– Разница во времени, – махнула я рукой.
Мои друзья плохо понимали земные термины и понятия. У меня они первое время прорывались постоянно, а я даже не замечала этого. Ну, нельзя же было сразу перестроиться и перестать использовать с детства знакомые слова и характеристики. К концу учебного года я, конечно, пообтесалась и стала говорить проще и понятнее для всех. Но все равно порой непроизвольно слетало с языка.
Сверяясь с картой, мы подходили все ближе и ближе к набережной. Жилище господина Марвела Гринга находилось где-то там. Не в порту, а левее от него, почти на окраине города. С одной стороны – это плохо, с другой – море рядом.
Наконец, мы дошли. Трехэтажный дом из белого камня под ярко-синей крышей и с такими же синими дверями и ставнями стоял особняком. Все прочие строения словно отодвинулись от него и с опаской поглядывали окошками. Уж не знаю отчего, но именно такое впечатление у меня сложилось.
– Прибыли! – произнесла я, рассматривая жилище, в котором нам предстояло провести месяц. – Ну что? Стучимся?
– Угу, – отозвался Карел, подошел к двери и заколотил в нее бронзовым молоточком в виде горгульи.
С минуту ничего не происходило. Напарник хотел уж было повторить, но тут дверь открылась, и на нас уставилась лысая мужская голова.
– Чего надо?! Кто такие?! – недружелюбно рявкнула она.
Первой моей реакцией было завизжать и запульнуть в нее огненный шар. Карел тоже впечатлился, отшатнулся от двери и выдернул из ножен меч.
Да-а! Я ожидала всего, чего угодно, но только не такого. Голова, которая встретила нас, принадлежала мужчине, это сомнений не вызывало. И все бы ничего, только… Присутствовала лишь голова! Тела к ней не прилагалось. Вопреки всем законам природы и мироздания, она парила в воздухе сама по себе. Череп, шея и… все. Словно ее отрубили от тела, зарастили шею в месте среза и пустили одну голову в самостоятельное плаванье. Точнее, полет.
– Ну?! – все так же недружелюбно вопросила эта жуть, глядя на нас.
– Э‑э‑э… – проблеяла я.
– О‑о‑о… – промычал Карел.
– Ты костер-то свой убери! – указала взглядом на мои руки голова.
Я тоже посмотрела на них и с удивлением увидела полыхающий огненный шар. Создала и сама не заметила как.
– Так чего надо? Говорите быстрее и проваливайте. Господин Гринг занят и никого не принимает!
Ага! Значит, мы все-таки пришли по нужному адресу, выдохнула я и погасила атакующее заклинание. И слава богу, что этот летающий лысый кошмар – не сам наш куратор. Дворецкий такой невероятный, что ли?
– Мы студенты Высшей Школы Библиотекарей. Прибыли на практику. Господин Марвел Гринг – наш научный руководитель, – сказала я.
– Ничего не знаю! Не велено никого пускать! Проваливайте в свою школу! – отрезал странный собеседник, и дверь начала закрываться.
– Что значит проваливайте?! – возмутился отошедший от шока Карел.
– То и значит! Не до вас господину. Катитесь отседова!
– Ну уж нет! – вмешалась я. – Вы дворецкий? Вот и докладывайте хозяину о том, что к нему прибыли. Пока мы не переговорим с господином Грингом, никуда не уйдем.
– Ага, лечу и кувыркаюсь… – ехидно ухмыльнулась наглая часть чьего-то тела, парящая в воздухе. – Катитесь!
– И не подумаем! – разозлилась я.
Не дожидаясь, пока Карел что-либо предпримет, подскочила к двери, толкнула ее вперед, перешагнула через порог и… заорала белугой. К летающей голове я уже как-то успела притерпеться, но когда оказалось, что дверь открывали нам не телекинезом, а… В общем, за дверную ручку держалась человеческая кисть руки. Сама по себе, без продолжения. Вторая такая же стояла на полу, опираясь на пальцы.
Карел, услышав мой вопль, рванул внутрь, оттолкнул меня в сторону и тоже замер столбом, таращась на эти две конечности.
– Да что ж вы все так верещите-то? – с досадой воскликнула голова, а кисти рук задергались, выражая солидарность.
– А чего вы нас пугаете?! – вознегодовала я. Осмотрелась, увидела стул у стены, подошла к нему и плюхнулась. – Все! Вы как хотите, а я отсюда не уйду, пока не поговорю с господином Грингом. У меня нервное потрясение, вызванное несоответствием ожидаемого и действительного. Если вы не хотите, чтобы у меня наступила внезапная кратковременная потеря сознания, характеризующаяся резким ухудшением самочувствия, бледностью и слабостью, сопровождающаяся снижением тонуса скелетных мышц, то зовите его.
– Чё? – совсем по-простецки переспросила голова.
– Кира предупреждает вас, что сейчас упадет в обморок, – безмятежно хмыкнул Карел, подошел ко второму стулу и тоже присел.
– Да! – важно кивнула я.
– Слушайте, а может, уйдете? – сделал еще одну попытку собеседник.
– И не подумаем! – отрезала я. – У нас обратный портал только через месяц. А до тех пор мы будем жить здесь! И точка! Вас, кстати, как зовут?
– Меня?
– Вас, вас! Не могу же я кричать: «Эй, голова!»
– Рид, – после долгой задумчивости представилась эта самая голова.
– А их? – некультурно ткнула я указательным пальцем в кисти рук.
– Правая и Левая.
– Логично, – хохотнул Карел. – Рид, летите за хозяином. Скажите, что к нему прибыли на летнюю практику первокурсники-«вышибалы» – Кира Золотова и Карел Вестов.
– То-то Чокнутый Марвел обрадуется, – с непередаваемым сарказмом прошептал Рид и полетел над лестницей на второй этаж.
– Как он его назвал? – вытаращилась я на напарника.
– Чокнутый Марвел, – подтвердил он, что это были не слуховые галлюцинации.
Приглядывать за нами остались руки. Левая расслабленно улеглась и только периодически постукивала средним пальцем по полу. Мне она казалась похожей на маленькую собачку. Вроде как бдит, но при этом ничего толкового сделать не сможет при необходимости. Правая закрыла дверь, спустилась на пол и сделала несколько кругов на пальцах вокруг Левой. Похоже, никак не могла решить – прилечь ей рядом или изобразить видимость деятельности.
Мы с Карелом переглянулись, но говорить вслух ничего не стали. Ведь как-то же эти руки все понимали, так что лучше промолчать. Рид спустился минуты через три.
– Идемте! – позвал он нас, зависнув на середине лестницы. – Хозяин приглашает вас.
Я тут же вскочила, повесила на плечо сумку и пошла вперед.
– Сумки можете оставить здесь, – закатив глаза, сказала голова.
– Все свое ношу с собой! – проворчала я и стала подниматься.
Еще не хватало бросать свои вещи там, где в них могут залезть всякие ожившие руки. Воровать у меня нечего, но вдруг флаконы какие разобьют и их содержимое смешается? Не хотелось бы начать практику с уничтожения жилища научного руководителя.
Рид фыркнул и полетел вперед, указывая нам дорогу.
Второй этаж дома явно был жилым. Двери в некоторые из комнат оказались открыты, позволяя рассмотреть, что в них находится. Гостиная, библиотека, несколько спален. Мы дошли до единственной закрытой двери и остановились.
– Что смотрите? Стучите! – велел слуга.
Ах, ну да. Он же сам открыть дверь не может. Хотя… как-то же он о нас доложил и получил указания, что делать. Очень интересно!
Карел отодвинул меня в сторонку, постучал и распахнул дверь. Здесь располагался кабинет господина Марвела Гринга. Огромный письменный стол, заваленный горами бумаг и свитков, пара книжных шкафов, три стула, в неясном порядке расставленные в центре комнаты и тоже загроможденные книгами и журналами. На полу пустые картонные коробки, большие свитки у стены, несколько грязных алхимических реторт. Кабинет был именно рабочим помещением, а не создавал видимость, что в нем занимаются полезной деятельностью. И еще он был ужасно захламленным. Есть определенная категория людей, которые живут и работают в диком хаосе. Но их вотчина кажется хаосом только непосвященным. Сами же хозяева этого бедлама в нем прекрасно ориентируются. Более того, наведи там порядок, и все, рабочий процесс встанет. Потому что они не смогут найти то, что им требуется. А так они знают, что нужная им бумажка валяется в куче мусора под шкафом, у его левой ножки. Или что письмо, требующее ответа, припрятано в середине стопки газет, лежащей на стуле в углу.
Впрочем, я отвлеклась. В центре комнаты лицом к окну стоял наш научный руководитель.
– Господин Марвел Гринг? – пробасил Карел.
Гринг всплеснул руками от неожиданности, то, что он держал, вырвалось и полетело в направлении окна.
– Ложись! – прямо мне в ухо завопил Рид и сам сиганул вниз.
Мы с Карелом моментально упали на пол. Вымуштровали нас на занятиях знатно. Уж сколько мы носом в грязь тыкались на уроках физической подготовки, и словами не передать. Зато теперь действовали на рефлексах.
Я еще успела прикрыть одной рукой свою голову, а второй подтащила к себе Рида, как прозвучал взрыв, и кабинет заволокло отвратительно воняющим дымом.
Сам господин Гринг кашлял где-то в глубине комнаты, и подниматься с пола, пока нам не дадут команду, лично я боялась. Мало ли, вдруг сейчас прилетит вторая волна. Откуда же нам знать, что именно взорвалось.
Наконец, дым рассеялся, хозяин кабинета встал, невозмутимо отряхнулся и уставился на нас так, словно только что увидел.
– Ага! – воскликнул он, рассмотрев наши распластавшиеся тела. – Шурхи! Вставайте.
Я вопросительно глянула в глаза Рида, который так и лежал на полу рядом со мной, а моя рука придерживала его за макушку.
– Вставайте, вставайте. Теперь можно, – дернулся дворецкий, выскользнул из-под моей ладошки и взлетел.
Я поднялась, отряхнулась и стала слушать, что Карел говорит хозяину дома. Он сообщил, кто мы такие, откуда взялись и зачем, и вынул из сумки бумаги. Пока напарник все излагал, я рассматривала нашего руководителя. Нестарый еще мужчина, на вид лет сорока с небольшим. Высокий, худой, жилистый и сутулый. С встрепанными густыми каштановыми волосами, которые не мешало бы постричь. Он явно не утруждал себя походами к парикмахеру. Вокруг глаз морщинки, щеки впалые с двумя глубокими складками от носа к губам. Ему бы еще очки на нос, и получился бы типичный безумный ученый из какого-нибудь фильма. Он даже одет был подходяще: черные брюки, мягкие домашние туфли, белая рубашка, а поверх – серый халат с пятнами неизвестного происхождения и прожженными дырками. Точнее, здесь это одеяние называли мантией, но, в сущности, халат и халат.
– Ага! – снова воскликнул господин Гринг, когда Карел закончил свою речь. – Вы вовремя!
Рядом со мной тяжело вздохнул Рид, и я сразу напряглась. Это для чего мы вовремя? Не нравится мне такое вступление.
– Простите? – осторожно уточнил Карел.
– Да! – Гринг сорвался с места и сделал несколько шагов по кабинету туда-обратно. – Да!
Напарник обернулся и поднял брови, глядя мне в глаза. Я пожала плечами и перевела взгляд на мага, который, кажется, забыл про нас. Он взял с пола свиток, развернул его и принялся читать.
– Господин Гринг, – позвала я.
– А? – встрепенулся он. – Ах да! Шурхи! Зовите меня просто Марвел. Никаких «господинов Грингов». Комнаты себе выбирайте сами, некогда мне вас заселять.
– Любые? – уточнила я.
– Ну, конечно, любые! – отмахнулся мужчина. – Я же сказал.
– А что потом?
– Что потом? – озадачился Гринг. – Что потом… Спите, ешьте.
– Господин, вынужден напомнить, что есть у нас нечего. Госпожа Ларисса придет только вечером, – вмешался Рид.
– Совсем нечего? – так искренне удивился Марвел, что я чуть не прыснула от смеха.
– Совсем! – подтвердил худшее дворецкий. – Остался только живой октоног в аквариуме.
– Ага! – обрадовался ученый. – Вот, значит, эта девушка и приготовит нам октонога.
– Я?! – ужаснулась «эта девушка».
– Ну не я же! – снова всплеснул руками Гринг.
Свиток из его рук тут же улетел куда-то в угол, и я дернулась, ожидая команды «Ложись». Но нет, он просто шлепнулся без разрушающих последствий.
– Рид, я не умею готовить октоногов, – прошептала дворецкому. – Я даже не знаю, что это такое.
– Морской гад, – тоже шепотом пояснил он.
Час от часу не легче… Морской гад еще какой-то…
– Так! А вы, юноша, возьмите корзину и сходите на рынок, – скомандовал Гринг прислушивающемуся к нашему разговору Карелу.
– А потом? – уточнил напарник.
– А потом… Не знаю! Идите, идите! Кыш, кыш! – замахал на нас руками маг.
Вышли мы из кабинета, и сразу же дверь за нашими спинами сама по себе захлопнулась.
– Кхе, – многозначительно кашлянула я.
– Угу, – буркнул Карел и выразительно покрутил указательным пальцем у виска.
– Это еще что-о! – ехидно пропел наблюдающий за нами Рид. – Вот с недельку тут поживете и сами того… с приветом сделаетесь.
Перспективы… пугали.
Рид позволил нам осмотреть все свободные комнаты, и мы с другом выбрали себе две по соседству. Карел предпочел небольшую спальню в рыже-коричневых тонах, а я выбрала интерьер в лилово‑желтой гамме. Сочетание диковатое, но мне понравилось. Лиловые ткани были неяркими, а светлый цвет мебели хорошо их оттенял.
Некоторое время у нас ушло на то, чтобы разложить и развесить вещи. Рид все это время курсировал между двумя помещениями и с любопытством наблюдал за тем, что мы вынимали из сумок.
– Алхимию любишь? – поинтересовался он у меня, увидев котелок и маленькие пакетики с травами.
– Люблю, – согласилась я.
– У господина лаборатория есть в подвале. Если он тебя туда пустит, можешь что-нибудь варить. Народ в городе охотно покупает всякие зелья. Правда, сюда никто не ходит, боятся. Ты у Лариссы спроси, она подскажет, в какую лавку можно готовые относить.
– Учту. А Ларисса – это…
– Экономка. Уехала в гости на три дня, вот мы тут и кукуем.
– Экономка – это хорошо, – обрадовалась я. – А то из меня повариха аховая, честно говорю.
– Да ладно, – ухмыльнулся дворецкий. – Октонога любой дурак сварит.
Я скептически поджала губы, но говорить ничего не стала. Поживем – увидим.
Наконец мы с Карелом все доделали и, зевая во весь рот, спустились на первый этаж. Рид привел нас на кухню и сделал круг по помещению.
– Ну вот! Располагайтесь!
Посмотрела я на все это хозяйство и приуныла. Как растапливать печь, я не знала. Пришлось признаться в своей несостоятельности напарнику и дворецкому.
– Да что ж ты за девка такая, коли с печью управляться не умеешь? – удивился Рид.
– Да уж какая есть, – пожала я плечами. Ну откуда мне, городской девчонке из технического мира, знать, как растапливать печку и как ею пользоваться?
– Я умею. Сейчас все сделаю, – пришел мне на помощь друг. – А ты пока тащи сюда этого… с ногами.
– Октонога! – исправил его Рид и поманил меня в смежное помещение.
Глава 2
Об охоте на октонога и знакомстве с местными продуктами
Здесь располагалась просторная кладовая, из которой вела лестница в подвал. Впрочем, вниз мы не пошли, так как октоног находился в большом аквариуме, стоявшем в углу. Я присела на корточки и уставилась на… Ну, назовем этого монстрика иномирной версией осьминога.
Такая же «голова», щупальца с присосками, но к ним в комплекте шли еще две внушительные хитиновые клешни. Отличие заключалось в том, что у октонога имелся большой широкий клюв, а глаза располагались на палочках-отростках, как у улиток. И расцветка абсолютно футуристическая: особь, взирающая на меня из стеклянного чана, наполненного водой, была ярко-малиновая с темно-синими кружочками по всему телу.
– И как его готовить? – с ужасом вопросила я, таращась на это чудо чудное, диво дивное.
– Да чего его готовить? Суй в кипяток, пусть варится, – любезно пояснил Рид.
– Так он же живой!
– А тебе какой нужен? – не понял дворецкий. – Их живыми варят.
– О боже! Жуть какая! – отодвинулась я от аквариума. – Я не могу! Это же… садизм какой-то.
– Что такое садизм, мне неведомо, а только бросать октоногов в кипяток надо живыми, целиком и не разделывая. Если сдохнет или туша повредится, все, можно выкидывать. Мясо испорчено, и есть его уже нельзя.
– А… яйца у вас есть? Омлетик пожарю… – намекнула я.
– Не-а, закончились.
– А мука и молоко? Блинчики умею делать.
– Не-а, все закончилось.
– Ну, может, хоть крупа какая?
– Не-а, все закончилось.
– Да чтоб вас! Как так можно жить – вообще без запасов?
– Все закончилось! – с непробиваемым спокойствием повторял одну и ту же фразу Рид.
Тут из кухни позвал Карел:
– Кира, я печь растопил, поставил воду греться.
Я зыркнула на Рида и пошла на кухню задабривать напарника. Одна я к этому монстру с клювом и клешнями прикасаться отказываюсь.
– Карел, сходи-ка в кладовку. Полюбуйся на октонога. Эту тварюку надо бросать в кипяток живой. И я его боюсь.
Друг усмехнулся, сходил… полюбовался. Вернулся в задумчивости.
– И что будем делать? Я не могу совать в кипяток живое существо, – сказала, глядя в глаза парню. – Это ведь даже не рак.
– Давай оглушим его, – пожал он плечами.
– Напоминаю, повреждать целостность туши – нельзя! – прокомментировал наши реплики Рид.
– Значит, оглушим, не повреждая, – отозвался Карел. – Ждем, пока закипит вода, и начнем.
Мы расселись за столом и затихли. Не знаю, как Карел, а я так устала, что хотела только одного – спать. В Межреальности сейчас была уже глубокая ночь, и у меня глаза слипались. Наконец, вода в огромной кастрюле забулькала.
– Кир, идем! – толкнул меня Карел, и я поняла, что умудрилась задремать, пока ждала.
Вошли мы в кладовку, я по команде сняла с аквариума крышку, а Карел подцепил октонога специальными большими щипцами, на которые ему указал Рид. С натугой вытянув скользкую тушу морского гада перед собой, напарник потащил его на кухню. И все бы ничего, но монстр явно не желал быть сваренным. Он принялся щелкать клешнями перед лицом обидчика, вцепился двумя щупальцами в щипцы, два других выбросил вперед и причпокнулся присосками к полкам вдоль стены. Карел не успел притормозить и упал, поскользнувшись на натекшей с октонога воде.
– Лови его! – прямо мне в ухо заорал Рид.
Я дернулась, отшатнулась в сторону и тоже наступила в лужу. Через минуту мы трое – октоног, Карел и я – барахтались на скользком полу, силясь подняться. Только с той разницей, что мы пытались еще поймать морскую живность, а она старалась от нас удрать.
– Лови его! Лови! – верещала я.
– Он уползает, гаденыш! – гудел Карел.
– Да что же вы за балбесы такие! С октоногом справиться не можете! Он же не кусается! – это Рид.
Ага, не кусается! А клешни ему зачем? Для красоты? А клюв такой страшный? Декоративный, что ли? И вообще, гадко, мерзко… Склизкий он, этот октоног противный, и с щупальцами. Бр-р‑р. В рот не возьму такую пакость, пусть сами его едят!
– Да глуши же ты его! – взревел Карел, пытаясь оторвать от своего лица присосавшееся щупальце.
Посмотрела я по сторонам, схватила большую железную крышку от аквариума и дала пятнистому малиновому гаду по башке. Тело октонога обмякло, правда, вместе с ним обмяк и мой напарник.
– Убила! – обрадовал меня Рид.
– Молчи, дурак! – завопила я и на четвереньках подползла к голове друга. – Карел! Карел! Ты живой?!
– Мм-м… – простонал он и открыл мутные глаза.
– Фух… Живой, – осела я рядом.
– Убери с меня эту гадость! – передернулся Карел и откинул тело морской живности в сторону.
– Ай, молодцы! – ядовито прокомментировал дворецкий. – Всю кладовку разгромили, продукт по полу поваляли, друг друга чуть не поубивали… Но теперь-то, я надеюсь, вы сварите октонога?
Я бросила на говорящую голову тяжелый многообещающий взгляд и подхватила с пола железную крышку.
– Ну, вы тут сами заканчивайте, – все понял он и полетел к выходу из кухни. – Эй, Карел! Выползай давай. Сейчас на рынок пойдем!
Мы с другом мрачно переглянулись и с трудом поднялись. Карел щипцами подхватил с пола тушку существа с щупальцами и понес на кухню. Там мы его сполоснули и засунули в кастрюлю с круто кипящей водой.
– Эй, непутёха, сварить-то его сможешь? – тут же заглянул к нам Рид.
– Сам пусть варится, – буркнула я.
– Понятное дело, что сам, – хохотнул дворецкий. – Сварится – вынимай, потом покажу, как его чистить.
О боже, эту тварь еще и чистить потом? Я застонала от перспектив, но меня уже никто не слышал. Рид увел Карела в коридор, по дороге рассказывая, что нужно взять две корзины. Одну большую, для продуктов, и маленькую, в которой устроится Рид и будет показывать дорогу и давать советы, что купить. Ну и ладно, пусть идут. А я пока отдохну.
Прикинув, сколько времени должен вариться октоног, решила, что где-то с час. А то и поболе. Это целая курица варится примерно час, а этот монстрик весь какой-то упругий, да и размером намного больше. Побродив вокруг кастрюли, я накрыла ее крышкой, не зная, как уменьшить огонь, сдвинула посудину так, чтобы она стояла не всем днищем на раскаленных чугунных кольцах, и засекла время. Уходить с кухни не рискнула, а то вдруг вода убежит, а я не смогу снова зажечь плиту, так что присела за стол, подперла голову кулачком и… заснула.
Когда проснулась, вода еще кипела на медленном огне, а в бульоне плавал сварившийся октоног. Потыкала я его ножом, чтобы проверить, готов или нет, и удивилась. Надо же, прошло полтора часа, если верить настенным часам, а мясо ужасно твердое.
– Да что ж ты за пакость-то такая?! – проворчала я, вернула кастрюлю на прежнее место, чтобы она сильнее нагрелась, и решила дать покипеть мясу еще минут шестьдесят. Уж за два-то с половиной часа оно точно должно провариться!
Когда вернулись нагруженный как ишак Карел и весело болтающий Рид, я уже потеряла терпение. Этот дурацкий октоног никак не хотел становиться мягче. Я его даже ножом проткнуть не могла, чтобы проверить готовность. Резина резиной! И как местные жители его едят? Не понимаю!
– Кира, ну что? – спросил меня взмыленный напарник и поставил в центре кухни свой груз.
– Ничего хорошего! – в сердцах бросила я. – Варю этого гаденыша уже почти три часа, а он как подметка!
– Сколько?! – поперхнулся Рид и вылетел из маленькой корзинки.
– Мало? – деловито поинтересовалась у него. – Вот и я думаю, что мало. Похоже, его надо варить часов пять-шесть, тогда он станет мягким.
– Ой, дуреха-а‑а, – протянул дворецкий. – Это же морской гад. Их варят минут пять максимум, иначе они становятся твердыми. Их тогда вообще не разжевать!
– Да-а‑а? – озадачилась я и уставилась на кастрюлю. – А чего же ты мне не объяснил?! Я тут уже столько времени торчу и жду, пока он приготовится!
– Я же тебе сказал: как сварится – вынимай.
– Так я и жду, пока он это сделает! – огрызнулась я, покосившись на смеющегося Карела.
– Кир, не расстраивайся. Тут столько незнакомых продуктов… Если бы со мной Рид не отправился, я бы тоже… такого накупил, что ужас. Давай лучше разложим то, что я принес, и сварганим что-нибудь быстрое. Ты что умеешь готовить?
Готовить я мало что умела. Нет, пельмени или макароны – пожалуйста. Ну, омлет там или яичницу, блинчики, опять же, – это тоже легко. Супчик знала как делать, крупу сварить. С чем-то более трудоемким было сложнее. По книге рецептов – запросто, хотя гарантировать, что получится вкусно, не могла. Сама по себе, не имея четких инструкций, – извините, этому я не успела научиться. У нас дома все готовила мама, причем так вкусно, что ни у меня, ни у папы и мысли не возникало самим экспериментировать.
– Давай, – ушла я от ответа. Сначала посмотрю, что имеется в наличии, а там видно будет.
В общем, пришлось нам с напарником и Марвелу есть омлет. А я сразу говорила! Придумали тоже, боевого мага заставлять готовить отвратительных октоногов с щупальцами и клешнями.
День прошел никак. Я успела вздремнуть, пока варила эту жуть с клювом, а вот Карел сдулся сразу после обеда. Ему-то еще на рынок пришлось ходить. Так что он клевал носом уже за чаем. Марвел быстро поел, пробурчал что-то невразумительное и умчался по своим, несомненно очень важным, делам, а я осталась в обществе раскоряченного на большом подносе октонога, засыпающего Карела и горящего энтузиазмом Рида. Он, кстати, с нами не ел. Сказал, что ему не требуется обычная пища.
Отправила я напарника отдыхать, а сама осталась на кухне, чтобы убрать весь тот разгром, что мы учинили, пока ловили «еду». Рид задавал вопросы о том, как все происходит в ВШБ, смеялся над моими историями и подсказывал, что куда убрать. Периодически в кухню «заглядывали» Левая и Правая руки. Переминались на пороге и удалялись.
После уборки Рид провел для меня экскурсию по дому. Он оказался очень говорливым и общительным, даром что встретил нас поначалу столь нелюбезно. Время приближалось к вечеру, и я уже озадачилась, чем же нам питаться на ужин, но тут, к моему величайшему облегчению, прибыла экономка. Услышал об ее приходе Рид уж не знаю как. Он замер в воздухе и заявил:
– О! Ларисса вернулась! Идем знакомиться.
В холле высокая миловидная женщина лет тридцати пяти на вид отчитывала за что-то Левую и Правую. Как и в чем могли провиниться кисти рук, для меня, право слово, неразрешимая загадка. Как они слушали – еще более непостижимая головоломка. Но они понимали высказываемые им претензии и даже шаркали пальцами по полу, изображая раскаяние.
– Ларисса! – окликнул женщину Рид. – С возвращением!
– Добрый вечер, Рид, – отвлеклась она от нашкодивших рук, чем те не замедлили воспользоваться и смылись. – А это кто с тобой? – уставилась на меня дама.
– А это шурхи-первокурсники к Марвелу на практику прибыли. Вот эта пигалица и ее напарник. Но он пока спит.
– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась я.
– Ну, здравствуй, коли не шутишь, – хмыкнула Ларисса. – И чем же вы с напарником так провинились, что вас сюда сослали? Последний раз к Чокнутому Марвелу направляли практикантов лет десять назад.
– Двенадцать, – исправил ее дворецкий.
– Да, точно. Были двое парнишек двенадцать лет назад, – кивнула она. – Ну? Чего натворили в своей школе?
– Да вроде ничего, – пожала плечами я. – Мы вообще-то с Карелом оба круглые отличники.
– Ну-ну, – неопределенно отозвалась Ларисса и пошла в кухню.
Мы с Ридом переглянулись. Выбросить октонога у меня рука не поднялась. Мало ли, вдруг из него еще что-то можно сделать. Все-таки такая туша… Поэтому морской гад так и лежал на большом подносе, раскинув свои конечности в разные стороны.
Из кухни донесся удивленный возглас, а потом нас пригласили тоном, не подразумевающим отказа, на допрос.
– Это что?! – вопросила экономка, указывая на стол.
– Октоног, – ответила я.
– Это я вижу. Что вы с ним сделали?
– Сварили.
– А почему у него голова приплющенная?
– Я его оглушила, – покаялась я.
– Зачем? – опешила женщина.
– Он не хотел в кастрюлю лезть.
Рид сдавленно фыркнул, но в разговор не вмешивался и помогать мне не спешил.
– А почему он такой… упругий? – нашла экономка, наконец, слово, более-менее верно описывающее резиновую консистенцию этой морской пакости.
– Хорошо проварился, – вздохнула я.
– Насколько хорошо? – прищурилась она.
– Ларисса, эта дуреха его почти три часа варила! – со смехом сдал меня дворецкий. – Думала, он тогда мягче станет.
Я почувствовала, что заливаюсь краской, но это был не конец моего позора. Дворецкий принялся в красках описывать процесс транспортировки живности от аквариума к кастрюле. Ларисса, не скрываясь, хохотала над двумя зелеными неудачниками, которые никогда в жизни не видели октоногов. Потом Рид стал рассказывать о походе на рынок с Карелом, и тут уже я подхихикивала. Оказалось, что не одна я такая бестолочь. Карел тоже не все продукты мог опознать. Он чуть не купил яйца прибрежных ящеров вместо куриных. О боги, у них тут водятся прибрежные ящеры?! Потом собирался приобрести оранжевый хрен, приняв его за морковку. Свежую траву для приготовления наркотического напитка (коноплю, что ли?) принял за петрушку. Ну и еще по мелочи.
Отсмеявшись, Ларисса посмотрела на меня и произнесла:
– Девонька, не расстраивайся. Я научу тебя готовить. Вам все равно тут целый месяц жить. Марвел вряд ли станет сильно нагружать, ему не до вас. А в свободное время приходи ко мне на кухню, чему успею – научу. Пригодится в жизни.
К моему величайшему облегчению, заниматься ужином мне не пришлось. Видя, что я клюю носом и из последних сил держусь, чтобы не заснуть, экономка и Рид меня старались не дергать. Я как сомнамбула посидела немного на крыльце, прячась в тень, чтобы не обгореть на южном жарком солнце. У Лариссы узнала, где можно прикупить защитный крем от солнца. И мне, и Карелу это жизненно необходимо: мы оба были бледными и абсолютно не загорелыми. Записала все под диктовку и отметила на карте, заодно уточнила еще несколько адресов.
