Фарфоровый переполох – Милена Завойчинская

Наконец-то я добралась до этого цикла! И могу сказать, что начало меня определенно порадовало, потому что именно чего-то такого я и ждала. Немножко абсурдного, нелепого и балаганистого.Итак, первая история из межавторского цикла про несносных леди и их опекунов рассказывает про скульптора Луиса Тейлза, который и не думал обзаводиться подопечной, пока на этом не настояла сама королева. Только вот Луис был уверен, что станет опекуном маленькой девочки и даже приготовил для нее комнату настоящей принцессы, но в королевском пансионе ему выдали 18-летнюю Юну Сетос – мало того, что в абсолютно и бесповоротно розовую комнату ее не поселишь, так у нее еще и крайне нестабильный дар оживлять и одушевлять все вокруг.В общем-то, уже в самом начале было понятно, что читателя ждет балаган, потому что дар главной героини работает как сам того хочет и большая часть предметов оживает под лозунгом «я не специально!». Так что, да, ожившей и разговаривающей мебели и посуды в этом рассказе предостаточно. Тут тебе и ковер-матерщинник, и крайне опытная в постельных делах кровать, и слишком услужливая напольная вешалка, возомнившая себя камердинером, и пошлые столовые приборы, и очаровательная романтичная скульптура музыканта. И все происходящее настолько абсурдно, что я не могла не хохотать с очередного «ой» от Юны.Все эти поющие чашки и бегающие пуфики стали просто прекрасным веселеньким фоном для любовной линии. На самом деле, я была уверена, что все будет развиваться намного стремительнее, а тут почти месяц прошел от знакомства до свадьбы. Ого-го аж! Я настолько привыкла, что в рассказах, да и многих романах, все развивается за каких-то пару дней, что была даже приятно удивлена, что в этой истории нет любви с первого взгляда. Герои успевают хотя бы немного друг друга узнать, Луис, вопреки ожиданиям, оказался добрым и щедрым опекуном, а вот Юна вполне ожидаемо перевернула весь его мир и весь его дом с ног на голову. Очень понравилось, что здесь есть прямо конкретный момент, где ты видишь, как резко изменилось отношение героев друг к другу, хотя это вовсе и не значило, что они сразу же будут вместе. Но, все же, бедняжка Луис, аж жалко парня стало, когда его угораздило влюбиться в такую девушку.Что касается героев рассказа, то мне они понравились. Луис какой-то такой простой и понятный, хотя и позиционируется как человек искусства, который сам себе на уме. А вот Юна девушка весьма и весьма своеобразная. Главная героиня настолько наивная, настолько неопытная и даже глуповата порой, что не будь она такой милой, я бы только и делала, что закатывала глаза. Она вот прямо такая дурочка-дурочка, которая не понимает вроде бы очевидных вещей, которая при скандале с бывшей, кричащей про невесту и чуть ли не тыкающей в Юну пальцем, начнет наивно хлопать глазками и на полном серьезе оглядываться вокруг в поисках той самой невесты, и у которой ну очень сомнительные способы охмурения своего опекуна. Серьезно, я бы от такой соблазнительницы бежала без оглядки, но Луис ничего, выжил и даже остался доволен. В общем, Юна настолько очаровательна и непосредственна, что как-то не хочется злиться и раздражаться из-за ее дурости, она даже умиляет и заставляет улыбаться.Проштрафившийся кузен Луиса, который вынужден отрабатывать какое-то время дворецким, мне тоже пришелся по душе. Морис какой-то очень харизматичный, он из тех персонажей, что будут до слез хохотать где-то в углу и с наслаждением наблюдать за устраиваемым балаганом. Только я абсолютно не поняла, зачем нужно было делать его дворецким, если он, по сути, ничего из своих обязанностей и не делает. Он вполне мог остаться просто кузеном, который гостит или живет у главного героя, и было бы только лучше.– Скажи мне, юное чудовище, что ты собираешься вытворять? Мне нужно морально подготовиться и выпить успокоительное. – Я не юное чудовище! Я – Юна!– О да! Так что? А хотя нет! Не говори! А то Луис посчитает меня твоим подельником и заставит отрабатывать. Я ничего не видел, ничего не знаю!– Да я красиво хочу сделать. Вам понравится, правда.– Не сомневаюсь! Трепещу! Предвкушаю! Дерзай, юное дарование!В общем и целом, мне очень понравилось. Этот рассказал попал мне прямо в настроение и оправдал все мои ожидания. Он немного наивный, чуточку нелепый, совершенно абсурдный, ужасно смешной и бесконечно очаровательный. Надеюсь, другие авторы цикла тоже не подведут.

Ну тут юмор или заходит, или нет, так же как и автор. Я к Милене Завойчинской по большей части отношусь нормально, от рассказа многого не ждала, мне хотелось легкости и я ее получила.Героиня, конечно, не далекого ума да еще и с плохо контролируемым даром, который оживляет неодушевленные вещи. Сирота Юна, которая по воле случая досталась опекуну эльфу и превратила его размеренную жизнь в какой-то ад. Ясно, что живя в приюте, даже если он для благородных девиц, то ты не узнаешь как себя вести с мужчиной, тем более с тем, который нравится, но такие глупости совершать это надо еще постараться. Хотела она того или нет, но в итоге она оживила похоже все вокруг себя и результат оказался непредсказуемым, то озабоченные приборы для еды, то ковер-матершинник, то кровать явно с большим опытом.Не знаю насколько надо быть неадекватным, чтобы выбрать себе такую девушку в жены, но каждый извращается как может и нам не судить такой выбор. По мне вышло довольно быстро и развития чувств я не успела осознать, но с другой стороны это всего лишь рассказ.

Каждый рассказ сборника «Опекуны несносных леди» посвящён подопечной пансиона для сирот-дворянок. В возрасте 18 лет им подбираются опекуны, которые заботятся о девушках до 21 года – или до замужества, если оно случится ранее. Открывает сборник «Фарфоровый переполох».Героиня этого рассказа обладает даром оживлять неодушевлённые предметы, причём очень плохо его контролирует – благодаря чему мы имеем массу курьёзных ситуаций с ожившей мебелью и прочими предметами интерьера. В опекуны ей достаётся богемный эльф, гончар и скульптор, и в его доме Юне особенно есть, где развернуться – предметы для оживления не переводятся примерно никогда.Юна – такая девочка-припевочка, прелесть, какая дурочка. Но, понятное дело, симпатичная, и у опекуна просто нет шансов не влюбиться в эту непосредственность. Отношения развиваются супер-стремительно, и в основном благодаря тому, что героиня оживляет всё вокруг себя, да ещё и очень с душой. В итоге наивное восприятие мира героиней – простое и плоское, ей бы платьишки и сладенького – резко контрастирует с богатым жизненным опытом оживлённых предметов:Ответа я не успела получить. В холл вывалился, переступая нижними углами, розовый ковер с рисунком радуги. «Осмотревшись», он затянул хриплым, прокуренным голосом, словно пьяный матрос:

– Говорят мне, я – старик, только мне не верится. Посмотрите на меня, у меня шевелится… А похабный ковер затянул вторую песенку:

– Хвастать точно я не стану: засажу так засажу. Пусть до горла не достану, а по сердцу повожу.– Привет, красавчик, – прошептала чашка, когда лорд поднес ее к лицу. – Ты такой милый. Прижмись же ко мне губами.

Рука эльфа замерла, лицо окаменело. Окаменели мы все, что уж. Даже Моррис. Но в отличие от кузена, у него брови поползли на лоб, а рот растянулся в ухмылке.

Опекун кашлянул.

– О да! Дыши на меня… Это так волнующе… – выдала томным голосом чашка и заволновалась: – Куда же ты? Почему ты поставил меня обратно на стол?

Отставив посудину, лорд Тейлз взялся за приборы, отрезал себе кусок ветчины, поднес вилку ко рту, и тут она изогнулась и жеманно протянула:

– Возьми меня в рот, милый.Начало рассказа мне показалось каким-то оторванным от всего остального действия, и вообще как будто есть непонятно для чего вставленные элементы. Зачем нужна была пьянка с напитком, после которого никто ничего не помнит, если Юна всё помнила? Зачем кузен так старательно прикидывался дворецким, если потом резко бросил? Почему вообще герой – эльф, если нет в нём ничего эльфийского, даже зовут его Луис Тейлз (а эльфийка-пансионерка вообще Хиральдина)? Может быть, эти детали освободили бы место для большей проработки отношений, кто знает!Отдельно меня озадачили проставленные ударения. Обычно их ставят в спорных случаях, но как можно ошибиться в ударении в имени Линда? Или Ильма? «Книксен», кстати, тоже заботливо украшен ударением, но окончательно я осознала то, что читатели считаются не очень умными людьми, на этом моменте:На его лице были нарисованы му́ка и больНу и вишенкой на торте:Я вложила всю душу, украшая обнаженного мраморного юношу с ли́рой[1].И сноска тоже, для верности!

При этом гораздо более редкое слово жардиньерка автор оставила без сноски.

И даже без ударения.