Мира Айрон
Будущая тёща
Глава первая
Яна пулей вылетела из аудитории, едва сдержавшись, чтобы не жахнуть как следует в сердцах дверью. Руки дрожали, губы тряслись. Слёзы были уже на подходе, то есть, совсем: вот-вот, и хлынут из глаз рекой на удивление друзьям и на радость недругам, если таковые имеются.
– Вижу, спрашивать: "Ну как?" бессмысленно и даже чревато, – дорогу Яне преградил Севка Медвецкий, однокурсник.
Они с Яной вместе пришли на пересдачу. И не только они – под дверью триста второй аудитории в нерешительности и надежде топтались ещё с полтора десятка жаждущих и страждущих.
Яна махнула рукой и прикусила трясущуюся губу.
– Пойдём в кофейню, Зиновьева, – Сева взял Яну за локоть. – Тут с тебя проку никакого, да и я уже в пролёте на сегодня.
Яна кивнула и посмотрела на высокий потолок в попытке загнать обратно непрошеные слёзы.
– Пуховик твой где? – спросил Сева у Яны так, как взрослые спрашивают у маленьких детей.
– В гардеробе, – хрипло ответила девушка, и Сева, помахав на прощание рукой тем, кто ещё не обломался сегодня или, наоборот, не вытянул счастливый билет, потащил Яну по коридору в сторону лестницы.
…– Нас ведь сразу предупреждали старшекурсники, что предпринимательское право станет испытанием для всех, а мы не верили, – уже немного успокоившаяся Яна размешивала маленькой ложечкой сердечко на поверхности капучино.
– Даааа, в то, что Салмин окажется таким зверюгой, верить совсем не хотелось, выглядит-то он сущим котёночком, – вздохнул Сева.
Яна Зиновьева и Всеволод Медвецкий когда-то учились в одной гимназии, в параллельных классах, а после окончания гимназии оба поступили на юридический факультет классического университета. Сдружились они уже в университете, но их отношения никогда не выходили за рамки этой дружбы: Сева ещё со школьных времён встречался со своей одноклассницей, Леной Вольской. Они собирались пожениться, как только оба получат высшее образование.
Способному Севе учёба давалась легче, чем многим однокурсникам, однако он много раздолбайничал, за что и поплатился, напоровшись на такого преподавателя, как доктор юридических наук, заведующий кафедрой предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Дмитрий Андреевич Салмин.
Что касается Яны Зиновьевой, она шла к красному диплому исключительно недюжинным упорством, целеустремлённостью и трудом. До третьего курса у неё не было даже ни одной отметки "хорошо" в зачётке, только "отлично".
А тут предпринимательское право и Салмин… С виду Дмитрий Андреевич и вправду казался если не котёночком, то человеком вполне миролюбивым, спокойным и даже в какой-то мере равнодушным. Студенты расслаблялись и не особо переживали за предмет… ровно до того момента, как приходили к Салмину на экзамен.
На экзамене Салмин перевоплощался в настоящего дьявола – внимательного, дотошного, с насмешливым цепким взглядом, а главное, каверзными вопросами, на которые мало кто мог ответить с первого раза.
Ни Яна, ни Сева не смогли сдать Салмину экзамен с первой попытки. Для Яны это стало настоящим стрессом, а теперь, после неудачной пересдачи, её настроение лишь усугубилось.
– Тебе тоже велел двадцать девятого приходить? – спросил Сева, и Яна встрепенулась, вынырнув на поверхность мрачных мыслей.
– Да, – кивнула девушка. – Если не сдам, то потом можно сделать ещё одну попытку только перед летней сессией. А если и летом не сдам, то останусь на осень и с большой долей вероятности слечу с бюджета. А платное обучение нам с мамой не потянуть.
– Давай не будем загадывать так далеко и думать о плохом, – махнул рукой Сева. – Я верю в удачу.
– А я уже нет, – пригорюнилась Яна.
– Ты-то хоть девушка. Можешь дать ему на крайняк. А вот у меня засада полная: Салмин любит исключительно женщин, и говорят, очень активно любит.
– Севка, ну и шуточки у тебя! – Яна возмущённо выпрямилась.
– Ну насчёт себя я, естессссно, пошутил, а вот насчёт тебя… Надела бы юбочку покороче, кофточку более открытую, сапожки повыше, чулочки как бы невзначай продемонстрировала… Какой мужчина таких усилий не оценит? Тем более, ты натуральная блондинка с голубыми глазами, но даже это не главное.
– А что главное? – усмехнулась Яна.
– Твой третий размер, Зиновьева! Когда ты уже поймёшь, что мужики оценят его гораздо быстрее, чем твой интеллект?
– Только не Салмин, – покачала головой Яна.
– А чё так сразу? – склонил голову набок Сева. – Салмин не мужик что ли? Тем более, он разведённый, говорят, свободный. Хотя тут палка о двух концах; может, будь он женат, ещё раньше бы оценил.
– Сева, ты мне сейчас бабку-сплетницу напоминаешь.
– А ты мне ханжу, Зиновьева!
– Нет, но… – взмахнула длинными тёмными ресницами Яна.
– "Неть, нё", – смешно сморщившись, передразнил её Сева.
– Ты что, всерьёз предлагаешь мне обольстить Салмина?
– Конечно, всерьёз!
– Думаешь, до меня таких умных и расторопных девиц не нашлось? – недоверчиво спросила Яна. – Уверена, что ничего у них не вышло.
– Но у кого-то же должно получиться, правда, Яна? Не железный же он? Почему не у тебя?
– Потому что я не чувствую в себе сил и уверенности, Сева.
– А ты почувствуй. И для стимула давай поспорим, что у тебя получится.
– На что поспорим? – нахмурилась Яна.
– Если оденешься так, как я велел, и сдашь двадцать девятого, – победил я, получается. И с тебя бутылка вискаря хорошего, я скажу, какого. А если не сдашь, то… что хочешь?
– Тоже бутылку вискаря. Выпью всю и сдохну, – плечи Яны опять опустились.
– Ну вот и порешили, – кивнул Сева и протянул Яне руку для закрепления договора.
Глава вторая
Только по пути домой Яна поняла, во что она вляпалась. Получается, она допустила для себя возможность соблазнения преподавателя ради оценки за экзамен, да ещё и официально призналась в этом перед Севой.
Совсем она с ума сошла? Надо же так опозориться! А вдруг Медвецкий расскажет кому-нибудь об их споре?!
Выхватив из кармана телефон, Яна, несмотря на довольно морозную погоду, стянула перчатки и начала набирать номер Севы.
– Уже соскучилась? – после трёх безуспешных попыток дозвониться, Яна всё же услышала ленивый насмешливый голос.
– Сева, я такую глупость сморозила! – затараторила Яна. – Беспрецедентную!
– Да ладно? Какую?
– Медвецкий, не прикидывайся дурачком! Аннулируем спор и вообще забываем о нём. Ничего не было. Не собираюсь я светить своими прелестями перед Салминым! Готовиться к экзамену буду так, чтобы не оставить ему шансов завалить меня.
– Тогда ты попала на неустойку, Зиновьева, поскольку расторгаешь договор в одностороннем порядке, без согласия второй стороны, то есть, моего.
– Сева, ну какая неустойка? – Яна лихорадочно прикидывала, сколько может стоить бутылка хорошего виски, и перспектива вырисовывалась явно незавидная.
– Если хочешь, чтобы я начисто забыл о договоре, так, будто амнезия у меня, соглашайся ехать с нами в "Снегири" встречать Новый год.
– И что, тогда ты точно забудешь обо всём, даже Лене своей не расскажешь?
– А зачем Лене об этом знать? Наших с ней отношений это абсолютно никак не касается, я перед Леной кристально чист.
– Ладно, – вздохнула Яна. Сдалась она ещё и потому, что рука уже отваливалась от холода, и разговор пора было завершать. – Я согласна. Тем более, мама меня уговаривала к родственникам ехать встречать. Пусть она туда едет, а я с вами поеду.
– Вот и ладушки, – обрадовался Севка. – А то двоюродный брат Ленки как раз просил симпатичных девчонок позвать с собой, он только-только демобилизовался. Считай, плюс мне к карме.
– Эээ, Сева, нет! – горячо воскликнула Яна, но хитрый Медвецкий, этот провокатор, уже нажал отбой.
– Козлина, – пробормотала Яна и спрятала руку с телефоном в карман.
Хотя возможно, всё не так уж плохо. В "Снегирях" она никогда до сих пор не бывала, а место это многие хвалили. Говорят, там есть отдельные программы и аниматоры для детей, для молодёжи и для более старшего поколения. Только вот прежде, чем веселиться, надо сдать экзамен…
Мама оказалась дома, но собиралась на вечерний приём. Ирина Михайловна работает детским дерматологом; она очень востребованный специалист, и нарасхват как в муниципальных поликлиниках, так и в частных, потому её почти никогда нет дома, – ни в будни, ни в выходные. Особенно после того, как папы не стало семь лет назад.
Альберт Вадимович, отец Яны, был старше жены на восемнадцать лет и прожил не очень долгую, хоть и яркую жизнь. Зиновьев был известным в крае кардиохирургом, но по иронии судьбы своё сердце сберечь не смог, – сказалась очень напряжённая работа и громадные психологические нагрузки, которые Альберт Вадимович зачастую гасил алкоголем в редкие свободные часы.
В тридцать шесть лет Ирина Михайловна осталась вдовой с дочерью-подростком на руках: Яне тогда было четырнадцать лет – самый разгар подросткового максимализма, отрицания и негативизма.
Они справились. Конечно, не без поддержки родных и друзей. Однако до сих пор обе очень тосковали по тем временам, когда муж и отец был с ними, – энергичный, красивый, обаятельный, а главное, живой.
– Как пересдача, дочь? – Ирина Михайловна поставила перед Яной тарелку с рассольником, сметану и корзинку с хлебом.
– Двадцать девятого повторная, – как можно более беззаботно ответила Яна и взялась за ложку.
От маминого рассольника она не могла отказаться даже в состоянии стресса.
– Что ж он строгий-то такой, этот Салмин? – покачала головой Ирина Михайловна и грустно подперла щеку изящной рукой, с сочувствием глядя на Яну.
Ирина была почти на голову ниже дочери, да и фигурой Яна пошла в Зиновьевых. Может, и к лучшему, даже скорее всего. Дочь, в отличие от Ирины, у которой кроме синих глаз почти в половину лица, похвастать было совершенно нечем, выросла красавицей.
Сейчас Ирине и красота ни к чему – во всяком случае, Ирина, которой летом исполнилось всего сорок три года, так считала. Любимый ушёл, а другого такого, ради которого захочется быть красивой, нет. Теперь только внуков ждать, и стать для них весёлой красивой бабушкой.
От Ирины дочери достался только цвет волос – натуральный соломенный оттенок, который под летним солнцем становился почти белым.
– Трудно объяснить, мам, – задумчиво ответила Яна. – Вроде, спокойный, голос никогда не повышает. Материал излагает очень доходчиво. Да и на экзамене как будто не специально заваливает, но вот задаст какой-нибудь вопрос… И по теме, и по изученному материалу, но как-то так, что начинаешь "плавать", и привет.
– Компенсирует несовершенство что ли? Отыгрывается на вас?
– Тоже нет, потому что у него и несовершенств-то нет, понимаешь? Если судить отвлечённо, Дмитрий Андреевич – мужчина очень привлекательный, интересный. Видимо, просто хочет, чтобы именно его предмет все знали досконально и ориентировались исключительно на десятку. Не переживай, мам! Я подготовлюсь и всё сдам, обещаю.
– Дай-то Бог, – кивнула Ирина Михайловна.
– Мама, ещё хотела сказать, что Новый год поеду встречать с друзьями в "Снегири". Севка Медвецкий меня позвал, они с Леной поедут.
– Вот и правильно. А то с тех пор, как Лёва полтора года назад перевёлся в Москву, ты как затворница. Даже жалко молодости твоей, сколько можно страдать?
С Львом Кашиным Яна встречалась с самого начала учёбы в университете, и всё у них было очень серьёзно, по-взрослому. Однако после первого курса Льву как лучшему студенту потока предложили перевестись на бюджет в один из столичных вузов, и он без сожаления всё оставил. В том числе, Яну. В Москве у него почти сразу появилась новая девушка.
– Мама, да я давно уж не страдаю по нему. Вот, в доказательство ещё тарелку супа замахну, хочешь? Разве похожа я на страдалицу?
Яна встала и налила себе ещё рассольника из кастрюли, стоящей на плите.
– Просто учёба много времени отнимает, мам. Да и не нравится мне пока никто.
– Может, в "Снегирях" с кем-нибудь и познакомишься, – улыбнулась Ирина Михайловна и заправила за ухо короткую светлую прядь.
– Так далеко не загадываю, а вот повеселиться собираюсь. А ты где отметишь?
– К тёте Фисе и дяде Боре поеду, как и планировала. Бабушка и дедушка тоже туда собираются.
– Ну тогда и я за тебя спокойна, мам. Жаль только, ты там точно ни с кем не познакомишься.
– Угу, – рассмеялась Ирина Михайловна. – А так хотелось!
* * * * * * *
Несмотря на то, что спор с Севкой Яне удалось аннулировать, собираясь на пересдачу двадцать девятого декабря, она достала из шкафа обманчиво скромное тёмное платье, которое подчёркивало все достоинства фигуры. Чулки, конечно, надевать не стала, а вот сапоги выбрала высокие и на каблуке.
В прошлый раз она ходила на пересдачу нарядившись, как серая мышка, и макияж не делала. Сегодня мейкап был достаточно смелый, а длинные светлые волосы свободно лежали на плечах.
Что ж, придётся проверить, имеет ли право на существование теория Севки. Конечно, соблазнять Дмитрия Андреевича она не станет, но поразить его воображение попытается. И не только познаниями в предпринимательском праве.
Глава третья
Яна шла по университетскому коридору к триста второй аудитории, когда нужные двери распахнулись, и выскочил Севка. По всему его виду Яна поняла, что он сдал. Хоть и хорохорился, а всё же переживал не по-детски, оказывается.
– Поздравляю, – искренне сказала Яна, а Сева остановился и восхищённо оглядел её, даже тихонько присвистнул.
– Всё-таки решилась? – загадочно спросил он и сделал многозначительное движение бровями.
– Ничего такого, на что ты намекаешь, Медвецкий, – покачала головой Яна, но всё же слукавила. – Просто решила таким образом поднять собственное настроение и укрепить боевой дух.
Медвецкий согнул правую руку в локте и сжал кулак, как бы говоря Яне, что мысленно он с ней, и его поддержка – тоже.
– Я тебя подожду, – сказал он. – Всё равно нужно поездку обсудить. Ты как, маму предупредила?
– Да, всё нормально, – кивнула Яна. – Об этом позже. Расскажи хоть, как сдавал?
– Да просто вытянул билет, готовился пятнадцать минут, потом рассказал материал, и Салмин меня отпустил. Восемь поставил. Даже ни одного вопроса не задал. Я так и не понял, в чём дело. Может, акция какая-то предновогодняя? Или он решил, что уже достаточно над нами поизмывался?
– Надеюсь, – вздохнула Яна. – Ладно, пойду и я. Скоро, наверно, следующий выйдет.
Минут через пять и вправду вышел парень, но он был из другой группы, Яна не знала его лично, а по непроницаемому лицу ничего не поняла.
Двери аудитории открылись и выглянул Дмитрий Андреевич:
– Ещё желающие есть? – спросил он. – Можете заходить и тянуть билет.
Рядом с аудиторией стояли Яна и ещё одна девушка из их группы, Лиля.
– Пойдём? – Яна посмотрела на Лилю, на которой буквально лица не было, настолько она переживала.
– Я позже пойду, ещё почитаю, – прошелестела Лиля.
Яна пожала плечами и вошла в аудиторию. Оказалось, что кроме Салмина там никого нет.
– А ваша коллега что же не заходит?
– Лилия сказала, что ей нужно ещё некоторое время на подготовку, – дипломатично ответила Яна.
– Как угодно, – пожал плечами Дмитрий Андреевич.
Яна вытянула билет, села за один из столов и начала готовиться. В это время Салмин работал в ноутбуке, сидя за столом.
Может, и вправду сегодня акция? Салмин какой-то другой, совсем не такой, как обычно. Или нарочно пытается усыпить бдительность наивных студентов?
Дмитрий Андреевич всегда являлся на занятия в строгом костюме, галстуке и с портфелем, из-за чего казался намного солиднее своих лет. Студенты знали, что ему всего тридцать семь, а вовсе не пятьдесят семь, на которые он явно пытался выглядеть.
Сегодня Салмин был в рубашке кремового цвета, джинсах и серо-синем свитере с треугольным вырезом. Вместо портфеля на одном из стульев стояла прямоугольная сумка на широком ремне.
Тёмные с первой сединой волосы лежали свободно, а не волосок к волоску, как обычно. А ещё Яна впервые увидела Дмитрия Андреевича в очках. Интересно, они с простыми стёклами и с фильтром, или Салмин обычно носит линзы?
Как бы то ни было, Дмитрий Андреевич сегодня походил на вполне приятного и довольно молодого мужчину, а не на суровое устрашающее изваяние.
– Готовы? – спросил он и посмотрел на Яну поверх очков цепким взглядом серо-голубых глаз. – Если готовы, можете подходить и отвечать.
Яна прислушалась к себе: вроде, ни мандража, ни страха нет. Подошла, села напротив преподавателя и начала излагать материал. Дмитрий Андреевич не прерывал рассказ и не сводил с лица Яны внимательного взгляда, даже очки снял.
Второй вопрос был посвящён предпринимательской этике, и Салмин, выслушав студентку, предложил ей привести пример неэтичного отношения предпринимателя к конкретному потребителю.
Вопрос был очень лёгкий, можно было много чего придумать, но Яна решила выпендриться и привести пример наглядный. На полочке в углу, там, где была расположена раковина, лежала упаковка влажных салфеток. Такие салфетки стоили не очень дорого, продавались в магазинах известной торговой сети достаточно широко, потому дома у Яны были точно такие же.
Яна, стараясь не обращать внимания на изумление в глазах Салмина, встала, взяла салфетки и вернулась за стол.
– Вот, – сказала она. – Достаточно яркий пример. Информация: "Протестировано НИИ. Одобрено дерматологами". На этом всё. Каким именно НИИ протестировано? Ни адресов, ни явок, ни паролей. А что за дерматологи рекомендуют пользоваться именно данной маркой салфеток? Из какой организации эти дерматологи? К примеру, моя мама дерматолог, к тому же, детский. Ни разу не слышала от неё ничего о влажных салфетках, и пациентам она в этом плане рекомендаций не даёт. Я могу, безусловно, допустить, что существуют специальные организации, состоящие из дерматологов, тестирующих и рекомендующих салфетки различных торговых марок, но почему бы в таком случае не указать название этой организации, координаты? Если разработчик и продавец говорят "А", они должны сказать "Б", либо вообще ничего не говорить.
Яна остановилась, перевела дыхание и вдруг смутилась под взглядом препода.
– Ваша мама детский дерматолог? – вопрос оказался ну очень неожиданным.
– Да, – кивнула Яна. – Я вообще из врачебной семьи.
– А ваш отец? Тоже дерматолог?
– Папа был кардиохирургом. Его не стало семь лет назад.
– Погодите, – Дмитрий Андреевич задумчиво сдвинул тёмные брови и потёр подбородок. – Вы ведь Зиновьева Яна Альбертовна?
– Да, – кивнула Яна.
– Получается, вы дочь Альберта Вадимовича?
– Вы знали моего отца? Хотя… Это неудивительно. Его многие знали.
– Мой отец обязан жизнью Альберту Вадимовичу, – серьёзно ответил Салмин. – До сих пор очень часто вспоминает вашего папу добрым словом. Говорит: "Я живу, а Альберта Вадимовича нет. Скольким людям он ещё мог спасти жизни!"
– Спасибо вам, Дмитрий Андреевич, – Яна была по-настоящему растрогана и начисто забыла, зачем она здесь.
– Можно? – в аудиторию заглянула Лилия.
– Да, входите, – кивнул Салмин и посмотрел на Яну. – А вам, Яна, ставлю десять. Поздравляю с наступающим и желаю огромного счастья.
Глава четвёртая
В "Снегири" компания студентов прибыла во второй половине дня тридцать первого декабря, почти к празднику. Молодёжная программа была рассчитана на полтора дня и две ночи: заезд, непосредственно праздничные мероприятия, Новогодняя ночь; с утра первого января – развлечения по интересам, в ночь с первого на второе января снова дискотека, но уже не до утра; второго января завтрак и отъезд в полдень.
Такая же программа была для тех, кому за тридцать, только дискотеки и развлечения проходили в другом зале и с другими аниматорами.
Была также отдельная программа для семей с детьми. Эта программа начиналась раньше, утром тридцать первого декабря, потому продолжительность её была больше. По вечерам детей развлекали аниматоры, а у родителей была возможность отдохнуть.
Студенты приехали всемером: Сева Медвецкий и Лена Вольская, двоюродный брат Лены Влад Вольский (тот самый, что недавно демобилизовался), Кристина Самсонова (однокурсница Лены – они вместе учатся в институте культуры), сама Яна и двое однокурсников Яны и Севы – Макар Лобов и Сергей Малых.
Ехали на двух машинах, и Кристина с Владом успели понравиться друг другу ещё в пути. Яна была очень рада: теперь её точно никто не станет ни за кого сватать, можно расслабиться и беззаботно повеселиться. Макара и Серёгу она знает хорошо, и в общей компании они отдыхают не впервые, так что от них никаких "сюрпризов" Яна не ждала.
Девушки заселились в один номер, а парни – тоже все вместе – в соседний. Новогодняя ночь прошла весело и интересно, и Яна, несмотря на то, что была самой трезвой в своей компании, ничуть не жалела о своём согласии приехать в "Снегири".
Первого января Яна проснулась самая первая и решила отправиться в разведку: надо же было узнать, какие развлечения предлагает база отдыха.
Отдыхающих на улице было пока не слишком много, и по большей части те, кто приехал с детьми. Две небольшие компании устроили барбекю в беседках, ещё кто-то бегал на лыжах по сосновому бору. Некоторые съезжали с довольно приличного спуска.
Чуть дальше были более пологие, максимально безопасные горки, с которых можно было кататься на ледянках и на тюбингах. Там уже каталась семья из пяти человек (двое родителей и трое детей мал мала меньше), а чуть поодаль катался какой-то ответственный отец с двумя детьми-подростками.
Яна никогда не была склонна к экстриму, да и мама всегда высказывалась категорически против катания на тюбингах. Понаблюдав немного за тем, как лихо съезжают с гор другие, Яна уже развернулась и хотела уйти, как вдруг её окликнул показавшийся знакомым мужской голос:
– Яна Альбертовна! Это ведь вы?
Кричали явно с дальней горки, оттуда, где катался мужчина с детьми-подростками.
Яна резко обернулась и напряжённо уставилась туда, откуда доносился голос, позвавший её. Мужчина, одетый в тёмно-синий горнолыжный костюм и серую шапку с помпоном, помахал Яне рукой.
У неё было, конечно, предположение о том, кто это, но эта версия казалась слишком невероятной, нереальной, фантастической.
– Идите к нам, Яна Альбертовна! Тут замечательная гора, и абсолютно безопасная, – снова крикнул мужчина, и Яна окончательно убедилась в том, что она сходит с ума и галлюцинирует.
Потому что это совершенно точно был Дмитрий Андреевич Салмин.
Разворачиваться и уходить после того, как её пригласили покататься, было бы по меньшей мере странно и невежливо, потому Яна решила принять приглашение.
Пробравшись по тропинке, Яна подошла к основанию горки и поприветсвовала всех. Девочка и мальчик лет тринадцати, явно близнецы, с любопытством смотрели на Яну одинаковыми серо-голубыми глазами. Ребята были похожи не только друг на друга, но и на Дмитрия Андреевича.
"Тот случай, когда экспертиза по установлению отцовства – пустая трата денег", – подумала Яна.
Даже костюмы у ребят были одинаковые, только цвета разного: девочка была в оранжевом костюме и белой шапочке, а мальчик – в ядовито-зелёном костюме и шапочке в тон. А ещё из-под шапки у девочки спускалась по спине длинная русая коса.
– Это одна из лучших моих студенток, Яна Альбертовна Зиновьева, – представил Яну Дмитрий Андреевич.
– Можно просто Яна, – улыбнулась ребятам польщённая данной ей характеристикой девушка.
– Тогда и мне можно, – улыбнулся вдруг в ответ Салмин. – Яна, это мои дети, Юлия и Степан.
– Можно Стёпа, – бойко откликнулся парень.
– И Юля, – вставила девочка, которая казалась более робкой и скромной, во всяком случае, на первый взгляд.
– А вы почему без тюбинга, Яна? – спросил Дмитрий Андреевич. – Тут ведь есть бесплатный прокат.
– Если честно, я не собиралась кататься, – призналась Яна. – Просто вышла прогуляться по территории, пока все отдыхают после праздника. Но… раз уж вас встретила, схожу в прокат, тоже возьму тюбинг.
– Не надо, не ходите, мы поделимся, – улыбнулся Салмин. – Правда, ребята? А то уйдёте и передумаете возвращаться.
Яна смотрела на него во все глаза. Если уж ей два дня назад показалось, что Дмитрий Андреевич какой-то другой, то сегодняшний Салмин буквально поразил её воображение.
