Мира Ли
Наше единственное лето
– То есть ты сегодня официально перестала быть девственницей?
– Ну, во-первых, чисто технически поцелуй и лишение девственности…
– Элька! Перестань занудствовать! Я же фигурально выражаюсь. Бл-и-и-и-и-н! – Таня была…растеряна?
Я предпочла помолчать и дать ей возможность осознать произошедшее. Странно, почему мне, той, которая совсем недавно впервые поцеловалась, не хотелось осознать произошедшее? И почему я так просто рассказала сейчас Тане об этом?
– Один-ноль. Твоя взяла, – вздыхая констатировала она. – Твоя новость куда убойнее моей. Я всего лишь смогла зайти к Дане в гости минут на пять под предлогом взять у него диск «Скорпов», о котором мы с ним на днях говорили, – Таня с завистью смотрела на меня.
Всего лишь зашла в гости?.. Таня была у Шустова дома…
– Ну, рассказывай, как это было?
– Что?.. – я постаралась ухватить нить нашего разговора. – А… Да я и сама не поняла…
– Что?! Ты…что? —Танино лицо вытянулось от удивления. – Что там понимать: либо понравилось, либо – нет.
– Целоваться… это нежно, – промямлила я.
Что же так сложно подобрать нужные слова?
– Элька, ты книгу что ли пишешь, я не пойму? – Таня начинала терять терпение. – Подробности, девушка! Требую подробностей!
«Подробностей» хватило на одну-две минуты, как раз чтобы дойти до автобусной остановки.
Таня терпеливо слушала мой путаный рассказ, иногда задавая наводящие вопросы и вздыхая, а потом сказала:
– Послушай свою лучшую подругу: ты его не любишь, – она заявила это твердо и безапелляционно.
– Почему же?.. – я хотела начать разуверять Таню, но слова как лепестки с отцветающей вишни исчезли куда-то с порывом налетевшего вдруг майского ветра.
– Когда тебя поцелует парень, от которого ты будешь без ума, твои эмоции словом «нежно» точно не ограничатся, – Таня быстро обняла меня. – Пока, принцесса, мой автобус. Не забудь, завтра особенный день!
Помахав мне на прощание, она быстро заскочила в уже закрывающиеся двери, а я осталась стоять на остановке совершенно ошеломленная снизошедшим на меня озарением относительно своих реальных чувств.
Я словно прозрела и стало очевидным то, что Саша по-прежнему всего лишь друг. От этого и ощущение странности и неправильности всего происходящего, и неловкость…
Что же я делаю?
Что…я…делаю…
Я закрыла глаза. Как же хочется отмотать жизнь на пару недель назад. Туда, где всё было понятно, привычно, правильно… да хотя бы на неделю, хотя бы на сегодняшнее утро!
Чтобы хоть что-то сделать, я просто пошла в первую попавшуюся сторону.
Сначала мысли путались, но с каждым шагом они словно раскладывались по невидимым полкам. Через полчаса ходьбы мне стало совершенно очевидно, что Таня права – нет у меня к Саше серьезных чувств. И, думаю, я должна честно и прямо сказать ему об этом. Как можно скорее. Внутри все неприятно сжималось, стоило только подумать о том, насколько далеко я зашла.
Внутренняя перфекционистка взялась за дело, обдумывая место, время и слова, которые стоит сказать Саше. Я шумно выдохнула и запустила руки в волосы. Сегодня даже ходьба не помогала.
Только сейчас я заметила, что уже темнеет. Осмотревшись, поняла, что оказалась в каком-то неизвестном мне районе. Обшарпанные пятиэтажки, старый гаражный комплекс в стороне и давно не ремонтированный асфальт с огромными выбоинами…
Я почувствовала, что меня начинает знобить и обняла себя за плечи. Та-а-а-ак, и куда это меня мои несчастные ноги принесли? Выбрав направление наобум, просто пошла вперед. Безлюдные улицы, покосившиеся сараи, заброшенные дома… Несмотря на усталость и совершенно неуместные сейчас туфли-лодочки, я ускорила шаг.
– Какая птичка в наши края залетела… – нетрезвый мужской голос заставил всё внутри меня похолодеть от ужаса.
Я резко обернулась. В мою сторону двигались трое взрослых, крепких парней. То, как они переглядывались между собой, как потирали руки и ухмылялись не оставляло сомнений – я в опасности!
Глава 13
Пока какая-то мизерная часть меня еще надеялась на то, что они просто спросят, сколько времени и пойдут дальше, вторая придумывала пути отступления. Бежать, кричать, звать на помощь, сопротивляться… Вариантов действий было достаточно, но страх напрочь парализовал меня. Я словно оказалась заперта в своё обездвиженное тело. Страшный сон наяву!
– Такая девушка и без охраны, – светловолосый парень, на вид лет на десять старше меня, остановился в полуметре, убирая выбившуюся из прически прядку мне за ухо.
Прикосновение его холодной руки вывело меня из стопора, я сделала шаг назад, но оступилась и упала на землю. Парни недобро засмеялись.
– Погляди, Колян, деваха-то сама уже улеглась. Видать, не терпится.
– Не трогайте меня, – мой голос прозвучал унизительно тихо и заискивающе.
– Что, милая? Потрогайте меня? – Колян не сводил глаз с моих коленей, абсолютно открытых из-за длины платья. Снова раздался взрыв хохота. – Так это мы сейчас! – он расстегнул на джинсах ремень и пуговицу.
Кусая губы, я подтянула колени к груди. Казалось, что если я сожмусь в комок и зажмурюсь посильнее, то все происходящее окажется просто страшным сном…
– Ну, ну, никак ты с парнями еще не… того?.. – снова этот мерзкий смех. – Расслабься, мы быстренько…
Последнее слово блондин произнес как-то странно, словно подавился.
– Тронешь ее или вякнешь еще хоть слово в ее адрес – убью! – голос точно был знакомым, но от звенящей в нем стали, вибрировал на непривычных высотах.
Чувствуя, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди, я открыла глаза и увидела нависающего над блондином с занесенным для удара кулаком Шустова.
– Чувак, вали своей дорогой, не порть малину, а? – один из нападавших, с неприятным шрамом на лысой голове, стал медленно двигаться, пытаясь зайти Дане за спину. Еще один был уже в паре метров от него. Трое на одного. Едва ли их шансы равны…
Решение как молния возникло в моей голове. Через долю секунды я уже вскочила с земли и со всей силы долбанула лысого между ног. От неожиданности и удара «в яблочко» парень охнул, осел, схватился за причинное место и, повернувшись ко мне, прохрипел:
– Убью, сучка!
– Я, кажется, предупредил, что будет, если ты что-то вякнешь в ее сторону… – почти прорычал Шустов. Его кажущееся спокойствие явно заканчивалось. В глазах плескалась ярость, выдавая поднебесную степень возбуждения.
Через мгновение его кулак опустился на голову блондина, отчего тот обмяк и упал на землю, три быстрых шага в сторону «вякнувшего» парня, удар ногой – и тот тоже застыл обездвиженным.
Ни один мускул на Данином лице не дрогнул. Он уложил двух качков с одного удара так легко, словно был штатным вышибалой в ночном клубе.
Оставшийся в сознании парень оценил ситуацию и быстро ретировался, бросив своих дружков.
Я смотрела на два тела, лежащие на земле в неестественных позах, испытывая смешанное чувство ужаса и облегчения. Я хотела спросить Даню, живы ли они, и должны ли мы вызвать «скорую», но не смогла произнести ни слова.
– Мала́я, ты чокнулась в таком виде ночью в «Заводском» разгуливать?! – зато у моего спасителя с голосом всё было в полном порядке, кричал он так, что оглохнуть можно было.
Я посмотрела в его красивое и сердитое лицо и почувствовала жуткую слабость.
– Я… не… – попыталась я что-то ответить, но горло сдавил спазм. Я беспомощно опустила руки, которые, видимо, последние несколько минут прижимала к груди, и почувствовала, как по щекам потекли слезы.
Лицо Шустова исказилось от непонятной мне эмоции. За долю секунды он оказался рядом, еще мгновение смотрел мне в глаза, чертыхнулся чуть слышно, и… прижал меня к себе – сильно и одновременно нежно.
Знакомый запах, тепло сильного тела, бешеный стук его сердца, руки на моей талии… В области солнечного сплетения стало жарко, и дышать было нечем. Слезы душили меня, ноги едва держали. Я вцепилась в его куртку с такой силой, будто от этого зависела моя жизнь. Вот же, блин! Так оно и было! Руки Дани, тёплые и уютные, крепко и уверенно держали меня.
– Эля, Эля… – голос как бархат… В его исполнении мое имя прозвучало неожиданно нежно. – Всё позади, не надо… Не надо… Мала́я, всё хорошо, слышишь?
Не знаю, сколько мы стояли вот так, но всё это время он терпеливо обнимал меня и шептал какие-то глупости о том, что я в безопасности.
Наконец мои всхлипы стали тише, я попыталась отстраниться, и он тут же отпустил меня.
– Пойдем домой, – сказал тихо и как будто заботливо.
Я кивнула, пряча от него заплаканное лицо. Ноги гудели, голова была тяжелая, в висках стучало. Какое-то время Даня внимательно наблюдал, как я с трудом иду, а потом вдруг подхватил меня на руки и быстро пошел в сторону гаражей.
– Пусти сейчас же! Что ты делаешь? – у меня вдруг прорезался голос от стеснения и неловкости. Еще бы! Во-первых, его лицо оказалось так близко, что я чувствовала горячее дыхание на своей щеке, а во-вторых, его рука была у меня под юбкой!
Я попыталась вывернуться и со всей силы уперлась обеими руками в его грудь. Даня остановился и посмотрел на меня.
– Сбежавший урод наверняка уже позвал кого-то из своих дружков, думаю, они придут сюда. Ты едва на ногах стоишь, такими темпами далеко мы не уйдем. Остается только это, – он указал подбородком на меня. – Но если ты настаиваешь…
– Не, не, не! – затараторила я. – Давай уйдем уже отсюда скорее!
– Окей, – в голосе мелькнула улыбка, и Даня снова начал движение. – Мала́я, ты могла бы перестать упираться в меня с такой силой? Я и так с трудом держу тебя.
Я послушно расслабила руки и, не зная, куда их еще деть, обняла его за шею. Даня вдруг вздрогнул, но тут же высказался в свойственной себе манере:
– Так гораздо лучше! Какая же ты всё-таки тяжелая!
Наверное, мне просто показалось.
– Тяжелая – не неси! – вот опять он намекает на то, что я толстая, зачем тогда норовит возить и носить меня?
– Хорошо, еще немного понесу и брошу.
Этот парень… Я не удержалась и стукнула его по плечу. Даня картинно вскрикнул и засмеялся. Невольно я ответила на его смех улыбкой. Потрясение последних минут потихоньку отступало в объятиях того, кого я так сильно ненавижу. За такое его благородство объявляю временную амнистию!
Сразу за гаражами была довольно людная улица. Вот и сейчас здесь гуляло много народа.
Почувствовав, что я начала ерзать от неловкости на его руках, Даня аккуратно поставил меня на землю.
– Попробуешь сама идти? Можно не спешить, здесь мы вполне сойдем за парочку, прогуливающуюся перед сном.
– Шустов, сейчас как дам! – я даже занесла руку, чтобы что-то там «дать», но искренняя улыбка этого парня совершенно обезоружила меня. Я быстренько опустила руку и спрятала ее за спину. – Ты хоть представляешь, где мы, и как нам попасть домой?
– Конечно, через пятнадцать минут ты уже будешь на месте, – на этих словах он открыл пассажирскую дверцу тонированного «мерседеса» представительского класса.
Мои глаза округлились.
– Шустов, ты что, кого-то убил или ограбил?!
Даня хохотнул, явно забавляясь моей реакцией:
– Нет, Данилова. Это машина моего отца, хотя… твой вариант звучит куда как круче. Запомню, буду девушек соблазнять подобной ерундой.
– Фу! – фыркнула я, усаживаясь на пассажирское сиденье под пристальным взглядом этого несносного парня. – Снимаю тебе десять очков.
– У меня что, какие-то очки начисляются? – он перекинул через меня ремень безопасности и наклонился, чтобы застегнуть его.
Снова его запах заполнил все мои мысли. Я замерла и, чтобы не встретиться с его взглядом, закрыла глаза.
– И какой у меня рейтинг? – я открыла глаза. Шустов, склонившись, стоял рядом и, судя по всему, не столько ждал ответа на вопрос, сколько наслаждался моим замешательством.
– Минус сто, – брякнула я первое пришедшее в голову число и уставилась куда-то перед собой, намекая, что разговор окончен.
Он кривенько улыбнулся, аккуратно закрыл мою дверь, и, обойдя машину, сел за руль. У меня от этой его улыбки сердце застучало как сумасшедшее. Или это последствия пережитого недавно?
Шустов пристегнулся, включил поворотник и резко стартанул с места.
До одури хотелось посмотреть на него, но тогда я рисковала нарваться на идиотские подколы. Я отвернулась к окну, разглядывая проносящиеся дома и вывески. На светофоре картинка снаружи расфокусировалась, и я увидела его отражение в своем стекле. Я невольно засмотрелась на профиль с острыми скулами и то, как твердо он держит руль, на красивые руки… и тут же вспомнила, что сегодня днем вот также смотрела на Сашу.
В груди слева что-то больно кольнуло.
Я откинулась на подголовник и прикрыла глаза. Какой длинный и тяжелый день…
Глава 14
Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Кожаное сиденье явно дорогого автомобиля скрипнуло, когда я пошевелилась. Ремень безопасности был предусмотрительно отстегнут, водительское место пустовало.
Воспоминания вернулись и накрыли меня ледяной волной – я снова пережила ужас надвигающегося изнасилования и неожиданное спасение, пришедшее ко мне в лице неизвестно откуда взявшегося в тех гаражах Дани Шустова.
Поискав глазами своего спасителя, я нашла его сидящим на скамейке в нескольких метрах от машины. Мы были на заброшенной смотровой площадке, с которой открывался отличный вид на наш маленький городок.
Я тихонько выскользнула из «мерседеса», подошла к Дане и села рядом. Он смотрел на город и словно не замечал меня.
– Я уснула, да? Почему не разбудил?
– Тебе нужен был отдых, а мне – свежий воздух, – он улыбнулся, но как-то грустно. Словно что-то случилось за то время, пока я спала.
– Сколько времени? – за всеми событиями дня я совсем забыла, что дома меня ждут и наверняка волнуются.
– Почти одиннадцать. Тебе уже пора домой. – Даня сказал это, но сам остался сидеть, даже не собираясь вставать.
– Родители думают, что я с Сашей, поэтому едва ли сильно волнуются, – глядя на него, ответила я.
Он нахмурился:
– С каких это пор таскания где-то с этим хлыщом до полуночи не вызывает волнения у твоих родителей? – Даня покосился на меня, и я уловила в его голосе недовольство.
– С недавних, – я вздохнула. – Слышал, мы встречаемся?
– Судя по тому, как радостно ты мне сообщаешь об этом, у вас все окей? – Даня посмотрел мне прямо в глаза, и я почувствовала, что не могу вдохнуть. Я тонула в бездонном океане его серых глаз… – Ты сама-то веришь в то, что вы встречаетесь?
Он был бы не он, если бы не съязвил. Но почему-то вместо того, чтобы начать защищаться, я засмеялась. Я не планировала, смех вырвался сам, и я не смогла ему сопротивляться.
Вся эта ситуация действительно была комична. Из-за меня в первую очередь. Смысл спорить с Шустовым и что-то ему объяснять, если завтра я уже закончу историю с Сашей, пробыв его «девушкой» меньше недели? И как меня угораздило начать свои первые романтические отношения с близким другом и так скоропостижно закончить их?
Даня явно был обескуражен. Он с удивлением смотрел на меня и, вероятно, всерьез думал о том, не нанесло ли вред моему психическому состоянию произошедшее вечером?
– Согласен, ты и Потапов – это капец как смешно, – дождавшись, когда я отсмеюсь, сказал он. – Но где же был твой горе-парень и почему отпустил тебя одну вечером в промышленный район? Да еще в этом платье… – он завис, опустив взгляд на мои ноги.
– Что не так с моим платьем? – я поспешно одернула ткань подола, но длиннее он от этого не стал, и мои колени по-прежнему «дерзко» торчали.
– Платье чумовое, тут претензий никаких, но надевать его, собираясь вечером в спальный район – явно дебильное решение.
– Всё вовсе не так было… – пришлось рассказать, как я в таком виде оказалась в «Заводском», утаив самое главное – почему я не села на свой автобус, а отправилась гулять, приводя мысли в порядок. Шустов, конечно же, сразу понял, что главный элемент пазла отсутствует, но промолчал.
– Что делать со всем этим будешь? – он серьезно посмотрел мне в глаза. – Если подашь заявление в милицию, я выступлю свидетелем. Я знаю этих уродов, думаю, пару лет тюрьмы им точно прилетит.
Я уставилась в землю и молчала, пытаясь обдумать его предложение. У меня не было желания идти в милицию. Больше всего я хотела, чтобы никто не узнал о произошедшем.
– Дань, могу я тебя кое о чем попросить?
– Смотря о чем… – он смотрел куда-то вдаль, на мерцающие внизу огни нашего городка.
– Давай никому не расскажем о том, что случилось.
Шустов пристально посмотрел на меня, пришлось отвести взгляд, чтобы не начать краснеть.
– Как скажешь, мала́я.
– И прекрати называть меня «мала́я» …
– Вот этого не могу. Привык. И подходит тебе до жути! – он снова улыбался.
В черной кожаной куртке, засунув руки в карманы джинсов, Шустов выглядел сейчас сногсшибательно. Ненавистный красавчик с соседней улицы, спасший меня сегодня от тех уродов…
Вдруг стало зябко. Я обняла себя руками, пытаясь хоть немного согреться. Видимо, от Дани не утаилась моя дрожь. Он снял свою куртку и накинул ее мне на плечи. Я с благодарностью посмотрела на него, но этот несносный парень уже разглядывал город и делал вид, что он тут совершенно ни при чем.
Я невольно улыбнулась.
– Спасибо.
Ни один мускул на лице Дани не дернулся. Гордый и неприступный… Закутавшись в пахнущую им куртку, я тут же согрелась. Наверное, только сейчас меня окончательно отпустило. Здесь, в тишине, рядом с ним.
Мы посидели так еще несколько минут, слушая негромкий голос нашего провинциального города. Впервые я сидела с кем-то вот так, не разговаривая и совершенно не испытывала при этом дискомфорта. Наоборот, не хотелось говорить и нарушать эту идиллию.
Это сделал Даня:
– Поехали, даже Потапов должен честь знать и возвращать тебя домой вовремя.
Как только мы повернули на мою улицу, у дома я увидела родителей и бабушку. Это могло значить только одно – они волновались, очень волновались, и сейчас мне предстоит серьезный разговор. Я втянула голову в плечи и тихонько заскулила.
– Не дрейфь, мала́я, прорвемся! – Даня подмигнул мне, улыбаясь своей коронной кривенькой улыбкой. Казалось, он совсем не волнуется, что сейчас попадет под раздачу. В голову пришла мысль: а вдруг он, чтобы защититься, расскажет родителям всю правду?
– Да-а-а-а-ань, – я дотронулась до его руки на руле, отчего он снова вздрогнул. Подумать, какой чувствительный! Я поспешно убрала свою ладонь. – Пожалуйста, не говори…
– Я обещал, значит, не скажу, – серьезно ответил Шустов, и я почему-то сразу поверила его словам.
Машина остановилась, за окном в ожидании стояли сердитые родители и взволнованная бабушка, а мы с Даней смотрели друг другу в глаза, словно скрепляли свое обещание.
– Пойдем, сбегать уже поздно, – Даня нацепил свою обаятельную улыбку и вышел из машины. Я последовала за ним. Когда я закрыла дверь, силясь поднять глаза на родителей, он стоял рядом, прикрывая меня своим плечом.
– Добрый вечер, – как ни в чем ни бывало сказал этот наглец (конечно, стольких девчонок охмурил, наверняка и ни в таких передрягах бывал), – Прошу прощения, что так поздно привез Элю, она от усталости уснула в машине, пришлось подождать немного…
– И отчего ты, дорогая, устала? – интонации в папином голосе не предвещали ничего хорошего.
– Пап, ну дай нам все объяснить без нападок… Даня тут вообще ни при чем, – начала я, и папины брови взметнулись вверх. – Он просто подвез меня после репетиции.
– Насколько я помню, днем ты уехала вместе с Сашей, когда же диспозиция успела поменяться? – папа явно решил узнать обо всех событиях с точностью до минуты.
– Репетиция затянулась… – начала было я, но тут, бесцеремонно перебив мое бормотание, уверенный и энергичный голос произнес:
– Еще раз простите. Я с огромным уважением отношусь к Эле и вашим родительским чувствам. Поверьте, я не хотел заставлять вас волноваться, просто рядом с вашей дочерью невозможно не потерять счет времени.
Что?! Что он только что сказал?!
Казалось, волна моего возмущения сейчас утопит Шустова, но он смело и прямо смотрел на родителей, ожидая их реакции. Шокированные лица моих родственников в этот момент стоили миллион долларов!
– Спасибо за твою откровенность, Даня… – первой отошла от шока мама. – И спасибо, что привез эту девушку в целости и сохранности.
– Уже поздно, давайте по домам, – укутываясь в платок, сказала бабушка. – Дорогая наша, надеюсь, ты помнишь, что завтра заканчиваешь школу?
– Конечно, помню… – пробормотала я, глядя, как бабушка подталкивает все еще обалдевшего папу к входу в дом.
Кажется, пронесло.
Я шумно выдохнула и неохотно выбравшись из теплых рукавов Даниной куртки, вернула ее хозяину.
– Пока и… спасибо за всё! – быстро попрощалась я и поспешила за ними.
– Эй, мала́я! – донеслось мне в спину. – Я приду завтра в школу, хорошо?
Я обернулась с выражением «Какого… ты творишь?!» на лице. Шустов глядел прямо на меня, игнорируя родителей и бабушку, застывших на крыльце. Он ждал ответа.
– Х-х-хорошо!.. Иди уже! – я постаралась сохранить вежливость в голосе, но глазами молнии метала в этого наглеца, чтоб его!
Самодовольная улыбка, вежливое прощание с родителями – ну что за парень?!
Как только «мерседес» с благородным рычанием отъехал от нашего дома, родители вопросительно посмотрели на меня.
– Эля, и что это сейчас было?
– Э-э-эм, – лихорадочно придумывая ответ, потянула я. – Даня Шустов!
Кажется, общение с этим парнем и меня заразило глупыми шуточками.
– Это понятно. Мы не поняли, в какой момент сюжет твоих взаимоотношений с мальчиками сделал этот виток? – строго заметила мама и сложила на груди руки.
Ой-ой, видимо, придется объясниться. Я вздохнула потяжелее для образа:
– Никакого «витка» нет, мамуль. Даня тролль. Это представление перед вами – ради того, чтобы позлить меня. Вы же помните, мы с детства подкалываем друг друга. Вот так, и ничего более.
– Ага, и на велосипеде он тебя катает тоже, чтобы позлить? – бабушка хмыкнула, явно что-то там себе надумав…
– На каком велосипеде? Кто? – маме, судя по всему, нечего было делать в полночь накануне моего последнего звонка, кроме как задавать дурацкие вопросы.
– Да вот же, на днях Даня со школы привез Элю на велосипеде. А, в тот день она ногу поранила! Милая вы парочка, детки, – бабушка пошла в дом, оставив меня с родителями смотреть друг на друга.
– Ну, Эльвира, это уже всё слишком! – выдохнул молчавший до этого папа. – Что это за вертихвостство? Ты уж определись, с кем ты и не морочь парням голову! – он развернулся и громко хлопнул входной дверью прямо перед моим носом.
– Скажи спасибо, что завтра праздник, иначе бы мы… – мама прицокнула и зашла в дом вслед за папой.
Я осталась на улице одна, опустилась на ступеньки крыльца и подняла голову в сумеречное майское небо. Скоро белые ночи…
Две недели назад я была уверена, что контролирую свою жизнь, что твердо знаю к чему иду и чего хочу. Неужели я сама натворила этот погром в своей причесанной и понятной жизни? Конечно, сама. Значит и порядок наводить самой.
Завтра последний звонок. Когда я представляла сегодняшний вечер, то думала, что буду сидеть в своей комнате, перелистывая тетради и просматривая фотографии класса… Так какого черта я в этом коротком и неудобном платье торчу на ступеньках перед домом, а моя память снова и снова воспроизводит красивые черты Даниного лица, его запах и прикосновения сильных рук? И единственное, что меня сейчас беспокоит – придет ли он завтра в школу на праздник, или его слова были просто шуткой?
Глава 15
Будильник прозвенел в шесть тридцать.
Ну, вот он и настал – мой последний учебный день в школе.
Волнение и праздничное возбуждение витали в воздухе нашего дома, все были уже готовы, и кто чем мог пытались помочь мне.
Бабушка приготовила мои любимые оладушки, но я так волновалась, что с трудом смогла проглотить лишь один. Мама заплела меня точно также, как одиннадцать лет назад – пышные банты на голове и косички. Специально для сегодняшнего дня мы с одноклассницами раздобыли коричневую школьную форму и белые передники. В заключение образа – белые гольфы и черные лаковые туфли.
Из зеркала на меня смотрела немного испуганная, но милая девушка. Ничего такая! А я и не замечала раньше. Не смогла удержаться и покрутилась в разные стороны, позируя, как перед объективом фотокамеры.
– Элька, машина подана! – в красивом темно-синем костюме в комнату заглянул Дима и замер, ошарашенно разглядывая меня. – Ого…
Я прижала руки к щекам, пряча смущение:
– Бегу, бегу!
Я закрутилась, пытаясь найти рюкзак с учебниками.
– Эй, – Дима грустно улыбнулся, – учебники тебе сегодня не нужны.
И правда. Но разве так быстро избавишься от привычки, формировавшейся одиннадцать лет?
У ворот с распахнутой задней дверью стояла наша «шестерка». Папа, сегодня особенно галантный и тоже в костюме, разговаривал с Сашей. При моем появлении они оба повернулись и замерли: глаза папы вдруг заблестели, а Саша остолбенел и даже рот приоткрыл.
– Так, фурор произведен, – Дима, подтолкнул меня к машине, – можно и ехать!
Пока мы с Сашей усаживались на заднее сиденье, мама с бабушкой давали последние указания и напутствия, обещая прийти на торжественную линейку.
Машина тронулась, и я невольно обернулась. Через заднее стекло я увидела маму, бабушку и Диму, машущих нам руками. Глаза защипало и дыхание перехватило. Неужели и правда сегодня мой последний день в школе?
Папа высадил нас напротив самого входа. Саша в тёмном костюме и белоснежной рубашке навыпуск подал мне руку, помогая выйти из машины. На несколько мгновений мы замерли, глядя на длинную тополиную аллею, ведущую к школе.
Ветер трепал наши волосы, но мы словно и не замечали этого.
– Даже не верится… – произнес он.
– Это точно, – тихо ответила я.
– Элька, Саша, вы никак сбежать решили? – Максим, наш одноклассник, обнял нас обоих за плечи, подталкивая к входу. – Не получится!
– Да ладно тебе, Петров, – освобождаясь от его хватки и спасая меня, ответил Саша. – И без тебя доберемся, дорогу не забыли.
– Ну, не знаю, не знаю… – продолжал балагурить неугомонный парень. – Может, вы вместо заунывных и слезных песенок на «линейке» решили свидание устроить?
– А что? Нормальную идею подал…
Парни начали толкаться. Ну, подростки, ей-богу! Глупые…
Глаза защипало. Увижу ли я еще когда-нибудь наших мальчишек такими?..
– Элька, не отставай! – Саша протянул мне руку, и я поспешила догнать его.
Школьное крыльцо было украшено шарами и поздравительными перетяжками. Кругом царила особая праздничная атмосфера, играла музыка. Ребята младших классов смотрели на нас с завистью и каким-то пиететом, уступая дорогу.
На первом этаже установили яркий баннер, у которого выпускники могли сделать памятные фотографии.
– Мы должны тут отметиться! – Саша обнял меня за плечи, и мы встали в очередь из нескольких одноклассников.
– О-о-о-о, какие люди! Привет, красавчики! – ребята сегодня по-особенному приветливо встречали друг друга.
Это было чертовски трогательно. Я кивала в ответ, отвечала на какие-то вопросы, смеялась… А потом, не в силах больше сдерживаться, уткнулась в Сашино плечо, пряча не вовремя навернувшиеся слезы.
– Эля, Саня, привет! – к нам почти что бегом приближалась Таня. Выглядела она настолько сногсшибательно, что я тут же открестилась от своего утреннего осознания своей миловидности. – Уже сфоткались? Давайте вместе?
– Еще нет, и мы хотели… – видит бог, Саша пытался остановить Танину речь, строчащую со скоростью пулеметной очереди, но это было не в его силах!
– Вот и отлично! Мы присоединимся!
«Мы» – это Таня и … Даня Шустов. У меня внутри аж всё перевернулось, когда он неожиданно появился рядом с ней. Игнорируя присутствующих, его серые глаза с интересом разглядывали меня, а губы сложились в кривенькую улыбочку.
Почему он с Таней? Как? Где они встретились? Он заезжал за ней? То есть еще вчера он знал, что мы встретимся, потому что уже договорился с моей лучшей подругой? Тогда зачем спрашивал моего разрешения? Что за странное чувство? Мне, что… Неприятно видеть их вместе?
– Всем привет! – перестав наконец зомбировать меня своим взглядом, громко поздоровался Шустов.
Ребята здоровались в ответ, а я молчала.
В голове не укладывалась нелепость происходящего. Неужели с этим парнем я провела вчерашний вечер? Неужели мечтала, чтобы он пришел сегодня?! Какая же я наивная идиотка!
На мгновение мне стало нечем дышать, я почувствовала, что краснею и не придумала ничего более нормального, чем спрятать пылающие щеки на Сашином плече.
Пробежавшись по всем взглядом, Даня снова остановился на мне и как-то по-особому улыбнулся. С ужасом подумала, что сейчас он ляпнет что-нибудь про вчерашний инцидент, но он перевел взгляд на наши с Сашей сцепленные руки и поморщился:
– Разве в школе не запрещен тактильный контакт между разнополыми учениками?
– Сегодня нам всё можно. Дембель же, – Сашка явно не собирался так просто отпускать меня.
Даня согласно кивнул, продолжая прожигать нас своим высокомерным взглядом.
Подошла наша очередь, и мы вчетвером направились к баннеру.
– Молодые люди, встаньте по краям, а вы, прекрасные леди, в центре, – командовал фотограф, и мы послушно выполняли все, что он говорил. – Нет, ну, нет, ребятки. Молодые люди, поменяйтесь местами!
Саша, чертыхаясь, выпустил мою руку и стал рядом с Таней.
– Ну, блин! – моя подружка тоже была разочарована.
– Вот так – идеально! Как же вы подходите друг другу! – обрадовался фотограф.
– Слышишь, мала́я, мы с тобой идеально подходим друг другу! – Даня повернулся ко мне и, не стесняясь окружающих, разглядывал в упор!
Всё, Эля, хватит уступать ему! Несмотря на то, что мои щеки заливал предательский румянец, я повернулась к своему заклятому врагу и посмотрела прямо в глаза… Ох, и напрасно! В его серых была бездна, которая затягивала всё сильнее, чем дольше я смотрела в нее…
– Готово! Следующие, пожалуйста! – бодрый голос фотографа вернул меня в реальность. Кажется, я даже не дышала эти несколько секунд. Вынырнув из этого временного помешательства, я схватила за руку Таню и практически потащила ее в сторону нашего класса.
– Данилова, да что с тобой такое? – моя подруга пыталась высвободиться, но я не из слабых.
– Скучала по тебе, сил нет!
– Да ладно, заливай! Всего несколько часов не виделись, – мы дошли до класса, и взглянув исподтишка назад и не обнаружив ненавистного мне персонажа, я, наконец, выпустила ее руку.
– Давай попросим Ольгу Александровну посидеть сегодня вместе? С шестого класса ведь не сидели.
Таня прищурилась, оценивая степень моей откровенности, а потом улыбнулась и крепко прижала меня к себе:
– Ну, наконец-то, моя Элька вернулась! А то какой-то лунтик вместо тебя последние дни тут тёрся!
Да уж, не только я заметила, что за прошедшие две недели мой мир покатился куда-то в космос.
Глава 16
Четыре урока пролетели незаметно: в воспоминаниях, чтении наших писем, которые мы в восьмом классе самим себе писали «в будущее», фотографировании и поздравлениях учителей.
