bannerbannerbanner
Опьяненная страстью

Мишель Смарт
Опьяненная страстью

Полная версия

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A. Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения. Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Michelle Smart

Christmas Baby with Her Ultra-Rich Boss

© 2023 by Michelle Smart

«Опьяненная страстью»

© «Центрполиграф», 2024

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2024

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

Если проехать двести миль к северу от полярного круга, двигаясь вдоль берега реки Торн, можно добраться до ледяного отеля «Сиопис». В большом коттедже располагается стойка регистрации, в уютной гостиной пылает камин, а под Рождество сверкает огнями нарядная елка. На огромной территории комплекса под раскидистыми соснами выстроены комфортные бревенчатые домики для гостей. Отель, расположенный неподалеку от геотермальных источников, оборудован по самым высоким стандартам, и гости могут наслаждаться красотой северной природы круглый год. Каждый сезон здесь хорош по-своему, но, когда наступает ноябрь и замерзает река, начинается пора настоящего волшебства! Ледорубы приступают к работе, и округа наполняется воем бензопил и хрустальным звоном льда.

За четыре года работы Лена Вейр не переставала восхищаться талантом, умением, а также силой и выносливостью мастеров и мастериц, которые складывали из глыб льда и снега большое и́глу. В течение долгой северной зимы этот удивительный ледяной дом привлекал сотни туристов, и самые бесстрашные могли провести в нем ночь. Когда приходила весна и волшебное творение утекало обратно в реку, Лена не без грусти вздыхала.

Однако сегодня не было поводов для грусти – до весны далеко, зима надолго воцарилась в этих северных краях. Сейчас – в два часа дня – за окном было темно как в полночь. Солнце в последний раз ненадолго выглянуло три недели назад. В тот день Лена вместе с другими сотрудниками отеля вышла на крыльцо и грелась под слабыми лучами целых двадцать шесть минут, которые оно решило им уделить. Следующие недели солнце не показывалось, только сияло золотистым отблеском на горизонте.

Здесь, на севере Швеции, недостаток солнца не беспокоил ее. Лена наслаждалась зимой, ей нравилось проводить это волшебное время на родине матери. Гораздо труднее ей приходилось в летние месяцы, когда солнце ни днем ни ночью не уходило с небосклона, а звезды появлялись лишь в августе.

Через три дня должны прибыть первые гости зимнего сезона. В лобби большого коттеджа проходило собрание персонала перед заездом и открытием иглу. Встречать первых гостей всегда так волнительно!

Когда персонал готовился к перекусу на свежем воздухе, на стойке регистрации зазвонил телефон. Свен, стоявший ближе всех, поднял трубку.

– Ледяной отель «Сиопис», чем я могу вам помочь?

Лена заметила вспышку паники, промелькнувшую на лице Свена, когда он слушал звонившего.

Он энергично закивал и закончил разговор, сказав:

– Конечно. Я немедленно свяжусь с уборщиками.

– Что случилось? – спросила Лена. В ледяном отеле все было так хорошо организовано, что у сотрудников не возникало поводов для волнения.

– Это была Магда. Нас ожидает проверка…

Лена вскинула бровь, но осталась невозмутимой – ей нечего было скрывать. Однако назначение проверки за три недели до Рождества – довольно странное решение, имело смысл перенести ее на более поздний срок.

Но Свен еще не закончил:

– Мистер Сиопис проведет ее лично!..

Лена ощутила головокружение, пришлось ухватиться за стойку, чтобы не упасть.

– Когда?!

Константинос Сиопис наведывался в отель раз в год, и то летом. Он должен приехать только через семь месяцев!

Не удивленный ее реакцией, Свен добавил:

– Он приедет через четыре часа.

Борясь с желанием сбежать далеко в лес, Лена попросила:

– Скажешь горничной, чтобы она подготовила для него номер?

Свен кивнул.

– Хорошо. Я велю, чтобы его встретили из аэропорта. – О том, чтобы отправить за владельцем отеля любимый вид транспорта их гостей – упряжку, запряженную хаски, – не могло быть и речи. – Магда сказала, как долго он здесь пробудет?

– Нет.

Лена не стала упрекать Свена за то, что он не спросил. Магда была настолько ужасной помощницей, насколько это было возможно для владельца сети роскошных отелей и инвестора в передовые технологии. Она была почти такой же ужасной, как и ее босс.

Так уж вышло, что Константинос Сиопис был не только начальником Лены, но и… отцом ребенка, которого она носила под сердцем.

Константинос Сиопис вглядывался в непроглядную тьму по ту сторону иллюминатора. Некоторые люди испытывают удовольствие от бесконечных ночей и безжалостного холода, но он не из таких. Залитые солнцем острова, такие как его родина – остров Кос, – казались ему единственным подходящим местом для жизни. Он никогда не стремился переехать в страну с холодным климатом и старался бывать в своих владениях на самом севере Швеции в разгар лета.

Пилот приготовился к посадке, во тьме заблестели огни домов, исследовательских центров и небольших туристических зон. Солнце здесь не показывалось неделями.

Они необычайно мягко сели на заснеженную полосу, но, как только бортпроводники открыли дверь, в салон самолета ворвался пронизывающий холод.

К счастью, машину подали к выходу из терминала, и Константиносу не пришлось идти под ледяными порывами ветра слишком долго. В прогретом внедорожнике он снял шапку, отряхнул ее от снега и тяжело вздохнул.

В детстве он смотрел рождественские фильмы и завидовал детям, которые весело играли в снежки, лепили снеговиков и катались на санках. Впервые он увидел снег в двадцать один год, когда отправился на уик-энд в Нью-Йорк с Кассией. Ему потребовалось всего пять минут, чтобы возненавидеть его. Вернувшись на Кос, он поклялся избегать холода и снега до конца своей жизни.

Так почему же он отложил запланированную поездку в Австралию и вместо этого отправился в безжизненную ледяную пустыню?

Все свои гостиницы Константинос проверял дважды в год, однако из-за нелюбви к холоду зимние инспекции в Северном полушарии были поручены команде специалистов. Рано утром ему сообщили, что Никоса, директора инспекционной группы, госпитализировали с камнями в желчном пузыре и, вероятно, ближайшие шесть недель он работать не сможет. Никос должен был проинспектировать ледяной отель незадолго до Рождества, до которого оставалось меньше месяца.

Ледяной отель «Сиопис» был одним из самых успешных проектов Константиноса. Этот гостиничный комплекс круглый год неизменно получал восторженные отзывы. Каждую зиму люди со всего мира стекались в отель, чтобы переночевать в иглу, удивительном жилище, которое возводили из льда и снега каждую осень. С момента открытия восемь лет назад Константинос намеренно приурочивал свои ежегодные визиты к летним месяцам, когда наступала весенняя оттепель и иглу таяли, а богатые путешественники, приезжающие на рафтинг, останавливались в бревенчатых домиках.

Инспекцию ледяного отеля можно было бы отложить, но пятью месяцами ранее Константинос доверил управление Лене Вейр, самому молодому и наименее квалифицированному кандидату на должность генерального менеджера. Еженедельные отчеты Лены были содержательными и подробными, отзывы об отеле такими же восторженными, как и раньше, но только тщательная проверка могла показать, все ли так прекрасно на самом деле. А значит, ему придется перебороть отвращение к холоду и тьме и провести проверку самому.

Константинос не забыл, что обещал встретить Рождество в кругу семьи на Косе, а это значит, проверку нужно провести в сжатые сроки, причем немедленно.

Константинос сообщил Магде, что готов выехать, и тут же пожалел о принятом решении. Пять месяцев назад он совершил ошибку, и теперь винил себя в этом.

Возглавив семейный бизнес, Константинос продолжил традицию отца – Сиопис-старший, нанимая нового сотрудника в семейный ресторан, разделял с ним трапезу. Преломление хлеба в их семье стало своеобразным жестом приветствия. В последние годы на компанию «Сиопис» работали тысячи людей по всему миру, и все же, приняв человека на руководящую должность, Констан-тинос приглашал его на обед или ужин. Именно так началось его недопустимо близкое знакомство с новым менеджером ледяного отеля Леной Вейр.

Несмотря на то что отель находился далеко от цивилизации, на территории комплекса было несколько отличных закусочных, включая ресторан, удостоенный звезды Мишлен, куда Константинос ее и пригласил. Они прошлись по всему дегустационному меню, сочетая каждое блюдо с рекомендованным вином, и каким-то образом умудрились осилить три бутылки на двоих. Проводить ее до номера казалось самой естественной вещью в мире, еще более естественным было принять ее приглашение выпить кофе.

На следующее утро они были чрезвычайно вежливы друг с другом, и Константинос покинул Швецию, полагая, что это не повлияет на их рабочие отношения. С тех пор у него не было причин думать иначе.

Лена Вейр была отличным работником, ее упорство и старательность во всем стали одной из причин, по которой Сиопис доверил ей эту работу. Как мудрая женщина, она понимала, что мужчина не может дожить до тридцати семи лет, не обзаведясь семьей, если только сам этого не захочет, а потому в последние пять месяцев не досаждала ему глупыми вопросами и намеками. И все же…

 

И все же Константинос вновь и вновь думал о той ночи…

В свете автомобильных фар появились очертания административного коттеджа гостиничного комплекса. В груди все сжалось.

Константинос никогда раньше не выпивал лишнего с сотрудниками. И разумеется, никогда ни с кем не спал.

Это было ошибкой. Они оба решили так на следующее утро.

Это была ошибка, о которой они никогда не будут вспоминать. Он ни за что не признается, что думал о ней все это время, – ни малейшего намека.

Когда служебный джип подъехал к входу в коттедж, Лену вновь охватила паника. Как, впрочем, и всех ее подчиненных.

Она хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание.

– Коллеги! Мы все профессионалы своего дела, у нас повсюду чистота и порядок, никаких нарушений и проблем. Нам не о чем беспокоиться! Если кто-то чувствует, что на его рабочем месте не все в порядке, сейчас самое время это исправить, – добавила она с улыбкой, и несколько сотрудников смущенно выбежали вон.

Лена знала, что ее подчиненные – настоящие профессионалы. Они усердно трудились, были сплоченной командой и всегда прикрывали друг друга. Константинос Сиопис не нашел бы здесь ничего, что не соответствовало бы его строгим стандартам. По крайней мере, она надеялась, что этого не произойдет. Он очень хорошо платил своим работникам, был щедр на премии и разного рода поощрения, но взамен требовал совершенства. Плохой отзыв от постояльцев тщательно прорабатывался до полного устранения проблемы, а сотрудник, уличенный в небрежном отношении к своим обязанностям, рисковал быть уволенным. Страшно подумать, что мистер Сиопис предпримет, узнав о том, какую тайну скрывает менеджер отеля…

Лена нервно сглотнула, увидев высокую худощавую фигуру Константиноса в свете многочисленных ламп, сияние которых напомнило ей о гирляндах, которые отец развешивал по саду на Рождество, когда она была маленькой.

Закутанный в длинное пальто из кашемира, которое даже с поднятым воротником мало защищало от холода, Константинос протопал по утрамбованному снегу к дверям. С каждым его шагом сердце Лены билось все сильнее, и ей пришлось остановить руки, которые хотели защитить живот. Кроме врача отеля, который был обязан соблюдать конфиденциальность, никто не знал, что она беременна. Это был секрет, который она со страхом держала при себе, с тех пор как тест оказался положительным.

Лена не могла потерять должность. Без работы у нее не будет возможности обеспечить ребенка, ведь ее накопления были невелики, и собственного жилья у нее не было. Двери родительского дома в Англии всегда оставались открытыми, но для них с малышом там места не было – в ее маленькой спальне пришлось оборудовать больничную палату для сестры. После ужасной аварии, из которой Лена вышла невредимой, Хайди нуждалась в круглосуточном уходе.

Тот, к кому Лена должна была обратиться за поддержкой, отец ее ребенка, стоял на пороге, сбивая с ботинок снег.

Сердце забилось сильнее.

Свен метнулся вперед, чтобы открыть дверь, Лена схватила толстую папку и прижала ее к животу, надеясь, что Константинос не заметит, что ее фигура изменилась. Отопление в большом коттедже было настолько хорошим, что сотрудники носили только форменные рубашки поло с брюками или юбкой. В последние пару недель Лене пришлось отказаться от привычной униформы, теперь она появлялась на рабочем месте в элегантном платье-свитере черного цвета. Благодаря удачному крою никто не заметил, что ее талия округлилась, и все же Лена ужасно боялась, что ее разоблачат раньше времени.

На пороге Константинос постучал ботинками, чтобы стряхнуь снег, и шагнул внутрь.

Его взгляд остановился на женщине, с которой он провел ночь в свой последний приезд. Большие темно-карие глаза Лены смотрели настороженно, прошло мгновение, прежде чем приветливая улыбка осветила ее лицо. Она шагнула вперед и протянула руку для рукопожатия.

– Мистер Сиопис, как неожиданно и приятно.

– Уверен, что так и есть, – сардонически ответил он, по-деловому пожимая ее ладонь.

Вспышка тепла пробежала по его коже, и Константинос, забыв о сдержанности, притянул девушку к себе и заключил в объятия. Смутившись, он тут же отстранился и перевел взгляд, чтобы оглядеть безукоризненно убранный зал лобби, отметив традиционные шведские рождественские украшения и наряженную ель. В воздухе витали ароматы хвои, корицы и апельсина, пробуждая непрошеные чувства.

Константинос подошел к пылающему камину и протянул руки к огню. Собравшись с духом, он повернулся к Лене и снова уловил настороженность, которую можно было спутать со страхом. Обе эмоции вполне понятны. Он тоже не знал, к чему готовиться, непонятный страх теснил его грудь, но, кажется, его опасения были беспочвенными.

После предательства Тео и Кассии Константинос избегал серьезных отношений, если ему нравилась женщина, он проводил с ней ночь, не рассчитывая увидеть ее снова. Ни одна из них не задержалась в его воспоминаниях.

С Леной вышло иначе. Все это время он думал о ней, порой проводя ночи без сна, забывая о делах и обязанностях, что было недопустимо для человека, владеющего двумя десятками отелей. Всякий раз, когда ее имя мелькало в рабочих бумагах, Константинос ощущал необъяснимое волнение. Ее электронные письма с еженедельными отчетами – всегда краткие и профессиональные – были единственными письмами, которые он читал дважды, словно надеялся уловить в них хотя бы намек на то, что она тоже думает о нем.

«Это не повторится, – мрачно сказал он себе, – никогда».

И вот она стоит перед ним – темно-каштановые волосы рассыпались по плечам, прядь, обрамляющая нежный овал лица, заправлена за маленькое, как у эльфа, ушко. Большие бархатно-карие глаза, красивый прямой нос, чувственные губы. Стройная фигура с соблазнительной пышной грудью, которую летом так эффектно облегала форменная футболка поло. Он все еще чувствовал тяжесть ее грудей в своих ладонях…

Константинос не без усилия прервал неуместные мысли:

– Мой номер готов?

– Конечно, – подтвердила Лена. – Я подготовила счета за последний квартал, если…

– Бумагами займемся позже, – перебил он. – В первую очередь я хочу посмотреть на иглу.

Покончив с этим, он сможет провести остаток короткого пребывания здесь подальше от проклятого холода.

Лена кивнула, одарила его очередной лучезарной улыбкой и указала на высокого скандинава, который сидел за стойкой администратора рядом с молодой испанкой.

– Возможно, Свен сможет…

– Я хочу, чтобы меня сопровождал генеральный менеджер.

Губы Лены дрогнули, в глазах промелькнул страх, но улыбка не померкла.

– Конечно. Я предложила Свена только потому, что он сын ведущего архитектора и сам участвовал в создании одного из залов.

– Разве ты не участвовала в создании иглу? – Он бросил вызов.

– Участвовала, и остальные сотрудники тоже.

– Хорошо. Свен может показать мне мой номер. Встретимся здесь через полчаса и начнем осмотр.

– Прокатимся на лыжах или поедем на снегоходе?

– Мы пойдем пешком, – ответил он без колебаний.

– Как скажешь.

Константинос встретился с ней взглядом, резко кивнул и пошел со Свеном в свой коттедж.

Как только за ними закрылась дверь, Лена глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Воспоминания о ночи с Сиописом и последовавшим за ним утром всколыхнулись в ее памяти.

Она долго смотрела на Константиноса, уснувшего в ее постели, затем выбралась из-под одеяла, подняла с пола и надела рубашку, сохранившую аромат одеколона и его неповторимый запах.

Подойдя к окну, Лена раздвинула плотные шторы. Яркое летнее солнце коснулось кожи, все еще отмеченной страстью губ Константиноса. Лена готова была прыгнуть обратно в постель и разбудить его поцелуем, но, развернувшись, обнаружила, что Константинос смотрит на нее. Улыбка тут же сползла с ее лица.

– Прошлая ночь была ошибкой.

Эти четыре слова пронзили ее насквозь, и радость, переполнявшая сердце, просочилась сквозь дыру, которую оставило его признание.

Лена кивнула и запахнула на груди его рубашку.

Константинос встал с кровати.

– Я никогда не сплю с сотрудниками. Не сомневайся, это больше не повторится.

Гордость заставила ее сказать:

– Мы взрослые люди и вполне способны разделять личную жизнь и работу. Давай просто спишем это на слишком большое количество вина и забудем о том, что произошло.

Константинос устремил на нее взгляд зеленых глаз:

– Я согласен сделать вид, что ничего не было, и никогда больше не поднимать эту тему. Тебя это устроит?

– Полностью.

Константинос попытался изобразить улыбку, но ей было не до улыбок. Лену охватила тоска.

Глава 2

Лена сходила в подсобное помещение за зимним комбинезоном и вернулась в лобби. Константинос стоял у стойки регистрации и разговаривал со Свеном.

Лена закрыла глаза и глубоко вдохнула через нос, чтобы справиться с волнением. Гормональная перестройка давала о себе знать или дело не только в этом?

Как же вышло, что они переспали? Ведь она даже не считала его привлекательным…

Константиноса Сиописа небезосновательно считали безжалостным бизнесменом и бессердечным человеком. Отчасти это можно было списать на необычную внешность: угловатые черты лица, крупный изогнутый, как у хищной птицы, нос, тонкие губы, всегда сжатые в прямую линию, глубоко посаженные глаза под густыми черными бровями. У него были коротко подстриженные густые вьющиеся волосы и долговязая поджарая фигура. Сиопис носил одежду темных оттенков и редко улыбался, что делало его похожим на мафиози или вампира из знаменитой киносаги. То, что его клыки были чуть длиннее остальных зубов, только усугубляло сходство. Будь он актером, играл бы только злодеев.

Так почему же в тот вечер ее сердце дрогнуло и она пригласила его в номер?

За ужином Константинос улыбнулся, и его лицо преобразилось. Глаза удивительного зеленого цвета, чего она раньше не замечала, утратили холодность, взгляд смягчился. Возможно, дело бы в хорошем вине, но чем дольше длился их ужин, тем привлекательнее Лене казалось смуглое лицо босса, тем более чарующим казался глубокий, хриплый голос – греческий акцент придавал ему особую сексуальность.

Когда они дошли до коттеджа, ее тело содрогалось от напряжения, а горячее желание пронзало насквозь.

Необъяснимо, но за шесть долгих лет это был единственный счастливый момент в ее жизни. А утром Константинос произнес те ужасные слова, которые погасили пламя ее счастья…

Мистер Сиопис коротко кивнул ей и продолжил распрашивать Свена. Он сменил темный костюм на черные джинсы и толстый черный свитер. Оставалось надеяться, что под ним что-то есть… Впрочем, это ее не должно интересовать.

– Готова? – спросил он какое-то время спустя, наконец обратив на нее внимание.

– Только надену зимний костюм и ботинки.

Он кивнул, направился к камину, где на одном из кресел лежал черный комбинезон, и начал одеваться.

С другой стороны комнаты Лена проделала то же самое с бело-синим комбинезоном с фирменной нашивкой «Сиопис», стараясь не смотреть на Константиноса и не думать о его сильных руках, рельефных мускулах пресса и широкой груди, покрытой густыми черными волосами. Когда он начал застегивать шипованные ботинки, по ее спине пробежал холодок страха.

Лена посещала иглу всего три дня назад и знала, что там чертовски скользко. Ее ботинки были такими же прочными и нескользящими, как у Константиноса, и все же она боялась потерять опору и растянуться на льду, что было опасно в ее положении. Но еще страшнее было выдать свою тайну. Если что-то пойдет не так, и Константинос узнает о ее беременности, – разразится катастрофа. Ему не следует знать об этом – она еще не накопила достаточно денег, чтобы подготовиться к родам и купить все, что требуется новорожденному.

Лена мучительно переживала оттого, что ей приходилось скрывать свое положение от отца ребенка, но холод, волнами исходивший от Константиноса, убеждал ее в том, что она приняла правильное решение. Мало шансов, что босс признает ребенка без теста на отцовство, зато вероятность, что он уволит ее без объяснений, велика.

Застегнув молнии и кнопки, они натянули капюшоны и вышли на бодрящий холод. Пройдя мимо ряда гостевых домиков, здания спа-салона с сауной и бассейном, пунктов проката снегоходов и лыж, они вышли на широкую тропу, ведущую к иглу, расположенному в десяти минутах ходьбы от административного коттеджа.

Дорогу освещали гирлянды лампочек, из скрытых динамиков раздавалась тихая музыка. Оба сосредоточенно молчали, прислушиваясь к скрипу снега под ногами.

– Как долго ты планируешь здесь пробыть? – прервала молчание Лена.

Они прошли мимо ледового катка и заснеженной хижины, где располагался обслуживающий персонал иглу. Вскоре за кронами сосен показался огромный, искусно освещенный купол ледяной постройки. Иглу полностью вынырнуло из темноты, и Лена больше не могла выносить напряжение, сковывающее каждый ее мускул.

 

– Одну ночь, – наконец сказал он, всем своим видом показывая, что не желает поддерживать беседу.

– Даже одна ночь здесь для тебя слишком долго? – усмехнулась Лена, вздохнув с облегчением.

За одну ночь ничего ужасного не произойдет. Если повезет, Константинос уедет из Швеции, не узнав о ребенке.

Когда она расскажет, босс будет в ярости. Зеленые глаза, горевшие желанием, наполнятся ненавистью; губы, которые так страстно целовали ее, скривятся в отвращении. В голосе не останется чувственной теплоты, лишь гнев и недоверие.

Лене хотелось винить его, но она не могла…

– В это время года здесь даже часа много.

– Не любишь холод?

– Не люблю, – коротко ответил он и положил руку на сенсорную панель у входа в иглу.

* * *

Двери иглу бесшумно открылись, и они вошли в мир сверкающей белизны. В полукруглом холле был обустроен бар: ледяная барная стойка и несколько столиков из прозрачного льда, сидеть за которыми полагалось на ледяных кубических табуретах, накрытых оленьими шкурами. В нише стены белым холодным пламенем мерцал камин. Ледяной бар пользовался большой популярностью у гостей отеля и проезжающих туристов, желающих отведать напитков с самым чистым льдом в мире и сделать необычные селфи.

От холода внутри ледяного дома воздух в легких Константиноса словно застыл. Он знал, что внутри иглу теплее, чем снаружи, – температура здесь не опускалась ниже минус пяти, – но погружение в белоснежную среду сыграло злую шутку с его разумом. Звенящая тишина вытеснила из головы все мысли и желания, кроме желания смотреть на Лену – вглядываться в глаза, любоваться ее красотой, внимать ее голосу. Чтобы не выдать себя, Кон глубже натянул капюшон и не сводил глаз с гигантского купола иглу.

Он хотел немедленно уйти, когда экскурсия по этому холодильнику закончилась, разбудить пилота и вылететь в свой отель на юге Испании, где сейчас стояла приятная погода, переночевать там, а затем, как и планировалось, вылететь в Австралию, чтобы заняться неотложными делами в Южном полушарии до наступления Рождества. А проверку в ледяном отеле проведет Никос, когда выздоровеет.

Однако досрочный отъезд из Швеции – признак поражения не только из-за холода, но и из-за Лены. Он не должен спасаться бегством из собственного отеля из-за того, что в присутствии генерального менеджера не владеет собой.

Она красива. Константинос заметил это сразу, еще при первой встрече, однако до того проклятого ужина Лена была просто очередной привлекательной сотрудницей.

Эти странные чувства, от которых его бросает то в жар, то в холод, были вызваны исключительно тем, что в ту ночь он потерял бдительность. Он не оказался бы в подобной ситуации, если бы не был так чертовски глуп, что переспал с ней.

Стиснув зубы, Константинос вдохнул холодный воздух и заставил себя вернуться к делу – инспектированию ледяного отеля.

От огромного главного купола отходили лабиринты обледенелых туннелей, которые вели к номерам, и они направились в ближайший. Тоннели оказались выше, чем он помнил, а стены – толще.

Номера, которые они осмотрели, были разными и, следовательно, уникальными, в большинстве из них не было ничего, кроме большой ледяной кровати с толстым матрасом, на котором лежала шкура северного оленя.

– Ты здесь ночевала? – спросил Кон, когда они спустились еще по нескольким ледяным ступеням и оказались в комнате, вырезанной в виде лесной опушки с соснами и северными оленями, а кровать будто поднималась над лесной подстилкой.

Обслуживающему персоналу рекомендовали спать в отеле перед приемом гостей, чтобы знать обо все нюансах.

– Один раз. В первую зиму.

– И?

– У меня здесь развивается клаустрофобия. Я не горю желанием снова заночевать здесь.

Удивленный, Кон посмотрел на нее, требуя объяснений.

Лена покачала головой:

– Когда выключаешь свет, здесь становится жутко.

– В это время года всегда темно, – заметил Кон, – темно и холодно.

– Не так, как здесь. Это совершенно другое. Здесь стены такие толстые, что сквозь них не проникает ни свет, ни звук. Прислушайся, абсолютная тишина. Снаружи всегда есть хоть какой-то свет – от луны, звезд или, если повезет, от северного сияния, но здесь… – Лена потерла руки и поежилась. – Как в гробу.

– Ни в коем случае не говори об этом гостям, – резко сказал Кон.

– Я и не собиралась, – заметила Лена, обиженная его тоном. – Почти всем гостям понравилось ночевать в иглу. К тому же мы предупреждаем, что пребывание в иглу не подходит для гостей, страдающих клаустрофобией. Те, кому не нравится замкнутое пространство, ночуют в домиках.

– Так почему же ты осталась здесь, если страдаешь клаустрофобией?

– До той ночи я об этом не знала.

Лежа в кромешной тьме, Лена обнаружила, что ее отбросило назад, в ту ужасную ночь, когда они с сестрой оказались запертыми в темноте, и она молилась о том, чтобы Хайди проснулась, о том, чтобы им скорее помогли.

Кон еще мгновение разглядывал ее, затем указал на обитую мехом ледяную дверь.

– Я уже насмотрелся на комнаты. Вернемся в бар.

У Лены было отчетливое ощущение, что признание в клаустрофобии разозлило его. Разумеется, он-то вообще ничего не боится…

Создатель бара в этом году превзошел самого себя. Мастерство исполнения было невероятным, а находки оформителей поражали воображение. Они будто сидели в шикарном винном баре где-нибудь в Сохо, за исключением одного – все здесь было сделано из льда. Настоящими в баре были только меховые накидки на скамьях и табуретах и напитки, которые здесь подавали.

Лена наблюдала, как Константинос изучает рюмку, сделанную изо льда, с неподдельным восхищением на лице.

– Выпьешь? – Он удивил ее вопросом.

Она покачала головой.

Константинос наполнил рюмку густой и тягучей от мороза водкой. Он картинно моргнул, когда напиток скользнул в горло, затем завинтил крышку на бутылке.

– Мне как-то прохладно. Давай вернемся в дом.

Даже после рюмки водки ему не удалось преодолеть скованность. Из-за Лены, из-за него самого или из-за них обоих, – он не мог сказать. Ему не нравилось наблюдать за ее неуверенными движениями в иглу и за тем, как она касалась стен при каждом шаге, – Лена двигалась так, будто лед под ногами пугал ее, что невозможно, ведь она была профессионалом в этом деле. В ее движениях была какая-то уязвимость, которую он прежде не замечал, – его так и подмывало взять ее под руку и поддержать. А когда Лена описала свой опыт ночевки в иглу, он испытал неподдельный страх – в его сознании возник образ девушки, лежащей в гробу…

Ему следовало выбрать поездку на снегоходе – так они бы уже вернулись в главный коттедж, и воспоминания о ночи, которую они провели вместе, затерялись бы на фоне новых впечатлений.

– Как тебе на новой должности? – резко спросил он.

– Хорошо, спасибо.

– А как насчет нагрузки? Не сильно напрягает? – Ему не следует надеяться, что мисс Вейр признается, мол, слишком тяжело, и тут же уволится.

– Нет, ничего такого, чего бы я не ожидала, когда подавала заявку на эту должность, – ответила Лена.

– А ответственность? От дежурного менеджера до генерального – большой шаг, это большая ответственность.

– Так и есть, – согласилась Лена, – но у меня отличная команда. Каждый старается изо всех сил. – Может, что-то беспокоит или, по твоему мнению, требует моего внимания?

– Со времени моего последнего еженедельного отчета ничего не изменилось.

Остановившись, чтобы стряхнуть налипший на ботинки снег, Константинос спросил:

– Ты ничего от меня не скрываешь?

В ее глазах на мгновение отразился неподдельный страх. Лена быстро покачала головой и так же быстро ответила:

– Я сообщаю обо всем, что требует отчета.

Прищурившись, Константинос задумался: румянец на ее щеках – симптом простуды или она только что солгала? Похоже, Лена действительно что-то скрывает. Судя по ее реакции, что-то серьезное…

Они вошли внутрь. Константинос снял шапку, расстегнул молнию на комбинезоне и в последний раз взглянул на раскрасневшееся лицо спутницы.

– Полагаю, твоя смена закончилась. Не закрывай кабинет. Я хотел бы поговорить с некоторыми сотрудниками.

1  2  3  4  5  6  7  8 
Рейтинг@Mail.ru