Митя Лебедев
Дневники Лоры Палны. Тру-крайм истории самых резонансных убийств
© Васильева О.А., иллюстрация на обложке
© ООО «Издательство АСТ»
Тру-крайм – страшный, но интересный
Жуткие истории существуют со времен формирования языка у древнего человека. С тех самых пор, как какой-нибудь пещерный охотник начал рассказывать о непобедимом саблезубом тигре в ближайшем лесу, о злом духе высоко в горах или о жестокости соседнего племени. И все же со временем рассказчики поняли, что по-настоящему страшной любая история становится, если она происходила на самом деле. Ну, а наиболее реальными ужасами были и остаются ужасы, совершенные человеческими руками. Сейчас этот жанр называется «тру-крайм».
Считается, что истории о настоящих преступлениях превратились из устного жанра в письменный в Англии XVI–XVII веков, когда недавно изобретенные печатные станки позволили издавать все что угодно, но в первую очередь все, что хорошо покупается. В то время публичная казнь на главной городской площади все еще оставалось великолепным развлечением выходного дня – и там же можно было легко узнать, за какие именно злодейства человек лишается головы. Привлекательность всего кровавого и отвратительного быстро взяли на вооружение разные предприимчивые издатели. И вскоре в руках грамотных британцев стали появляться всевозможные брошюры, памфлеты и даже целые баллады обо всякой мерзости: о кражах и грабежах, убийствах и изнасилованиях, заговорах и предательствах. Иной раз описание давалось отстраненным автором, а иногда и от лица самого злодея (в эдакой старой форме психологического «Я-высказывания»). И разлетались такие сочинения как горячие пирожки.
Полноценные авторские пересказы реальных преступлений появились гораздо позже – в первой половине XIX века. Именно тогда шотландский юрист и криминолог Уильям Рафхэд написал и опубликовал множество эссе, статей и даже пару книг. Он изучил немало дел (разной степени запутанности и бесчеловечности), так что ему было чем поделиться с общественностью. Но в его трудах основное внимание уделялось не расследованию преступлений с неминуемым наказанием. Гораздо больше Рафхэда интересовало поведение злодея, его подлинные мотивы, черты характера, а иной раз даже мысли приговоренного и личные откровения. Так что, можно сказать, с тех пор любитель такого жанра стремится понять, что же движет убийцей.
Правда, самого жанра тру-крайм тогда еще не было – он только формировался. А во второй половине XX века американский публицист и писатель Трумэн Капоте выпустил свой новый труд под названием In Cold Blood («Хладнокровное убийство»). Книга рассказывала о чудовищном преступлении в поселке Холкомб, штат Канзас. 15 ноября 1959 года в дом семейства Клаттеров вломились двое злоумышленников: Перри Смит и Ричард Хикок. Не найдя ничего ценного, грабители выместили злобу на хозяевах: жестоко расправились с отцом семейства Гербертом Клаттером, его женой Бонни и двумя детьми, Нэнси и Кеньоном. Убийц полтора месяца искали, потом все же задержали, предали справедливому суду и приговорили к смертной казни.
Казалось бы, банальный сюжет для заурядного криминального романа. С одной оговоркой – все эти события произошли на самом деле, и вся Америка о них знала непонаслышке. Так что книга снискала невероятную популярность в короткий срок. Сам Трумэн Капоте стал иконой стиля «новой журналистики», а «Хладнокровное убийство» дало полноценный старт жанру «настоящее преступление» – или True Crime.
С тех пор тру-крайм превратился в отдельную вселенную с новыми форматами и поджанрами – и захватил не только литературу (в основном нон-фикшн, хотя художественных книг тоже хватает), но и кино. Про маньяков сняты сотни документальных фильмов и сериалов – большинство, правда, за рубежом. Впрочем, и у нас появились свои культовые тру-крайм-шоу: например, цикл телепередач «Криминальная Россия» Дэвида Гамбурга и «Следствие вели…» с Леонидом Каневским.
В XXI веке жанр настоящих преступлений перебрался и в подкасты. Правда, тоже в основном на Западе (там вообще больше любят аудиоконтент), в России эта ниша была практически пустой. В 2020 году генпродюсер подкаст-студии «Терменвокс» Кристина Крыжановская решила ее заполнить – сделать качественный проект про криминал. На роли ведущих она позвала нас – авторов этой книги. Знакомьтесь:
– Маша Погребняк. Журналистка с многолетним стажем работы в новостях («Коммерсантъ», «МБХ Медиа»). Незадолго до начала работы над новым проектом получила премию «Редколлегия» за расследовательский репортаж о ядерном могильнике в центре Москвы;
– и Митя Лебедев. Радиожурналист, правда, так и не поработал на классическом радио. Зато к тому моменту поучаствовал в создании двух документальных подкастов – «Летчицы» о женщинах-авиаторах в годы Великой Отечественной и «Норд-Ост» о теракте на Дубровке.
Мы были далеки от криминала и никогда не интересовались серийными убийцами. Если честно, говорить о таких вещах нам было страшновато. Но любопытство и тяга к экспериментам взяли верх, и появились «Дневники Лоры Палны» – подкаст, в котором мы по очереди рассказываем друг другу о самых жутких маньяках (Митя про зарубежных, Маша про советских и российских).
Дневники Лоры Палны
https://taplink.cc/lorapalna2020
Каждый выпуск «Дневников Лоры Палны» сочетает традиционную для подкастов болтовню с полноценным повествованием. Вроде как мы просто травим байки на кухне, но в то же время опираемся на документальные свидетельства: психологические портреты убийц, фрагменты судебно-медицинских экспертиз, воспоминания следователей и показания очевидцев. А еще стараемся погрузить слушателя в исторический и бытовой контекст – в том числе с помощью звукового оформления и атмосферных зарисовок. Все это помогает глубже проникнуть в биографию маньяка, понять, что его окружало, и разобраться в мотивах и причинах преступлений.
Важная составляющая «Дневников Лоры Палны» – это юмор (за который, кстати, нас часто критикуют). Мы не претендуем на серьезную расследовательскую журналистику и поэтому можем позволить себе шутить – там, где это уместно. Ирония дает дистанцию, так легче говорить о страшном – без замогильных голосов и заламывания рук. Таким образом мы оставляем слушателю пространство для маневра, для размышлений и переосмысления полученной информации. Юмор помогает проживать ужас, оставаясь в безопасности, делать выводы применительно к своей жизни и в конечном счете переставать бояться вовсе.
Несмотря на это, мы долго не могли понять, почему наш подкаст стал таким популярным (к моменту выхода этой книги он набрал больше 8 миллионов прослушиваний!) Мы перечитали кучу исследований про феномен притягательности тру-крайма: что страшные истории провоцируют выработку адреналина (и это вызывает привыкание), что людям нравится играть в детективов и самоутверждаться (чувствовать себя умнее следствия, добрее маньяка), что с помощью таких историй они сублимируют собственные запретные фантазии, прорабатывают агрессию и все в таком духе.
Но главной загадкой оставался мощный терапевтический эффект от наших историй (нам часто пишут, что подкаст отвлекает, расслабляет и вообще помогает не сойти с ума в сложные времена). Звучит как абсурд – спасать свою психику контентом про убийства, насилие, расчленения и прочую жуть. В итоге мы пришли к выводу, что препарирование темной стороны человека (особенно в нашем разговорно-ироничном стиле) действительно успокаивает. В мире так много насилия и жестокости, с этим сложно и почти невозможно примириться, но можно разобраться в причинах (хотя бы попробовать). Мы, простите за пафос, проводники в мир тьмы. И мы изучаем ее в том числе для того, чтобы помнить о существовании света.
Вместе с нами это делают наши слушатели и преданные фанаты – или, как они сами себя называют, лорапалнеры. За все время существования подкаста мы не только написали сотни сценариев и посмотрели десятки документалок, но и обзавелись многотысячным уютным комьюнити. Мы надеемся, что вы, читатели этой книги, тоже к нему присоединитесь.
Будьте осторожны и будьте счастливы!
Ваши Митя и Маша
Рабовладелец
С истории этого маньяка фактически и начался подкаст «Дневники Лоры Палны». Продумывая структуру сезона, мы долго обсуждали, кто станет первым, кто сможет не только испугать, но и привлечь, и удержать слушателя. И в этой поистине дикой истории соединилось огромное количество разномастных деталей, которые мы все так или иначе встречали в криминальных романах, фильмах и сериалах. С одной только поправкой: происходило это в реальности, с настоящими людьми, и поломало не одну человеческую жизнь.
И первое, что привлекает внимание, – эпоха. Годы гибели старого мира, упадка советского строя и, главное, годы угасания идеологии, перестройки в умах. А слом эпох порождал невероятных людей, великих харизматиков, идеологов, визионеров и, разумеется, безумцев (и не всегда одних можно было легко и безоговорочно отделить от других).
Так вот, на рубеже двух миров – отступающей мечты о коммунизме и напирающей сладости капитализма – начинает действовать один из самых жутких маньяков постсоветской России. Причем в криминальную историю он вошел не благодаря количеству жертв или особому почерку (хотя и этого не отнять). Криминалистов и профайлеров интересуют (а простых обывателей пугают) спокойствие и полная уверенность в том, что все его поступки обусловлены высшей целью, великой миссией, которая оправдывает любое злодейство. А уж этого в истории Александра Комина было более чем достаточно.
Маньяк больше 20 лет вынашивал преступный план. Дождавшись наиболее подходящих условий, он выкопал бункер, в котором несколько лет удерживал захваченных в рабство людей. Заключенных бункера Комин использовал и как обычную рабочую силу (они шили одежду и нижнее белье на продажу), и для удовлетворения собственных низменных потребностей. Правда, была и третья цель – куда более великая, масштабная и бесчеловечная, подчиненная совершенно безумной идее построить подземную социалистическую утопию имени Александра Комина. Едва ли все это отражало самое хлесткое газетное прозвище маньяка – Рабовладелец.
Мечта о бункере
Александр Комин родился в 1953 году в небольшом городе Вятские Поляны Кировской области. Еще недавно город был просто рабочим поселком, и только в военные годы слегка разросся – когда в те края перевели машиностроительный завод из подмосковного Загорска (который теперь называется Сергиев Посад). С 1941 года и на протяжении всей Великой Отечественной предприятие исправно поставляло на фронт легендарные ППШ – пистолеты-пулеметы Шпагина. В остальном же Вятские Поляны мало чем отличались от сотен других советских городов послевоенного времени.
О ранней жизни Комина известно немного. Он рос в семье простых рабочих, окончил 8 классов, ничем не отличался от одноклассников и вплоть до 18 лет вел совершенно предсказуемую жизнь советского подростка из глубинки. Внешне он был субтильным человеком невысокого роста с 35 размером ноги. Как раз свое телосложение он и винил в том, что так и не добился особого успеха у противоположного пола (что в итоге и скажется на характере его преступлений). Взросление не обошлось без хулиганства и мелкого криминала, которые неизменно расцветают там, где молодежь ничем не занята. Именно по статье «Хулиганство» он впервые попал за решетку: ввязался в уличную драку, в которой пострадали как минимум двое.
В подкасте мы не раз обсуждали, как именно зона влияет на человека. И в случае Комина тюрьма действительно изменила его жизнь. Во-первых, при колонии, куда его направили, работала швейная фабрика, и юный Саша буквально нашел свое призвание в кройке и шитье. Причем настолько, что вскоре после отсидки он пойдет учиться и получит образование модельера-закройщика. Казалось бы, чем не благотворное влияние исправительного учреждения? Но был в его тюремных буднях и другой фактор: зэк с трогательным прозвищем Бигль. В свое время его посадили за организацию подпольного цеха, где штамповались поддельные иконы. И этот Бигль увлеченно рассказывал Комину, что к работе он привлекал бездомных. Лиц без определенного места жительства, согласно советской пропаганде, в Союзе почти что не было – но вопреки этим утверждениям бродяги существовали. И, оставаясь самой незащищенной частью советского общества, нередко становились жертвами таких дельцов, как Бигль. Видимо, уже тогда рассказы о подпольной артели, которая не требует больших затрат на рабочую силу, запали Комину в душу.
Тем временем в 1974 году наш персонаж выходит из тюрьмы и поступает в техникум. Но, к сожалению, найти работу по специальности инженера-закройщика (тем более в Вятских Полянах) оказывается непросто. Комину приходится трудиться кем попало – кочегаром, сторожем, разнорабочим, электриком. И вот на одной из своих работ он знакомится со своим будущим сообщником – инженером Александром Михеевым – и предлагает ему наладить производство.
Александр Михеев, сообщник Комина:
«Он сказал, что у меня подвал немножко вырыт. Если ты поможешь, сделаем площадь, будем сажать огурцы, сдавать в рестораны, в кафе. Круглый год у нас будет стабильная зарплата. Рабов или бомжей можем привести, кого угодно заманить, чтобы они что-то делали» (QR-код 1)[1].
QR-код 1
Фактически Комин на пару с Михеевым хочет стать индивидуальным предпринимателем, что в СССР образца 70-х годов было маловероятно. Хотя идеи и прообразы частного бизнеса уже витают в воздухе в преддверии Перестройки, рассуждать о подобном кооперативе можно только с осознанием, что это не особо законно. Даже если не учитывать привлечение бездомных и насильное принуждение к труду.
Тем временем наступает 1991 год. Во главу угла встает новая идеология – бизнес, которым может заниматься каждый. И в таких условиях Комин понимает: его идея не только вызрела, но и переросла скромные мечты об огурцах. Теперь он ставит перед собой более масштабную цель: собственное текстильное производство. Халаты, одежда, белье – все это чуть ли не в промышленных масштабах, чтобы удовлетворить потребности растущего и практически не занятого рынка.
Комин приступает к обустройству будущего цеха. Вместе со своим подельником Михеевым он отправляется в свой приватизированный гараж и начинает рыть что-то вроде укрепленного подвала – полноценный бункер. Никаких подозрений у соседей он не вызывает, несмотря на то что в гараже у Комина нет ни машины, ни мотоцикла, ни даже велосипеда. Во-первых, в те годы гараж мог использоваться просто как склад. А во-вторых, в условиях деморализации от падения прежнего строя, когда многие спивались и теряли все, Саша Комин продолжал чем-то заниматься. Так что знакомые, напротив, относились к его непонятной деятельности с пониманием и даже уважением – даже в такие непростые времена человек чем-то да занят. И это неудивительно, учитывая отношение советского человека к гаражу как ко второму дому для любого уважающего себя мужчины.
Целых 4 года в подвале гаража велась работа. Причем в основном по ночам – в нерабочее время и чтобы все же не привлекать лишнего внимания. Хотя на тот момент Комин с Михеевым не делали ничего криминального – просто выносили ведра с землей, завозили стройматериалы, обустраивали помещение. К концу 1994 года бункер был готов: электричество, вентиляция, лебедка, которая служила как полноценный лифт. Но уже тогда Комин прекрасно осознавал, что строит не теплицу, а темницу. Так что одной из главных деталей стала лестница под высоким напряжением, чтобы пленники не могли оттуда выбраться. Бункер размером с полноценную однушку (15 квадратных метров) они обставили мебелью – кроватями, столами и стульями, закупили отрезы тканей, швейные машинки и расходные материалы. Дело осталось за малым – за рабочей силой.
Первые пленницы
«Лихие 90-е» в России связаны не только с разгулом преступности и переделом собственности. Помимо всего прочего, перемены в экономике привели и к всплеску числа безработных. С 91 года миллионы человек лишились своих прежних мест и возможностей для заработка, особенно остро это ощущалось в небольших городах – и Вятские Поляны не были исключением. В таких условиях Комину было достаточно буквально протянуть руку, чтобы найти отчаявшихся, обездоленных и совершенно беззащитных граждан и превратить их в рабов.
Свои поиски они сосредоточили на рынках и вокзале. В конце 1994-го, когда бункер был уже готов, Михеев познакомился с первой жертвой. 33-летняя Вера Талпаева попросила у незнакомого мужчины закурить, они разговорились. В какой-то момент Михеев сообщил, мол, есть у него друг, у него гараж недалеко отсюда. И предложил отправиться туда, чтобы весело и приятно провести время. Сейчас сложно себе представить, в каком состоянии должен быть человек, чтобы так легко согласиться пойти с незнакомцем в столь сомнительное место. Но, возможно, утраченный привычный мир, фактически полное отсутствие денег, работы и хоть какого-то понимания, что же будет дальше, – все это делало тех женщин, которые становились жертвами Комина, столь уязвимыми. И Вера согласилась.
В гараже Комин и Михеев напоили ее водкой, в которую незаметно подмешали клофелин. Когда она потеряла сознание, ее засунули в картонную коробку из-под телевизора и спустили по лебедке вниз, в бункер. Когда Вера очнулась, мужчины объяснили – теперь ты будешь работать здесь. Следующие дни женщину запугивали, избивали и насиловали – делали все, чтобы сломать в ней последнюю надежду на нормальную жизнь. И, по всей видимости, достигли в этом успехов.
Через некоторое время Комин настолько уверился в том, что Вера не сбежит, не предаст его и не пойдет в милицию, что стал выпускать ее в город. Талпаева фактически стала его второй сообщницей, потому что в ближайшее время она привела еще двух женщин – двух новых рабынь для бункера. Почему она помогала своему мучителю – до сих пор доподлинно неизвестно. Вероятнее всего, главную роль сыграла психология жертвы. А по другой версии, Вера стала искать других девушек себе на замену – поскольку просто не умела шить. Комин какое-то время даже пытался научить ее, но ничего не получалось. В итоге тюремщик сказал: «Если не можешь шить сама, найди другую, вместо себя».
Зимой 1995 года Вера дает Комину наводку на свою подругу – 35-летнюю Татьяну Мельникову, которая тоже уже долгое время сидела без работы. Рабовладелец отправляется по указанному адресу и совершенно случайно встречает там своего бывшего сокамерника Николая Малых. И выясняет, что этот самый Малых сожительствует с Татьяной, его будущей жертвой. Роковое совпадение, свойственное маленьким городам, где все всех знают.
Комин не теряется и предлагает обоим выпить за встречу – по классической схеме, у него в гараже. Водка, клофелин, усыпленную Татьяну спускают в бункер. А Николая… Комин внезапно решает убить. Либо чтобы избавиться от ненужного свидетеля, либо, по другой версии, чтобы не иметь никаких дел с криминальным миром. Такая вот чудовищная ирония.
Тем не менее Комин и Михеев еще не отваживаются на откровенное убийство. Они раздевают Малых догола и отвозят на санках в открытое поле, чтобы 20-градусный мороз сделал за них основную работу. Одежду Николая они берут с собой и разбрасывают вокруг тела, создавая впечатление, что бывший зэк напился, разделся и прилег отдохнуть в поле. Ожидания их оправдались: через 2 недели милиция обнаружила тело и пришла к похожему выводу. В любом случае никакого уголовного дела возбуждать не стали, а расследование ограничилось пометкой «Несчастный случай».
Новая рабыня, несчастная Татьяна Мельникова, начинает жить и работать в бункере. Вместе с Талпаевой они налаживают пошив одежды на продажу. А на поверхности Александр Комин параллельно ведет совершенно обычную жизнь. Заводит подобие семьи с какой-то сожительницей, состоит на учете на бирже труда, регулярно получает пособие по безработице. И иногда сбывает на ближайших рынках одежду. Все так же не вызывая подозрений у соседей.
В бункере царят жестокие, по-настоящему рабские условия. Талпаеву и Мельникову не перестают насиловать и избивать, очень плохо кормят (по материалам дела, их рацион состоял в основном из круп, картошки, черного хлеба и настоя шиповника). Пленные женщины моются раз в неделю в тазу, который Комин спускает вниз по лебедке. Но самое страшное, что эта швейная мастерская – силами несчастной Мельниковой и с подсобной помощью Талпаевой – начинает работать. Рабовладелец заставляет женщин шить по 16 часов в день, так что готовая продукция поступает из бункера исправно, а затем отправляется на местный рынок, где пользуется хорошим спросом. Тогда Комин с Михеевым понимают, что бизнес пора расширять.
