Моисей Хоренский
История Древней Армении
10. Восстание Хайка
«Этот, говорит, Хайк, статный, рослый, быстроокий36, с божественными кудрями, с крепкими мышцами, славившийся между исполинами храбростью, был противником всех, кто подымал руку единоличного господства над всеми исполинами и полубогами.
Он гордо выступил, поднял руку против самовластия Бэла [в то время], когда род человеческий распространялся по всей широкой земле, [выступил он] в среду множества исполинов безмерно неразумных и сильных. Ибо разъяренные люди, вонзая меч в бок своим собратам, думали господствовать друг над другом.
Тут представлялся Бэлу удобный случай захватить в свои руки всю землю. Хайк, не желая покориться Бэлу, после рождения сына его, Арменака, в Вавилоне, двинувшись, пошел в землю Араратскую, что в странах севера, с сыновьями, дочерьми и сыновьями своих сынов – мужами сильными, числом около трехсот, в сопровождения домочадцев и пришельцев, приставших к нему со всем их скарбом.
[Здесь] он поселился у подошвы одной горы на поляне, где жило уже небольшое число еще прежде рассеявшихся людей, которых Хайк подчинил себе. Здесь он строит дом – обиталище и отдает его в наследство Кадмосу, сыну Арменака».
Это оправдывает древние устные сказания.
«Сам же Хайк, говорит, с другими домочадцами направляет свой путь на северо-запад, поселяется на высокой поляне и именует эту горную равнину Харком37, что значит: поселившиеся здесь суть родоначальники племени дома Форгома. Он строит также одну деревню и называет своим именем Хайкашэном»38.
Упоминается и здесь следующая история: «На южной стороне этой равнины, близ горы с продольным основанием, еще прежде жило небольшое число людей, которые добровольно покорились полубогу».
И это также оправдывает устные сказания.
11. Сражение с Бэлом и смерть его
Продолжая далее свой рассказ, говорит: «Утвердив власть свою над всеми, Бэл титанид отправляет в северную страну одного из сыновей своих в сопровождении преданных мужей с предложением Хайку – покориться ему и жить в мире. „Ты поселился, говорит он [Хайку], посреди холодных ледников: согрей, смягчи холод оцепенелого, гордого твоего нрава и, покорившись мне, живи в мире в стране, мною обитаемой, где только будет тебе угодно“». Но Хайк отослал посланцев Бэла с суровым ответом. Посланный возвращается в Вавилон.
Тогда Бэл титанид, собрав рать, состоявшую из полчища пеших воинов, приходит на север в землю Араратскую к дому Кадмоса. Кадмос бежит к Хайку, послав наперед добрых гонцев. «Да будет известно тебе, о великий из полубогов, – приказывает сказать, – что Бэл идет на тебя в сопровождении бессмертных каджов и высокорослых бойцов-исполинов. Узнав о приближении его к моему дому, я убежал и поспешно иду к тебе. Итак, немедля подумай, что тебе делать».
«[Меж тем] Бэл с дерзновенной и чудовищной силою своего полчища, словно бурный поток, низвергающийся с крутизны, спешит дойти до места жительства Хайка, уверенный в мужестве и силе мощных [своих] мужей. Тут умный, разумный, быстроокий исполин с божественными кудрями поспешно собирает сыновей своих и внуков – мужей храбрых, луконосцев, числом очень небольшим, [присоединив в ним] и других, бывших под его властью; доходит до соляного озера, изобилующего мелкими рыбками. Собрав своих воинов, он говорит им: „При встрече с полчищем Бэла постарайтесь проникнуть туда, где в толпе героев находиться будет Бэл. Или умрем, и домочадцы наши поступят в рабство Бэлу, или же, показав на нем меткость перстов наших, рассеем его полчище и явимся победителями“. И, двинувшись вперед и прошед все пространство, они достигают равнины меж высочайших гор и укрепляются направо от вод потока на возвышенном месте. Подняв глаза вверх, они увидали множество беспорядочного наплыва полчища Бэла, в разброде стремительно несущегося по лицу земли; [увидали] Бэла, стоящего посреди сплошной и неподвижной толпы налево от вод на бугре, как бы на наблюдательном пункте. Хайк узнал вооруженную дружину, во главе которой предшествовал своему полчищу Бэл, сопровождаемый немногими избранными. Большое пространство отделяло Бэла от полчища. На голове у него была железная шапка с блестящими привесками; медные наперсники и нараменники защищали грудь и лопатки, а поножи и локотники – икры и длани; чресла были опоясаны; при левом бедре – обоюдоострый меч; в правой руке – ретивое копье, в левой – щит; по обеим сторонам его – избранные [мужи]. Хайк, завидев титанида в [таком] сильном вооружении, окруженного с правой и левой сторон избранными [мужами], ставит Арменака с двумя [его] братьями направо, Кадмоса с другими двумя своими сыновьями налево – они искусно владели мечом и луком, – сам [становится] впереди их; остальных же своих ратников ставит за собой и, выстроив их треугольником, спокойно двинулся вперед.
Страшно сколебалась земля от столкновения исполинов обеих сторон и от воинственного натиска. Образом своих нападений они наводили друг на друга ужас. Немало крепкочленных исполинов падало там с обеих сторон от лезвия меча – и для обеих сторон победа оставалась сомнительною. При виде такого неожиданного случая царь-титанид в недоумении, объятый страхом, подаваясь вспять, начинает подыматься на тот холм, с которого было спустился, думая укрепиться там посреди полчища, пока приспеет вся его воинская сила и он возобновит нападение. Луконосец Хайк понял это; устремившись вперед, приблизился в царю и, туго натянув широкий, как озеро, лук, угодил в наперсник Бэла стрелой с натрое расщепленным наконечником; железо пробилось насквозь меж плеч и упало наземь. Гордый титанид, пораженный таким образом, грохнувшись оземь, испускает дух. Полчище, видя такой ужасный подвиг мужества, обращается в бегство по направлению лица своего. Но довольно об этом.
На месте [этого] сражения Хайк построил усадьбу и в память одержанной победы назвал ее Хайк39. Поэтому теперь область эта называется Хайоц-Дзор40. Холм же, где пал Бэл с своими бойцами-героями, Хайк наименовал Герезманк41, и теперь он называется Герезманком.
Расписанный какими-то красками труп Бэла Хайк приказал, говорит, отнести в Харк и похоронить на возвышенном месте, на виду жен и сыновей своих».
Страна же наша по имени предка нашего Хайка называется Хайк.
12. Потомки и поколение Хайка и деяния каждого из них
Помимо этого еще многое рассказывается в той книге; но мы приведем [из нее] только нужное для нашего сборника.
После этого Хайк, говорит [летописец], внуку своему, Кадмосу, дает большую часть от оставшегося [на поле] сражения, также мужей именитых из своих домочадцев; приказывает ему жить на прежнем месте своего жительства. Сам же возвращается на место прежнего своего жительства, названное Харк.
Как мы уже сказали, в Вавилоне у него родился Арменак; после чего, прожив еще много лет, умирает, поручив весь [свой] народ сыну своему, Арменаку.
[Этот последний] оставляет двух из своих братьев, Хора и Манаваза, со всеми их домочадцами, равно как и сына Манаваза – База, на месте, называемом Харк. Из них Манаваз наследует Харк, а сын его, Баз, северо-западный берег соляного озера и называет море и область своим именем. От этих последних, говорят, произошли нахарарские роды: Манавазеан, Бзнунеан и Ордуни, которые, как рассказывают, истребили друг друга в усобицах после святого Трдата. Хор же, размножившись на севере, устраивает свои селения, и от него, говорят, идет великий нахарарский род Хорхоруни – мужей храбрых и именитых, каковы они и в наше время.
Арменак, взяв все множество [своих], отправляется на северо-восток, останавливается в глубокой равнине, окруженной высоковершинными горами, по которой с запада протекают журчащие реки. Поле, что на востоке, расстилаясь далеко, тянется к стороне солнца. У подошвы [тех] гор бьет множество прозрачных ключей, воды которых, сливаясь, образуют спокойные реки и окружают подошвы гор и окраины поляны, словно юноши, обходящие молодых дев. Но южная гора, над которой солнце совершает свое течение, с белоснежной вершиной прямо возникает из земли, заканчиваясь остроконечием. О ней один из наших сказал: «Муж крепко опоясанный [едва] в три дня обойдет ее». Действительно, это гора старая между молодыми горами. Арменак, поселившись в глубине этой поляны, обстроивает часть ее на северной стороне, [равно как и] подошву горы на той же стороне; гору же, применительно к своему имени, называет Арагатц42, а владения [свои] – Арагатц-Отн.
Но историк говорит нечто [достойное] удивления: «До прихода коренного предка нашего, Хайка, во многих местах нашей страны разбросанно жило небольшое число людей».
Этот Арменак, прожив несколько лет, родит Армаиса и умрет после многих лет жизни.
Сын его, Армаис, строит себе жилище на холме, [возвышающемся] на берегу реки, и по имени своему называет его Армавиром, а реке дает название Ерасх43 по имени внука своего, Араста. Сына [же] своего, Шарая, многородящего и прожорливого, со всеми его домочадцами отправляет на близкую, добрую и плодоносную поляну, по которой протекают многие воды, за хребтом северной горы, названной Арагатцем. По имени его, говорят, и область названа Шираком. Этим оправдывается поговорка, повторяемая между поселянами: «Коль у тебя глотка Шарая, у нас не Ширакские амбары». Армаис, прожив несколько лет, родит Амасию, после чего, прожив еще несколько лет, умирает.
Амасия, поселившись в Армавире, через несколько лет родит Гехама; после Гехама [родит] мужественного Пароха и Цолака. После рождения последних, перейдя реку, идет к южной горе и там у подошвы ее в ущельях строит, с большими затратами, два дома: один на востоке от истоков ключей, бьющих у подошвы горы; другой на западе от того же дома, на расстоянии полудневной ходьбы мужа-пешехода. Эти [дома] отдает он в наследство двум сыновьям своим – мужественному Пароху и резвому Цолаку. Они, поселившись в них, называют те места своими именами: от Пароха – Парахот, от Цолака44 – Цолакерт. Но Амасия своим именем называет гору Масисом45 и, возвратившись в Армавир, умирает через несколько лет.
А Гехам, по истечении лет, родит Хармая в Армавире и, оставив Хармая в Армавире, с которыми он жил, сам отправляется на северо-восток к другой горе на берег небольшого озера. Обстроив берег озерка, населяет его жителями, и он также гору называет Гехом по своему имени, а селение – Гехакуни. Этим именем называется также и море. Здесь у него родится сын Сисак – муж великолепный, рослый, благообразный, речистый и [владеющий] красивым луком. Ему он дает большую часть своего имущества, много слуг и границей его наследию назначает от моря на восток до поляны, где река Ерасх, прорезая горные ущелья, протекая по далеко тянущимся теснинам, с ужасным грохотом спускается на поляну. Сисак, поселившись здесь, наполняет постройками пределы своего обиталища и страну называет именем своим Сюник, что персы вернее называют Сисаканом. Из его потомков здесь впоследствии первый из парфян, армянский царь Вахаршак, найдя мужей именитых, назначает владетелей этой страны: отсюда – род Сисакан. Это делает Вахаршак по свидетельству истории; но как именно, расскажем в свое время.
Сам Гехам возвращается на ту же поляну, и там у подошвы той же горы, в небольшой неприступной долине, строит усадьбу и называет ее Гехами, впоследствии внук его Гарник переименовал ее в Гарни. Из его потомков происходил некий юноша, по имени Варж, отличавшийся на охоте за оленями, сернами и кабанами ловкостью в метании стрел. Арташес, внук Вахаршака, найдя его здесь, назначает главой над царской охотой и жалует ему селения по берегам реки, называемой Хразданом: от него, говорят, происходит дом Варажнуни. Этот Гехам, как мы сказали, после нескольких лет родит Хармая, затем и других сыновей и, умирая, приказывает сыну своему Хармаю поселиться в Армавире.
Вот [родословие] Хайна, сына Форгома, сына Фираса, сына Гамера, сына Иафета – предка армян! Вот род его и потомки и страна, ими обитаемая! «Отныне, – говорит он, – начали размножаться и наполнять страну».
Хармай же, прожив несколько лет, родит Арама. Рассказывают, что Арам совершил много воинских подвигов в боях, что он раздвинул пределы Армении на все стороны; что все народы стали называть нашу страну его именем: греки – Армен, персы и сирийцы – Армни. Но обширную его историю и подвиги мужества, как они совершены и в какое время, если пожелаешь, представим [особо], вне этой книги, или обойдем их; если же нет, [включим] в эту же [ «Историю»].
13. Война [Арама] с восточанами, победа [его]; смерть Нюкара Мадеса
Так как приятно было нам считать предложенный тобою труд наслаждением, превосходящим то [удовольствие], какое ощущают другие на пирах, [изобилующих] яствами и напитками, то мы охотно упомянем в немногих словах о воинских подвигах Арама-Хайкида.
По указанию того же историка, «Арам, муж трудолюбивый, любящий [свое] отечество, предпочитал [скорее] умереть за родной край, нежели видеть, как сыны инородных попирают родную землю, а чужеродные мужи господствуют над единственными его соплеменниками».
Этот Арам немного прежде воцарения Нина в Ассирии и Ниневии, теснимый окружавшими его народами, собирает множество храбрых мужей [из] своих домочадцев, луконосцев, мощных копьеносцев, юных и благородных, отличавшихся меткостью рук, мужественных, жаждущих боя – числом до пятидесяти тысяч; встречает на границах Армении марских юношей и под предводительством некоего Мадеса, прозванного Нюкаром, [мужа], по словам того же историка, кичливого и войнолюбивого, Мадес46 в продолжение двух лет, держа под гнетом Армению, протоптал наши границы конскими копытами, подобно разбойникам-кушанам. Арам напал на него внезапно до восхода солнца, истребил многих из его полчища и самого Мадеса, прозванного Нюкаром, схватив, приводит в Армавир. И тут приказывает вколотить ему в лоб железный кол и пригвоздить к вершине башенной стены на позор [мимо] проходящих и всех, туда приходивших. На его страну до самой горы, называемой Зараспом, [Арам] налагает дань и держит ее в зависимости [от себя] до воцарения Нина в Ассирии и Ниневии.
Нин, воцарившись в Ниневии, имея в уме память о вражде предка своего, Бэла, дошедшую до него по сказаниям, долгие годы думал о мести, выжидая только благоприятного времени для истребления всего племени, происшедшего от потомков полубога Хайка. Но, опасаясь, как бы не довелось лишиться своего царства, скрывает свой умысел, приказывая Араму смело удержать за собою власть свою, разрешает ему носить жемчужную повязку и называться вторым47 по себе.
Но довольно об этом, ибо предстоящий труд не позволяет нам мешкать, останавливаясь на этой истории.
14. Война [Арама] с ассирийцами, его победа. Пайапис Кахья. Кесария. Первая Армения и другие земли, названные Арменией
Изложим в немногих словах и то, что повествуется в той же книге о подвигах Арама на западе, о войне с ассирийцами, и, указав лишь на причину и значение событий, вкратце представим подробный рассказ [летописца].
Этот самый Арам после сражения, данного им восточанам, отправляется с той же [воинской] силой к пределам Ассирии, где находит опустошителя своей страны из поколения исполинов, по имени Баршам, во главе сорока тысяч вооруженной пехоты и пяти тысяч всадников: тяжкой данью, наложенной на все окрестные страны, он обратил их в пустыню. Арам, сразившись с ним и истребив большую часть его воинства, заставляет его броситься, через область Кордук, на ассирийскую равнину; но Баршам убит, настигнутый его [Арама] оруженосцами. Сирийцы причислили Баршама к лику богов и долго чествовали за мужественные его подвиги. Арам долгое время брал дань с большей части полей порабощенной Ассирии.
Нам предстоит еще рассказать о подвигах, совершенных им на западе в борьбе против титанидов. Отсюда [Арам] во главе сорока тысяч пехоты и двух тысяч всадников, двинувшись на запад, приходит в страны каппадокийские, на место, называемое теперь Кесарией. И так как после завоевания стран восточной и южной он поручил их двум родам: восточную – потомкам Сисакана, Ассирию же – потомкам Кадмоса; то и не опасался, чтобы откуда-нибудь могли возникнуть смуты. По этой причине Арам долго остается на западе, где встречает его с оружием в руках титанид Пайапис Кахья, захвативший страну между великими морями – Понтом и Океаном. Арам, напав на него, заставляет его броситься на какой-то остров асийского моря. Оставив в этой стране одного из своих сродников, по имени Мшак, с десятью тысячами войска, сам он возвращается в Армению.
Арам предписывает жителям той страны учиться языку армянскому, вот почему эта страна до сих пор называется Протин Армения, что в переводе значит «Первая Армения»; усадьбу же, построенную наместником Арама, названную по его имени Мшаком и обнесенную небольшими стенами, старожилы, по неумению правильно произносить, называли Мажаком. Впоследствии, обстроив, расширили ее и назвали Кесарией. Таким же образом Арам, начиная с этого места до собственных своих владений, населил жителями многие пустынные земли, которые были названы Второй, Третьей и даже Четвертой Арменией. Вот первоначальная и настоящая причина, почему западная часть нашего отечества названа Первой, Второй, Третьей и Четвертой Арменией! Мы не согласны с тем, что некоторые об этом думают в греческой части Армении. Впрочем, всякому своя воля.
Арам так прославился могуществом, что окрестные народы до сих пор страну нашу называют, как всем известно, по его имени. Он совершил еще много других подвигов; но мы ограничимся вышеприведенными.
Пусть никто не усомнится, недоумевая, почему обо всем этом не упомянуто в собственных книгах царей и в храмовых историях? Потому, во-первых, что это случилось ранее воцарения Нина, когда никто не заботился о подобных вещах; во-вторых, потому, что не находили нужным и необходимым вносить в свои храмовые книги или в книги царей древние предания и стародавние сказания, касающиеся чужих народов и отдаленных стран. К тому же какая слава или гордость [описывать] подвиги мужества и храбрости чужих народов? Впрочем, хотя [эти сказания] и не [вошли] в собственные книги [царей]48, однако они собраны незначительными и неизвестными гусанами49 и хранятся в царских архивах, как говорит Мар Абас Катина. Он же приводит тому еще другую причину, говоря, что «Нин, как я узнал, человек кичливый и себялюбивый, желая выставить только себя одного первоначальником завоеваний, храбрости и совершенства, приказал предать огню находившиеся в разных местах книги и сказания древних о чьих бы то ни было подвигах храбрости; [равным образом] он запретил изображать подвиги своих современников, а писать только о себе одном».
Впрочем, нелишне было нам говорить об этом.
Арам после рождения Арая, прожив еще много лет, умирает.
15. Арай. Смерть его в войне с Шамирам
Арай незадолго до кончины Нина облечен был [последним] такой же властью на управление своим отечеством, какой и отец его, Арам. Но сладострастная и блудная Шамирам, давно уже слышавшая о красоте его, хотя и искала случая видеть его50, но не решалась действовать открыто; после же кончины или бегства Нина на Крит – я разделяю [последнее] мнение – она смело начинает лелеять страсть свою: посылает послов к Араю Прекрасному с дарами и приношениями; делая ему заманчивые обещания, настойчиво просит его приехать к ней в Ниневию, взять ее в супруги и царствовать над всем тем, чем владел Нин; или же, удовлетворив ее страсть, возвратиться с миром на свое место с большими дарами.
После неоднократных сношений с Араем и несогласия его [на предложение царицы], по прекращении переговоров, Шамирам, в сильном гневе, в сопровождении многочисленного войска, спешит проникнуть в землю Армянскую и [напасть] на Арая. Но по всему было видно, что она шла не с тем, чтобы умертвить его или преследовать; но чтобы, покорив его и взяв [в плен], заставить его исполнить волю ее и желание. В страстном своем безумии она, как [поется] о ней в Песне, горела к нему страстью, живо представляя его себе. Она стремительно является на поле Арая, названное по имени последнего Айраратом. Перед боем она дает приказание своим военачальникам стараться, если удастся, сохранить жизнь Арая. Но когда завязался бой, войско Арая понесло поражение и он сам пал [под ударами] юношей Шамирам. После победы царица отправляет на место сражения расхитителей51 трупов искать между телами падших [своего] многожеланного любимца. Находят Арая мертвым между [падшими] храбрецами. Царица приказывает положить его в горнице дворца.
И когда армянские войска снова восстали войной против царицы Шамирам на отомщение за смерть Арая, она сказала: «Я приказала моим богам лизать его раны, и он оживет». В то же время она, обуянная безумной страстью, надеялась оживить его чарами52 своего волшебства. Но когда труп его разложился, она приказала бросить его в глубокий ров и засыпать; и об одном из своих любимцев, втайне облаченном в пышную одежду, распустила такую молву: «Боги, облизав Арая, оживили его, и тем исполнили наше страстное желание. Посему отныне они, как угождающие нам, исполняющие нашу волю и доставляющие усладу, достойны большего от нас поклонения и прославления». Она воздвигла во имя [этих] богов53 какое-то новое изображение и торжественно чествовала [его] жертвами, желая показать всем, что сила этих богов возвратила Арая к жизни. Таким образом Шамирам, пустив в ход эту молву по земле Армянской и убедив [в том] всех, положила конец войне.
Достаточно этого краткого упоминания об Арае54. Прожив сколько довелось, он родил Кардоса.
