Моник Сиси
В отражении тебя
Глава 13
Джулиан
«Нет ничего опаснее, чем жить, зная, что ты упустил возможность», – говорила моя мать.
Только не мне – эта гадюка меня ненавидела, – а Итану. Он был ее любимцем, идеальным сыном, тем, кого нужно было воспитать ради будущего семьи Бердвистл. Мне она дарила крохи искаженной любви и чаще всего проявляла жестокую и коварную сторону своей натуры, требуя безусловного уважения.
Брат же всегда осторожничал. По мне, даже слишком часто. Единственный раз, когда он дал слабину, был с Грейс. С женщиной настолько чуждой ему, что я заподозрил, а не из вредности ли он с ней связался. Но понял – Итан влюбился, и очень сильно. Разлучить их оказалось сложно: хрупкая танцовщица Королевского балета крепко привязалась к нему. Пришлось рассказать ей правду. Это был единственный способ защитить остатки нашей семьи.
Я предпочел воспользоваться моментом. Моя жизнь и так достаточно хреновая, чтобы оставлять место для сожалений. Поэтому действовать я решил сегодня, терять время больше нельзя. Амелия должна попасть в мои сети, и поскорее, пока Итан меня не опередил.
Приезд Беатрикс Раймер – прекрасный повод. Пока брат будет сдерживать ее домогательства, я займусь гувернанткой, а когда покончу с ней, в этот дом вернется покой.
Часы показывали полночь. Я посмотрел на мозаику картин на стенах мансарды, она напоминала мне, кто я такой. Портреты располагались следуя временной логике, у них было начало, а вот конца не имелось. Только затянувшийся спуск в ад.
Я задвинул штору, которая скрывала мое тайное убежище, пересек комнату и вышел в коридор.
Если чутье не подвело, то сейчас Амелия ждет меня на каменной скамье перед розарием. Я оставил ей записку под дверью, где пообещал ответить на вопросы. Насколько я понял, в Лутоне произошло нечто неприятное и брат пока не решил, останется ли Амелия в поместье. Но она любопытна и вряд ли упустит возможность узнать, почему все твердят, что от меня стоит держаться подальше. Амелия захочет понять, с кем ей придется иметь дело, если она останется в Доунхилле.
Как я и предполагал, она сидела в назначенном месте: руки сцеплены на коленях, задумчивый взгляд, волосы перекинуты на левое плечо. Увидев ее, я замер, испытывая странное чувство. Вчера, в ее комнате, я почти поцеловал ее, и не потому, что заранее планировал это сделать, – мне просто захотелось.
Нужно быть осторожным, у нее определенно есть надо мной власть. Такая незамысловатая, Амелия будто создана, чтобы свести меня с ума. Она… завораживает.
Оказавшись в нескольких шагах от нее, я растерялся – что делать? Не хотелось напугать, но и ждать, когда она заметит меня, не выход. Женщинам нравится моя находчивость, я вышел из тени и заявил о себе кашлем. Амелия повернула голову, благодаря свету фонаря я увидел ее глаза. Уставшие. Она ужинала с Итаном и прихвостнем Габриэлем. А зная их, можно догадаться: встреча была не из легких.
– Меня здесь не должно быть, – поспешила оправдаться она, наблюдая за моим приближением.
Я шел медленно, потому что изучал ее реакцию. Амелия смотрела на меня с интересом, ей нравилось то, что она видела, и скрыть это у нее не получалось.
– Ты могла бы порвать записку, – я остановился прямо перед ней.
Амелия закусила губу и нерешительно встала. Она миниатюрная, стройная, с изящными и привлекательными формами. До этого я видел ее только в униформе, но сейчас отчетливо рассмотрел извилистую линию бедер и пышную грудь под тонкой тканью рубашки – искушение для моего и без того расшатанного состояния. Я не сексоголик, но влечение к ней становилось непреодолимым.
Спустя несколько мгновений Амелия призналась:
– Я любопытный человек, – и моментально добавила: – И дальновидный.
Словно поняла, что дала мне подсказку, как ее удержать.
– Значит, я тебя заинтриговал.
Она противоречиво вздохнула.
– Я этого не говорила, – возразила она. – Насколько я понимаю, вы планируете некоторое время пожить в Доунхилл-Хаусе, поэтому если я здесь останусь, то хочу знать, с кем буду иметь дело.
– Это место принадлежит и мне, – напомнил я.
Мне неприятно, когда кто-то считает, что я здесь всего лишь гость. Итан управляет поместьем, но Доунхилл наш дом в равной степени.
Амелия подошла ближе, видимо чтобы сделать замечание, – меня окутал ее запах, и в теле проснулось дикое возбуждение. Я хотел ее. Хотел узнать вкус ее губ, узнать, каково это – держать ее в своих объятиях. Каково это – прижимать ее тело к себе, каково это – быть внутри нее, развращать ее наивность. Я желал всего, что связано с ней.
Не давая ей времени прочитать мои мысли, отбросив причины, почему мне стоило остановиться, я сделал шаг и коснулся ее губ своими. Амелия не оттолкнула, она не двигалась, а я наслаждался вкусом, соединившим нас. Мы замерли на несколько мгновений, прижимаясь друг к другу. Оба потрясенные. Оба в ожидании.
Амелия шагнула назад, разорвав нашу связь. У меня перехватило дыхание, она поморгала, отходя от шока.
– О боже, – она прикрыла рот рукой, широко распахнув глаза.
Я провел пальцем по подбородку, собирая каплю ее слюны, растер ее кончиками пальцев и посмотрел на Амелию.
– Ты не дала мне пощечину. Я так понимаю, принцесса, ты не только любопытна, – я решил ее спровоцировать.
Амелия вздрогнула ресницами, на лице появилась тревога.
– Может, продолжим разговор в физическом плане?
– Ты поцеловал меня? – прошептала она, не обращая внимания на предложение, и, скорее всего, не осознала, что перешла на «ты».
– Да, и тебе понравилось. Моя комната на третьем этаже. Я не из тех, кто носит презервативы в бумажнике.
Ее зрачки расширились:
– През… нет. Нет! – энергично запротестовала она. – Ты не понял, я не дала пощечину потому, что ты застал меня врасплох.
– Твой язык был в шаге от моего.
Я приблизился. Она задержала дыхание и не сдвинулась с места, готовая доказать, что на этот раз сможет мне противостоять.
– Уверен, ты умираешь от желания узнать, сколько способов известно мне, как использовать мой…
– Ты воспользовался моей доступностью, – она взволнованно отпрянула, щеки ее покраснели.
– Вовсе нет, я прислушался к сигналам, которые посылало мне твое тело, – я глазами указал на ее набухшие соски.
Она скрестила руки на груди, чтобы скрыть улики.
– Если мистер Бердвистл узнает, что сейчас произошло, мне придется собирать вещи, – она опустилась на скамейку.
– Итан не должен знать, что ты хотела засунуть свой язык мне в рот, – попытался я успокоить в своей манере.
– Ничего я не хотела делать! – прорычала она. – Я пришла сюда только потому, что в записке вы пообещали дать мне ответы.
Видимо, она взяла себя в руки и вернула стену между нами, прикрываясь официальным «вы».
– Мы можем трахаться, а потом говорить, трахаться, пока говорим, или говорить, а потом трахаться. Ты сама решишь, в какой последовательности, – продолжил я провоцировать, сжимая руками ее бедра. – Но если тебе нужен мой совет, предлагаю первый вариант: сексуальное напряжение может повлиять на красноречие.
– Мы. Не. Будем. Трахаться! – слова она усилила жестом, направив указательный палец в землю.
– Почему? Мы уже прошли первый шаг.
– Меня это не интересует.
– Серьезно?
– Конечно, серьезно!
– Ты ответила на мой поцелуй, – проворковал я.
– Я отреагировала, это другое дело. И потом, я выпила.
– Принцесса, у тебя во рту вкус сахара, а не вина, – заметил я, все больше забавляясь.
– Это было сладкое вино, – буркнула она.
– Я тебе нравлюсь, это очевидно.
– Дело не в этом, – раздраженно ответила она, однако отрицать не стала.
– Нас ждет кровать. Пойдем, или ты хочешь остаться здесь и еще долго терзать себя?
Я повернулся к ней спиной и сделал шаг к дому. Амелия ожидаемо не сдвинулась с места.
– У меня есть виски, или предпочитаешь кусочек пирога с ревенем? Может быть, сахар действует на тебя как афродизиак? Как и алкоголь, который, по твоим словам, ты выпила.
Я знал, что она не примет мое предложение, не сегодня. Поэтому продолжал давить и с удивлением обнаружил – дразнить ее весело.
Амелия выпалила:
– Мой бывший парень женится на той, с кем, скорее всего, уже встречался, когда был со мной.
Она села на скамейку. Возможно, надеялась, что смогла оправдать свои действия. То, что у нее разбито сердце, – еще одно очко в мою пользу. Это испытание оказалось легче, чем ожидалось.
Я прочистил горло.
– Значит, у нас нет причин не заняться сексом, – вернулся я к теме.
Жилетка для слез я не самая лучшая, зато могу предложить аттракцион удовольствия.
– О боже, Джулиан, – пролепетала она, обернувшись, чтобы посмотреть на меня. – Для тебя это игра?
Ага. Кажется, она чуть оттаяла, дальше разговор пойдет по моему плану.
– Ну, это в любом случае весело, так что…
– Может, пропустим ту часть, где ты пытаешься меня соблазнить, чтобы насолить своему брату, и поговорим о том, почему ты попросил об этой встрече?
– Между прочим, я не пытаюсь тебя соблазнить. Если ты не заметила, мы эту часть обошли стороной, дорогая. Я оптимизирую время.
Я шагнул к ней и снова заметил, что она задержала дыхание, как только пространство между нами сократилось.
– Поцелуй ничего не значит!
– Мы с тобой у двери. Сегодня вставили ключ в замочную скважину. Рано или поздно, нравится тебе это или нет, ты войдешь в мою комнату. Тебе решать, Амелия, как долго оттягивать сей момент.
Она сощурилась, она сопротивлялась искушению, и, возможно, в этот раз собралась влепить мне пощечину.
– Иди в жопу, Джулиан! – выпалила она, вскакивая. Прошла мимо меня и поспешила к одному из боковых входов.
Обида только усилила мое возбуждение. Я догнал Амелию и пошел рядом, не отставая.
– Куда пойдем?
– Спать, я устала, – буркнула она и остановилась. Покачала пальцем перед моим носом. – Еще хоть одна идиотская шутка, и я отправлюсь прямиком к твоему брату.
Я нахмурился.
– И что же ты ему скажешь?
– Что ты ко мне пристаешь.
– Поцелуй был по обоюдному согласию.
– Ошибаешься, это не так.
Если я хочу, чтобы она попалась в мою ловушку, придется пойти навстречу. Я поднял руки в знак капитуляции.
– Хочешь что-нибудь посмотреть? Я знаю, что ты любишь книги.
– Я провожу в библиотеке большую часть времени.
Знаю. И уже придумал, чем ее удивить. Я лукаво улыбнулся.
– В западном крыле есть частная коллекция первых изданий. Тебе понравится.
– Никуда я с тобой не пойду.
– Обещаю не приставать.
– Я тебе не верю, – фыркнула она.
– Ты сама будешь меня умолять.
– Смирись, этого не случится, – возмутилась Амелия.
Меня снова окутал ее запах. Я резко вдохнул и посмотрел в ее глаза, все еще пылающие желанием.
– Быстрее, чем ты думаешь, – прошептал я, не отрывая от нее взгляда.
Амелия не сдавалась, мне нравилась ее твердость духа, вот только она расходилась с языком тела.
– Советую угомонить свои помыслы, иначе успеешь состариться, пока ждешь, – заявила она.
– Не бросай мне вызов, – мой голос понизился до шипения. – Я знаю миллион способов заставить тебя оказаться в моей постели, не прикасаясь к тебе.
– Если я выиграю, ты оставишь меня в покое.
Я положил руку на сердце, и Амелия согласилась пойти за мной.
Мы вошли в Доунхилл через запасной вход, и пока продвигались по длинному коридору, окутанному полумраком, Амелия вернулась к теме, почему Итан, мистер Миллер и экономка просили держаться от меня подальше.
– Ты болен? Я имею в виду, у тебя есть какой-то недуг, о котором мне нужно знать?
Я тихо посмеялся и снова стал серьезным.
– Миссис Фуллер рассказала, почему ушла мать Олив?
– Она намекнула на любовника.
Я свернул во второй коридор, Амелия неторопливо последовала за мной, настороженно оглядываясь. Я успокоил, что мой брат, должно быть, уже спит и что персонал не появляется здесь в вечерние часы. Немного поколебавшись, она расслабилась.
Между нами до сих пор пробегали искры, ее выдавало дыхание, меня – твердость члена. Он стоял с момента, как я прижал Амелию к себе. Но лучше не спешить, наша прогулка важна, приходилось усилием воли сдерживаться. Вот только ее обнаженные ножки… Они притягивали взгляд, сбивали с настроя на каждом шагу.
– Да, это так, – признал я, остановившись перед дверью.
– Она с ним сбежала?
– Между ними не могло ничего получиться.
– Почему?
– Я предал своего брата, но, если бы пошел до конца, это его бы убило.
Амелия округлила глаза, и пока она переваривала информацию, я вошел в комнату, где хранилась частная коллекция, приглашая следовать за мной. Внутри у Амелии разбежались глаза, она восторженно осматривала стеллажи, заваленные книгами.
– Боже мой, здесь просто чудесно, – прошептала она.
Подошла к полке, провела кончиками пальцев по корешкам и вопросительно посмотрела на меня.
– Моя бабушка была коллекционером, – объяснил я, кивнул на тома, которых она касалась. – Это книги Конан Дойла. Тридцать пять томов, изданных 1891–1907 годах, в подарочной мягкой обложке. Еще здесь ты найдешь «Поездку на маяк» Вирджинии Вульф 1934 года в переплете с позолоченными буквами на плоском корешке.
– Должно быть, эти книги стоят целое состояние, – оценила она, окидывая взглядом коллекцию.
Я обошел разделяющий нас стол и приблизился – Амелия, заметив меня, напряглась, а на шее я разглядел мурашки.
– Значит, у тебя был роман с невесткой? – вернулась она к разговору.
Эффект, который я производил на нее, однозначен: я хорошо знаю женское тело и могу определить, когда женщина меня хочет.
– У меня не было цели сделать брату больно, – решил уточнить я. – Мы не ладим, но роман… Это не было преднамеренно.
– Как это случилось?
– Грейс нравились мы оба, но она в итоге предпочла Итана. Она решила, что он именно тот, кто ей нужен. Итан дал ей то, в чем она нуждалась: безопасность, экономическую стабильность и привязанность, – я прикурил и сделал затяжку. – Однажды мой брат уехал, у него всегда на первом месте была работа… и мы с Грейс сблизились.
Амелия села в кресло, я устроился напротив нее.
– Ты мог бы проигнорировать ее внимание.
– Я пытался, но в конце концов сдался. Любой на моем месте поступил бы так же.
Я сделал еще одну затяжку, наблюдая за сосредоточенным выражением лица Амелии, и не мог понять, о чем она думала. Возможно, это к лучшему. Это не история со счастливым концом, это история о предательстве.
– А потом? – Амелия не сдавалась.
– Мой брат узнал и попросил ее сделать выбор.
– Полагаю, она передумала и захотела остаться с тобой.
– Разве можно ее винить? – я озорно улыбнулся.
Амелия покачала головой и опустила взгляд. Я наклонился к ней.
– Я не знаю ни одной женщины, которая не заключила бы сделку с дьяволом, чтобы оказаться в моей постели, а попав туда, уверяю тебя, никогда не захотела бы уйти.
Она прочистила горло.
– Грейс попросила тебя уйти с ней?
Я откинулся на бархатную спинку кресла.
– Она потеряла голову из-за меня, но мой брат мог дать ей гораздо больше: жизнь, которую она всегда хотела, – сказал я с ноткой горечи.
Лицо Амелии стало задумчивым.
– Это было до или после того, как Грейс забеременела Олив? – она пристально посмотрела на меня.
Ответил я не сразу, выдохнул дым, дождался, когда он рассеялся в воздухе, и сказал коротко:
– Первое.
– И…
Рука с сигаретой зависла, а я прищурился.
– Презервативы в бумажнике я не ношу, но отправляюсь в экспедиции с зонтиком, если ты понимаешь, о чем я.
Я подмигнул, а она провела рукой по лбу: то ли в отчаянии, то ли от неловкости из-за моей откровенности. Похоже, все-таки первое. Чем больше мы разговаривали, тем больше я понимал, что Амелия не из тех женщин, которые готовы к откровенным разговорам. И не потому, что она скромна или робка, как Лиззи вначале. Она просто не доверяет мне.
– А что с Итаном?
– Что ты хочешь знать?
– Ты сказал, что он любил ее.
– Грейс не подходила ему, – буркнул я.
– Но он же остался один с маленькой дочерью. Должно быть, ему было трудно.
– Он прагматичный человек – смирился быстро.
– Это правда или тебе хочется в это верить?
Я поднял подбородок.
– Ты просила объяснить, почему Итан запретил приближаться ко мне. Я объяснил. Я не опасен, если только ты не планируешь в меня влюбиться, – завершил я полушутливым тоном.
По мне, так атмосфера стала слишком серьезной.
– Ты не в моем вкусе.
Она солгала, и мы оба это знали.
Я улыбнулся.
– Считаешь меня лжецом? Поймала ощущение дежавю?
Удар принес желаемый результат. Амелия помрачнела, перестала меня пытать, в ответ мой член обмяк. Я встал и потушил сигарету в пепельнице.
– Грейс – не жертва, – отметил я.
– Зато Олив – да, – парировала она.
– Некоторым людям лучше не иметь детей.
Амелия приоткрыла губы, собираясь возразить, но передумала и медленно встала с кресла.
– Мне лучше уйти, – вздохнула она, направившись к выходу.
– Очень жаль, нам было весело, – пошутил я.
Она повернулась.
– Ты не обязан был рассказывать мне эту историю. Благодарю, что ты все же это сделал. Теперь я могу спать спокойно.
– На твоем месте я бы не слишком на это рассчитывал, мы все равно окажемся в одной постели, ты ведь это понимаешь?
– Мне разбили сердце, Джулиан, но даже это не толкнет меня на необдуманные поступки. Не здесь и тем более не с тобой.
– Иногда мы держимся за боль просто чтобы хоть что-то чувствовать.
– Знаешь по собственному опыту или прочитал в книге?
Я прикусил внутреннюю сторону щеки. Она тоже умеет острить.
– Я любил Грейс.
Мое признание застало Амелию у самого выхода. Вряд ли она сейчас думала обо мне хорошо, история с предательством Итана не делала мне чести, но если я хочу сблизиться с ней, то нужно показать себя хрупким и ранимым, таким же, как и она. Амелия посмотрела на меня с недоверием, скрестив руки на груди, всем своим видом показывала – без весомых аргументов на приманку не клюнет.
– Если бы не Итан, я бы хотел провести с ней рядом остаток жизни. Я потерял Грейс, чтобы не терзать Итана. За это он меня ненавидит. У меня было то, чего желал он, но я от этого отказался. Сам.
Она облизнула губы и сделала шаг ко мне. Мне нравилась ее походка: она не виляла бедрами, не была скованна, тело будто подчинялось собственным законам. Каждое движение легкое, как парящее в воздухе перышко. Перышко, которое сейчас, как никогда, хотелось схватить и прижать к себе.
– Мне очень жаль, Джулиан, – сказала она искренне. – Не знаю, правильно ли ты поступил, но если ты говоришь правду, то с твоей стороны это была жертва.
Я приготовился повторить греховное предложение, но из коридора донеслись голоса. Один я узнал сразу – Лиззи. Второй, властный, принадлежал миссис Фуллер.
Амелия повернулась и бросила на меня встревоженный взгляд.
Это вторжение рушило мои планы!
Я схватил Амелию за руку.
– Если они застанут нас вместе, у нас обоих будут неприятности, – прошептал я и потащил ее в заднюю часть библиотеки.
Мы спрятались за диваном. Она присела рядом со мной.
– Ты говорил, что персонал не приходит в это крыло по ночам, – нервно напомнила она.
Дверь открылась, и донесся голос экономки:
– Может быть, ты забыла, где оставила их?
Видимо, Лиззи разыграла очередной спектакль.
– Я сняла часы, чтобы протереть пыль, и это первая комната, которую вы предложили мне убрать, – оправдывалась горничная.
Пока они препирались, мы с Амелией оказались близки как никогда. Биение ее сердца сливалось с моим дыханием. Я мог бы выдать нас, тогда миссис Фуллер тут же отправилась бы к брату и все ему рассказала с просьбой принять меры. Ведь именно в этой комнате мы с Грейс впервые дали волю своей страсти, и экономка об этом знает. В этом случае уже следующим утром Миллер отвез бы гувернантку в аэропорт. Однако я собирался развлечься, прежде чем отпустить ее. Сегодня она пробудила во мне интерес, и чем больше бунтовала против своего влечения ко мне, тем сильнее становилось мое желание подчинить ее себе. Конечно, это рискованно, но у меня еще много козырей в рукаве.
Амелия прижалась к моему правому боку.
– Предлагаешь снова поцеловать тебя? – прошептал я.
– Идиот, они могут увидеть тень моей ноги, – пробормотала она, указывая на пустое пространство между подлокотником и кофейным столиком.
– Это всего лишь предлог, принцесса. Если тебя возбуждает риск, я поддержу.
– Наверное, он завалился между диванными подушками! – предположила Лиззи в шаге от нас.
Амелия затаила дыхание, но прежде чем она успевала издать хоть звук, я притянул ее к себе и заткнул рот рукой. Чтобы она не выдала нас и чтобы к ней прикоснуться.
Ее сердцебиение участилось, она задрожала в моих руках, но все же осталась. Мой взгляд упал на подол ее юбки – Амелия не поняла, что при движении ткань соскользнула, обнажив бедро. От увиденного я оживился, захотелось провести пальцами по внутренней впадине, чтобы узнать, теплая ли у нее кожа.
Движение позади нас вызвало вздох.
Лиззи перекладывала подушки, и при этом спинка дивана, за которым мы прятались, качалась. Амелия прижалась к моей груди, и я, не задумываясь, просунул руку между ее ног и прошептал настойчивое «ш-ш-ш» ей на ухо, чтобы она молчала. Амелию парализовало, на мгновение мы замерли в пузыре неопределенности. Я – с ладонью на ее хлопковых трусиках, убедившись, что они теплые и даже влажные, она – в плену интимной битвы, которую не знала, как вести. Я не должен был так поступать, но меня захлестнуло желание, да и она хотела меня: она просто слишком боялась потерять работу и позволить себе уйти.
Не знаю, какие у нее были отношения в прошлом, какими были отношения с парнем на фотографиях, но одно мог сказать точно: в ней есть невыраженный потенциал, сексуальный заряд, который я намерен вывести на поверхность.
Указательным пальцем на тонкой ткани я начал рисовать маленькие круги возле клитора. Сперва Амелия сжала ноги, ущипнула меня, чтобы заставить остановиться, попыталась укусить пальцы руки, которая все еще прижималась к ее губам, но, когда я увеличил ритм, она прижалась спиной к моей груди.
Убедившись в ее согласии, я проскользнул под хлопок. Женщины, с которыми я встречаюсь, предпочитают гладко бриться, но Амелия не предвидела моего «нападения», да и я не думал, что мы сожжем свечу за несколько часов, поэтому не удивился волосам на лобке. Они густые и мягкие, я продолжил ласку, она задрожала и неосознанно раздвинула ноги. Когда я провел кончиком пальца по узкой линии, разделяющей малые половые губы, Амелия выгнула спину. Я отпустил ее рот и задрал второй рукой юбку, мне хотелось наблюдать за тем, как я доставляю ей удовольствие, хотелось видеть ее в этот момент.
Поддавшись незнакомому доселе безумию, я сдвинул ее трусики в сторону, у меня перехватило дыхание, а Амелия вздохнула, положив голову мне на плечо. Пришлось напомнить, что мы не одни, хотя был бы совсем не против услышать ее стоны. Я настолько возбудился, что казалось, вот-вот кончу в штаны. Осознание этого удивило. Может, дело в ситуации, а может, Амелия, такая хрупкая и непредсказуемая, заставляла вибрировать каждый аккорд моих самых коварных эротических желаний. Я хотел ее, хотел каждый дюйм ее тела. И эта прелюдия убивала.
Амелия была настолько мокрая, что, когда я проник в нее указательным и средним пальцами, звук ее жидкости чуть не выдал нас. Я замер и прислушался, но ее тихие вздохи отвлекали меня.
– Может, они упали на пол, – предположила миссис Фуллер.
– Я бы услышала, – возразила Лиззи.
Если она нас увидит, то реакция ее будет бурной. Я развратил ее, поставил себя выше ее Бога только ради того, чтобы увести на темную сторону. Она наверняка осознает, что я встречаюсь с другими, но увидеть, чем мы занимаемся с Амелией сейчас, станет для нее ударом.
Я не успел набрать темп, как Амелия положила руку на промежность моих брюк и сильно сжала. Кровь прилила прямо к мозгу. Черт! Ее дерзость застала врасплох.
– Не останавливайся, – прошептала она.
Мы устроились поудобнее друг на друге. Я вводил пальцы глубоко в ее лоно, пропитанное соками, она терзала мой член, чередуя ласки и сжатия. Нас охватило внезапное, нелогичное желание, которого я никогда не испытывал. Если бы я не осознавал, на какой риск мы шли, то уже опрокинул бы ее на пол лицом вниз и безжалостно трахал, пока она не закричала бы одновременно от удовольствия и от боли.
– Джулиан…
Я резко погрузился в нее, ввел пальцы так глубоко, как только мог, вынул и быстро и решительно вернулся в ее альков. Другой рукой раздвинул ее бедра в непристойной позе, и все это происходило, пока две женщины спорили в двух шагах от нас из-за пропавших часов.
Ситуация обострилась, когда с губ Амелии сорвался стон. Она рукой на моем паху имитировала ритм, с которым я трахал ее. У меня что-то щелкнуло в голове.
Черт. Она напряглась, сжала мой член и кончила. И, святое дерьмо, я тоже кончил. В брюки.
Мой разум опустошен.
Что происходит? Так не должно быть. Она должна была стать моим завоеванием.