Моник Ти
Смерть. Чернеющий разум
Глава 4. Чёрное пятно
Борис и Эльза догнали меня довольно-таки быстро. Как только свернул за угол, я снизил обороты и просто встал, чтобы отдышаться. Кроме друзей никто за мной не гнался.
– Что на тебя нашло, братан? – с огромным осуждением спросил Борис. От произошедшего я был даже в большем шоке, чем все остальные. Я никогда ни с кем не дрался, ни за кого не заступался и вообще, мне всегда было наплевать на остальных, кроме самого себя. Не знаю, что именно изменилось, но я не чувствовал себя защитником Жанны, это было другое – просто гнев.
– Гнев, – ответил я коротко, вырывая это слово из собственных мыслей.
– Жидкая смерть повлияла на тебя? – спросил Борис.
– Точно она, чего спрашиваешь, – добавила Эльза.
– Получается, эта штука делает злым? Ты говорил, что Сережке стал добрее, – озадаченно сказал Борис.
– Да, но братишка изначально был злым, ну… у него же были приступы ярости.
Мне было не по себе называть Серёжку злым. Разве можно так отзываться о собственном брате? Поэтому я запнулся, но друзья меня поняли.
– Ты думаешь, она извращает наоборот? – весьма логично предположил Борис.
– Рано судить, я должен поспать ещё.
– Вы с Алексом уже сравнили томографии?
– Нет, они рванули сюда. Алекса я вообще не нашла, – пожаловалась Эльза.
– Нужно разыскать Алекса и собраться на совещание в больничке, – важно сказал Борис, набирая Алексу, – Не отвечает.
– Да… там Анька заявилась, устроила ему ревнивый разнос. Думаю, они уже у неё кувыркаются, так что оставь эту затею. Я тоже домой, – поспешил я сказать и зашагал в сторону дома. Борис и Эльза машинально последовали за мной.
– У тебя точно всё в порядке? Никого больше не изобьёшь по дороге? – опережая меня, спросил Борис.
– Никого не изобью, – уверенно ответил я на его злобную шутку. Честно, чувствовал себя немного странно, но скорее всего, это из-за больной челюсти.
Пришёл домой, родители ругаются. Отец пьяный и кричит на маму, в поисках бухла. Я чувствую, что это раздражает меня больше обычного. Это нехорошо, но раньше я всегда был на стороне пьющего отца. Не знаю почему, видимо мужская солидарность. Мать любит прятать от него деньги и выпивку, а отец, как дурак, отдает весь заработок ей, сам же всегда без гроша в кармане. И так всё время. Норма? Я считаю, что нет. Никогда не позволю женщине помыкать собой. Это не моё дело, конечно, раз обоих устраивает, почему бы и нет – я всегда так думал, и всё же неприятно осознавать, что твой батя слюнтяй и подкаблучник. Как думаю об этом, брр… даже мерзко становится. И чего я не похож на него? Ну совершенно не похож! Я часто задавался этим вопросом, иногда даже думал, что я усыновлённый, но это уже другая история. В общем, сегодня я был на стороне матери. Меня раздражал шумный отец. Зашёл в свою комнату и заперся, пока ещё ненароком не надавал родителям.
Я уснул и спал, как младенец. Хотя, кто там узнавал, как спят младенцы? Короче, снов я не видел. Закрыл глаза, прошло мгновенье, и вот звонит заводная мелодия мобильника. Я уже знаю, что это Эльза. Каждому другу я задал свою мелодию, чтобы не мчаться сломя голову, если это не Эльза. Да, я такой. Хоть мы все и договорились, что Эльза исключительно подруга, но я мечтал иначе…
– Приветик, – весело ответил я ей, и от сонного настроения не осталось и следа.
– Живо сюда, у тебя изменения, – резко ответила Эльза.
– Какие ещё изменения? – спросил я с безразличием. Меня, правда, это мало волновало. Чувствовал себя отлично и рад был общению с Эльзой. Но мне показалось, что о сексе я стал думать чаще…
– Пятно в левом полушарии. Надо проверить ещё раз.
– Ладно, сейчас приеду… – лениво протянул я. Несмотря на то, что предстояла встреча с ней, я не вспорхнул от радости. Ведь Эльза звала в клинику для нудных разговоров. Эротические фантазии мигом выветрились.
– Четверть второго, ты, что там дрыхнешь до сих пор?
– Ну да, – довольный ответил я, – после вчерашнего меня хорошо вырубило.
Сам же я подумал, что это не нормально. Потасовка в клубе произошла часов в одиннадцать вечера, стало быть, дома я очутился около полуночи. Я никогда не спал дольше десяти часов непрерывно. А учитывая, что прошлым днём я умирал на восемь часов и тоже, по сути, спал, – ненормально вдвойне. Об этом думать не хотелось. Только по дороге в нашу частную клинику, я задумался о том, что изменения могут быть опасными. И есть ли они у Серёжки? Если у меня они возникли уже после первого сеанса, что же там с его мозгами творится… за братишку переживал я больше, чем за себя.
Мы повторили томографию в надежде ошибки, но как обычно бывает в таких случаях, это не было ошибкой. Томография выявила небольшое черное пятно, конечно же, оно ассоциировалось с жидкой смертью. Как будто этот черный вязкий состав перебрался в мой мозг и застрял в нём. Стало как-то не по себе…
Мы обсуждали это весь день и весь вечер, договорились, пока что не засыпать мёртвым сном. Но если честно, мне хотелось повторить этот сеанс. Сложно сказать, почему. Это была, как зависимость, но я бы не стал сравнивать её с наркотической. Это скорее жажда отдыха, невероятное желание поспать… теперь, когда я спал, не чувствовал себя отдохнувшим настолько, как тогда. Только мертвый сон дал мне настоящий покой и отдых. Я хотел ощутить это снова. И неважно было, что мой мозг изменяется, неважно, что тогда я видел ужасные кошмары…
Глава 5. Самооправдание
Алекс, Эльза и Борис были взволнованы за меня, но один только я ходил нервный. На перемене чуть не подрался с однокурсником, который заявил, что разоблачит мои измены перед Олесей. Я сразу вспыхнул в ярости. Не стал даже слушать дальше, меня не волновал его компромат. Я просто прижал его к стене и собирался бить. Борис вовремя перехватил мою руку, и лицо смазливого мальчишки осталось целым. Если бы я избил сына директора, у меня бы точно были проблемы. Хотя, кто знает, может они уже появились… но я понял, что в настоящий момент у меня только одна проблема – неконтролируемый гнев.
– Ты совсем рехнулся? Ты знаешь, кто он? – спросил Борис, глядя вслед убегающему парнишке.
– Вылизанный педик! – кричу я громко, чтобы тот услышал. К слову, потасовка произошла на лестничной площадке. Скорее всего, парнишка испугался, что я спущу его с лестницы. Когда я прижал его, он стоял у самого края ступеньки. И да, это был лучший друг моей Олеси, и он действительно был неправильной ориентаций. Как бы то ни было, я никогда не выражался столько омерзительно на людях. Это только доказывало, что со мной что-то не так.
– Кем бы он ни был, он не претендует на твою Олесю и он прав, – серьёзным голосом сказал мне Борис.
Я сразу же попытался убедить Бориса, что ещё не свихнулся. «Все норм, приятель» его не устроили, но я постарался быть искренне убедительным. Вроде бы Борис поверил. Я слил всё на бессонницу и великую любовь к Олесе, остальным просил не рассказывать об этом, ибо вечером у нас намечается кое-что. Борис обещал.
Я отправился домой, благо, уроки уже закончились, и после несостоявшейся драки не пришлось слушать лекции мудрых учителей. Слова Бориса «он прав» бесили больше всего. Ненавижу признавать свою вину, но сейчас я бы не смог иначе. Я сам понимаю, что давно стоит приубавить похотливый пыл, но я просто не могу. Это сильнее меня… не знаю даже, как вам объяснить. Я люблю Олесю, не хочу её обидеть, но я просто не могу не изменять. Как это вообще так жить? Имею в виду, как жить, занимаясь сексом только с одной женщиной? А если она не хочет? Всё время ждать пока её высочество смилостивится и даст? О не! Не! Такое точно не для меня. Да и дело не только в сексе, просто иногда хочется другую. Даже не знаю, почему, – сравнить, вкусить. Не надо думать обо мне плохо. Знаю, многое такое не одобряют, но тот, кто однажды вступил на путь разврата, не может остановиться. Это очень сложно. Зависимость, как от курения. Вроде бы вредно, заслуживает некоторого осуждения, но можно обойтись и без этого, если немного помучиться. Только вот сразу встаёт вопрос, а зачем мне мучиться? Почему не получить удовольствие. Вот и я не знаю, зачем мне упрямо сохранять верность, которую вряд ли кто-то оценит. Верность – само собой разумеющееся штука, типа ты и я, и больше ничего, так же принято считать. Но верность – это как вода в кране, больше удивишься, если она исчезнет, а когда она есть, присутствие не замечаешь. Не знаю, как у других, у нас с Олесей так. И я думаю так.
Да уж, что-то я много рассказываю о том, что такое поведение нормально. Видимо, и сам считаю себя подлецом, много оправдываться – верный признак этого…
Когда Борис напомнил про ориентацию мальчишки, в голове пронеслись все мои похождения. Только за это полугодие я переспал как минимум с десятью девушками, но это не так уж много. Сами посудите, даже если в месяц спать с двумя, за полгода двенадцать набежит, а у меня столько не было. И потом, это только чистая математика. Я никогда не ставил себе целей соблазнить энное количество женщин в месяц. Не такой я омерзительный тип и вообще, я хороший. А ещё – я никогда не обижаю женщин. Никогда не бросаю после первого раза. Вроде как, это их задевает больше всего. Хотя, не буду врать, я никому не звоню после первого раза. Ну, там типа как получится дальше, оставляю всё на самотёк. Если начнёт настойчиво дозваниваться и писать, будет ещё свиданка, нет – скатертью дорожка. Даже самые настойчивые не выдерживали больше пяти встреч с абсолютно безразличным типом.
Кажется, я чего-то упускаю. Была одна баба, просто бешено влюблённая в меня. Ну, никак не хотела отставать. И ей было всё равно, звоню я ей или нет. Отвечаю на сообщения или нет. Если не отвечал на сообщения, – звонила на телефон, если не брал трубку, – поджидала у дома. Не спрашивайте даже, как она узнала, где я живу – проследила. Ну, прямо маньячка из мыльной оперы. Честно, становилось даже стрёмно, но постепенно всё устаканилось. Она поняла, что я готов быть с ней и с другими тоже, и ей это не понравилось. Постепенно она тоже слилась, конечно же, поскандалив некоторое время. Между прочим, я уже начал привыкать к ней, можно даже сказать, что она начала нравиться мне в постели, а мне очень сложно угодить… но это уже детали, порнуху рассказывать не стану. Не знаю, норма это или нет, но никто мне не нравится после первого раза, и второго я уже не хочу.
Вот иду в сторону дома и думаю об этой ерунде и своих похождениях. Ссора с Борисом немного растрясла мои мозги. Только вот я понял не самую лучшую истину: с тех пор, как я очнулся от мёртвого сна, хочу только трахаться или набить кому-нибудь морду. Это явно не сулит мне хорошие перспективы на будущее.
Я должен поздороваться с родителями, пожелать хорошего вечера и сказать, что я переночую у друзей. То же самое сделают Борис и Алекс, насчёт Эльзы пока неизвестно. Короче, уломал я шайку друзей пойти на ещё один эксперимент. Так сказать, в научных целях. Надо же понять, точно ли чёрное пятно в мозгу возникло у меня из-за «жидкой смерти». Они хотели повременить и заняться чтением, я конечно только расхохотался. Можно подумать, об этой штуке кому-то что-то известно. Ничего подобного и чтение ничем нам не поможет, только опыт… не знаю, может, сделаю себе хуже и буду более нервным, но я хочу этого. Так что вечером меня ожидает очередная вылазка в потусторонний мир. До смерти хочу смерти.
Глава 6. Собрание друзей
Наступил час икс, мы все собрались в операционной и расселись, кто где. Можно подумать, мы собираемся меня резать. Хотя, кто знает, может умирать временно куда хуже любой операции? Но мы и собирались это выяснить.
– Мы же договорились, что сначала обследуем Серёжку, – замолвила Эльза.
– Как ты себе это представляешь? – заговорил я, – Подойду к родам и скажу: а давай те как проверим, не гниют ли мозги у братишки?
– Зачем сразу утрировать, предложи плановое обследование. Тем более, что аппарат свой, платить ни за что не нужно, – весьма мудро поддержал её Алекс. Я чувствовал, что он тоже против моей повторной смерти. И да, аппарат не был свой, принадлежал клинике, но все арендующие врачи пользовались им по мере необходимости. Если намечалась покупка нового оборудования, в это тоже вкладывались все арендующие. Мы ещё только вступили в их ряды и до конца не поняли, как работает эта система. Почему арендующие хотят добровольно вкладываться в то, что не достанется им в случае, если договор аренды будет расторгнут? А так, клиника эта солидная, со взглядом на будущее. У нас самое новое оборудование и много возможностей.
– Я поговорю с ними, – обещал я сразу же, – но сегодня мне нужно отдохнуть.
Последние слова буквально вырвались из меня, я не хотел говорить так.
– Отдохнуть? Для тебя это отдых, значит? – возмущённо спросил Борис.
На том свете я побывал всего раз, но этого хватило, чтобы так уверенно хотеть туда вернуться.
– Хорош придираться, – потребовал я, – мы же все хотим понять, что это. Точно ли из-за этого возникло моё чёрное пятно. Кто ещё хочет быть подопытным?
На вопрос мой – тишина, и я чувствовал себя победителем.
– Мне сказали, что в баре ты чуть мужика не прирезал, – напомнил мне Алекс. Он не был там в это время, но эту историю знали уже все мои друзья.
– Я сорвался. Это было всего раз, – ответил я сразу же, глядя на Алекса, но Борис подло вмешался:
– Только ли раз?
Он сразу же кинул на меня осуждающий взгляд.
– О чём это он? – взволнованно спросила Эльза.
– Скажи им, – потребовал Борис. Я чувствовал себя загнанным в угол.
– Малость повздорил с Мишей, – признался я сразу же.
– Это теперь «повздорил» называется? – возмутился Борис, – он вцепился в него, как бешеный зверь.
– Погорячился.
Все смотрели на меня, как на психопата. Не очень приятная ситуация. Что мне оставалось сказать: «я больше так не буду?» Я так и сделал, только не настолько по-детски.
– Наверное, не выспался.
– Он спал до обеда и говорит «не выспался». Рома, ври убедительнее, – сетовала Эльза.
– Ребят, хорош уже делать из меня маньяка, – обиженно попросил я, – говорю же, сорвался, с кем не бывает. Я не исключаю, что это из-за жидкой смерти.
– Это повод пить его ещё? – сразу же спросил Алекс.
– Зато мы узнаем наверняка, – сказал я.
– Ему понравилось умирать, – добавил Борис. И он явно угадал правду.
– Может и понравилось. Я чувствовал покой.
– Судя по тому, что ты рассказал нам, это было мало похоже на покой, – напомнила Эльза. И в само деле, она была права. Я и сам не понял до конца, почему я снова хочу в этот «Ад». Реально, это кошмарное место было похоже на «Ад». Не знаю, с чего я это решил, видимо просто так чувствовал.
– Когда я умер там, мне было спокойно. Но дело даже не в этом, когда я пробудился, мне было спокойно. Я почувствовал себя новым человеком.
– Человеком психопатом? – кольнул Борис.
– Ты забыл, что чёрная смерть делает добрее? – напомнил я сразу же, несмотря на то, что эта теория теперь звучала по-идиотски.
– Значит, ты по доброте душевной продырявил мужику череп?
– Ну, я защищал девушку от психованного мужа, если подумать, то да, – бесцеремонно начал я оправдываться. Верите или нет, но даже сам я немного верил в это.
Мы ещё долго обсуждали моё поведение. В итоге пришли к выводу, что я не такой уж и плохой. Друзья боялись, что начну срываться сильнее и даже без причины, как мой братишка. Боялись, но эксперимент не отменили. Я убедил их, что сейчас мне это нужно, ведь я стал странным и нервным. Это было правдой. Я и сам питал глупую надежду, что повторная смерть сделает меня обратно добрым и спокойным… и друзья тоже надеялись на это, все хотели исправить ошибку. И они согласились…
Алекс хранил черную смерть в сейфе в рабочем кабинете, прямо, как та ведьма. Я вспомнил о ней и неожиданно ещё об одном:
– Кажется, старуха смешивала эту штуку с апельсиновым соком, – сказал я сразу же. Я же запивал «смерть» с водой и почти не разбавлял её.
– Думаю, это чисто для вкуса, – предположил Алекс.
– А если всё-таки нет? Если мы ошиблись и поэтому я стал злым?
– Если ошиблись, запивай колой.
– Я не шучу.
– Я тоже не шучу, это бред. Если бы еда в желудке имела значение, бабка предупредила бы об особой диете, – весьма умно предположил Алекс. Этого хватило, чтобы полностью меня переубедить.
– Все-таки выпью с колой, – согласился я упрямо, – может, разбавить надо было лучше, чтобы не скопилось в мозгу. Это то уж точно может иметь значение.
Я тоже хотел показаться умным.
– Возможно, и может иметь, учитывая, что эта резина падает комом в воду и сама по себе не растворяется.
Со сладкой газировкой «смерть» была ещё вкуснее. Я быстро размешал черную субстанцию в коле и жадно выпил.
Глава 7. Второе пробуждение
Узнать, о чём был мой сон Вы можете во Вложении «Сон – 2» в конце этой истории. Думаю, сам сон имеет отдалённое отношение к моей реальной. Я очнулся, а передо мной Эльза. Моргнуть не успел, – подсела рядом, приподняла мою голову и подсунула в рот стакан с прозрачной жидкостью. Конечно же, это вода, но я не хочу пить. Из вежливости делаю глоток и чувствую себя ребёнком. Что самое смешное – её ребёнком.
– Что ты видел на этот раз? – спрашивает Эльза.
– Да так, ерунда, просто сон, – ответил я лениво. Не было абсолютно никакого желания рассказывать ей этот сон.
– Ты был в том же самом месте?
– Нет, конечно, сны никогда не повторяются.
– Но ты говорил, что это не просто сон, – напомнила Эльза с умным видом. Ну да, я тоже так думал, но сейчас уже ни в чём не был уверен.
– Всё равно не повторяются, – сказал я и хотел на этом закончить все обсуждения.
– Значит, ты больше не видел бесконечность?
– Нет, я просто сбил кого-то и собирался бухать с братишкой, – я усмехнулся.
– Ты собирался напоить Серёжку? – удивилась Эльза.
– Да нет же, у меня во сне был другой братишка, кузен, – я сказал это и сразу же понял, что чувствую. У меня странная уверенность в том, что кузен существует. И мы с ним близкие друзья. Так странно, потому что это неправда. Отец был единственным ребёнком в семье, а у матери только одна родная сестра. Тётя Марта никогда не имела детей и не хотела их, и она уже умерла. Как-то я уже упоминал о ней, это она забирала Серёжку из садика, когда они попали в аварию. Если подумать, тот день проложил начало нынешним событиям и тому, что я здесь. В общем, я хотел сказать, что никаких двоюродных братьев у меня точно нет и дяди тоже. Мозг играет со мной странную штуку. Это делает сама смерть.
Рассказал я всё-таки свой сон и пожаловался:
– Сегодня я там был мало, или мне кажется. Сколько меня не было?
– Два часа, – призналась Эльза.
– Серьёзно? – я удивился. Мне казалось, что намного дольше. В любом случае, если я умер на столь короткое время, в этом Алекс виноват. Наверное, он одурачил меня и дал слабую дозу «смерти». Мне сразу же захотелось разозлиться на них всех, хотя мой коротенький вопрос «серьёзно» прозвучал дружелюбно.
– Да, мы снизили дозу, испугались убивать тебя надолго. Это была идея Алекса.
– Вот жидяра, – злобно сказал я и нервно стукнул кулаком по матрацу.
– Он же не из жадности это, – оправдывала его Эльза, – мы боимся за тебя. Если пятно не увеличилось, в следующий раз поспишь дольше.
– Ладно, проверяйте меня, – сказал я, усмиряя свой пыл. Я не чувствовал себя спокойнее, но здравый ум подсказывал, что психовать глупо. Тогда я точно не скоро получу новую дозу «смерти». Ещё больше чувствовал себя ребёнком, который должен хорошо себя вести, чтобы получить конфетку. Разве можно при этом оставаться спокойным? Да, я был зол на всех, но не выдавал этого сейчас.
– А вообще, я уже не понимаю, зачем мы это делаем? Зачем убиваем тебя? – сказала Эльза своё мнение, выдержав недолгое молчание, – со смертью не играют.
– А кто играет, я просто отдыхаю от жизни.
– От жизни не отдыхают, Рома. Если с тобой что-то случится, нас всех посадят.
– Вас это больше всего беспокоит? – спросил я сразу же. На секунду я подумал, что мою проблему удастся легко уладить, если я буду принимать «смерть» у себя дома, только под свою ответственность. Тогда, если со мной что-то случится, никто не сможет обвинить в этом друзей. Но Алекс на это не пойдёт, он не отдаст мне «смерть»… Это же сказала и Эльза, только иначе.
– Нас беспокоит чёрное пятно в твоей голове, и это мы виноваты в том, что оно там появилось.
– Не вы, а я. И вообще, если отдадите «смерть», я сам разберусь, что с ней делать.
– И что же? – с упрёком спросила Эльза, – проглотишь всё сразу и уснёшь навсегда?
– Я не собираюсь глотать всё, я ж не дурак, – важно ответил я. Но честно скажу, почувствовал себя суицидником. Точнее сказать, что на меня уже смотрят, как на суицидника. Не очень приятно. Они же типа считаются отбросами общества? Хотят жалости, а получают презрение. Не знаю, правильно ли я думаю, но мнение у меня такое. И я не собирался покончить жизнью, ни за что, не так глупо. Я просто хотел отдохнуть. Блаженство покоя ни с чем не сравнимое чувство, его хочется снова и снова.
Мы ещё долго это обсуждали. Сначала только с Эльзой, потом в палату вошли Алекс и Борис. А дулся на друзей за снижение дозы, но ничего хорошего этим не добился. Друзья стали думать, что я хочу покончить с жизнью. Мои уверения, что это неправда, словно не были услышаны. Но, черт возьми, это не правда! Зачем придумывать такое, ведь они же знают, что мне понравилось «спать». Они не «спали», и они не в праве судить. Жить я хочу, и буду хотеть.
Почти два часа ушло на болтовню с ними, но это с учётом обследования. В тот же вечер мне сделали томографию головы, но считаю – поспешно. Я сказал им, что это глупо. Даже если и произойдут изменения, то не так быстро. Но волнение не терпит ожиданий, они хотели проверить меня, как можно скорее. Я согласился.
Было около полуночи, когда я вывалился из клиники. Друзья не хотели отпускать меня, мы же договорились, что сегодня все ночуем там. Они предупредили родителей и я тоже. Честно, уж больно твердело в штанах, особенно, когда я смотрел на Эльзу. Но я не хотел портить репутацию хорошего друга, приставать к Эльзе не посмею даже под кайфом, а сейчас я не под кайфом. Решил просто уйти, соврав, что родители ждут. Друзья сопротивлялись, особенно Эльза, она даже вызвалась проводить меня до дома. Звучало заманчиво, и, конечно же, я не мог согласиться на это. Я бы нагнул её на пол пути до дома… да, я думал об этом, мечтал прижать в тёмном переулке. Я бы так не сделал, конечно, но фантазия разыгралась, а это уже нехорошо.
Пришлось вызвать такси, иначе бы не отстали. Одному бродить по ночной улице мне бы точно не позволили. Наверное, думали, что пути домой я набью кому-нибудь морду. Но сегодня мне больше хотелось изнасиловать кого-нибудь по дороге. И я подумал, что это прозвучало бы более правдоподобно. Но они не знаю об этом.
Меня проводили прямо до дверей такси. Это выглядело смешно. Вышли все, а Эльза даже открыла мне дверь такси, так и не выходила из роли заботливой мамаши. Ситуация казалась более, чем глупой.
