Морган Райс
Герои в поисках приключений
Глава двадцать четвертая
Тор медленно открыл глаза – кто-то ткнул его в бок. Он лежал лицом вниз на соломе и не сразу сообразил, где он. Голова была как гиря, в горле пересохло, а глаза слепил солнечный свет. Он будто с лошади упал.
Его снова толкнули и он сел. Перед глазами всё плыло. Он наклонился и его стошнило.
Вокруг все засмеялись. Перед ним стояли Рис, О’Коннор, Элден и близнецы. Все смотрели на Тора.
«Наконец-то, спящая красавица проснулась!» – выкрикнул Рис, улыбаясь.
«Мы уже и не думали, что ты когда-нибудь поднимешься», – сказал О’Коннор.
«Ты в порядке?» – спросил Элден.
Тор сидел, вытирая рот тыльной стороной ладони, пытаясь собраться с мыслями. В это время к нему подбежал Крон, он заскулил и прыгнул ему на руки, пряча свою голову в рубашке хозяина. Тор обрадовался, увидев Крона – хорошо, что он был рядом. Тор пытался напрячь память.
«Где я?» – спросил Тор. – «Что произошло прошлой ночью?»
Трое из них рассмеялись.
«Боюсь, что прошлой ночью ты слишком много выпил, друг мой. Кто-то не может осилить этот эль. Разве ты не помнишь пивную?»
Тор закрыл глаза, потер виски и попытался вспомнить. Воспоминания приходили вспышками. Он вспомнил охоту… вход в пивную… выпивку. Он вспомнил, как его повели наверх… в бордель. После этого воспоминания обрывались.
Его сердце учащенно забилось при мысли о Гвендолин. Сделал ли он что-то безрассудное с той женщиной? Неужели он испортил свой шанс с Гвен?
«Что произошло?» – серьезно потребовал Тор ответа от Риса, сжав его запястье.
«Пожалуйста, расскажи мне. Скажи, что у меня ничего не было с той женщиной».
Остальные рассмеялись, но Рис смотрел на своего друга серьезно, понимая, насколько он расстроен.
«Не волнуйся, приятель», – ответил он. – «Ты вообще ничего не сделал. Тебя просто вырвало, а потом ты рухнул на пол!»
Его товарищи снова рассмеялись.
«Немало для первого раза», – сказал Элден.
Но Тору в глубине души стало легче. Он не отвратил от себя Гвен.
«Чтобы я ещё раз купил тебе женщину! Да ни за что!» – сказал Конвал.
«Пустая трата денег», – добавил Конвен. – «Она даже отказалась их вернуть!»
Парни снова рассмеялись. Ему было стыдно, но он был рад, что ничего не испортил.
Он взял Риса за руку и отвел его в сторону.
«Твоя сестра», – отчаянно прошептал он. – «Она ведь ничего не знает об этом?»
Лицо Риса медленно расплылось в улыбке. Он положил руку Тору на плечо.
«Я – могила! Хотя ты и не сделал ничего. Гвен не знает. Я вижу, как ты любишь её. И ценю это», – сказал Рис. Выражение его лица стало серьезным. – «Теперь я вижу, что ты на самом деле заботишься о ней. Если бы ты стал распутничать, я бы не хотел, чтобы ты стал частью нашей семьи. Кстати, меня попросили доставить тебе это сообщение».
Рис вложил небольшой сверток в его ладонь. Тор смутился и опустил глаза. Он увидел королевскую печать на свертке, розовую бумагу и все понял. Его сердце бешено забилось.
«От моей сестры», – добавил Рис.
«Ого!» – раздался хор голосов.
«Кто-то получил любовное письмо!» – сказал О’Коннор.
«Прочитай нам!» – крикнул Элден.
Парни продолжали хохотать.
Тору хотелось побыть наедине, и он отошёл в дальний угол казармы, подальше от товарищей. Его голова раскалывалась, все ещё плыло перед глазами, но это уже было неважно. Трясущимися руками он развернул тонкий пергамент и прочитал послание. «Встретимся в Форест Ридж в полдень. Не опаздывай. И не привлекай к себе внимание».
Тор сунул записку в карман.
«Что там написано, герой-любовник?» – выкрикнул Конвен.
Тор поспешил к Рису, зная, что может ему доверять.
«Легион сегодня не тренируется, верно?» – спросил Тор.
Рис покачал головой. «Конечно, нет. Сегодня праздник».
«А где находится Форест Ридж?» – спросил Тор.
Рис улыбнулся. «А, это любимое место Гвен», – произнес он. – «Выйди со двора и иди по восточной дороге. Всё время держись правой стороны. Форест Ридж будет сразу за вторым холмом».
Тор посмотрел на Риса.
«Пожалуйста, я не хочу, чтобы кто-нибудь еще об этом узнал».
Рис улыбнулся.
«Уверен, что она тоже. Если моя мать об этом узнает, она убьет вас обоих. Она запрет мою сестру в ее комнате, а тебя вышлет в южный конец королевства».
При мысли об этом у Тора сбилось дыхание.
«Правда?» – спросил он.
Рис кивнул в ответ.
«Ты ей не нравишься. Я не знаю почему, но она настроена решительно. Иди быстро и не говори об этом ни единой живой душе. И не переживай», – сказал он, сжимая его руку. – «Я тоже никому не скажу».
⁂
Тор вышел ранним утром. шел быстро рано утром. Крон бегал у него за пазухой, стараясь остаться незамеченным. Тор следовал указаниям Риса, повторяя про себя весь маршрут, когда проходил мимо окраины королевского двора. Он шел к небольшому холму, вдоль края густого леса. Слева от него земля уходила вниз, оставляя ему только узкую тропинку на краю крутого хребта. Слева от него была скала, а справа – лес. Форест Ридж. Она попросила ждать её здесь. Писала ли она это серьезно? Или просто играла с ним?
Был ли тот королевский ханжа Альтон прав? Неужели Тор был всего лишь развлечением для нее? Неужели он скоро ей надоест? Больше всего на свете он надеялся на то, что это было не так. Он хотел верить, что у неё действительно были чувства к нему. И всё же ему было трудно это вообразить. Гвендолин едва знала его. И она была из королевской семьи. Чем он мог ее привлечь? Не говоря уже о том, что она была на год или два старше него. Раньше ни одна девушка старше него не проявляла к нему интерес. По сути, ни одна девушка никогда не проявляла к нему интерес. Хотя в его маленькой деревне и девушек-то было немного.
Тор никогда не задумывался о девчонках. У него не было сестер, а в его деревне было всего несколько его ровесниц. У них в деревне мальчишек его возраста еще не сильно волновал противоположный пол. Большинство парней женилось около восемнадцати лет. Эти браки скорее напоминали деловые соглашения. Мужчины высокого ранга, которые не были женаты к двадцати пяти годам, достигали своего Дня Выбора: они были обязаны выбрать невесту из совей деревни, либо пойти и отыскать ее. Но к Тору это не относилось. Он был беден, а люди без достатка обычно женились, чтобы поправить положение своих семей. Всё это напоминало торговлю скотом.
Но когда Тор встретил Гвендолин, все изменилось. Впервые в жизни он влюбился. Это было такое глубокое, сильное и непреодолимое чувство, которое не позволяло ему думать ни о чем другом. При каждой их встрече это чувство только крепло. Тор не мог себе этого объяснить, но разлука с Гвен была для него невыносима.
Подойдя к хребту, Тор ускорил шаг. Где же Гвен? Он везде ее искал и уже начал сомневаться, пришла ли она. Первое солнце поднялось выше, и на лбу у Тора заблестела первая капля пота. Ему ещё было нехорошо – время от времени подкатывала тошнота после вчерашнего. Солнце поднималось всё выше, а его поиски так ни к чему и не привели. А ждёт ли его вообще Гвен? И не подвергает ли он их опасности? Если ее мать, Королева, действительно была настроена против него, неужели она на самом деле вышлет его из королевства? Из Легиона? И ему придется попрощаться со всем, что он уже успел полюбить? От всего, что он знал и любил? И что он тогда будет делать?
Думая об этом, Тор решил, что шанс быть с Гвендолин того стоит. Он готов был рискнуть всем ради неё. Он только надеялся, что не выставит себя на посмешище и не станет торопиться с преждевременными выводами о том, насколько сильны ее чувства к нему.
«Ты чуть не прошёл мимо меня!» – послышался голос, который перешел в хихиканье.
Тор подпрыгнул с испугу. Обернувшись, Тор увидел Гвендолин – она стояла в тени огромной сосны и улыбалась. Ее улыбка озарила его сердце. В ее глазах он прочитал любовь, и тут же его беспокойства и страхи растаяли. Он отругал себя за то, что сомневался в её чувствах. При виде Гвен Крон пискнул.
«А что это у тебя здесь?» – восторженно воскликнула она.
Гвен опустилась на колени, и зверёк побежал к ней, заскулил и запрыгнул ей на руки. Гвен подняла его и прижала к себе, нежно поглаживая.
«Он такой милый!» – произнесла Гвен, крепко прижимая Крона к груди. Он лизнул ее в лицо. Она хихикнула и поцеловала Крона в ответ.
«А как зовут этого малыша?» – спросила она.
«Крон», – ответил Тор. Он понемногу начал обретать дар речи в присутствии Гвен.
«Крон», – повторила Гвендолин, глядя леопарду прямо в глаза. – «А ты всегда берёшь с собой своего друга-леопарда?» – спросила она Тора, смеясь.
«Я нашел его», – сказал Тор, как всегда, немного стесняясь своей спутницы. – «В лесу во время охоты. Твой брат сказал, что я должен оставить его себе, потому что именно я его нашел. И что так было суждено».
Она посмотрела на него с серьезным выражением лица.
«Он прав. Животные священны. Не ты находишь их – они находят тебя».
«Надеюсь, ты не возражаешь, если он присоседится к нам», – предложил Тор.
Гвен захихикала.
«С ним даже веселее», – ответила она.
Она посмотрела по сторонам, словно проверяя, не наблюдает ли кто-то за ними, затем взяла Тора за руку и повела его в лес.
«Пойдём», – прошептала она. – «Пока кто-нибудь нас не заметил».
Пока Гвен вела его по лесной тропе, у Тора закружилась голова от ее прикосновения. Они быстро направлялись в лес – тропинки вились среди огромных сосен. Гвендолин отпустила его руку, но он ещё ощущал прикосновение её кожи.
Он всё больше понимал, что нравится ей. Она не хотела, чтобы их заметили – вероятно, опасалась своей матери. Гвен тоже рисковала, идя на встречу с ним, и Тор сделал вывод, что, должно быть, она серьёзно к нему относится.
И тут Тор снова подумал, что, возможно, она просто не хочет, чтобы Альтон заметил их – или какой-нибудь другой молодой человек, с которым она могла встречаться. Возможно, Альтон был прав. Может быть, ей было стыдно, что ее увидят с Тором.
Его переполняли смешанные чувства.
«Ты опять язык проглотил?» – спросила она, наконец, нарушив тишину.
Тор не знал, как поступить. С одной стороны, он не хотел все испортить, рассказав ей о том, что было у него на уме, но в то же самое время он хотел избавиться от своих переживаний. Ему нужно было знать ее истинные намерения. Тор не мог больше держать это в себе.
«Когда мы расстались в прошлый раз, я столкнулся с Альтоном».
Лицо Гвендолин помрачнело, и от её хорошего настроения не осталось и следа. Тор сразу пожалел, завел этот разговор. Он обожал её лёгкий характер, то, как она умела радоваться, и хотел вернуть все это обратно. Но теперь было слишком поздно. Дороги назад не было.
«И что он сказал?» – спросила она, понизив тон.
«Он сказал мне держаться подальше от тебя. Сказал, что на самом деле ты безразлична ко мне, что я для тебя всего лишь развлечение, и через пару дней я тебе наскучу. А ещё Альтон рассказал, что вы с ним поженитесь».
Гвендолин презрительно рассмеялась. Было видно, что она раздосадована.
«Он так сказал?» – фыркнула она. – «Этот мальчишка просто невыносим! Какой же он высокомерный!», – сердито добавила она. – «Он мне с детства досаждает. Он считает себя членом королевской семьи только потому, что наши родители кузены. Но манеры у него вовсе не королевские. А что хуже всего, он возомнил себе, что нам суждено пожениться. Но я не стану потакать родительской воле. Ни за что. И уж точно я не выйду замуж за него. Терпеть его не могу».
После этих слов Тору стало значительно легче – будто камень с плеч упал. Ему хотелось взлететь. Это было именно то, что он хотел услышать. Теперь ему было стыдно за то, что он испортил ее настроение из-за такого пустяка. Тем не менее, Тор не полностью удовлетворил своё любопытство – он так ничего не услышал о её чувствах к нему.
«А что касается тебя», – сказала Гвен и, взглянув на Тора украдкой, отвела взгляд. – «Мы едва знакомы. Нет смысла торопить меня с признаниями. Скажу только, что не стала бы проводить с тобой время, если бы ты был мне неприятен. Конечно, я могу передумать – я бываю непостоянной, но, как правило, это не касается любви».
Это было как раз то, что хотел услышать Тор. Ее серьезность впечатлила ее – и особенно ее выбор слова «любовь». Он почувствовал себя лучше.
«И, кстати, я могу спросить у тебя то же самое», – сказала она, переводя разговор на него. – «На самом деле, мне даже больше терять, чем тебе. В конце концов, я из королевской семьи, а ты простолюдин. Ты младше меня. Не думаешь ли ты, что это я должна быть более осторожной? Во дворе шепчутся о твоих амбициях и успехах, о том, что ты просто используешь меня ради титула, что ищешь покровительства Короля. Стоит ли мне верить этому?»
Тор был в ужасе.
«Нет, моя госпожа! Не верь этим слухам. Все это никогда не приходило мне на ум. Я здесь, потому что меня тянет к тебе. Я хочу быть с тобой. Когда мы не вместе, я только и думаю о тебе».
Легкая улыбка появилась в уголке ее рта. Тор увидел, что черты ее лица смягчились.
«Ты у нас недавно», – сказала Гвендолин. – «Тебе нужно время, чтобы разобраться, как всё устроено в королевском дворе. Здесь никому нельзя верить на слово. У всех есть свои планы. Все стремятся к власти, к званию, богатству или титулам. Никому нельзя доверять. У каждого есть свои шпионы, интриги и планы. Например, когда Альтон сказал тебе, что мой брак уже предрешён, он всего лишь пытался выяснить, насколько мы с тобой близки. Ему угрожают. Возможно, он докладывает кому-то информацию. Для него брак не означает любовь. Для него брак – это объединение исключительно для получения финансовой прибыли, для звания, для имущества. У нас в королевском дворе всё не так, как кажется на первый взгляд».
Вдруг мимо них прошмыгнул Крон. Он поскакал вниз по лесной тропинке и выбежал на поляну.
Гвен посмотрела на Тора и захихикала. Схватив Тора за руку, она повела его за собой.
«Ну, давай же!» – взволнованно крикнула она.
Смеясь, они побежали по тропинке и оказались на огромной поляне. Тор опешил – перед ними был красивый лесной луг, наполненный разноцветными полевыми цветами. Цветы были им по пояс. В воздухе кружили птицы и бабочки; щебетание наполняло луг, и он казался живым. Ярко светило солнце. Казалось, они были в каком-то секретном месте, скрытым за высоким темным лесом.
«Ты когда-нибудь играл в Слепого Палача?» – спросила она, смеясь.
Тор покачал головой, но не успел ничего ответить, потому что Гвен сняла со своей шеи платок и повязала им Тору глаза. Он ничего не видел, и только ее громкий смех долетал до его уха.
«Ты ведешь!» – сказала она.
Тор услышал, как она убежала в траву.
Он улыбнулся.
«И что мне делать?» – выкрикнул он.
«Найди меня!» – крикнула Гвен в ответ.
Ее голос уже раздавался вдалеке.
Тор побежал за ней с завязанными глазами, спотыкаясь на ходу. Он внимательно прислушивался к шелесту ее платья, пытаясь идти на звук. Это было непросто. Он бежал с вытянутыми перед собой руками, то и дело опасаясь, что может врезаться в дерево, хоть и знал, что они на открытом лугу. Через несколько минут он совсем перестал ориентироваться в пространстве. Ему казалось, что он бегает по кругу.
Но он продолжал прислушиваться к звуку ее смеха. Он бежал на этот звук. Иногда ему казалось, что он совсем ближе, а иногда слышал его вдали. У него начала кружиться голова.
Рядом, скуля, бегал Крон, и Тор решил следовать за леопардом. В этот миг смех Гвен стал громче, – и Тор понял, что Крон вел его к ней. Тор удивился сообразительности Крона, присоединившегося к их игре.
Вскоре он услышал Гвен всего в нескольких футах от себя. Тор погнался за ней, передвигаясь зигзагами во все стороны через поле. Она радостно закричала, когда он поймал ее за край платья. Схватив Гвен, Тор споткнулся – и они оба рухнули в мягкое поле. В последнюю секунду Тор перевернулся так, чтобы упасть первому и смягчить ее падение. Гвен приземлилась на него сверху, вскрикнув от удивления. Смеясь, она сняла с его глаз платок.
Сердце Тора бешено застучало, когда ее лицо оказалось так близко. Через её тонкое летнее платье Тор почувствовал каждый изгиб ее тела. Гвен не сопротивлялась. Она смотрела ему прямо в глаза и долго не отводила взгляд. Тор глядел на Гвен как заворожённый. Его сердце вырывалось из груди, дыхание участилось, а перед глазами все плыло.
И вдруг она наклонилась и поцеловала его в губы. От прикосновения её мягких губ Тор ощутил себя как никогда живым. Они лежали с закрытыми глазами, не шевелясь. Неизвестно, сколько они так лежали. Тору хотелось, чтобы время остановилось.
Наконец, Гвен медленно отстранилась. Она все еще улыбалась, открывая глаза.
Они долго лежали вот так, глядя друг другу в глаза.
«Откуда ты взялся?» – спросила она тихо. Улыбка не сходила с ее губ.
Тор улыбнулся в ответ. Он не знал, как ответить.
«Я обычный парень», – сказал он.
Она покачала головой и улыбнулась.
«Нет, не обычный. Я это чувствую. Мне кажется, ты очень даже необычный».
Гвендолин наклонилась и снова поцеловала его – в этот раз поцелуй продлился дольше. Он провёл рукой по её волосам, а она дотронулась до его коротких волос. Но мысли не давали парню покоя. Тор уже думал о будущем. Могли ли они быть вместе, вопреки всему? Могут ли они стать настоящей парой?
Тор надеялся – больше всего на свете – что у них всё получится. Сейчас он хотел быть с Гвен даже больше, чем однажды желал вступить в Легион.
Пока Тор перебирал все эти мысли в своей голове, в траве внезапно раздался шелест, и они оба, вздрогнув, обернулись. В нескольких футах от них в траве прыгал Крон. И снова послышался шорох. Крон тявкнул, зарычал, – и тут раздалось шипение. Затем стало тихо.
Гвен скатилась на траву, а Тор быстро сел, оглядываясь. Он мигом подпрыгнул на ноги, чтобы защитить Гвендолин, еще не зная, от чего. Никого не было видно. Что бы это ни было – оно должно быть там, в нескольких футах от них, в высокой траве.
Перед ними появился Крон – во рту, в своих маленьких, но острых как бритва, зубах он держал огромную поникшую белую змею. Она, наверное, была футом в длину, ее белая кожа блестела, толщиной она была с огромную ветку дерева. И тут Тор понял, что произошло – Крон спас их от нападения смертельно опасной змеи. Его сердце преисполнилось благодарности к детенышу леопарда.
Гвен ахнула.
«Белоспинка», – произнесла она. – «Самая ядовитая рептилия во всем королевстве».
Тор с ужасом уставился на змею.
«Я не знал, что эта змея и вправду существует. Я думал, что это всего лишь легенда».
«Она очень редкая», – сказала Гвен. – «Я видела ее только один раз в своей жизни. В день, когда был убит мой дед. Это предзнаменование».
Она обернулась и посмотрела на Тора.
«Это означает скорую смерть. Смерть близкого человека».
Тор ощутил, как по его спине пробежал холодок. Внезапно, в этот летний день, подул холодный ветер. Теперь Тор был уверен – Гвен права.
Глава двадцать пятая
Гвендолин поднималась по винтовой лестнице, ведущей в верхние покои замка. Её мыслями полностью завладел Тор. Она думала об их прогулке, о поцелуе. И о той змее.
Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, это была радость от встречи с Тором, а с другой – ужас при мысли о той змее, предвестнице смерти. Но чьей смерти? Гвен не знала ответа, и не могла прогнать эти мысли из головы. Она боялась, что кто-то из ее семьи может умереть. Мог ли это быть один из ее братьев? Годфри? Кендрик? А вдруг это ее мать? Или отец? Допустив эту мысль, она вздрогнула.
Появление змеи омрачило их радостный день – настроение было испорчено, и они ничего не могли с этим поделать. Они вернулись во двор и расстались у выхода из леса, чтобы никто не заметил их вдвоем. Меньше всего Гвен хотелось, чтобы ее мать увидела их вместе. Но девушка не собиралась так легко отказываться от Тора. Она найдет способ усмирить свою мать. Ей просто нужно время, что разработать план.
Ей не хотелось расставаться с Тором. Гвен тяжело давалась разлука с Тором. стало плохо, когда она вспомнила об этом. Она собиралась спросить его о планах на завтра, узнать, встретятся ли они снова, но она просто опешила при виде той змеи и об всём забыла. Теперь Гвен волновалась, что Тор расценит это как безразличие с её стороны.
Не успела Гвен появиться в королевском дворе, как её вызвали к отцу. Её сердце колотилось, пока она поднималась по ступенькам. Почему отец хочет её видеть? Неужели их с Тором заметили? Потому что другой причины для такой срочной встречи не было. Неужели он тоже собирается запретить ей видеться с Тором? Гвен не верила, что он может так поступить. Он всегда вставал на ее сторону.
Наконец, запыхавшись, Гвен поднялась наверх. Быстрым шагом она прошла по коридору, мимо слуг, которые встали по стойке смирно, завидев её, и открыли ей дверь в покои Короля. Двое других слуг, которые находились в комнате, поклонились, когда она вошла.
«Оставьте нас», – велел им Король.
Они отвесили поклон и поспешили выйти из комнаты. Дверь за ними со стуком закрылась.
Король встал из-за стола и, широко улыбаясь, направился к дочери через обширные покои. Рядом с отцом Гвен всегда чувствовала себя легко и спокойно. И сейчас, не заметив и тени гнева на его лица, она расслабилась.
«Моя Гвендолин», – произнес он.
Он протянул к ней руки и заключил в свои объятия, а затем Король предложил дочери присесть в огромное кресло у камина. Несколько больших собак, волкодавов лежали у огня, но освободили место, когда Король с дочкой присели. Гвен знала этих собак ещё с детства. Две из них положили головы ей на колени. Гвен обрадовалась теплому огню – стало непривычно холодно для летнего дня.
Отец наклонился к огню, глядя на пламя перед собой.
«Ты знаешь, почему я вызвал тебя?» – спросил он.
Она заглянула ему в глаза, но ответа не нашла.
«Нет, Отец».
Он удивленно посмотрел на дочь.
«На днях мы обсуждали царствование с твоими братьями. Именно об этом я и хотел поговорить с тобой».
Гвен почувствовала облегчение. Отец не собирается говорить с ней о Торе. Он хочет обсудить политику. Дурацкую политику, которая волновала ее меньше всего. Она облегченно вздохнула.
«Похоже, тебе полегчало», – заметил он. – «А ты о чем подумала?»
Король всегда был слишком проницательным. Это был один из немногих людей, перед которым Гвен была открытой книгой. Ей нужно быть осторожнее рядом с ним.
«Ничего, Отец», – быстро ответила она.
Король снова улыбнулся.
«Итак, скажи мне. Что ты думаешь о моем выборе?» – спросил он.
«О выборе?» – переспросила Гвен.
«О моем наследнике! О королевстве!»
«Ты имеешь в виду меня?» – спросила она.
«Кого же еще?» – рассмеялся отец.
Гвендолин покраснела.
«Отец, по меньшей мере, я была удивлена. Я не первенец, я женщина. Я ничего не знаю о политике. Ни политика, ни правление королевством меня не волнуют. У меня нет политических амбиций. Я не знаю, почему твой выбор пал на меня».
«Именно по этим причинам», – ответил Король. Лицо его стало серьезным. – «Потому что ты не стремишься к трону. Ты не желаешь царствовать и ничего не знаешь о политике».
Он сделал глубокий вдох.
«Но ты знаешь человеческую натуру. Ты очень проницательна. Это ты унаследовала от меня. От матери у тебя находчивость, а от меня умение разбираться в людях. Ты ловко оцениваешь их, видишь их насквозь. Именно это и нужно правителю – знать человеческую природу. Большего тебе и не нужно. Все остальное всё приложится. Нужно знать, кто есть кто, понимать людей, доверять своей интуиции и быть доброй. Этого хватит».
«Наверное, этого ещё недостаточно для того, чтобы править королевством», – сказала Гвен.
«Не совсем», – не согласился ее отец. – «Это основа всего. Обладая этими качествами, можно принимать решения».
«Но, Отец, ты забываешь, что я не хочу править, и, к тому же, ты не собираешься умирать. Это всего лишь глупая традиция, связанная со свадьбой первенца. Зачем мы это обсуждаем? Я не хочу ни говорить, ни думать об этом. Надеюсь, я никогда не увижу твою смерть, поэтому все это не имеет значения».
Король прокашлялся. Он выглядел серьезным.
«Я говорил с Аргоном – он видит мрачное будущее для меня. Я и сам это чувствую. Я должен подготовиться», – произнес он.
Гвен напряглась.
«Аргон – глупец. Чародей. Половина того, что он говорит, не случается. Не обращай на него внимания. Не верь этим глупым предзнаменованиям. Ты в прекрасной форме. Ты будешь жить вечно».
Но МакГил медленно покачал головой. Гвен прочла грусть на его лице, и у неё все сжалось внутри.
«Гвендолин, дочь моя, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была готова. Я хочу, чтобы ты стала следующим правителем Кольца. Я говорю это серьезно. Это не просьба. Это приказ».
Король так серьёзно посмотрел на неё, что она испугалась. Никогда прежде Гвен не видела своего отца таким. В её глазах заблестели слезы. Гвен протянула руку и смахнула слезу.
«Мне жаль, что я тебя расстроил», – сказал Король.
«Тогда прекрати говорить об этом», – произнесла Гвен и расплакалась. – «Я не хочу, чтобы ты умирал».
«Прости, но я не могу. Я хочу, чтобы ты мне ответила».
«Отец, я не хочу обидеть тебя».
«Тогда скажи да».
«Но как я смогу править?» – умоляла Гвендолин.
«Это не так сложно, как ты думаешь. Тебя будут окружать советники. Первое правило – не доверять ни одному из них. Доверяй себе. У тебя всё получится. Твой недостаток знаний, твоя наивность – именно это сделает тебя великим правителем. Ты будешь принимать искренние решения. Пообещай мне», – настаивал Король.
Она заглянула в его глаза и увидела, как много это для него значит. Она хотела сменить тему, хотя бы для того, чтобы успокоить отца и подбодрить его.
«Хорошо, я обещаю», – быстро произнесла Гвен. – «Ты рад?»
Король откинулся на спинку кресла, и Гвен увидела, что он расслабился.
«Да», – сказал он. – «Спасибо».
«Хорошо. А теперь мы можем поговорить о чём-то другом? О том, что действительно может случиться», – попросила она.
Ее отец откинулся назад и расхохотался. Казалось, с его плеч упал огромный камень.
«Именно поэтому я тебя и люблю», – сказал он. – «Ты всегда такая радостная. Всегда заставляешь меня рассмеяться».
Король наблюдал за ней, и Гвен почувствовала, что он что-то заметил.
«Ты выглядишь необычайно счастливой», – заметил отец. – «У тебя появился молодой человек?»
Гвен покраснела. Она встала и подошла к окну, отвернувшись от него.
«Прошу прощения, Отец, но это личное».
«Это не личное, если ты будешь править королевством», – сказал Король. – «Но я не буду совать свой нос. Как бы там ни было, твоя мать тоже хочет говорить с тобой, и, смею предположить, она не будет столь снисходительна. Я отпущу тебя. Но будь готова».
Гвен занервничала. Она отвернулась, глядя в окно. Гвен ненавидела это место. Она готова была жить где угодно, лишь бы не здесь. Даже в маленькой деревне, на простой ферме, проживая обычную жизнь с Тором. Далеко от всего этого, от этого бесконечного контроля.
Король положил ей руку на плечо. Гвен развернулась к отцу и увидела, что он улыбается.
«Твоя мать может быть жестокой. Но что бы она ни решила, знай, что я встану на твою сторону. Когда дело касается любви, человек волен выбирать сам».
Гвен обняла отца. В эту минуту она любила его больше всех на свете. Она пыталась выбросить из головы предзнаменование змеи. Оставалось лишь молиться о том, чтобы оно не коснулось ее отца.
⁂
Гвен преодолела несколько коридоров, направляясь в покои своей матери. Она терпеть не могла, когда мать вызывала ее к себе, ненавидела постоянный контроль с её стороны. Во многих отношениях именно ее мать правила королевством. Во многом она была сильнее отца, умела настоять на своем. Разумеется, королевство и понятия об этом не имело. Он казался сильным и мудрым.
Но когда он возвращался во дворец, за закрытыми дверями, он обращался за советом именно к ней. Мать была мудрее, сдержаннее, расчетливее, жестче. Она была бесстрашной. Настоящая скала. Она держала всю семью в ежовых рукавицах. Когда Королева хотела чего-нибудь, если она вбила себе в голову, что так будет лучше для ее семьи, она не успокаивалась, пока не получала желаемое.
И теперь железная воля ее матери была направлена на Гвен. Она уже подготовила себя для противостояния матери. Она почувствовала, что мать заговорит с ней о личной жизни, и боялась, что их с Тором заметили. Но она была настроена не отступать – несмотря ни на что. Если ей придется покинуть это место, она это сделает. Пусть даже бросит её в темницу.
Когда Гвен подошла к покоям матери, слуги, открыв перед ней огромную дубовую дверь, отступили в сторону, пропуская ее внутрь, после чего закрыли за ней дверь.
Покои ее матери были гораздо меньше комнаты ее отца. Здесь было уютно: большие ковры, небольшой чайный набор и игровая доска возле камина, несколько изысканных стульев из желтого бархата. Мать восседала на одном из таких стульев. Несмотря на то, что она ждала свою дочь, она даже не повернулась к ней. Продолжая сидеть у огня и попивая чай, Королева передвинула одну из фигур на игровой доске. Позади нее стояли две фрейлины – одна расчесывала волосы Королевы, а другая завязывала ленты на её платье.
«Входи, дитя», – раздался строгий голос ее матери.
Гвен терпеть не могла, когда мать так поступала – устраивала суд на глазах у слуг. Отец всегда отсылал их, когда они разговаривали. Было бы уместнее поговорить наедине, Королеву не волновал этикет. Гвен пришла к выводу, что Королеве нравилось демонстрировать свою силу перед слугами, поэтому она держала их поблизости и позволяла им слушать, тем самым заставляя свою дочь понервничать.
У Гвен не было выбора. Она села в одно из бархатных кресел напротив своей матери, поближе к огню. Это была ещё одна из демонстраций власти ее матери – держать своего собеседника ближе к огню и усыпить его бдительность пламенем. Королева не поднимала глаз. Всё её внимание было сосредоточено на игральной доске – она передвинула фигуру из слоновой кости.
«Твой ход», – произнесла Королева.
Гвен посмотрела на доску. Она была удивлена, увидев, что её мать все еще играет эту партию. Она вспомнила, что у неё были коричневые фигуры. Прошло несколько недель с тех пор, как они играли в эту игру. Королева была экспертом в шахматах, но Гвен играла даже лучше. Мать не любила проигрывать, поэтому она явно изучала эту партию какое-то время в надежде сделать идеальный ход. И теперь, когда Гвен пришла, она заставила ее играть.
В отличие от матери Гвен не нужно было изучать доску. Она просто посмотрела на неё и сразу увидела идеальный ход. Она передвинула одну из коричневых фигур в сторону, через всю доску. Этот ход обрекал Королеву на очередное поражение.
Королева посмотрела вниз. Ее лицо не выражало никаких чувств, она всего лишь приподняла одну бровь, а это, как знала Гвен, означало тревогу. Гвен была умнее, и ее мать никогда бы не приняла этого.
