Мэделин Ру
World Of Warcraft. Traveler: Сияющий клинок
Madeleine Roux
World of Warcraft: Traveler: The Shining Blade
© 2020 by Blizzard Entertainment, Inc. Все права защищены. The Shining Blade, World of Warcraft, Traveler, Warcraft и Blizzard Entertainment являются товарными знаками и/или зарегистрированными товарными знаками компании Blizzard Entertainment в США и/или других странах. Все прочие товарные знаки являются собственностью соответствующих владельцев
* * *
Глава первая. Новые берега
Ему снился дом, Приозерье… по крайней мере, сам он вначале подумал именно так. Вот он в кузнице отчима, смотрит, как нагревается, раскаляется докрасна горн, а вот сам он охвачен пламенем, взметнувшимся ввысь от цепких черных щупалец, накрепко прижимающих руки к телу.
Затем, как будто одного этого мало, Арамар Торн снова увидел перед собой искаженное жестокой гримасой лицо убийцы отца, самого злобного, отвратительного человека на весь Азерот – Малуса, капитана «Неотвратимого». С рыком склонился он над Арамом, придвинулся так близко, что ноздри защекотал запах пота, струящегося с его лба. Мать нередко говаривала, что нутро скверного человека непременно проявит себя, вот это-то с Малусом и произошло: некогда благородное, его лицо – и глаза, и губы, и прочие черты – годилось теперь лишь для недоброй усмешки, лишь для гримасы презрения.
Ему нужен был волшебный компас с шеи Арама, и, чтобы заполучить его, Малус не останавливался ни перед чем – даже в Арамовы сны ворвался незваным.
– Я дал тебе все шансы, мальчик. Все это ты навлек на себя сам. Каков отец, таков и сын, – зловеще прошептал он.
Казалось, память увлекла Арамара назад, в Прибамбасск, в дом Винифред; казалось, он снова опутан по рукам и ногам жуткой магией, не дающей ни шевельнуться, ни даже вздохнуть – одинокий, отчаявшийся, понимающий, что каждый новый миг может стать в его жизни последним. Арам схватился за абордажную саблю, но вспомнил, что против темных сил она бесполезна, и потянулся к эфесу незавершенного кристального меча, заткнутому за пояс. Потянулся… и ахнул. Рукояти за поясом не оказалось. Но как?..
Теперь он действительно остался ни с чем. На этот раз Свет его не спасет, а огромная рука Малуса медленно тянется к шее, чтобы сорвать с нее самую драгоценную для Арама вещь – вещь, которую он обещал отцу сберечь, сберечь, во что бы то ни стало.
– Тик-так, – прошипел Малус. – Твое время истекло, мальчик.
И тут кошмар развеялся с той же быстротой, с которой возник. Малус словно взорвался, обернувшись клубами густого черного дыма, так что от него осталась лишь пара глаз в темноте. Почувствовав, как что-то сдавливает плечи и грудь, Арам с криком проснулся, забился, рванулся прочь… и с радостью обнаружил, что смотрит прямо в глаза сестры, Макасы Флинтвилл.
Все это вышло почти как на «Волноходе» – там, на борту, Макаса каждое утро будила его непреклонным: «Арамар Торн! А ну вытряхивай из койки свои жалкие кости!»
Эти слова Арам слышал от Макасы так часто, что они отпечатались в памяти на всю жизнь. Но на сей раз она не кричала на него, не торопила, а только тревожно хмурила темные брови.
– Братишка? Мы приземлились. Идти пора.
– Ага, конечно, – прошептал Арам. – Конечно. Я скоро.
– Страшный сон? – спросила Макаса, отступив от него, взвалив на спину собственную поклажу и дважды проверив, на месте ли оружие и фляга с водой.
– Ты себе не представляешь, насколько, – поежившись, ответил Арам.
Остальные уже сошли с борта построенного гоблинами дирижабля, и потому он бросился поскорей собирать пожитки, хотя пальцы были скользки от холодного пота. Избавиться от кошмара не удавалось. Обычно сны ему снились о Свете, указующем верный путь, защищающем от беды, но сегодняшний… Он надеялся, что этот сон не предвещает ничего скверного в будущем. Впрочем, стоило ли удивляться, что невероятные, нередко жуткие события последних недель возвращаются, преследуют его в сновидениях? Ведь большинство двенадцатилеток тревожатся разве что о том, как бы не проспать в школу, или как бы их не застали целующимися за домиком Боумен, а вот Арам, в огромного размера капитанском плаще отца, вооруженный абордажной саблей, с волшебным компасом на груди, с недавних пор чувствовал себя уже не мальчишкой – скорее, взрослеющим юношей.
Возможно, он вправду взрослеет? В конце концов, они так далеко от начала пути! Для него, Арама, весь этот долгий, извилистый, полный опасности и приключений путь начался с морского плавания, в котором он должен был поближе познакомиться с отцом, однако нехитрый отцовский замысел пошел прахом в тот день, когда корабль их потопил презренный капитан Малус. С тех пор, вооруженный верным блокнотом для рисования, направляемый стрелкой компаса и посылаемыми Светом видениями, Арам всеми силами старался исполнить отцовское поручение – разыскать и собрать воедино осколки Алмазного Клинка, рассеянные по всему Азероту. Поручение было исключительно важным. Настолько, что вся его важность просто не умещалась в Арамовой голове, – как и бескрайние просторы Азерота, – но до сих пор он вполне с ним справлялся. Точнее, не он, они: ведь, куда бы Арам ни пошел, вокруг него собиралось все больше и больше союзников, включая сюда даже могущественного друида Талисса Серого Дуба, нашедшего в пути смерть, которой он ничуть не заслуживал. Такой же конец вполне мог ждать и Арама, и всякого другого из его друзей, если преграды, лежащие впереди, окажутся ему не по плечу.
Расправив плечи и немножко жалея о том, что полуночным беседам с собратом-художником Мавзолем о технике рисования настал конец, Арам двинулся к трапу. Ладно, чего там жалеть? Да, с гоблином он распрощался, но ведь не навсегда!
Трап был уже спущен, и Арам, стараясь держаться как можно увереннее, не растерять по пути ни достоинства, ни поклажи, спустился и замер. За спиной пенилось море, к востоку и к северу тянулась черная земля, на юге высились горы. При виде ожидающих путников мест его оптимизм слегка угас.
Обугленная долина оказалась… да, именно, что обугленной: едва Арамар Торн покинул борт дирижабля Газлоу, «Пниоблака», в легких запершило от пепла и дыма.
«Сам не знаю, чего я ожидал», – хмыкнув, подумал он. Похоже, остальных предстоящее путешествие через выжженные, потемневшие земли ничуть не радовало, однако Арам отчаянно старался найти в них и положительные стороны. Дымящиеся холмы, ярко-алые угли на фоне черной гари… от всего этого веяло дикой, суровой красой. «Да, нелегко будет ухватить, запечатлеть ее величие на рисунке, – подумал Арам, – но что поделать? Таково уж ремесло художника, а значит, надо попробовать».
Под ногами, вдоль берега, тянулась полоска нетронутого песка, носки сапог едва касались почерневшей травы у опушки горящего леса. Ветер, принесший с собой тучу пепла, взъерошил темные волосы мальчика, дохнул в лицо сухим жаром, однако Арама пробрала дрожь. Стоявшая рядом Макаса, названая сестра и спутница, превосходившая мальчика и ростом, и храбростью, протяжно присвистнула, рассеянно побренчала цепью, крест-накрест пересекавшей ее грудь, и почесала свежий струп на предплечье.
– Далеко же мы от Фераласа, – проворчала она.
Да, так оно и было. Через дождливые фераласские джунгли они шли совсем одни – преследуемые, умирающие от голода, – но там, по крайней мере, имелась вода, шли дожди! А впрочем, нет худа без добра. Здесь они заметят приближение врага издали, а вот в густых туманных джунглях это было бы не так просто.
Воздушный корабль, паривший в воздухе позади, зафырчал, разворачиваясь острым носом к северу. Газлоу, невысокий, зеленокожий гоблин-механик, за время знакомства внушивший Араму немалое восхищение, вздохнул и, потягиваясь, двинулся к ним вдоль берега. Весь прочий экипаж остался на борту – явный признак того, что надолго «Пниоблако» здесь не задержится.
– Порядок, парень? – жизнерадостно гаркнул Газлоу.
Ну да, еще б ему жизни не радоваться: его-то не ожидал впереди двухдневный переход через догорающий лес!
Приподнявшись на цыпочки, гоблин хлопнул Арамара по спине.
– Вот тебе и Обугленная долина. Неплохо, а?
Дрелла, их неизменно чистосердечная спутница-дриада, намотала на палец сине-зеленый локон и сморщила носик.
– На самом деле… на самом деле, здесь – хуже некуда. Деревья… и звери… повсюду боль. Такая боль, что и смотреть не хочется.
– А я думала, все живое со временем умирает, – усмехнулась Макаса, напомнив Дрелле о ее же излюбленной присказке.
Губы дриады дрогнули.
– Верно, – откликнулась она. – Но не так медленно.
– Ах да, совсем позабыл: природа и все такое, – пожав плечами, сказал Газлоу, имея в виду не просто природу, но сокровенные друидические узы, связующие Дреллу и с Азеротом, и со всеми его обитателями. – Уверен, ты к этому скоро привыкнешь. Эй, не хмурься! Зато не замерзнете. И развести костер, чтоб приготовить ужин, вам будет – раз плюнуть!
Но его шутки никого не развеселили.
– Ладно, как пожелаете.
Газлоу вновь потянулся, пританцовывая, обошел отряд, повернулся ко всем лицом и вдруг зашипел, хлопнув себя по заду, видимо, слегка подпаленному шальной искрой.
– Как я уже говорил, дальше мы вас отвезти не сумеем. Нам с Шустром пора уматывать восвояси. Механико-Инженерная Гильдия Азерота не станет откладывать состязаний ни для кого из людей… то есть, инженеров… то есть, в нашем случае, гоблинов.
С этим он подмигнул путешественникам, но в ответ ему подмигнула одна только Дрелла. Кашлянув, Газлоу протянул Араму руку и крепко стиснул ладонь мальчика.
– Эй, парень, как только снова понадоблюсь, – а у тебя при том найдется достаточно звонкой монеты или же достаточно заманчивое деловое предложение, – ты заходи, не стесняйся!
– Непременно, Газлоу, – с усталой улыбкой ответил Арам. – Жди со дня на день.
– Ладно, ладно, довольно шуток! До Дозорного холма Тал’дары отсюда неблизко, – напомнил Газлоу. Еще раз, напоследок, встряхнул Арамову руку и двинулся сквозь столпившихся перед ним путников к трапу.
Все расступились, освобождая ему дорогу, а после, обернувшись, проводили гоблина взглядами. Часть экипажа, включая Шустра с Мавзолем, выстроилась вдоль борта «Пниоблака» и замахала остающимся – возможно, чтоб ободрить их, а может, просто потому что им не терпелось отправиться в обратный путь.
– Осторожней там, парень! – крикнул Газлоу, едва ли не с радостью прыгнув на трап, ведущий в гондолу. – Держитесь сообща! Команда у вас подобралась на славу!
Арамар Торн, помахав ему, согласно кивнул. Да, команда у них подобралась на славу. Просто на удивление. Вместе они прошли через многое, пережили и нападение пиратов, и гладиаторский бой, и сражения, и гонки, и еще один гладиаторский бой… Внезапно Арам почувствовал себя неимоверно старым, совсем выбившимся из сил, но, покачав головой, прогнал подобные мысли прочь. Путь им предстоял дальний, а первым делом они должны были добраться до Дозорного холма Тал’дары и позаботиться о выполнении обещания, данного Дрелле.
Обдав их порывом теплого, пахнущего морской солью ветра, «Пниоблако» под жужжанье винтов и под пыхтенье машин снялся с места. Арам рысцой подбежал к Макасе – та, делая вид, будто поправляет поклажу на спине, не сводила тревожного взгляда с небес.
– Ты что? – спросил Арам. – Что с тобой?
– Сомневаюсь, что нам удалось оторваться от Малуса, – пояснила Макаса, прикрыв глаза ладонью и глядя вслед уходящему дирижаблю.
– Если нам хоть немного, да повезло, сейчас он в море, за «Раком» гонится, и погоня на время его отвлечет.
Надолго ли? Этого Арам не знал.
Словно бы прочитав его мысли, Макаса поскребла подбородок.
– Отдохнули мы на «Пниоблаке» замечательно, а теперь – ноги в руки и марш!
Встряхнувшись, она взмахом рук созвала всех к себе. Отряд выстроился перед ней полукругом. На левом фланге встал мурлок по имени Мурчаль с обмотанной вокруг туловища на манер жилетки любимой рыболовной сетью, за ним – гнолл Клок с дубиной на плече, далее – Дрелла, дриада невероятной силы, а замыкал строй Арам, снедаемый нетерпением: скорее бы уж сестрица выкладывала, что у нее на уме.
– Прошу прощения! – внезапно воскликнула Дрелла.
Голос полуэльфийки-полуолененка звучал мелодично, но властно. Прежнее буйство красок, присущее ее внешности, слегка поблекло, обрело приличествующую возрасту сдержанность. Весна Дреллы сменилась летом, хотя для всех остальных лето настало давным-давно. То было одно из обыкновений дриад, в которых Арам едва-едва начинал разбираться. Удивительно, но даже здесь, среди безотрадного тлеющего леса, Дреллу сумела отыскать уцелевшая бабочка, усевшаяся ей на макушку, а Дрелла, залившись смехом, не стала ее прогонять.
– О! Друг.
– Это важно? – с нажимом спросила Макаса, ущипнув себя за переносицу.
– Да, важно! Если б я только вспомнила, что… хм-м-м…
Макаса застонала.
– Дай ей сказать, – негромко пробормотал Арам к немалому раздражению сестры. Настрого запрещавшая ему закатывать глаза, сейчас она сама же нарушила свой запрет – в знак того, что думает об Арамовых потаканиях чудачествам дриады.
– Ах, да, вспомнила! – объявила Дрелла, сделав вид, будто ловит упорхнувшую мысль и возвращает ее в рот. – Когда я была желудем, Талисс нашептывал мне множество сказаний о великих героях древних времен, и о том, как они, совершая славные праведные дела, получали славные истинные имена. Я думаю, нам всем тоже самое время обрести собственные истинные имена.
Макаса вновь издала стон.
– Дрелла…
– Вы только посмотрите, чего мы достигли. Мы остались живы, пройдя Груду Костей и Громодром, где я стала Тариндреллой Великолепной, дочерью Кенария, о чем всем вам, конечно, известно! А ты, – продолжала она, указав на Мурчаля, тут же залопотавшего, забулькавшего так, что на губах его вздулся огромный пузырь слюны, – ты – Мурчаль Неужалимый! Неуязвимый для скорпидова яда! По-моему, превосходно, а?
– Мргле, мргле, Дрррхла, – согласился мурлок.
– Дрелла! – В глазах Макасы вспыхнул кровожадный огонек.
– А ты, – указала Дрелла на Клока, склонившего мохнатую голову на сторону, – ты теперь Клок Отмщенный!
Под этим имелся в виду подвиг гнолла, лишившего головы огра Марджака – врага грозного и жуткого, погубившего многих сородичей Клока из стаи Древолапов.
– А Арам станет Арамаром Торном, Воином Света!
Арам невольно кивнул, радуясь, что Макаса его не прикончила прежде, чем он успел услышать свое «славное истинное имя». А порождено это имя было одним из самых странных их прибамбасских приключений, когда Арам едва избежал гибели от рук своего заклятого врага, Малуса. Опутанный тенетами темной магии, Арам выхватил из-за пояса рукоять Алмазного Клинка, развеял чары и бежал. Да, в тот момент клинок сослужил ему добрую службу, однако в кошмарах оружие Света почему-то не появлялось, и от этого он чувствовал себя таким беззащитным…
– ДРЕЛЛА! – Макаса раздула ноздри, шумно засопела, а это никогда не предвещало ничего хорошего.
– А ты – Макаса Связующая! – ничуть не испугавшись, пропела дриада и обошла Макасу кругом на тонких оленьих ножках.
Бабочка в ее волосах вспорхнула и приземлилась на предплечье Макасы, но лишь затем, чтобы, спустя секунду, оказаться раздавленной в разноцветную пыль. Дрелла, не заметив ее гибели, запрыгала, негромко запела что-то себе под нос.
– «Связующая»? – Макаса поморщилась так, что шрамы на ее лбу и левой скуле причудливо изогнулись. Клок залился визгливым истерическим хохотом, однако под взглядом девушки тут же умолк.
– Выходит, Арамар – Воин Света, а я – какая-то там «Связующая»?
– Да! Связующая, потому что ты – то самое, что нас всех соединяет! Как клейстер! Только прочнее! Куда как прочнее, чем клейстер!
Вот это вправду заставило юную девушку – рослую, мускулистую, скорую на руку – остановиться и призадуматься. Арам знал: если хоть что-то на свете и может ошарашить сестру, то это – искренние чувства. Когда бы он ни дерзнул назвать ее вслух «сестренкой», она чаще всего уступала любым его просьбам.
– Чудесно. Великолепно. Я – Связующая, – проворчала Макаса и стерла с руки останки бабочки, пока дриада их не заметила. – Теперь вы меня послушаете?
Умолкли все – даже Дрелла, удовлетворенная тем, что сказала свое слово и нарекла всех «славными истинными именами».
«Пниоблако» тем временем поднялся ввысь, унося Газлоу, Мавзоля и Шустра навстречу устраиваемым МИГА состязаниям. Громкий рокот машин становился все тише и тише.
– Все мы сыты и как следует отдохнули, – заговорила Макаса. – Думаю, эту долину лучше всего пройти только с одной остановкой. Да, путь будет нелегок, изнурителен, но, по-моему, задерживаться здесь дольше необходимого не хочется никому.
– Согласен, – кивнул Арам, сощурившись на дым за спиною Макасы и сморщив нос. – Повяжите чем-нибудь рты. Пожалуй, дышать всем этим дымом не стоит.
– Арам прав.
Подобные признания со стороны старшей, куда более опытной девочки неизменно пробуждали в сердце Арама гордость. Долгое, долгое время он даже представить себе не мог, что услышит от нее подобную фразу. Было это в те дни, когда его каждое утро приходилось будить тычком да пинком на борту «Волнохода». Однако теперь они с Макасой, прикрыв рты полами рубах, бок о бок тронулись в путь, шагнув в клубы черного дыма, преграждавшего дорогу к Дозорному холму Тал’дары.
Как ни странно, маленький зеленокожий Мурчаль рванулся следом и зашагал рядом с Арамом, шлепая ластами по усеянной пеплом земле.
– Мргле, нк теергле, блурлем н Мурчаль тилургл-гургл, – пробулькал он, взмахнув крохотным копьецом и с нетерпением указав им в глубину долины.
Все прочие, включая Арама, беспомощно оглянулись на Дреллу, неплохо выучившуюся языку мурлоков от своего наставника, друида ночных эльфов Талисса Серого Дуба.
– Он говорит: да, нужно поторопиться, – перевела Дрелла, шедшая следом за Мурчалем, после чего наклонилась, подхватила мурлока и усадила на спину, чтоб он не обжег босых лягушечьих лап о раскаленную землю. – Он говорит, надо бы поспешить, не то его славным истинным именем станет «Мурчаль Слегка Подрумяненный».
Глава вторая. Слегка подрумяненные
Взглянув на соратников, Макаса увидела, что головы их угрожающе склонены книзу. Семь часов хода по суровым, черным просторам Обугленной долины – и их боевой дух, будь он вещью, которую можно взять в руки, лег бы в дымящуюся землю под ее ногами. Макаса шагала и шагала, вдыхая только по необходимости, щурилась от едкого дыма и крепко сжимала в пальцах цепь на груди, как будто тянула себя вперед, чтобы идти поскорей.
Обернувшись, она бросила взгляд на Арама, державшегося в полуметре позади. Пока что они с Клоком справлялись лучше всех. Мозолистые подушечки лап и густой мех неплохо защищали Клока от беспощадного жара. В его свалявшейся шкуре уютно, будто снежинки, устроились хлопья пепла, вечно подергивающийся нос забавно посвистывал и сопел. Плечи Арама поникли, однако он шагал без жалоб. Тогда Макаса перевела бдительный взгляд в сторону Дреллы, рысцой подбежавшей к засохшему дереву. Глаза дриады блестели от навернувшихся слез, однако во взгляде чувствовалась сосредоточенность, деловитость. Подняв руку, она едва не коснулась изящными пальцами почерневшей коры. По всему ее телу пробежала дрожь, а в воздухе зазмеились потянувшиеся от дриады к мертвому дереву травянисто-зеленые токи магической силы. Увидев, как из трещин в коре прорастают крохотные побеги, Макаса ненадолго забыла обо всем остальном. Но вдруг Дрелла зажмурилась, вскрикнула, подалась назад. Видя, как самый меньший из их компании соскальзывает, падает с пятнистой спины дриады, Макаса застонала от досады.
Тем временем новая жизнь, проросшая из мертвого дерева, уже задымилась, затлела от беспощадного жара.
Все еще легкая на ногу, Макаса метнулась назад и вправо, подняв в воздух тучу мягкого пепла, тонким слоем укрывшего землю, затормозила рядом с Дреллой и подхватила Мурчаля прежде, чем тот рухнул наземь.
– Что с ним? – спросил подбежавший к сестре Арам, вытирая со лба мурлока пятно копоти.
– Мурчаль нк блург млгер.
Огромные глаза Мурчаля закатились под лоб. Дрелла ахнула и тут же закашлялась.
– О-о! Я думала, может, сумею исцелить эти деревья, но мои силы… Их просто еще маловато. И Мурчаль! Он же так слаб! Вот уж вправду слегка подрумянился.
С этими словами дриада выхватила мурлока из рук Макасы, против чего Макаса и не подумала возражать. Липкий от слизи, Мурчаль был вовсе не тем сокровищем, с которым жаль расставаться, однако ж Макаса, невольно нахмурившись, переглянулась с Арамом.
– Нет, – негромко сказала она, пока Дрелла приводила в чувство изнуренного Мурчаля. – Останавливаться снова нельзя.
Взглянув на север, она зябко передернулась. С севера надвигались темные тучи, слишком уж низкие для дождевых. То была не обычная гроза, но какая-то странная пыльная буря. Что еще хуже, дневной свет разом померк, и теперь высокие острые скалы вокруг казались обугленными кинжалами, вонзавшимися в самое небо. Вдобавок, издали донеслись пронзительные, неуклонно приближающиеся крики, которых никто, кроме Макасы, похоже, не замечал.
«Драконы, – подумалось ей. – А от драконов нам не уйти».
Следы отряда позади исчезли, поглощенные буйными горячими ветрами, совсем запорошившими пылью глаза. Макаса со вздохом утерла лоб. Не один час петляя среди драконьих гнезд и пламени, рвавшегося из расселин в земле, они все перемазались в пепле и саже с ног до головы.
– Назад возвращаться нельзя, – сказала она, обращаясь к отряду. – До Дозорного холма уже ближе, чем до побережья. А, кроме того, чего мы достигнем, если вернемся?
Арам поправил заплечный мешок на спине, а Клок потянул носом воздух и громогласно фыркнул.
– Клок понесет мурлока, – предложил гнолл. – Пусть отдохнет. Клок сильный, еще не устал.
Однако нотки усталости в голосе Клока Макаса слышала превосходно. О боги, всем им пришлось нелегко… но контуры на карте, которую Макаса изучала на борту воздушного корабля, не менялись, как бы она ни желала обратного – нет, расстояние оставалось все тем же: Дозорный холм отделяли от берега два жутких дня пешего хода. Правда, на второй день земли долины должны были стать не столь суровыми, но ведь и первый день еще не миновал. Дрелла бережно передала дрожащего, бессильно обмякшего Мурчаля Клоку, а тот, как сумел, прикрыл лицо бедного малыша отворотом кожаного доспеха.
– Нужно идти дальше, – повторила Макаса.
Остальные кивнули, но даже не сдвинулись с места. Тогда она снова бросила взгляд на Арама, принявшегося нервно теребить лямку заплечного мешка.
Словно бы в доказательство ее правоты, зловещую тишину долины рассек многоголосый пронзительный визг. Чем дольше они мешкали, тем длинней становились тени. Наконец, Макаса с силой дернула цепь на груди, размотала и для пробы взмахнула ею пару раз, описав несколько кругов над головой. Неяркие отсветы тлеющих огней мерцали, приплясывали, обманывая взор, однако крики проголодавшихся хищников она узнала, как только услышала их голоса. Возможно, днем маленькие дракончики, едва покинувшие скорлупу, предпочитали сторониться путников, но вскоре в небо поднимутся их взрослые сородичи, и об этакой роскоши придется забыть.
Черные драконы… Макаса заранее представляла себе огромные крылья, заслоняющие луну.
– Как это ни печально, – сказала она, становясь во главе отряда и поправляя повязку, прикрывавшую рот, – но пыльная буря впереди, возможно, наш лучший шанс. Того, чего не видишь, даже дракону не утащить.
– А может, я смогу договориться с драконами!
В голосе Дреллы слышалась обычная самоуверенность, но с виду и она здорово пала духом. Однако ж дриада, поднимая фонтанчики теплого пепла из-под копыт, подскакала к Макасе, а рядом с ней, ясное дело, тут же встал и Арам.
– По-моему, безнадежное это дело, – предупредила Макаса. – Вряд ли драконы – большие любители поболтать.
– Тебе этого знать неоткуда. Вдобавок, они никогда не беседовали с такими, как я! – парировала дриада.
– Дрелла, не время сейчас рисковать! Туда, в бурю! – велела Макаса, и как раз вовремя: из-за завесы пыли раздался новый пронзительный крик. А еще – Макаса могла бы поклясться – сопутствующий ему ветер был поднят взмахами крыльев хищника.
Тропа свернула на северо-восток, холмы сгрудились теснее, навстречу отряду спешили буйные смерчи пыльной бури. Первым вихрь накрыл Клока, и тот залился смехом пополам с икотой – не от веселья, от неожиданности. Макаса, склонив пониже голову, вонзилась в стену песка, точно гарпун. Ветер нещадно хлестнул по щекам и костяшкам пальцев, но цепи она, убежденная, что теперь, когда солнце так низко, драконы последуют за ними быстрей, не опустила. Лицо ее было прикрыто, и все же рот сразу же наполнился пылью, в глазах защипало, по щекам покатились слезы. Арам что-то крикнул, однако за воем ветра Макаса его не расслышала.
– Что?! – как можно громче переспросила она, но голос будто застрял в пересохшем горле, запорошенном песком.
Казалось, Арам кричит что-то вроде: «перхоть!». Но такого быть наверняка не могло.
Макаса рванулась в сторону, обогнула Дреллу и оказалась плечом к плечу с братом.
– Еще раз!
– СВЕРХУ!
Пригнув голову, Арам схватил Дреллу за тонкую шейку и потянул за собой. Предостережение слегка запоздало, и, подняв взгляд к небесам, Макаса увидела огромную угольно-черную тень, пикирующую прямо на них.
Рык, скрежет зубов, едкая серная вонь, частое хлопанье огромных перепончатых крыльев – вот и они, драконы…
В одном она оказалась права – в том, что от драконов им не уйти, а вот во всем остальном Макаса жестоко ошиблась. Буря драконов вовсе не отпугнула – наоборот, придала им храбрости. Такова была последняя мысль девушки, прежде чем острые когти вцепились в ее куртку и глубоко впились в кожу, а в следующий миг дракон, взревев, потащил ее вверх.
Оставшиеся на земле завопили от страха. Чувствуя, как бешено бьется сердце в груди, Макаса изо всех сил стиснула в ладонях оружие: только бы не потерять! Ветер рвал цепь из рук, но Макаса, не разжав пальцев, хлестнула ею вверх, рассчитывая, по крайней мере, удивить похитителя. Плечи заныли от боли, кровь пропитала рубашку насквозь. Может, от крови она станет такой скользкой, что не удержать? Может быть, буря пересилит и вырвет ее из драконьих лап? Может быть… может быть… может быть…
Но крылатая тварь, чтоб ей лопнуть, была слишком сильна и огромна – величиной, по меньшей мере, с четырех лошадей. Не в силах ни шевельнуться, ни даже собраться с мыслями, Макаса снова хлестнула дракона цепью, но та только содрала с его тела пару засохших чешуек. Дракон махал крыльями что было сил, но с мощью пыльной бури почти не справлялся, и в сердце Макасы забрезжила надежда: быть может, ветер не позволит зверю подняться угрожающе высоко? Внезапно крылатые чудища затеяли пронзительную, тревожную перекличку, и в следующий же миг Макаса услышала странный звук. От края до края долины разнесся долгий, басовитый рев – но не драконий, гораздо более обнадеживающий.
Макаса напрягла слух, стараясь расслышать что-либо сквозь поднятый драконами гвалт и завывания ветра, и вот за ревом последовал топот, топот множества массивных лап. Доносился он с севера – оттуда, куда и направлялся отряд, и, пока хищник боролся с ветром в тщетных попытках вырваться из объятий бури, на склоне горы показалась подмога. Вниз, в долину, поднимая в воздух еще одно, собственное облако пыли, полным ходом неслись три огромных расплывчатых силуэта. Все прочие драконы с детенышами, завизжав, бросились врассыпную, но похититель Макасы замешкался, и эта ошибка стала для него роковой.
Свист рассекающих воздух стрел, направленных в них, заставил Макасу сжаться в комок. Снизу вновь раздались крики – крики друзей. За ними последовало пение новой волны стрел, и этот залп угодил прямо в цель. Утыканный стрелами, несший Макасу дракон вздрогнул всем телом, задергался, взревел от внезапной боли. Собравшись с последними силами, девушка еще раз взмахнула цепью, направив удар вверх. Удар оказался точен: конец цепи захлестнул петлей древко, торчавшее из передней лапы дракона, и Макаса с пронзительным воплем дернула цепь на себя.
«Получилось!» – подумала она.
Однако за этой мыслью немедля последовала другая: «О, нет…»
Стоило ей добиться успеха, оба стремительно понеслись навстречу земле. Под новым неодолимым натиском бури Макаса в страхе зажмурилась, живо представив себе жуткий удар, живо представив, что ее ждет, когда ветры разом утихнут, а ей останется только одно – падать, падать…
