Н. Д. Аврех
Другая сторона бесконечности
Глава 39
Благороднейшая Ксиуэлит-В, глава Иерархического Совета вышла из дома раньше обычного. Она привычно направилась через парк в здание Центра Управления. Вчерашнее экстренное заседание закончилось поздно, Ксиуэлит-В почти не спала и чувствовала себя неважно. Даже озоновый душ не взодрил её. Она осталась бы дома, но чрезвычайная ситуация требовала её присутствия. Ксиуэлит-В мысленно кляла распроклятых изобретателей Ментального вируса из-за которых предстояло множество дополнительных многочисленных долгих заседаний, совещаний, определений лиц, должных войти в различные инспекционные комиссии и другой нудной, но необходимой и важной канители. Несомненно, Иерархический Совет погорячился, слишком быстро дав согласие на запечатывание силовым куполом все выходы из древних туннелей. В этом виноват истеричный персонал Ксафа, который, узнав про вирус и уже имеющиеся заражения, пришёл в такую панику, что запечатал бы Людопарк даже без всякого разрешения. Авторитет Иерархического Совета значительно упал в последнее время, и с этим тоже предстояло что-то делать.
Вдобавок выяснилась досадная вещь: на Ксафе настолько торопились, что заперли в Людопарке самого Сиуманса-Э. Оказавшись запертым, авторитетный учёный вышел на Глобальную фотонную связь и истрепал нервы всему Иерархическому Совету и ей, Ксиуэлит-В, лично. Вдобавок, весь вечер и ночь Совет выдерживал скандальные требования снятия силового купола, исходящие от родителей молодых учёных и родителей Бэаэт-Ла, тоже, как оказалось, застрявшей в Людопарке. События разворачивались с катастрофической скоростью и, привыкший к неспешности Совет, никак не мог уследить за ними. Сознание убитого непонятно кем Киюса-У необходимо срочно перевести на волновой носитель, ведь не сделать это – серьёзнейшее преступление против личности. Хорошо, хоть тут на помощь пришёл Муари-Ю, тоже почему-то оказавшийся там же, в этом проклятом Людопарке. Заместитель Ксиуэлит-В отдал приказ свернуть силовой купол немедленно, но главный технолог Ксафа Уэмис-Е нагло и бесцеремонно отказался. Вирус, видите ли, витает не на платформе Ор, а здесь, на Ксафе, где получить неведомую хворь не хочет никто.
И в довершении всего безобразия какой-то бесстыжий говорящий примат, очевидно, с Тхеллы, посмел наговорить самому Иерархическому Совету, да ещё по Глобальной фотонной связи, столько гнусностей, что хватило бы на десяток полноценных скандалов.
Путь до Центра Управления благороднейшая Ксиуэлит-В, живя неподалёку, обычно проделывала пешком. Она вышла из дома рано, вскоре после того, как под силовым куполом платформы начали зажигаться искусственные солнца. В это утро, как обычно капли воды алмазно блестели после ночного полива на белых древесных листьях, на лужайках с розовой травой, на клумбах декоративных грибов и цветов. В парке заканчивали уборку помощники. Из гнездовых домиков вылетали маленькие пернатые ящеры, сверкая изумрудными перьями и бирюзовой чешуёй. Мелкие водяные драконы резвились в озере, поднимая фонтаны сверкающих брызг. Ручные узорчатые саламандры выходили из воды, не торопясь ковыляя к кормушке, куда сыпал корм один из помощников.
Благороднейшая Ксиуэлит-В не чувствовала никакого соответствия этой идилии. Ощущение неведомой опасности закралось душу. В чём именно выражалась опасность, она не могла понять, несмотря на давнюю привычку к самоанализу. Возможно, благороднейшая просто устала, изо дня в день выслушивая множество длинных докладов, назначая комиссий и подкомиссий, разбирая интриги и взаимные жалобы депутатов Совета. И ко всему ещё эти застрявшие в Людопарке! И ведь не кто-нибудь застрял, а сам депутат Совета, главный советник по социальным вопросам учёный Сиуманс-Э. И вдобавок сам Муари-Ю… И что их всех понесло в эту дыру?!! А эгоистичные учёные и технологи, временно работающие на Ксафе, думают только о себе. И почему-то все беспрерывно чего-то хотят от неё, от главы Совета Ксиуэлит-В!
Она стала уставать в последнее время. Пора складывать полномочия и переводить сознание на волновой носитель, возраст всё-таки… Но почему-то благороднейшую отвращает эта мысль. Власть – сильнейший наркотик, от которого очень сложно отказаться. Может, встретиться с психологом? Или просто взять отпуск и отправиться в развлекательное путешествие по Системе Светила, на время забыв нудную рутину? Да, надо и то и другое. Сразу, как только разрешится эта неприятнейшая ситуация с Ментальным вирусом и этими застрявшими…
Живя в сверхкомфортных условиях платформы Ор, за мощнейшей непроницаемой завесой силового поля, и фоллер-частиц, Глава Иерархического Совета давно забыла ощущение опасности. Это ощущение возникало когда-то, в далёкие дни бесшабашной юности, когда Ксиуэлит-В совершала рискованные виражи в крохотном спортивном дисколёте сквозь петли протуберанцев Светила. Но эти безумства остались в далёком прошлом, она давно ответственная и уважаемая особа. Так откуда ощущение опасности теперь? Почему?
Интуиция не подвела благороднейшую Ксиуэлит-В. Перед зданием Центра Управления, не смотря на ранний час, волновалась толпа. Пожалуй, все обитатели Ора собрались тут. Некоторые даже взобрались на постамент памятника, посвящённого победе над Низшими. Среди них Ксиуэлит-В сразу увидела родителей тех самых изобретателей Ментального вируса. Тут же находились родители Бэаэт-Ла. Все были возбуждены и озлоблены, что не характерно, и даже неприлично для Высших. В толпе сновала известная интриганка Тиасюэт-Ги, лидер организации Защиты прав аборигенов Тхеллы. Без неё в Системе Светила не обходился ни один скандал. В вышине наблюдательная аппаратура транслировала стихийный митинг на другие платформы. Угадывались над толпой смутные тени Высочайших.
– Сегодня погиб мой сын, а завтра то же будет с вашими! – надрывался известный философ Ктинуэ-У, отец Киюса-У. – Тело моего сына до сих пор находится в грязных пыльных шахтах, а не отправлено с почестями в корону Светила, как подобает телу Высшего! Сегодня эта трагедия пришла в мой дом – завтра постучится в ваши, если Совет по-прежнему будет бездействовать и не контролировать происходящее!
Депутаты Иерархического Совета неуверенно топтались возле здания Центра Управления, прижатые толпой к декоративной ограде, за которой белела листва парка.
– Совету нет дела до происходящего! – кричала в звукоусилитель инженер-энергетик Груэзет-Ла, мать Бэаэт-Ла, – Совет окончательно увяз в интригах и лишнем бюрократизме! Члены Совета не утруждают себя мышлением! А Высочайшим вообще на всё плевать: бестелесные бездельники погружены в свои виртуальные миры и знать ничего не желают. Зато энергию белковой жизни ещё как потребляют! Поглощают – только успевай собирать и конвертировать для них!
– Из них всех один лишь Муари-Ю не потерял совесть! – кричал отец Бэаэт-Ла. – Это он вместе с моей дочерью отправился остановть оипасный эксперимент! Остальным ни до чего дела нет и не было.
– Но вы посмотрите, до чего оперативно, притом без всякой бюрократии, натянули силовое поле на эту проклятую дыру! – кипятилась Мээириэс-Ми мать Туэдес-Ми. – Да, возможно, дети совершили ошибку. Дети немного погорячились. Но ведь за их деятельностью не было надёжного присмотра со стороны опытных учёных. Нельзя же вот так легко и быстро отрезать бедных детей от нормальной жизни…
– Эти "бедные дети" готовы заразить опасной дрянью всех, кто не соответствует их представлениям! – раздалось из толпы едкое замечание.
– Пусть даже так! – возразил кто-то, – на то есть Суд Высших! Под чьим руководством разрабатывался Ментальный вирус? Кто официальный куратор проекта?
– Сиуманс-Э! – закричала интриганка Тиасюэт-Ги, лидер организации защиты прав тхеллян. – Сиуманс-Э приволок с Тхеллы несчастных людей-приматов для длительного антигуманного эксперимента. Под его началом официально разрабатывался Ментальный вирус. Но ему важней его дикари. Он не удосужился узнать, чем занимается его подопечный Киюс-У! А Совет не курирует все эти эксперименты – зачем же! Совет разбирает мелкие дрязги. На всё остальное Совету плевать!
– Зато сотрудники Ксафа быстро сообразили, что эпидемия Ментального вируса опасна. И вот оно – силовое поле, запершее Высших в пыльных шахтах вместе с грязными дикарями!
– А Совет и тут будет бездействовать – вот увидите! Где глава Совета?
– Где глава Совета?! – подхватила толпа.
Ксиуэлит-В краем глаза увидела, как её генеральный заместитель Ксиан-И тихонько выскользнул из толпы и метнулся в сторону взлётно-посадочной шахты. Ксиуэлит-В поняла, что надо и ей спешить покинуть платформу Ор. А, оказавшись в безопасности, вызвать верный Совету "Яростный протуберанец" – единственный в Системе Светила боевой отряд.
Боевой отряд, никому не нужный ещё со времён войны с Низшими, до сих пор не был расформирован. Ведь для его расформирования необходимо провести в Совете расширенный референдум. А для референдума, назначенные спецзаседаниями комиссии, должны были подготовить постановления, резолюции, отчёты, собрать материалы, провести дополнительные заседания… Короче, дело о расформировании давно не нужной силовой структуры так прочно увязло в бюрократии, что вытащить его оттуда было невероятно сложно. Проще было оставить всё, как есть. Отряду "Яростный протуберанец" предоставили небольшую платформу Ук на орбите дальнего ледяного гиганта, не такую комфортную, как Ор, зато там бойцы никем не контролировались и могли делать, что хотели. Отряду назначили хорошее обеспечение всем, и даже сверх того, позволили самостоятельно зачислять в свои ряды новобранцев взамен перешедших на волновой носитель ветеранов, и забыли о его существовании. И лишь сейчас о его прямом назначении вспомнила Ксиуэлит-В и, возможно, остальные депутаты Совета.
Но покинуть платформу и вызвать "Яростный протуберанец" благороднейшая не успела.
– Вот она! Она виновата в гибели моего сына! – дико заорала мать Киюса-У и бросилась к Ксиуэлит-В.
Кто-то удержал разъярённую женщину, когда она вцепилась в лицо Главе Совета. Кто-то схватил за руки Ксиуэлит-В, мешая ей бежать.
– В открытый космос!!! – скандировали голоса, – Весь Совет в открытый космос!!!
– Бюрократов и бездельников – в открытый космос!!!
– Успокойтесь! Успокойтесь, есть ведь Суд Высших! – внушали толпе здравые мысли Высочайшие, реющие над толпой.
– И до вас доберёмся! – раздавалось им в ответ. – Откормились за счёт энергии белковой жизни! А толку от вас никакого! Кто вы без нас?!! Никто!!!
Интриганка Тиасюэт-Ги, быстро взяв контроль над ситуацией, деловито отдавала распоряжения:
– Задержите всех депутатов Совета! Следите, чтоб ни один дисколёт не покинул Ор! Заблокируйте посадочную шахту Ора, чтоб не допустить сюда отряд "Яростный протуберанец", если его успели уже вызвать!
Глава Совета Высочайших и Высших Ксиуэлит-В, вытирая кровь из царапины под глазом, подумала, что этот день – худший в её долгой жизни. А всё могло быть по-другому, отнесись она серьёзно к предупреждению старейшего обитателя Системы Светила Муари-Ю. Надо было досконально разобраться с деятельностью молодых учёных, не верить им на слово. Но повернуть назад время не под силу даже Высшим.
Ксиуэлит-В и её Советников потащили в Здание Центра Управления. Там Главу Совета заставили связаться с Ксафом и распорядиться о немедленном снятии силового поля с экспериментального комплекса "Людопарк".
На связь с Главой Совета вышел Уэмис-Е, специалист в области сбора и переработки энергии белковых существ, занимающий одновременно с этим и пост главного технолога спутника.
– Неужели сама благороднейшая Ксиуэлит-В лично снизошла до нашей глуши! – саркастически молвил он. – Не знаю, что вы там себе в Совете думаете (если вообще что-то думаете), но мы на Ксафе, подвергаемся реальной опасности эпидемии непонятной заразы. Совет разве не предупредили заранее о планах фанатиков? Предупредили. Совет предпринял хоть что-то реальное? Нет. Всё, говорить больше не о чем.
– Я приказываю… я прошу снять силовой купол, – неуверенно прошептала Ксиуэлит-В, осторожно притрагиваясь к синей кровоточащей царапине. – Освободить хотя бы Сиуманса-Э, Бэаэт-Ла, Муари-Ю… Они не виноваты…
– Наше здоровье нам важнее, – отрезал Уэмис-Е. – А вы что-то выглядите так себе, благороднейшая Ксиуэлит-В. В нашу глушь уже дошли слухи о волнениях на Оре. Видно, это не просто слухи.
– Мой приказ… – начала было Ксиуэлит-В.
– Плевали мы тут, на Ксафе, на ваш приказ, – злобно рассмеялся Уэмис-Е. – Всех вас, бюрократов, в открытый космос давно пора!
На этом связь отключилась.
Глава 40
Лампа на потолке погасла, в Людопарке настала ночь. Мэг, Антонио, Билли, Тамму, Станислав и Линн до сих пор не появились. Расположившиеся на пятом уровне забеспокоились. Где друзья? Не успели до темноты? Решили переждать где-нибудь в укромной пещере по дороге? Опасались заплутать в темноте в неверном свете ручных фонарей? Но на четвёртом уровне и так нет освещения, независимо оттого, день это, или ночь, и нет смысла задерживаться в таком холоде… если, конечно, не случилось чего-то непредвиденного. В лабиринте есть опасные места: открытые вертикальные шахты, случаются и обвалы. А ещё так называемые Ползучие туннели между третьим и четвёртым уровнем, где ничего не стоит заблудиться и насмерть замёрзнуть. Вроде, Станислав, Антонио и Билли знают, как их обойти, но они могли перепутать ориентиры, свернуть не туда и оказаться в тех самых гиблых туннелях. Где их искать сейчас? Оставалось лишь надеятся на лучшее и ждать до утра.
Екатерина, помыв Селену, уложила её на сиденье Громадины, спела колыбельную, и девочка заснула. Задремал усталый Даниэль, привалившись к одному из загадочных агрегатов. Тревожным сном уснул Ким. Екатерина прилегла рядом с Селеной и от усталости тоже уснула. Лилит не спалось. Она крутилась на жёстком одеяле (вернее, куске технической ткани), расстеленном на колючем песке. Шествие разрисованных углём воинов не выходило у неё из головы. Их песня звучала в ушах. И почему-то не давал покоя странный провал в стене. Лилит лежала неалеко от него, но, не видя его в полной тьме, ощущала веявший оттуда воздух, чуть отличающийся от сухого колкого воздуха туннелей. Помаявшись, Лилит включила один из фонарей и направилась к пролому в стене, не дающему покоя. Посветила туда. За проломом узкая наклонная расщелина вела круто вниз. Лилит не могла точно понять, чем именно неотвязно влечёт её этот проход.
Расщелина оказалась довольно длинной и упиралась в другой пролом в стене из монументальных каменных блоков. За вторым проломом обнаружился наклонный коридор. Под скрипящей под ногами пылью едва различались растрескавшиеся от времени каменные плиты. Тёмный коридор вёл круто вниз, переходя в лестницу. Кислорода становилось ощутимо меньше. Странный, странный мир, в который попала она против своей воли… Иногда она до сих пор не может поверить, что это всё не сон. Ведь не может быть в реальности этих бесконечных серых коридоров. Конечно, нет. Сейчас она проснётся и увидит, что рядом с ней в номере отеля дремлет её Бес, так и не снявший грим после выступления и ночной пирушки. Сейчас кончится сон… Но сон не кончался.
Шаги позади Лилит прозвучали в тишине, как глухие удары. Волна страха напрягла нервы: в памяти слишком свежа была встреча с пятью дикарями. Лилит оглянулась, осветила фонарём идущего за ней и облегчённо вздохнула: по стёртым ступеням, прихрамывая, спускался Ким.
– Лучше не ходить по одиночке, – сказал он. – Если есть освещение, вода и воздух, значит, может быть и кто-то живой. Только неизвестно, кто.
– Я далеко не иду. Так, ближайшие окрестности осматриваю. Глянь, Ким, какая тут необычная плесень.
Фонарь высветил в стыках между ступенями и стеной плесень. Не склизскую чёрную, какая обычно встречалась в лабиринте, а маленький ярко-фиолетовый клочок, вцепившийся в каменную трещинку.
– Мэг будет это интересно, – заметил Ким, – пойдём-ка назад. По ощущениям, скоро утро. И их всё нет.
– Подожди, Ким, давай немного пройдёмся, обследуем, что тут есть. Нам ведь тут жить ещё не знаю, сколько времени… если не всю жизнь.
– Насчёт всей жизни лучше не будем. Человек – это такое дурацкое существо, которое всегда на что-то надеется. Даже, когда надеяться совсем не на что.
Чуть дальше из трещины каменного блока выглядывал ещё один крохотный кустик плесени. На этот раз алый. Туннель-лестница разветвлялся.
– Как бы нам не заблудиться здесь, – сказал Ким. – Ладно, пройдём ещё, но только до следующего поворота. Свернём сюда. Кажется, будто воздух в этом туннеле совсем другой. Сырой какой-то.
– Точно, в том туннеле воздух обычный, сухой, от него горло дерёт. А там – вроде, что-то напоминает…
– Болото напоминает, которое заставляли осушать для рисовых полей, – нахмурился Ким, стараясь не поддаться неприятным воспоминаниям о своей далёкой родине.
Свернули в туннель с более сырым воздухом. Лестница кончилась, туннель пошёл горизонтально. Дышалось с трудом. Они уже хотели повернуть назад, как перед ними открылся удивительный вид. Причудливые оранжевые, фиолетовые, алые разлапистые фестоны неведомой флоры с ладонь величиной кудрявились в свете фонаря. Ползучие фиолетовые отростки распростанялись по всей каменной стене и потолку. Запаха плесени не было совсем, и была ли то, вообще, плесень, или странные растения – неизвестно. После безжизненности каменного лабиринта пещера, наполненная неведомой жизнью, ощущалась потрясающе. Чем дальше, тем больше и гуще становилась плесневидная (или какая-то иная) жизнь. Диковинного вида грибы ровными рядами росли в длинных каменных желобах с влажной почвой. В сумрачном мареве звонко капала вода. Ким и Лилит переглянулись. Рука Кима машинально нащупала заточку на поясе комбинезона. Лилит тоже сжала заточку, сделанную специально для неё, глянула на массивные платформы своих сапог.
– Может, зря я привёл сюда нашу семью, – прошептал Ким.
– А может, как раз не зря, – возразила Лилит.
По мере их продвижения воздух делался всё более влажным, насыщенным аммиаком, а фестоны – всё крупнее. Невиданные, в рост человека, грибы без шляпок, но с широкими ажурными пелеринами чередовались с кудрявыми лапами растений. Бежевый и коричневый мох сплошным ковром покрывал пол, стены и потолок пещеры. Приковывала взгляд цветовая гамма пещерной жизни: от бледно-розового и персикового до ярко-алого, густо фиолетового и чёрного. Только зелёного не было здесь: хлорофил не вырабатывается без солнечного света.
Впереди забрезжило зеленоватое свечение. Широкий туннель перешёл в освещённую естественную пещеру. Лилит и Ким выключили фонари: круглый водный резервуар, обложенный всьмигранными плитами, подсвечивался цветными огоньками. Ил стелился под прозрачной водой. Над бассейном склонялись вычурные фестоны пещерных растений, сравнимых размерами с небольшими деревьями.
После сухих безжизненных серых туннелей всё это буйство казалось невероятной болезненной галлюцинацией. Лилит переходила от растения к растению. Дотрагивалась до них, ощущая мягкость и влажность. На фестонах крупные капли молочного цвета отражали свет ламп.
– Кто-то идёт! – вдруг шепнул Ким.
Они поспешно отступили в заросли ветвистой плесени. Шаги были настолько лёгкими, что лишь слух Кима, обострившийся вечной тишине туннелей, смог различить их. Лилит казалось, что сердце бешено прыгает не то в горле, не то в пятках, и его удары заглушают шум шагов. Сюрприз оказался не страшным: вместо злобных каннибалов появились двое детей. Странные, чуждые черты лиц, длинные головы с острыми, высоко посаженными ушами, синий цвет кожи – трудно определить их возраст, но всё же понятно, что они дети. Их вид наводил на мысль о невероятно далёких землях, которых нет в мире, известном людям. Всё же нечто дикарское было и в них: свободные туники, явно сплетённые из здешних высушеных волокон. Весело болтая на неизвестном языке, дети стряхивали в кувшины стекающие с фестонов молочные капли. Лилит и Ким переглянулись, не зная, что делать.
Глава 41
"Хаосизм…" – невольно усмехнулся Куцый, оглядывая своими фасетчатыми глазами хаос, царящий вокруг. Камни свода и стен ещё некоторое время продолжали рушится. Затем всё стихло.
Рухнувший свод похоронил под собой распавшееся на свободные молекулы транспортное средство, капсулы с вирусом, устройства для имплантации. И тело Туэдес-Ми. Что стало с сознаниями Туэдес-Ми и Киюса-У – неизвестно.
Отброшенный взрывной волной далеко в туннель Куцый получил серьёзную (по человеческим меркам) травму головы и множественный перелом голени. Но запрограммированная способность тела к моментальной регенерации помогла прийти в норму за считанные секунды. Во время восстановления Куцый окончательно утратил остатки личины Лилит и явился миру таким, каким был создан и выращен. Махровый халат сорвало с уменьшевшегося тела, и он затерялся в хаосе обломков вместе с домашними штанами и гостиничными шлёпанцами.
С людьми, также отброшенными волной в туннель, дело обстояло намного хуже. Транспортный модуль Бэаэт автоматически создал под собой электромагнитное поле, после чего мягко приземлился на три опоры. Даже фара уцелела и теперь освещала грандиозное разрушение. Фара осветила отброшенную взрывом тхеллянку. Осколки мелких камней перемешались с разорваной одеждой и кровью ран. Высокий темнокожий парень безуспешно пробовал подняться, вытирая алую кровь с лица. Виктор Галле, Бэаэт, и незнакомые Куцему люди, находившиеся дальше от места событий, похоже, были сильно оглушены, завалены пылью и мелкими обломками и получили многочисленные травмы. И совсем не пострадал Сиуманс-Э, отброшенный в туннель внутри своего объёмистого транспортного модуля. Транспортное средство получило вмятину в золочёном боку, но антигравитационные поля безопасности мягко окружили учёного. Троих его помощников выбросило из открытого прицепа, они сильно пострадали, но быстро регенерировались.
Этих помощников Куцый хотел позвать на помощь, чтобы вытащить пострадавших из-под обломков…
"А для чего? – неожиданно спросил себя Куцый. – Для того, чтоб люди смотрели на искусственно выведенного монстра с едва скрываемым отвращением? Для того, чтоб жизнью вновь распоряжались Высшие? Не лучше ли оставить их всех и уйти?".
Но, подумав, Куцый решил, что бродить в одиночестве по туннелям, из которых невозможно выбраться, а потом наткнуться на людоедов – это не лучший вариант. Помощники учёного врядли решатся оставить своего хозяина, значит, скитаться придётся одному. Лучше всё же попытаться спасти тех, кого можно.
Помощники Сиуманса-Э, пожалуй, были единственными, кто смотрел на Куцего уважительно. Для них помощник, способный к Преображению, являлся существенным авторитетом. Но рядом был их хозяин, благороднейший Сиуманс-Э, не пострадавший, если не считать попавшго в глаза песка. Регенерируясь, помощники смотрели на него, ожидая команды. В их сознании не укладывалось, что Высший может быть напуган ничуть не меньше их.
– Корректор… – простонал Сиуманс-Э, – корректор… медицинских… параметров мне… Скорей.
Затем голос его окреп, и он накинулся на помощников:
– Ну что уставились и ничего не делаете?! Бездельники! Я тут умираю, а ни один из вас, идиотов, даже не сообразит разыскать корректор! В открытый космос вас вышвырнуть – это всё, что остаётся!
Помощники засуетились, разыскивая в багажном отделении модуля Сиуманса-Э транспортную аптечку с портативным корректором. Куцый понял, что помощи от них ждать не придётся. Надо бы разыскать корректор, принадлежащий Бэаэт-Ла: свой Сиуманс-Э явно нескоро отдаст, если он у него вообще есть. Последний раз он видел корректор Бэаэт-Ла там, где минуту назад сидела рыдающая Туэдес-Ми. Там Куцый и откопал среди осколков камня нужный прибор.
Помощнику бросилась в глаза полузасыпанная каменной крошкой изящная, хрупкая девушка. Она свернулась клубком, была бледна и, казалось, не дышала. Тонкие пальчики прижимали к груди устройство с такой же стрелой, которая пронзила горло Киюса-У. На её расцарапаной щеке Куцый заметил маленькую татуировку чёрной слезинки, в точности, какая была у него самого в роли Лилит.
"С неё и начну", – решил Куцый. Он приложил корректор к голове девушки, искренне удивляясь, почему ему, помощнику, небезразлично состояние незнакомого человеческого существа, да ещё с Тхеллы. А ведь правда, почему?
"Помощник совсем очеловечился!" – пришли на память слова, сказанные Бэаэт.
Пришлось пару секунд подождать, пока корректор изучит генетические параметры. Прибор вывел в воздухе иероглифическую надпись: "Человеческое существо молодого вида, рождено на Тхелле, северо-европиоидной расы, пол женский, группа крови вторая". После этого прибор начал проверку. Куцый всматривался в данные, вычерчиваемые прибором: пульс, давление, температура, целостность костей, внутренних органов и кожного покрова, наличие гематом и других повреждений. Всё приблизительно в норме, кроме контузии от падения и нехватки необходимого для людей этого вида гемоглобина. Считав данные, медицинский аппарат взялся за восстановление. Скоро девушка открыла глаза. В тусклом свете уцелевшей фары транспортного модуля, она увидела большие, с сотней тёмных фасеток глаза склонившегося над ней монстра. Завизжав от испуга, она отпрянула, схватила одну из стрел и попыталась ткнуть Куцего в глаз. Помощнику повезло, что она только-только пришла в себя, движения были слабыми и не точными. Куцый отскочил.
Бэаэт, несмотря на глубокую рану на голове, выбиралась из-под завала.
– Не вопи, и без того дурно! – прикрикнула она на девушку. Лептонный переводчик на вороте комбинезона по счастью был хорошо закреплён. – Это мой помощник. Он тебя, глупую, лечит, а ты визжишь. Вдобавок тычешь в него… Постой, откуда у тебя эта вещь?
Линн очень недоверчиво посмотрела на Бэаэт. Слишком она похожа на ту, другую, убившую Тамму Ворона. Оттого, наверно, и ощущение от неё жутковато-чуждое. И тетива, как назло, соскочила с арбалета. Но, кажется, это странное существо ранено. Только вместо крови ярко-голубая жидкость течёт по её волосам, по щеке… по татуировке крошечной чёрной слезинки.
– Что значит, откуда эта вещь! – крикнула Линн. – Это арбалетный болт! Его сделал бедный Тамму…
Вспомнив Тамму, Линн ощутила, как глаза наполняются щипучими слезами, но внимание быстро перескочило на Куцего. Точно таких тварей она, надеясь на излечение от депрессии, убеждала взять её с собой в последний день своей прежней жизни, там, в Осло. Твари находили Линн слишком болезненной и забирать её не хотели, но всё же уступили её нытью и слезам. И совсем недавно она пристрелила уже двоих таких же. А один из этих монстров только что почти ничем не отличался от Лилит! И приехал он с Бесом, гитаристом её любимой металл-группы! Что всё это значит?!
Борясь с головокружением и слезами, Линн попробовала подняться. Нервно сжала арбалет побелевшими пальцами. А безобразный монстр уже подбегал к синелицей девушке со странным прибором. Линн с удивлением наблюдала, как прямо на глазах заживает глубокая рана на голове незнакомки. Та вытряхнула из волос и ушей песок, оглядела порвавшееся бежевое пальто, досадливо выругалась при виде двух сломавшихся ногтей с новеньким маникюром. И приступила к откапыванию из-под мелких обломков раненной женщины.
– Бедняжка Мэг!!! – закричала Линн, пробираясь через завал. – Она и без того нюхнула из этих чёртовых капсул какой-то дряни и ей стало совсем плохо…
– Нюхнула из капсул, говоришь? – нахмурилась Бэаэт.
– Да! Открыла одну. Она фармаколог, ей же интересно было. И теперь она ещё более ненормальная, чем даже я. А у меня депрессия, панические атаки и полно фобий. Но Мэг! Кто бы мог подумать! А теперь она ещё и тяжело ранена!
Линн расплакалась, обвиняя себя во всём случившемся.
– Вообще-то корректор исцеляет только физические болезни, – не без сочувствия сказала Бэаэт. – Душевные – это намного сложнее. Может, благороднейший Муари-Ю сможет что-то сделать.
– Может, смогу. А может, нет. Но не сейчас, конечно, – от странного голоса в мозгу Линн подскочила и завизжала:
– Опять! Голос в голове! Я это уже слышала, когда… Это уже не депрессия! Это хуже! Это шизофрения!!!
– Не могу больше выносить визг, – обречённо сказала Бэаэт, помогая Антонио вылезать из завала мелких камней.
– А меня никто долго не может выносить, кроме Билли, – заметила Линн, но вдруг с ужасом спохватилась: – А где Билли?! Где Билли? Я его не вижу! Где он?!! Билли!!!
– Сколько от тебя шума! – ворчала Бэаэт. – Лучше б помогла мне. Давай-ка вместе положим этого беднягу так, чтобы Куцый мог приставить к нему корректор. Вот так. Теперь пойдём к следующему пострадавшему.
Следующим пострадавшим оказался Билли. Он стоял ближе всех к модулю Туэдес-Ми, но имел хорошую реакцию. А потому в момент взрыва успел броситься на пол, закрыв голову. Его также отшвырнуло в туннель, оглушило, завалило пылью и камнями, он получил множественные гематомы. Но корректор быстро справился с повреждениями. Увидев Линн живой, Билли несказанно обрадовался. Линн порывисто обняла его и крепко расцеловала.
– Ого, вот это здорово! – воскликнул Билли. – Это мне нравится! Но что с остальными?
– Все живы. Билли, миленький, ты ранен! Тебе нужна помощь! – со слезами говорила Линн, обнимая Билли.
– Конечно, мне нужна помощь. Вот такая…
Билли крепко обнял Линн и надолго прижался губами к её губам. Бэаэт покачала головой (примитивный вид людей – что с них взять!) и вместе с Куцым продолжила обход пострадавших.
Виктор Галле вытряхивал колкий песок и мелкие камни из своих длинных волос и не стеснялся в выражениях, кляня всех экспериментаторов всей вселенной. Из порваного кармана кожаной куртки выпали загранпаспорт и кредитная карточка. Внезапно взгляд его упал на окончательно преобразившегося Куцего. Это заставило молодого человека задуматься. Вот это существо ещё совсем недавно было неотличимо от Лил. Более того, сначала он вообще не понимал, что это не она. И… неужели у него могли быть интимные отношения с монстром? От этой мысли музыканта передёрнуло. Или не было ничего после того, как исчезла Лил? Лучше думать, что не было. Но странно: это существо абсолютно бесполо! Теперь, когда с него сорвало, ставшую слишком большой, одежду, стало видно, что между ног нет вообще ничего, гладкое пространство сизой кожи. Но существо скопировало облик Лилит вплоть до мельчайших деталей, скопировало даже поведенческую память… Неужели всё же было что-то?.. Музыканту стало нехорошо. Наверно, в таких случаях нормальные люди должны как минимум напиться до бесчувствия. Но напиваться совершенно не хотелось. Даже при мысли о том, что вот этот безобразный монстр…