Н. М. Фишер
Смертельно белые ночи
Глава 6.
Боря лениво открыл глаза и потянулся. В первое мгновение он хотел широко зевнуть и похрустеть шеей, но ощущения подсказали: что-то не так. Воздух попадал в легкие, но болтался в них как-то бессмысленно, как будто был лишним. А шея… шея странно болела, словно что-то сжимало ее изнутри.
И комната вокруг. Да где он, черт возьми? Что вчера была за пьянка? Парень приподнялся на кровати и осмотрелся в попытках вспомнить, что приключилось накануне.
Он вспомнил. Слишком стремительно, слишком нереально и слишком больно. С бессильным ревом откинулся обратно на подушку, и пружинная кровать жалобно скрипнула.
Из-за двери появилась девчонка. С пронзительными зеленющими глазищами и собранными в лохматый пучок длинными волосами, в свободной футболке на одном плече и в пацанских шортах. Как ее? Точно – Ада. Чертова убийца… Сегодня без макияжа она выглядела моложе, свежее и как будто живее. Хотя с чего ей не выглядеть живой, ее-то никто не убивал.
– Доброе утро! – Девушка выглядела слишком приветливой для того, кто вчера перерезал гостю горло. – Я завтрак приготовила. Ты, наверное, проголодался.
Желудок согласно заурчал, и Боря понял, что несмотря на свое странное не до конца живое состояние, есть он хочет едва ли не больше, чем при жизни.
– Так ты мне не приснилась? – Парень потер шею в месте, где теперь тонкой полоской шрама проходил поводок.
– Неа.
– Очень жаль.
Ада в ответ только фыркнула и скрылась на кухне. Вслед за ароматом чего-то жарено-сладкого потянулся запах кофе. Здесь Борис оказался бессилен – ради утреннего кофе он был готов пережить смерть еще разок.
Боря зашел в ванную и на миг замер. Он привык каждое утро смотреться в зеркало и находиться себя «вполне ничего». Не слепая уверенность в своей привлекательности, но здравый смысл и объективная оценка. У настоящих мужиков только так.
Вот только вряд ли настоящие мужики, даже изредка, настолько боятся увидеть свое отражение, как Боря этим утром. Вчера вечером бездушный кусок стекла показывал самого обычного Борю. Но кто будет смотреть из зеркала сегодня – тот же Борис или разлагающееся тело, по непонятным причинам передвигающееся в пространстве. Или когда там мертвецы начинают разлагаться… А может, и того хуже – в зеркале не будет никого. Или это у вампиров? Черт! Почему взрослому двадцатилетнему парню вообще приходится думать о таком бреде!
Боря сделал над собой усилие и рывком предстал перед небольшим зеркалом, висевшим над раковиной. Тусклая лампочка не позволяла рассмотреть мелочи, но в целом было понятно: парень выглядел молодым, здоровым и вполне живым. Борис невольно издал победный вопль, и в кухне засмеялась Ада. Вот дрянь – еще смеет над ним насмехаться…
Впрочем, завтрак быстро исправил Борино утреннее недовольство. Обычно он не завтракал, чем расстраивал маму, и обходился огромным стаканом кофе на улице. Сегодня же аппетит превратился в жор. Видимо, поддержание сил в мертвом теле требовало дополнительного топлива. Боря смел сковородку яичницы, заел половиной батона хлеба и выпил две большие чашки кофе, про себя отметив, что черный кофе из турки тоже очень неплох. При жизни он предпочитал разбавлять кофе молоком. Не потому что так вкуснее, а говорят, для сосудов полезнее. Теперь он мертв, и сосудам пофиг. Может быть, начать курить? По-серьезному, а не раз в неделю на гулянках с друзьями.
От дурных мыслей его отвлек вкрадчивый голос Ады:
– Я точно разорюсь.
– Отпусти меня, и проблема решена.
– Пока не могу…
– Кстати об этом, – Борис из-за стола переместился к раковине и по инерции намывал посуду, – что мы будем делать дальше? Например, сегодня? У меня был привычный распорядок дня, а теперь я вдруг куда-то исчез. Мне надо позвонить маме и объясниться, придумать легенду. Она, наверное, уже с ума сходит. А если еще нет, то к вечеру точно начнет. Пока она наверняка думает, что я заснул у парней, а телефон разрядился. Кстати, телефон мой где?
– У меня. – У Ады забегали глаза, и она отвернулась от Бори, сделав вид, что копается в стопке бесполезных бумажек на кухонном столе.
– Ну, дай его мне. Я позвоню домой. Скажу, что все в норме. И вообще надо на эти две недели придумать правдоподобную историю, раз уж ты собралась все это время держать меня при себе.
– Ты не будешь никому звонить.
– Почему это?
– Никто не должен знать, где ты и что с тобой.
– Я понял, что не должен ходить к родным и рассказывать правду. Но хоть успокоить по телефону я могу?
– Нет.
– Ага. Пусть две недели все сходят с ума, а потом я приду и скажу, что меня убила сумасшедшая девица?
– Ну…
– Ты же собираешься отпустить меня через две недели? – Боря сказал это вслух, почти не задумываясь, но по спине пробежали нехорошие мурашки, и волосы на затылке встали дыбом.
– Да, конечно. – Ада казалась совершенно спокойной. Если бы она не сидела спиной к парню, он мог бы заметить, как нервно бегают глаза, и тонкие пальцы теребят уголок скатерти.
– Тогда позволь мне позвонить.
– Нет! – Ада вскочила. – Нет и все! Может быть, завтра. Я… Я не подумала над этим…
– Ты – отвратительная убийца и похитительница. Ничего не понимаешь в удержании людей.
– Я и не планировала этому учиться. Я вообще ничего этого себе не желала!
Ада всплеснула руками, а потом рухнула на стул, и ее плечи нервно задрожали. Лицо спряталось в ладонях, пучок развалился, и черные волосы растеклись по плечам.
Замечательно, разрыдалась. Боря терялся и не понимал, как вести себя с девчонками, когда они плачут. Особенно когда плачут из-за него. Одни кричат: «Не трожь!» и дерутся острыми кулачками, другие требуют срочно их обнимать. Но Ада плакала вроде бы не из-за него, и странный внутренний порыв заставил парня опуститься рядом с ней на колени, взять ее ладони в свои и легонько приникнуть к ним губами.
Ада подняла на него удивленные заплаканные глаза, и Боря смутился. И правда, дурь какая-то. Успокаивать собственную убийцу, жалеть и испытывать какую-то странную нежность. Эта таинственная девица вызывала в нем необъяснимое чувство родства, будто они уже были знакомы. Когда-то. И даже больше, чем просто знакомы…
– Пойдем в комнату, попробую тебе рассказать все честно. Только ты все равно не поверишь. – Ада шмыгнула носом.
– Наверное, я поверю уже во что угодно.
– Сомневаюсь.
Девушка заправляла кровать и наводила порядок, а Боря замер в углу с подушками в руках, выданными ему на хранение, и во все глаза следил за плавными движениями и хрупкими изгибами. Ада двигалась как балерина, как неземное создание, которое невозможно ненавидеть, убей она хоть всех людей на земле. И собственные перепады отношения к некромантке Бориса раздражали. Что же эта девица из себя представляет? И почему так странно на него влияет?
Наконец Ада забрала у Бори подушки, водрузила их на законное место в изголовье кровати и жестом предложила парню присесть. Борис не растерялся и забрался с ногами, тогда Ада хмыкнула, залезла рядом и приняла позу лотоса. Футболка соскользнула с одного плеча, а девица будто не заметила да так и осталась.
Боря мотнул головой, сбрасывая накатившее из неоткуда томление. Хоть одно радует – может, он и не совсем живой, но ничто человеческое ему не чуждо. Отогнав и эти мысли, парень с добродушной улыбкой обратился к своей убийце:
– Ну, что?
– Приготовься слушать.
– Нам не нужны какие-то книги по колдовству или еще что?
– Борь, ну ты взрослый мальчик. Какое колдовство.
– Еще скажи, что ты – не ведьма.
– Нет, Боря. Ведьм не бывает.
– А тогда кто ты?
– Слушай. Думаю, ты поймешь. Вряд ли поверишь, но поймешь точно. Ты вроде умный.
– И снова спасибо за комплимент. – Боря усмехнулся.
Ада замерла, погрузившись в мысли, а потом неистово расхохоталась. Борис удивленно вытаращился, но не знал, что сказать. Странности во всей этой ситуации было столько, что любой вопрос казался неуместным. Ада отсмеялась и вытерла набежавшие слезы:
– Я представила, как сейчас начну: давным-давно в некотором царстве… И что самое смешное, так оно и было.
– На сказку это все пока смахивает не очень. Слишком уже чернушная.
– Вообще-то все сказки злые и жестокие, для детей их просто адаптируют. Ты не знал?
– Может, уже к делу?
– Да, конечно. Итак, почти двести лет назад на берегах Баренцева моря раскинулось крупнейшее на севере становище Териберка. В нем жило почти пять сотен человек. Местные ловили рыбу, собирали ягоды и принимали пароходы. Поселение росло и процветало, когда Мурманска еще не существовало. Сначала выстроили храм прямо на берегу. Потом в становище перебрались врачи из Архангельска и отстроили метеостанцию, да так и остались. Эта метеостанция заодно была маяком. Корабли перестали разбиваться, а люди все чаще приплывали и оставались в Териберке навсегда.
Жили хорошо, промыслы развивались, а пароходы привозили то, чего не хватало местным. Построили школы, рыбную факторию. Люди богатели и обзаводились собственными шняками и парусниками. Были в Териберке даже своя пекарня, оленья ферма и консервный завод.
Становище населяли русские, пришедшие из других регионов, поморы, норвежцы и финны. Кто-то привык к северным условиям, кто-то тяжело переносил долгую ночь и пронизывающие зимние ветра. Но жили в тех местах люди, созданные самой северной землей. Те, кто сотни лет кочевал по мерзлоте, жил в гармонии с миром и соседствовал с оленями. Это саамы.
– Замечательно, мы прослушали краткий пересказ истории. Пока ничего нового. Дальше-то что?
– Саамы не сбежали из Териберки, когда становище стало развиваться. Они попыталась соседствовать с нами.
– С нами?
– Да, с нами. Слушай. Саамы поселились на окраине, чуть поодаль от причалов и домов, и приглядывали за осевшими людьми. Меняли оленьи шкуры и украшения на ткани, хлеб и товары из-за океана. А русские захаживали к саамским шаманам – нойдам, чтобы подлечиться или получить совет. Некоторые русские парни бывали в гостях у саамских девушек, но редко получали ободрение на союз. Оленеводы грозили им местью гейду – ведьм. На самом деле, конечно, никаких ведьм не существовало.
– Как и шаманов.
– А вот тут ты в корне не прав. Саамские шаманы сильны. Они могли договариваться с природой, успокаивать ветра, лечить людей и оленей. Их бессмертная душа не уходит в небытие перед возрождением, она переселяется в камень и ждет. Нойда рождаются редко, но когда умирают, остаются в этом мире. Они особенные, а их жизни куда ценнее наших.
Ада на мгновение замолчала, выдохнула и продолжила:
– Шаманы способны не только лечить, они умеют воскрешать из мертвых, вызывать души. Вот только… неспособны воскресить себя. Могут лишь передать свои знания кому-то, чтобы обычный человек помог вернуть их к жизни. Ритуал запускается в день летнего равноденствия и завершается через две недели.
– Та-а-ак. Кажется, я начинают понимать, к чему ты клонишь. – Боря пытался изобразить безразличие и скепсис, но руки потели, а в ушах звенело. – Кого ты собралась воскрешать?
– Я же говорила, что ты умный. Это предыстория, дальше самое важное. Двести лет назад мы с тобой жили в Териберке. Ты был сыном рыбака, а я приехала уже подростком вместе с семьей. Мой отец ходил в рейсы на пароходе и редко бывал дома. Меня не сразу приняли местные. Девчонки обходили стороной, парни заигрывали, но чурались. Однажды я так расстроилась, что не разбирая дороги, бежала прочь из становища. Стояла весна. Солнце еще показывалось редко, и дули пронизывающие ветра. По дороге я споткнулась и повредила ногу. Кое-как добралась до Саамской деревни. Меня не бросили на произвол судьбы. Отогрели, вылечили. А потом позволили немного побыть с саамами. Кормили, поили заговоренными настоями, кутали в оленью шкуру. Я сидела у костра и слушала легенды о том, как бог Солнца женился на Лунной деве. Как раньше саамы жили в вечной ночи, а на небе боролись силы света и тьмы, и их мечи высекали искры северного сияния.
Первым, кого я увидела, очнувшись, был он. Шаман с непривычным для саамов именем Александр не был похож на простого человека. Он будто бы плыл по воздуху. А его глаза… Он смотрел словно сквозь меня, и во взгляде отражалась мудрость веков… Я влюбилась сразу же.
Я и не думала, что Александр полюбит меня в ответ. Когда шаман лечил мою подвернутую ногу, он взял опухшую лодыжку в руки, растер мазью, а потом совсем недолго, но так нежно погладил. Я не поверила своему счастью. Подняла глаза и увидела в его взгляде все ответы.
Я стала часто захаживать в деревню, общаться с местными и лишь изредка видеть его. Меня приняли за свою, никто уже не удивлялся странной русской девице. Однажды Александр встретил меня и молча отвел в свое жилище. Через два месяца я узнала, что жду ребенка, а шаман пришел к моему отцу просить моей руки. Отец колебался, но согласие дал.
– Пока история тянет на легенду с хэппи-эндом. Но позволь вопрос, – скептически проговорил Боря, – ты утверждаешь, что все это происходило с тобой двести лет назад. Ты сошла с ума?
– Умный, но ни за что не поверишь… Так я и думала. У этой истории нет хэппи-энда. Александра убил человек из Териберки. Приревновал. Решил, что я должна достаться ему. Да, этот парень проявлял знаки внимания еще до того, как я попала к саамам, но вряд ли осмелился бы попросить моей руки у отца. Поэтому просто ударил моего любимого ножом в сердце, а потом сбежал на пароходе. Я осталась одна и от горя потеряла ребенка. А через несколько лет умерла. Что стало с тем парнем, я не знаю. Но знаю, что бессмертная душа нойды Александра переселилась в камень в Териберке. И я знаю, где искать этот камень.
– Так-так-так. Стоп. Ты что-то там говорила про справедливость. Не хочешь ли ты сказать, что это я в прошлой жизни прикончил того шамана? И теперь ты меня убила, чтобы вернуть его?
– Именно.
– Да ты совсем свихнулась, Ада! Какая, к черту, прошлая жизнь! Какие шаманы! Это ж чушь собачья.
– Чушь? А тогда расскажи, как я тебя воскресила?
– Ну… э… я все еще надеюсь, что это розыгрыш.
– И поводок тоже? – Ада подняла руку, чуть сжимая кулак, и горло сдавило судорогой. Боря на миг подумал, что ему больше не нужен воздух для дыхания, так почему же он задыхается. Но девушка пощадила его и опустила руку, и Борис предпочел вернуться к более насущным вопросам.
– Ладно-ладно. Хорошо. Пусть все так и было. Но что я должен делать, чтобы спасти твоего шамана? И если с душой еще что-то понятно, то что делать с его телом? Куда эта душа из камня собралась вселяться?
У Ады забегали глаза. Она пару раз попыталась что-то сказать, но не смогла.
– Так. Что ты недоговариваешь?
– Его тело закопано там же, – выдавила она.
– Ты что, откапываться его собралась?
– Мы собрались.
– Жесть. То есть я поеду с тобой в Териберку, мы вызовем этого твоего шамана из камня и откопаем его тело. Он оживет, и ты меня отпустишь?
– Если кратко, то да. – Некромантка потупилась и напряженно разглядывала свои руки.
– Звучит бредово. Но в качестве летнего приключения пойдет. Если ты меня просто разводишь, напишу потом книгу. Хотя нет, в любом случае напишу. Такую дичь просто так не придумаешь!
Ада выстрадано улыбнулась.
Глава 7.
Ада не понимала, чем занять время до отъезда. Она рассказала Боре всю историю за пару часов, скрыв, разумеется, главное. Теперь оставалось укреплять связь и продумывать маршрут.
Связь. Странную связь с Борей Ада почувствовала в тот самый момент в Сортавале, когда впервые увидела в этой жизни его, обычного беспечного парня. Своим поступком в прошлом он не только изменил ход вещей, но и привязал себя к некромантке гораздо раньше, чем она убила и воскресила его.
Ход вещей. Ада истово верила, что нойда Александр – ее судьба как в прошлом, так и в настоящем. И его смерть – досадная ошибка, искалечившая несколько жизней. А что если… Что если он должен был погибнуть. Эта неожиданная мысль пронзила разум Ады, когда она в одиночку отправилась в магазин за продуктами, оставив Борю одного дома и строго-настрого запретив покидать квартиру. На прощание она пригрозила поводком и собственным обостренным чутьем.
На самом деле ее связь с Борей не была настолько уж магической. Она бы не ощутила ничего, уйди он из дома и отправься куда-то в пределах города. Ада могла почувствовать только сильные Борины эмоции и то пока слабо отличала их от своих собственных. Иметь привязанного к ней человека раньше девушке не приходилось. Все было в новинку. И эта новизна пугала.
Александр. Почему сомнения закрались только на финишной прямой? Ада не раз слышала фразу: «Все что ни делается, все к лучшему», но никогда не примеряла ее на свою жизнь. Шаман существовал всегда, был частью ее самой. Важной частью, без которой ничто не имело значения. Как она вообще могла подумать о том, что ему не стоит воскресать! Он должен воскреснуть! Кто, если не он? Кто, если не могущественный шаман?
Нойда вернется в этот мир, и мир изменится. Все у них будет: и счастье, и любовь, и ребенок. Он обязательно вернется, чего бы это ни стоило. И пусть ради этого придется обмануть Бориса, пожертвовать его жизнью и отдать душе шамана Борино тело. Убийца заслужил.
К вечеру бестолкового дня Ада окончательно потерялась в собственных сомнениях. Мысленная жвачка не давала покоя. Хотелось спасти Александра, сказать правду Боре, отпустить парня на волю и тем самым убить прямо сейчас, чтобы не мучился. Или вообще убить себя. Плевать, что нет никакого загробного мира, но эту попытку жить в обычном мире она явно снова проваливает.
Боря наблюдал за ней молча. Некромантка ерзала на стуле у окна, заламывала тонкие пальцы и выглядела как человек, готовый вот-вот сорваться. Борис пару раз видел маму такой. В далеком детстве, когда однажды вечером отец пришел странно взъерошенный, не в меру разговорчивый и со следами чего-то красного на рубашке. Тогда родители долго ругались, а потом мама сидела на кухне, вертела в руках опустевший бокал и так же заламывала пальцы.
Это сейчас Боря понимал, что случилось в тот злополучный летний вечер. А тогда с удивлением наблюдал, как папа молча сложил вещи в чемодан, потрепал сына по голове и ушел в белую ночь. Борю тогда отправили спать без песен и сказок на ночь, а мама тихонько выла. Папа вернулся через неделю, принес огромную машинку, а маме – цветы. Родители долго о чем-то говорили на кухне, и с тех пор папа больше никогда не уходил и никогда не возвращался таким веселым, как в тот вечер.
Умом Боря понимал, что не имеет никакого отношения к Адиному настроению. Кто знает, что на уме у этих женщин и тем более некроманток, и что вообще творится в ее голове и душе. В конце концов, она убила его. Наверняка это оставляет отпечаток. Не так-то просто воткнуть скальпель человеку в горло. По крайней мере, Боре точно было бы сложно.
И все же мужская особенность впадать в панику при виде женских истерик взяла верх. Уже второй раз. Да сколько же эта девица может изображать страдания? Закончила бы уже со своими делами, воскресила этого шамана и отпустила Бориса домой. Как же хочется домой… Сказать маме, что все нормально. Она наверняка уже сходит с ума. Звонит друзьям и ищет его. Предвкушает, какой нагоняй устроит сыну, когда тот вернется. Только вернуться бы поскорее…
Боря вздохнул, подошел к девчонке и осторожно обнял ее за плечи. Ада всхлипнула и подалась навстречу.
– Только не реви, – попросил Борис.
– Вот еще. Даже не думала.
– Это хорошо. Вам девчонкам только дай повод, вы сразу сырость разведете.
– Нашелся тут знаток женщин.
– Ну, кое-что я в них понимаю. – Борис гордо вскинул голову и поправил сползшие на нос очки. – У меня было достаточно девушек.
– Достаточно – это одна? – хмыкнула Ада, ляпнув наугад.
– Вообще-то три, – обиделся Борис. – Ну, как три. Одна мне нравилась, а две другие – так, просто интересно было.
– И как ты с ними расстался? – Ада заинтересованно подняла голову на Борю и теперь со своего стула смотрела снизу вверх, хотя под ее взглядом «снизу» себя ощущал именно Боря.
– Ну, я переставал им писать.
– И все?
– Ну да.
– И они не приставали к тебе с расспросами, что случилось?
– А я не отвечал.
– Наверное, еще и встреч избегал?
– С Катькой – да, с ней получилось. А Машка… Ходила за мной, все мозги мне проела. Пришлось сказать, что я пока не готов к отношениям.
– Да уж, герой, – укоризненно качнула головой Ада.
– А что я, по-твоему, должен был сделать?
– Сказать все честно и сразу. А лучше не начинать отношений с девушками из праздного интереса. Чужие чувства – это не игрушка.
– Как гуманно для убийцы!
– А третья девушка? Которая нравилась, по твоим словам.
Боря сразу сник и скукожился. Широкие плечи сжались и ссутулились, очки снова поползли на нос.
– Я попала в точку? – хмыкнула некромантка.
– Она сама меня бросила.
– Так же молча?
– Нет. Сказала, что полюбила другого. И пожелала мне счастья. Да ерунда, просто обидно было. Я же ее не любил по-серьезному, нравилась и все. – Получилось не очень убедительно.
– Давно? – Ада не отреагировала на притянутое за уши объяснение.
– Полгода назад.
– И ты не пошел убивать ее нового парня?
– Нет, конечно! Я же не сумасшедший! Зато начал чаще ходить на сопку и смотреть на город. Как будто сильнее тянуло туда.
– Не сумасшедший… Что ж ты не рассуждал так, когда убивал Александра?
– Ада, черт возьми! Откуда я знаю? Это было в прошлой жизни, если вообще было!
– Ладно, не верещи. Уши закладывает.
– Врешь! – Борис прищурился.
– С чего бы это?
– Я знаю, что у меня красивый голос. А когда приходится повышать его, получается глубоко и пугающе.
– Это кто тебе сказал?
– Девчонки, – гордо задрал нос Боря.
– Надо было твоим девчонкам меньше болтать. Может, и не зря ты их так некрасиво бросил.
Боря на секунду замер, а потом расхохотался. Ада вторила ему звенящим девичьим смехом. И тогда в ее голову впервые закралась мысль, что и в прошлой жизни ей стоило бы приглядеться к парню, а не сбегать к шаману.
В голове вдруг запестрели картинки, которые никогда прежде не являлись ни во снах, ни в воображении, ни в рассказах Александра. Ада в свой первый день в Териберке сидит на ступенях бревенчатого домика. Пахнет свежим деревом, которое привезли пароходом специально для новых домов, свежим хлебом и рыбой. Вокруг валяется стружка, каменистая почва так похожа на родную, Карельскую. Только северное солнце ярче и холоднее, а растительность, наоборот, низкая, убогая, недолюбленная теплом. И небо ниже.
Мимо ходят взрослые и маленькие дети, появляются стайки шушукающихся подростков. Смотрят на нее косо, хихикают и проходят прочь. Они, в основном светловолосые с прозрачными рыбьими глазами, которым не хватало света по полгода, очень отличаются от Ады с черными косами, перекинутыми через плечи, и колким внимательным взглядом.
Среди подростков выделилась одна фигура. Боря не боялся осуждения и первым подошел познакомиться. Они немного поболтали о чем-то неважном, и Аду позвал отец. Парень показался милым, но немного неуверенным.
Вот девушка провожает отца в плавание, шепчет слова молитвы и боится, что тот попадет в шторм. Ада всегда боялась за отца. Борис возвращается по берегу с ведром рыбы. Скрывается ненадолго из виду, а потом возникает из неоткуда и вручает девушке три здоровенные рыбины. Говорит, это чтобы не голодала без отца. Обещает вечером занести вяленой оленины – обменял у саамов.
Вечер. Лучи предосеннего солнца скользят по береговой линии. Все парусники вернулись на свои места, и вдалеке одиноко виднеется маяк. Пустынно, из домов валит дым – люди готовят, кто-то топит печь и греет воду. Детей уже укладывают спать. Собаки стайками носятся между домами и потявкивают. Шум прибоя Баренцева моря ощущается скорее кожей, чем слухом. Прохладно, но по-августовски нежно. Рука Бориса лежит на плече Ады и легонько поглаживает. Приятно. И в душе удивительно тепло. А в теле – горячо.
Молодые люди знакомы уже год, и успели понравиться друг другу, несмотря на косые взгляды и шепотки. Ада склоняет голову и кладет на плечо парню, а Боря робко целует ее в волосы. Девушка жмурится и растворяется в нежности, какой никогда прежде не бывало в ее жизни.
Ада дернулась и ошалело посмотрела на Борис. Теперь она увидела его иначе. Знакомыми показались зеленые глаза, привычной легкая щетина на узком лице, даже запах вдруг стал родным. Это что же получается – она была влюблена в Бориса до того, как познакомилась с Александром? Разве это возможно? И почему она не помнила этого?
Как же она могла позабыть обо всем и полностью ввериться шаману? И если она любила Борю (а сейчас Ада в этом почти не сомневалась), то кто же монстр? Мог ли шаман обмануть и можно ли судить Борю за убийство?
– Что? – Борис не выдержал ее внимательного взгляда.
– Знаешь, не сиди завтра дома. Пройдись, развейся. Не хочу, чтобы ты сошел с ума и позабыл родных.
– Что ты увидела в своем трансе, что так резко поменяла мнение?
– В трансе? – нахмурилась Ада.
– А как еще назвать то, что ты зависла минут на пятнадцать и не отзывалась? Я не стал удивляться, ты же ненормальная.
– Действительно, – девчонка тряхнула головой и сбросила остатки морока. – Я увидела то, что тебе можно доверять. Ты не сбежишь.
– Надо же какая просветленная.
Борис невзначай провел рукой по волосам девушки, ощущая их шелковую тяжесть. Сам не понимая своего порыва и разыгравшегося в душе чувства, сделал шаг назад и поспешил скрыться в комнате. Давай, Борь, влюбись в чокнутую убийцу! Только этого тебе не хватало!
