– Так откуда и весь народ! – рассмеялась в ответ Тина и ряд блестящих золотых зубов блеснул в ее улыбке. Увидев эту златозубую улыбку, народ с коротким: «ОХ!» – сначала отпрянул.
А потом опять наперебой стали засыпать ее вопросами и, конечно, шутками-прибаутками про то, что, видно раз она в свои сто лет родила без запиночки, так поди и зубы, уж такие золотые «выросли» без помех?
– Что за кавалер такой тайный по снегам – сугробам к ней добрался, следов не оставив? Да еще не только дитем одарил, да еще и на зубы оставил? – засыпали её вопросами.
– Да, не… кавалерами не разжилась! – рассмеялась в ответ Тина. Мой Иванушка сам получился. И зубы – сами собой выросли! Вот такая мне милость выпала. Вот хочу проверить, узнать: правда ли золотые или из желтого какого-то металла вылезли. Не знаю: к кому идти к зубному или к тому, который кольца-серьги чинит, или в ломбард? Уж те-то наверняка все знают.
Под Рождество так ныть десны стали. Ну, точно зубы–то и резались! У меня зеркальце-то есть. Глянула и вправду режутся, точно у младенчика! Чудо!
Просто чудо! Бывает, люди добрые! – смущалась, не привыкшая к людскому вниманию Тина.
Продавщица Лариска одна первой озадачилась:
– Алевтина? А как же ты его носить–то будешь на руках? Тебя ж соплёй перешибешь!!! Вся насквозь светишься??? Сама едва ходишь!!!
Тут с заднего сиденья встал Рашид, давно женившийся на местной русской, продававший на рынке мандарины с его исторической Родины. Он степенно подошел к «молодой» матери. И засунул ворох купюр между ее тщедушным тельцем и запелёнатым младенцем.