Надежда Александровна Белякова
Белая верблюдица
– Да! Они же не знают, что купцы меня сегодня продали на базаре. Так что всё, как всегда! Три купца и Белая Верблюдица, – согласилась она.
– Ж – ж – ж – ж – ж – ж!!! – волновалась Жужжалка, кружась вокруг них, словно поторапливала обоих. Ваня подумал и сказал ей:
– Да! Жужжалочка! Ты уж расстарайся, наведи чары и покажи матросам, что все, как и прежде – три купца, а не я один возвращаюсь на корабль. Поспешим подняться на корабль. За хорошее дело – девушку расколдовать да домой проводить – мамонька не заругает! Хотя, конечно, ждет, волнуется! – вздохнул он, загрустив и о матушке, и родном доме. Но встрепенулся и решительно зашагал к кораблю. За ним шла Белая Верблюдица. А муха Жужжалка летела.
И вот все трое – на корабле. Жужжалка старалась, как никогда, чтобы уж такие чары навести, кружась перед носом находящихся на корабле матросов, чтобы они ничего не заподозрили, принимая Ваню за трёх купцов сразу! Тех самых купцов! От её жужжания и мельтешения и без всяких чар в глазах у них рябило и троилось в сгущающихся сумерках. Матросы, довольные тем, что не пришлось долго ждать купцов в промозглом речном тумане, не заметив подмены, проворно подняли якорь. И вскоре корабль отплыл под пёстрыми парусами. И плыл тот корабль, плыл по широкой реке в сторону моря. В те далёкие края, откуда и приплыла на этом же корабле Белая Верблюдица, заколдованная купцами-чародеями. А корабль этот был уж такой – эх! Словом, ветер удачи никогда не дул в его паруса. Купцы платили не щедро. И день-деньской в ожидании их возвращения матросы были заняты починкой и латанием ветхих парусов. Оттого и пестрели их паруса издали, и уж ни с каким другим судном их перепутать было невозможно. И Ваня, и Белая Верблюдица, и Жужжалка были очень рады тому, что им удалось проникнуть на корабль. И Ваня от души благодарил Жужжалку:
– Ну, ты, право слово, – чародейка! Расстаралась, Жужжалка! Такие чары навела, что я один сразу тремя купцами им привиделся!
Так Верблюдица с Ваней в цветастом тюрбане на кучерявой голове и верная их подруга Жужжалка, довольные тем, что всё прошло без сучка без задоринки, стояли на палубе и всматривались вдаль. Вскоре с берега раздались крики:
– Пустите! Ой! Ой! Ааа! Ой-ой!!! Отпустите – мы – это не мы!!! – доносились крики купцов с берега, откуда наши друзья как раз отплыли.
– Слышите?! Слышите? Это никак купцов наших бьют обиженные покупатели! – насторожился Ваня, и он не ошибся. Так оно и было. Досталось по заслугам обманщикам-купцам от обманутых и обиженных покупателей.
– Да! Вот и обличили их перед, обманутым ими же народом, – задумчиво произнесла Верблюдица. Ваня внимательно посмотрел на неё. И удивленно спросил:
– Э! А я что-то не понял. Обличить-то обличили купцов, но ты не обратилась! И Верблюдицей, как была, так и осталась. То есть в прежнее девичье свое обличье не вернулась. А я ждал… Или чего еще не достает? Так ты скажи, не таись, что еще сделать нужно?
– Ох! Последнее, Ваня, самое трудное. Уж и не знаю, стоит ли тебе, Ваня, это дело продолжать, – засомневалась Белая Верблюдица.
– Да говори же, не тяни! – уговаривал её Ваня. И, немного подумав, Белая Верблюдица рассказала, что ещё нужно сделать, чтобы освободить её от постылых чар:
– Нужно оказаться в том же месте, где околдовали меня! В тот же день и в тот же час. Тогда, может быть, чары спадут. Так они сами говорили, обсуждая между собой, крепко ли они меня заколдовали, – вспоминала Верблюдица.
– И что ж они не таились? Прямо при тебе безобразия свои обсуждали? –удивился Ваня.
– Не таились, потому что думали: «Кто сироте в беде поможет? Да еще и в обличье обыкновенной верблюдицы?» – сквозь слёзы пояснила Белая Верблюдица.
– Не обыкновенной – Белой! А просчитались, потому как злыдни они, и по себе судили. Так что – плывем дальше, пока дело до конца не доделано – не отступлюсь. А долго ли до того дня, когда беда-то с тобой приключилась? – встревожился Ваня. А Белая Верблюдица призадумалась и, что-то про себя подсчитав, ответила:
– Уж не знаю, поспеем ли? Неделя всего и осталась.
– Неделю можно и потерпеть, чтоб человеку человеческое обличье
вернуть. Мамонька, конечно, заждалась, волнуется. Но что делать? – раз взялся доброе дело делать, так нужно до конца довести! – снова вспомнив о матушке и доме, сказал со вздохом сердечной печали наш Ваня.
И они поплыли дальше. Жужжалка сказки жужжала. Какие? Эх! Нам бы свою закончить. Не до чужих сказок нам теперь! И вправду – удивительная мастерица сказки сказывать оказалась Жужжалка. А ещё бывало – пожужжит-пожужжит, перед носом крылышками помашет, и чары ее чудесные позволяют видеть невидаль всякую. Всё то, что в тех сказках расчудесного делалось. Так что с её сказками время стрелой летело. Пригодились чары. Так плыли они, пока однажды ночью не разыгралась страшная буря. Гром гремел! Паруса трещали, точно звери рычали, а потом и вовсе – порвались под ужасными порывами ветра. В кромешной тьме сверкали молнии, освещая огромные волны. Они поднимались над кораблём, точно злобные великаны, и смывали с палубы всё подряд. Одной из таких волн и Ваню швырнуло в бушующее море. Но Ваня не растерялся. Изо всех сил он старался и плыл. Куда – и сам не знал, но плыл, пытаясь рассмотреть: а не мелькнет ли среди волн Белая Верблюдица, не послышится ли знакомое жужжание. И как только услышал он долгожданное:
