Надежда Чубарова
Пророчество
ИСПРАВЛЕНИЕ ОШИБОК
«1 сентября.
Дорогой Дневник!
Вот и начался новый учебный год. Я иду в восьмой класс. Снова город, снова школа, все как всегда.
Дома все спокойно. Может, это и к лучшему, что я потеряла дар… Во всяком случае, не будет больше этих сумасшедших историй со спасением мира. Жалко только, что мне теперь не зайти в тайную комнату, там много интересных книг, которые я бы с удовольствием прочитала просто так.
Первое сентября… Каждый год ждешь этого дня, как будто он принесет что-то необычное. А на самом деле это всего лишь встреча со своими одноклассниками, с которыми не виделись три месяца. Мда… долгих три месяца… Получается, что с Настей мы не общались гораздо дольше…»
***
– Соня, опоздаешь в первый же день! – поторопила мама, заглянув в комнату.
– Все, я уже ухожу, – ответила Соня, и, уже стоя возле стола, дописала:
«Загадаю себе, как пройдет сегодняшний день, таким будет и весь учебный год».
Она быстро захлопнула тетрадь, засунула ее под матрас, еще раз взглянула на себя в зеркало – непривычно было после такого перерыва снова надеть школьную форму – и выбежала из комнаты:
– Пока, мам! Пока, Сань! Я ушла!
Вокруг школы ровными рядами раскинулись заросли калины. Весной они покрывались белоснежными шапками соцветий, летом радовали глаз резной зеленью и ярко-красными гроздьями ягод, осенью, пестря разноцветными листьями, были похожи на огромный букет, будто специально украшающий школу к началу учебного года. Кроме того, что они были необычайно красивы, эти заросли могли послужить еще и хорошим укрытием от посторонних глаз, чем и воспользовалась Соня. Она встала так, чтоб ее не заметили со стороны школы, а ей наоборот были видны все входящие. Будет неприятно, если Настя выскажет ей все что о ней думает в классе, прямо при всех. Справедливо, конечно, но неловко и как-то стыдно, что ли… Поэтому Соня решила подкараулить ее здесь – у входа в школу – все выяснить, расставить все точки, а потом уже и решать, как быть дальше.
Первоклашки, испуганные и торжественные, с шикарными душистыми букетами в хрустящем целофане, торопливо пробегали, сопровождаемые взволнованными мамами. Девочки с огромными белыми бантами, каждый из которых по размеру был больше головы, во все глаза рассматривали всех встречных школьников. Ребята постарше вели себя уже более уверено, здоровались со знакомыми, останавливались, чтоб поговорить. Все были нарядные и радостные. Соня провожала взглядом всех, кто заходил в школу. Уже прошли почти все ребята из класса, а Насти все не было. Может быть, она пришла раньше, еще до того, как Соня заступила на этом своем посту?.. Она постояла еще чуть-чуть и решилась зайти в здание.
Соня подошла к двери класса и остановилась. «Надо же, как я волнуюсь, – подумала она. – Будто с того момента, когда я была здесь в прошлый раз, прошла целая вечность…» Было от чего беспокоиться. Ведь Соня запланировала сегодня помириться с Настей. А вдруг ее подруга так сильно обиделась на нее, что не захочет даже разговаривать? Соня выдохнула и уверенно взялась за ручку двери.
– Соня? – вдруг раздалось за спиной в тот самый момент, когда она уже была готова открыть дверь. Соня оглянулась:
– О, Настя?… я… эээ… как раз о тебе думала… Привет! – пробормотала она и растерянно улыбнулась. Соня столько репетировала, что она скажет подруге при встрече, и что та ей ответит, а сейчас совсем растерялась и позабыла все свои подготовленные и отрепетированные речи.
– Привет. Ты заходишь? – Настя кивнула на дверь. Она была безразличная, или хотела такой казаться, но, кажется, что она даже не заметила Сонину неловкость и ее робкую улыбку. Она вела себя вежливо, но строго. Похоже, что у Насти не было желания снова ссориться и ругаться, а ничего другого она от Сони не ожидала.
– Что?.. А, да… Сейчас… Настя, я вообще-то тебя ждала. Я хотела поговорить… извиниться… – добавила она тихо, даже, скорее буркнула, чем сказала.
– Что-что? – не расслышала Настя.
– Извиниться я хотела! – погромче повторила Соня, отводя взгляд. – За прошлый год… за весь…
Соня и представить не могла, что просить прощения – это, оказывается, так сложно. От волнения покусывая нижнюю губу, она с надеждой уставилась на подругу. Настя пристально посмотрела на нее, обдумывая, стоит ли верить тому, что она сейчас услышала. А потом вдруг радостно улыбнулась:
– Мне очень не хватало нашей дружбы! – сказала Настя. – Если ты, конечно, не шутишь.
– Какие тут шутки? – с облегчением выдохнула Соня. – Фух! Я не знала, как к тебе подойти, как все это сказать, чтоб ты меня выслушала.
– Давай просто сделаем вид, что нашей ссоры не было, хорошо?
– Ты себе представить не можешь, как бы я хотела, чтоб всего прошлого года не было!
– Ну, чего вы тут столпились? – спросила Маринка Шахина, подойдя к кабинету. – Вы будете заходить? Или в коридоре останетесь? Только проход загородили! Жирные толстухи!..
Растолкав девочек локтями, она протиснулась в кабинет. Настя с Соней переглянулись и прыснули со смеху. Похоже, все встает на свои места? Так, смеясь, они и зашли в кабинет. Тамара Петровна, сидящая за столом, сложив миниатюрные ручки одну в другую, с улыбкой смотрела на учеников. Все вокруг галдели, делясь впечатлениями от прошедших каникул, а учительница переводила взгляд с одного на другого, отмечая про себя изменения, прислушиваясь к их рассказам. Она обернулась на смех, вошедших в класс Сони и Насти, и с нескрываемым удивлением воскликнула:
– Соня, ты никак решила прислушаться к школьным правилам и к моему мнению?! – Учительница с явным удовольствием осмотрела ее с ног до головы, как будто в том, что Соня, наконец-то, надела форму, была ее личная заслуга.
Молча улыбнувшись и пожав плечами, Соня прошла на свое место. Не будет же она всем объяснять истинную причину своего поведения в прошлом году. Да и Тамаре Петровне, наверняка, приятно думать, что именно ее слова и многолетний педагогический опыт повлияли на упрямую ученицу.
– Вот, что значит – взросление, – с удовлетворенной улыбкой проводила взглядом девочек до их парты Тамара Петровна.
Прозвенел звонок, созывающий всех на первую линейку в этом учебном году. Тамара Петровна встала и принялась организовывать своих шумных учеников.
***
Да, похоже, что жизнь начала налаживаться. Соня исправляла свои ошибки, совершенные в прошлом году, и училась жить без помощи колдовства. Хотя, последнее давалось ей с трудом.
Как-то, увлекшись выполнением домашнего задания, Соня инстинктивно протянула руку к книжной полке и, быстро взглянув на маленькую книжечку – русско-английский словарик – сделала привычный жест. Похоже, она даже растерялась, когда этот жест ничего не дал, словно начисто забыв, что больше не владеет магией. Тяжело вздохнув, Соня подошла к книжной полке и взяла словарь. Она и представить не могла, что всего за пару лет так свыкнется со своими способностями. Сейчас без них она ощущала себя так беспомощно, словно у нее отняли руку или ногу. Задумчиво глядя в книгу и ничего не видя перед собой, Соня размышляла о странностях, происходящих в ее жизни. Неужели у всех ведьм жизнь вот такая непонятная? Только она стала привыкать к неизбежности своей судьбы, к тому, что магия будет повсюду сопровождать ее по жизни, только чему-то научилась, как вдруг все перевернулось на сто восемьдесят градусов, и теперь она обыкновенная девочка, которая даже не может переместить по воздуху даже маленький словарик. О какой избранности может идти речь? Ведь когда-то Маргарита Тихоновна говорила, что у нее особенная роль в колдовском мире. А чего такого особенного может сделать обыкновенная девочка? Соня оглянулась на зеркало и вдруг подскочила:
– Как же я сразу об этом не подумала?! Ну, конечно же! Я не могу попасть в потайную комнату в Кукушкино, потому что без магии мне не сдвинуть шкаф, но здесь-то ничего двигать не нужно! Вот оно – зеркало, и вот он – ключ в другие миры.
Соня так обрадовалась этой вдруг возникшей мысли, что у нее даже сбилось дыхание. Она торопливо сняла медальон, от волнения путаясь цепочкой в волосах, подошла к зеркалу, присела, и уже хотела приложить медальон к раме, но замешкалась.
– А куда я пойду?.. – задумчиво произнесла она. – Мне же некуда идти… Страшилы нет, а вход в мир Найданы закрыт… Войти в новые миры?.. Без магической силы это опасно…
Она еще какое-то время в раздумьях стояла возле зеркала, а потом надела цепочку с медальоном обратно на шею. Вздохнув, Соня снова села за стол к своим тетрадям и учебникам.
***
Осень торопливо занимала территорию, прогоняя лето, обрывая листья с деревьев, словно стараясь стереть из памяти всех вокруг то, что лето все же было. Каждый год происходит одно и то же, но каждый год не устаешь удивляться этим переменам в природе.
…Соня, на минуту забыв про урок географии, загляделась в окно на пустой школьный двор. Посторонние люди здесь не ходили, а все школьники были на уроках, поэтому ветер тоскливо гонял по двору одинокую скомканную бумажку. Хоть сентябрь еще не закончился, но на улице стало заметно прохладнее. Что поделать – осень.
Вдруг об стекло ударилась муха, словно принесенная откуда-то ветром, и зацепилась за гладкую поверхность своими тонкими лапками. Соня какое-то время наблюдала за вялой мухой. И чего это она тут ползает? Ей уже давно пора в спячку к своим сородичам. «Заторможенная какая-то!» – молча усмехнулась Соня. Вдруг она на секунду задумалась, потом быстро оглядела класс и, увидев, что на нее никто не смотрит, осторожно протянула руку к окну и коснулась пальцем стекла в том месте, где с обратной стороны сидела муха. Не дыша от волнения, Соня медленно провела пальцем полосу. И – о, чудо! – муха поползла следом за пальцем! Соня чуть не задохнулась от восторга. Неужели Маргарита Тихоновна ошиблась, и ее дар не пропал? Или он снова вернулся? Но вот вдруг муха свернула в сторону и поползла совершенно в другом направлении. Соня попробовала еще раз направить муху, но она не слушалась. Соня убрала руку и смотрела, как муха гуляет по гладкому стеклу, предоставленная сама себе.
– Соня, не отвлекайся! – голос учительницы вернул ее к уроку. Соня быстро перевела взгляд на учительницу и сделала сосредоточенный вид, хотя ее мысли летали где-то далеко, совсем не в теме урока.
***
– Ты чего такая рассеянная? – спросила Настя, когда они шли из школы домой, – Целый день о чем-то думаешь. Случилось что-то?
Соня пристально посмотрела на подругу, раздумывая, можно ли теперь рассказывать ей то, что еще недавно было под запретом. Ведь теперь она уже больше не может делать необычные волшебные вещи, значит, ее уже нельзя называть ведьмой. Да и Маргарита Тихоновна говорила, что нельзя никому рассказывать о том, что она ведьма, но о том, что она когда-то была ведьмой – запрета вроде бы не было. А раз не было запрета, то уж лучшей-то подруге, наверное, можно рассказать.
Но Соня все еще сомневалась, поглядывая на Настю. А та беззаботно болтала сумкой и перепрыгивала через лужи, даже не подозревая, какую великую тайну может узнать всего лишь минуту спустя.. «Настя все-таки хорошая подруга, она никогда не предавала, – убеждала себя Соня. – В прошлом году, когда я вела себя просто отвратительно, Настя пыталась все уладить». Соня немного подумала, и окончательно решилась:
– Настя… Я хочу тебе что-то сказать…
– Ну? – Настя, оказавшаяся на шаг впереди, остановилась, обернулась и вопросительно взглянула на нее.
– Только ты пообещай, что никому-никому не расскажешь!
– Обещаю. Если расскажу, то пусть у меня вырастут огромные уши, – с готовностью кивнула Настя и улыбнулась.
– Ну, уши у тебя все равно не вырастут, даже если ты миллиону человек расскажешь, – вздохнула Соня, – просто, если ты выдашь кому-нибудь мой секрет, я не смогу с тобой больше дружить…
– Обещаю… – Настя вдруг поняла всю серьезность разговора, и улыбка сошла с ее лица.
– Даже маме…
– Никому!
Соня еще раз вздохнула, выдержала паузу в несколько секунд и быстро шепнула:
– Я ведьма.
– Чего? – не расслышала Настя и, подойдя поближе, придвинула ухо.
– Я ведьма! – яростно зашептала Соня прямо в ухо подруге.
Настя отодвинулась и растерянно посмотрела на Соню. Послышалось ей или нет? Или, может быть, Соня прикалывается?
– То есть, как это? Что ты имеешь в виду? – спросила Настя, пытаясь разобраться, как отнестись к этой новости.
– Ну, ведьма. Что тут иметь в виду? Просто ведьма, – Соня развела руками.
– Которая на метле летает? – криво улыбнулась Настя.
– Ну, на метле я еще не пробовала… – Соня даже растерялась. Она и у Маргариты Тихоновны почему-то ничего про летание на метле не спрашивала. И сама ни разу про метлу не задумывалась. А ведь в сказках, и правда, ведьмы летали на метлах.
– А что ты тогда умеешь?
– Ничего…
– Тогда я ничего не понимаю… А! У тебя роль такая в школьном спектакле! – обрадовано воскликнула Настя.
– Ну, Настя! Какая роль? Я тебе большую тайну открыла, а ты «роль, роль»… – обиженно проворчала Соня, и пошла вперед.
– Да подожди ты! Ты сначала объясни все, а потом обижайся. Соня!..
Но Соня торопливо шла, не оглядываясь и не сбавляя шага, шепотом ругая себя, что поддалась минутной слабости и разболтала свою тайну. Ведь молчала же она целых три года, чего это ей вдруг вздумалось откровенничать? Как теперь быть? Правильно говорят, что слово – не воробей. Настя еще что-то крикнула ей вслед, но потом махнула рукой и пошла своей дорогой.
***
На следующее утро, едва зайдя в класс, Соня бросила быстрый взгляд на Настю и сразу же отвела глаза. Настя смотрела прямо на нее. Более того, было такое чувство, будто она уже давно так сидела и ждала, когда же в дверном проеме покажется ее подруга. Соня прошла к своей парте.
– Привет, – сказала Настя, не свода с нее пытливого взгляда. Она даже запрокинула голову, когда Соня обходила ее сзади, чтоб пробраться к своему стулу, будто боялась потерять ее из виду.
– Привет, – буркнула Соня.
– Ну?
– Чего?
– Рассказывай! Чего это ты вчера распсиховалась, убежала? Обиделась, что ли?
– Ничего я не обиделась… – Соня, не глядя на подругу, принялась рыться в сумке.
– Нет, ну а если бы я тебе сказала, что я, на самом деле, с другой планеты, как бы ты среагировала?
– Не надо было тебе ничего говорить… – тихо пробормотала Соня.
– Ну, уж если сказала, то обратно не заберешь, – усмехнулась Настя.
– Да… У меня сейчас даже заклинание забвения не получится… – с сожалением произнесла Соня и вздохнула.
Настя пристально посмотрела на нее, размышляя. У Сони сейчас был такой серьезный и расстроенный вид, что Настя как-то вдруг сразу поверила в то, что она говорит правду.
– Так ты что, правда?.. – Она оглянулась и шепотом добавила: – Правда ведьма?
– Была…
Настя хотела еще что-то спросить, но тут прозвенел звонок, в класс зашла Мария Сергеевна, и пришлось Насте, сгорая от любопытства, ждать окончания урока. Она искоса поглядывала на подругу, пытаясь разглядеть в ней какие-то признаки ведьмы, но Соня была такой, как и всегда. Как только урок закончился, Настя тут же повернулась к подруге и, схватив ее за руку, чтоб та снова не убежала, приказным тоном шепнула:
– Рассказывай!
– Да чего рассказывать-то?.. Три года назад я узнала, что я – ведьма, а два месяца назад мои способности пропали и я теперь обычный человек, – нехотя ответила Соня.
– Ооо… – Настя попыталась разложить услышанное в голове, – А что ты умела? Что это за способности?
– Ну… Огонь могла взглядом зажечь… заклинания некоторые знала…
– А летать? На метле летала?
– Про метлу ты уже вчера спрашивала. Нет, не летала я на метле. Так, в воздух поднималась, без метлы. Пару раз всего…
– Ух ты! А чего же ты мне не рассказывала, когда эти способности у тебя были? Вот было бы классно!..
– Потому что это тайна. От нее может зависеть жизнь! Ты ведь никому не проболтаешься? – Соня настороженно посмотрела на Настю.
– Нет. Ты что? Я ведь обещала!
– Вот и не рассказывай никому! Я и тебе не должна была говорить… Пожалуйста, не делай так, чтоб я пожалела об этом…
– Не переживай. Ты можешь на меня рассчитывать, – сказала Настя, а потом замолчала. Она не знала, что еще сказать. Точнее, вопросов было море, но за какой ухватиться – она не знала. Поэтому сидела сейчас с растерянным видом, то глядя куда-то в пустоту, то переводя взгляд на Соню.
***
Весь день, как только раздавался звонок на перемену, Настя засыпала подругу вопросами, а Соня старалась искренне отвечать на них. Но, как бы она не доверяла подруге, все же она не стала раскрывать секрет Хранителей, и опускала некоторые важные подробности. Есть такие тайны, которые нельзя открывать никому, даже самым близким подругам. Хотя бы, чтоб защитить их.
По пути домой девочки все говорили и говорили. Да и как могло быть иначе, когда вдруг узнаешь о близком человеке что-то невероятное, необычное, и даже сказочное. Тем более, если учесть, что в четырнадцать лет в сказки уже никто не верит. А тут вот она – настоящая сказка, с ведьмами, с волшебством, с разными коварными чудищами, и превращениями.
– Ты знаешь, – решилась Настя, – а ведь я еще тогда подумала, что не просто так у тебя книжка на подоконнике лежала. Ну, помнишь, про ведьм?
– Да, помню. Я тогда боялась, что ты обо всем узнаешь.
– А теперь не боишься?
– А теперь я уже больше не ведьма… Но ты все равно никому не рассказывай, а то мало ли. Расспросы разные начнутся, разговоры пойдут. Не хочу я этого.
– Можешь на меня рассчитывать, – с серьезным видом кивнула Настя.
– Да, я знаю, – улыбнувшись, ответила Соня.
***
«28 сентября.
Дорогой Дневник. Я рассказала все Насте, и сразу стало легче. Хорошо, когда есть с кем поговорить, и не нужно держать все в себе. Ей вся эта история кажется чем-то необыкновенно забавным. Говорит, что это весело – уметь то, чего не умеют другие. Да уж, весело… Особенно, когда тебя хотят уничтожить, а ты не знаешь, что делать. Все-таки хорошо, что все это в прошлом».
***
Шли дни. Привыкая к своей обычности, Соня все меньше вспоминала о своих приключениях, об опасностях, подстерегающих ее, по словам Маргариты Тихоновны, чуть ли ни на каждом шагу. Даже про волшебные свойства медальона и про путешествия в другие миры сквозь старинное зеркало она не думала. А если и вспоминала, то как сон. Обычно эти воспоминания лезли в голову по вечерам, когда она ложилась спать и долго не могла уснуть.
Жизнь налаживалась и успокаивалась. В их семье все было хорошо. Прав оказался тогда Страшила со своей сказкой.
Как-то, придя после уроков домой, и едва переступив через порог, Соня сразу же попала в радостные объятия сестры. Наташа закружила ее, пританцовывая и что-то напевая:
– Сонька, танцуй!
– Что это с тобой? – Соня с опаской покосилась на сестру.
– У нас теперь есть волшебная палочка!
– В смысле?.. – растерялась Соня. Неужели Наташа что-то знает о магии?.. Откуда? И что это за волшебная палочка?
– Теперь одно движение руки – раз! – и посуда вымыта! – Наташа радостно схватила Соню за руки, и закружила по комнате.
– Подожди… – недоумевала Соня, послушно кружась вместе с сестрой, – я ничего не понимаю. Какая волшебная палочка? Ты о чем?
– Ну, как же? Ты же говорила, что тебе просто необходима волшебная палочка!
– Да?.. – напряглась Соня. Неужели вместе с ее силой ослабевает и заклинание забвения? Неужели Наташа начинает вспоминать, что с ней произошло в Кукушкино?
– Ну, помнишь, ты все мечтала о волшебной палочке? Чтоб посуду не мыть. Помнишь? – Наташа остановилась и пристально уставилась на сестру, стараясь не пропустить ее реакцию на то, что она сейчас ей скажет.
– Ну? – напряженно ответила Соня.
– Вот, теперь у нас есть такая волшебная палочка! Ну, не совсем волшебная и вовсе не палочка, зато посуду нам больше мыть не нужно! – Наташа сделала выжидающую паузу. – Да что ты тормозишь? Родители купили посудомойку!
– Ааа… – наконец, сообразила Соня, – а я-то…
Наташа потащила Соню на кухню, чтоб та самолично полюбовалась на «волшебную палочку». «Нужно забыть про волшебство, – подумала Соня, разглядывая красивую, сверкающую новизной, машину, – Вокруг меня нормальная, реальная жизнь, без всяких там заговоров, опасностей и волшебных палочек».
ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ
– Ты чего это не собираешься? Прогулять решила? – игриво спросила Соня сестру, когда та утром вышла из своей комнаты.
– Мне сегодня ко второй паре, – пояснила Наташа, потирая заспанные глаза.
– Ну, понятно. А я думаю, чего это ты не бегаешь, не суетишься тут, как обычно, – приглушенно сказала Соня, согнувшись, натягивала сапоги на ноги.
– Чего говоришь? – не поняла Наташа.
– Говорю, что не крутишься под ногами, как обычно, – засмеялась Соня.
– Сама такая! – парировала сестра. – А мама где?
– Пошла с Санькой в поликлинику, ну, взвешиваться, измеряться. Год и три месяца же, – напомнила Соня.
– А, ну, да. Ты уже уходишь?
– Да, убегаю. Опаздываю уже!
Она застегнула пальто, схватила сумку и выскочила на лестничную клетку, плотно закрыв за собой дверь. Подойдя к лифту, Соня нажала на кнопку и замерла, прислушиваясь к тишине. Она заглянула в щель между створок двери, в ожидании гула и дребезжания приближающегося лифта. Посмотрела вниз, а потом вверх. Но в шахте было темно и тихо. Соня снова нажала и, не убирая палец с кнопки, прислонилась ухом к двери лифта. Вдруг в тишине сверху послышался шорох и несколько быстрых, словно приближающихся щелчков. Соня вздрогнула и, задрав голову вверх, будто могла увидеть что-то сквозь бетонные перекрытия, прислушалась к звукам. Но вновь наступившая тишина словно обволакивала. Соня нервно еще несколько раз надавила на кнопку, вздохнула, и пошла пешком вниз по лестнице. Стоило ей пройти один пролет и спуститься этажом ниже, как вдруг раздался звонкий щелчок, и над головой погасла лампочка. Темнота резко накрыла все вокруг, сгущаясь где-то сзади, и рассеиваясь впереди, на нижних этажах – где все еще горел свет. Теперь понятно, что это были за щелчки: кому-то вздумалось выключать свет на верхних этажах. Странно… ведь еще раннее утро и на улице совсем темно. Соня остановилась, оглянулась. Но вокруг было по-прежнему тихо – ни шагов, ни шороха. Она торопливо пошла дальше. Спустившись до следующего этажа, Соня с опаской взглянула на лампочку, и та с громким щелчком погасла прямо у нее над головой.
«Кто-то просто балуется выключателем», – подумала Соня, пытаясь себя успокоить. Но тревога не отпускала. Соня судорожно вцепилась в сумку с учебниками и, прижав ее к груди, прибавила шагу. Она спускалась все ниже и ниже, и стоило ей только ступить на площадку, освещенную лампой, как та тут же гасла, издавая характерный щелчок. Но по-прежнему никого вокруг не было видно.
Обычно в это время подъезд оживает, люди выходят из своих квартир и спешат кто в школу, кто на работу, но в это утро все было не так. Спустившись на несколько этажей, Соня не встретила ни одного человека. И некому было нажимать на выключатель. В полной тишине она слышала только биение собственного сердца наперегонки со звуком своих шагов, и звонкие щелчки выключающихся лампочек. Стараясь не останавливаться и не огладываться, Соня, перескакивая через ступеньки, побежала вниз. Она боялась, что если замешкается, то свет уже будет выключаться впереди, где-то этажом ниже. И тогда она окажется в полной темноте. И ей уже точно придется встретиться с чем-то… И не известно, что страшнее: бежать без оглядки и представлять, что там у тебя за спиной, или остановиться и обернуться. Соня добежала до первого этажа как раз в тот момент, когда там погас свет. Чувствуя, как холодок забирается даже под ее зимнюю куртку, и неприятными мурашками пробегает по спине, Соня суетливо нащупала в темноте кнопку домофона, нажала, и, сопровождаемая тонким пиликаньем замка, вырвалась на улицу, на воздух, на волю…
Зимнее солнце еще не встало, и только где-то совсем с краю начинало запускать свои желто-розово-голубые разводы на темном морозном небе. Но здесь уже были звуки, были люди. Здесь страх отступил, словно он жил только в темноте подъезда. Соня с опаской оглянулась на дверь – в ней не было ничего странного, обычная дверь такая, как всегда.
– Да ну, ерунда какая-то! Просто лифт сломался, а я уже напридумывала себе всякого, – усмехнулась Соня и, закинув сумку на плечо, сбежала со ступенек крыльца. Вдруг за ее спиной, в глубине подъезда, послышалось приглушенное жужжание движущегося лифта.
***
Даже уроки не могли отвлечь Соню от мыслей про утреннее приключение. Она молчала, или невпопад отвечала на Настины вопросы.
– Да ты чего сегодня такая?! – в очередной раз обеспокоенно спросила Настя.
– Да, так… – рассеяно сказала Соня, но, присмотревшись к Насте, решилась добавить шепотом: – У меня такое чувство, будто на меня сегодня в подъезде охотились…
– Как это? Кто? – Настя округлила глаза.
– Не знаю… Сначала я ждала лифт, а он не приехал. А потом лампочки в подъезде стали гаснуть. Представляешь? Постепенно, одна за другой, погасли все!.. – с ужасом прошептала Соня.
– И чего? – не поняла Настя.
– Как это – чего? С тобой когда-нибудь такое случалось?
– Ты параноик, – после небольшой паузы кивнула Настя, сделав для себя вывод.
– А кто это?
– Это человек, который всех в чем-то подозревает, думает, что ему угрожает опасность, и ему постоянно кажется, что за ним следят.
– Что, я, правда, так выгляжу? – настороженно спросила Соня.
– Ну, не так все страшно, конечно. Но если и дальше так пойдет, то тебе придется лечиться. В психушке!.. – уточнила она, выразительно выпучив глаза. – Лифты везде ломаются, в любом доме. И никто при этом не думает, что кто-то на кого-то охотится. И лампочки где угодно могут погаснуть. Это случается каждый день миллион раз. В твоей жизни, что ли, впервые лифт сломался?
– Нет, не впервые.
– И что? Каждый раз на тебя кто-то охотился?
– Нет… кажется…
– Ну и не заморачивайся, значит. Это обычное дело.
– Послушай, – после небольшой паузы сказала Соня, – а давай пойдем сегодня ко мне?
– Потому что ты боишься монстров в лифте? – усмехнулась Настя.
– Нет… просто так… Ты давно не была у меня дома. Посидим, поболтаем.
– Да? – Настя хитро посмотрела на подругу. – Ну, ладно.
После уроков лифт в доме работал, лампочками уже никто не баловался, и девочки беспрепятственно попали в квартиру к Соне.
– Ладно. Я поняла, что мне лечиться нужно, – ответила Соня на многозначительный Настин взгляд.
***
Никогда еще зима не приносила Соне столько волнений. Даже когда ей предстояло сразиться с демонами, когда вокруг нее было столько тайн, опасностей и волшебства, все было намного спокойнее. А теперь страхи поселились повсюду: они таились между домов, в темных проулках, за деревьями и в пустых темных окнах. Как ни уговаривала она себя, как ни убеждала, что все это ей только кажется, но все равно не могла избавиться от чувства, что за ней следят. Только у себя дома она была в безопасности. Во всяком случае, она так считала.
До некоторых пор.
Соня проснулась не от звуков. В комнате было тихо. Но Соня никак не могла избавиться от ощущения, что в комнате кто-то ходит. Ходит бесшумно, словно бестелесно. Не похоже, что это кто-то из своих… Скованная страхом, Соня еще какое-то время лежала с закрытыми глазами, боясь их открыть и увидеть что-то ужасное. Но потом, мысленно выругав себя за трусость, медленно приоткрыла веки, подглядывая сквозь ресницы…
Посреди комнаты стояла черная тень.
Она была, как сгусток черного тумана, бесформенная, нечеткая. Но она была живая. Она шевелилась. И она будто смотрела на нее – на Соню. Соня быстро зажмурилась. Не понимая, то ли страх подстегнул ее фантазию, то ли на самом деле она почувствовала, как что-то холодное коснулось ее щеки. Сердце в груди колотилось так, словно хотело выскочить. «Это сон, это сон, это просто сон…» – мысленно уговаривала она сама себя. Через минуту Соня решилась снова приоткрыть глаза. В комнате уже никого не было. Осторожно приподнявшись на постели, она опасливо огляделась, торопливо спрыгнула с кровати, и пулей вылетела из комнаты.
– Ты чего? – сонным голосом спросила Наташа, когда Соня залезла к ней под одеяло.
– Мне страшно. Я с тобой, ладно? – спросила Соня, устраиваясь в ее постели.
– Ну, ты даешь… Прямо, как маленькая… – Наташа обняла сестру.
Действительно, прямо, как в детстве, когда Наташа обнимала ее и рассказывала на ночь сказки. Слушая ровное дыхание спящей сестры, Соня потихоньку успокоилась и уснула.
Утром ночной кошмар рассеялся, как сон. Осталось лишь смутное чувство тревоги, от которого Соня всячески старалась избавиться… Но выйдя из квартиры, Соня все же с опаской оглядела лестничную клетку. Там было светло. Она осторожно осмотрелась, не выпуская из рук дверную ручку и держа дверь открытой, оставляя для себя путь к отступлению, возможность убежать и спрятаться. Не заметив ничего странного, она решилась выйти.
А теперь бегом вниз!
Перепрыгивая через две, а то и три ступеньки, словно за ней кто-то гнался, не останавливаясь, и стараясь не тратить время даже на оглядывания, она неслась вниз по лестнице, быстро перехватываясь за поручень, чтоб не заносило на поворотах. Но на этот раз свет ни разу не потух. Лифт с лязгающим жужжанием перевозил жильцов, светящаяся лампочка на его крыше, дребезжа, уносилась то вверх, то вниз, показывая, в какую сторону едет кабинка.
– Так ведь и до психушки недолго… – тихо пробурчала Соня, выскочив на улицу и отдышавшись, – Нужно с этим что-то делать… Нужно как-то взять себя в руки, что ли… Я же сама прекрасно видела, что все темные демоны погибли. Ну… точнее, уснули, – поправилась она, вспомнив Страшилу – очень уж ей не хотелось думать о нем, как о погибшем. – А то что это получается? Уже лифта стала бояться… Собственного подъезда опасаюсь… Кому сказать – засмеют! – она усмехнулась, и только сейчас заметила, что прохожие как-то странно смотрят на нее. Ну, конечно! Она же разговаривает вслух сама с собой. Соня укоризненно покачала головой: так, действительно, и до психушки недолго.
***
– Ты чего такая? – спросила Настя в классе, пристально глядя на подругу.
– Какая?
– Странная какая-то… Опять лампочки в подъезде выключились? – Настя едва заметно усмехнулась краешком губ.
– Нет… – покачала головой Соня. Она отвернулась к окну, не в силах объяснить, что произошло сегодня ночью. Видела ли она это на самом деле или это был только сон…
***
«26 февраля.
Дорогой Дневник, неужели теперь и дома мне не будет покоя?.. Помнится, на доме в Кукушкино есть защита от непрошенных гостей, а здесь… Ну, правильно, кто же мог подумать, что в городской квартире могут твориться такие вещи?
Что же это было? Неужели кто-то уцелел? Что теперь будет?
