Надежда Храмушина
Лазутчик
Глава 4. Сестра.
Мы прошли в конец самой длинной Лепихинской улицы, где рядом стояли два заброшенных дома, все заросшие кустами. Один из них был совсем развалившийся, крыша над ним была худая, и солнце щедро освещало его единственную комнату. Даже труба печная рассыпалась красным песком на сгнивший пол. Мне всегда жалко такие осиротевшие дома, грустные и одинокие.
– Почтальонка наша здесь жила, Па́вла, да умерла лет десять назад – Сказал Иван – Весёлая была тётка! Наши пенсионеры, когда она им приносила пенсию, наливали ей каждый раз от полноты своей благодарности по рюмочке, а иногда и больше. Так она, пока до последнего дома дойдёт, уже с песнями шла. Так и споили её. Сейчас-то пенсию из райцентра привозят на машине серьёзные работники, и им никто ничего не предлагает. Карточкам наши пенсионеры не доверяют, да и банкоматов тут нет. Только в Пышме. Павла последний год перед смертью уже не работала, но пила каждый день. И огороду попустилась, и живности никакой не держала. Жалели её местные, голодной она не была, кто суп принесёт, кто молочка нальёт. Ну, а на бутылку-то она всегда деньги находила.
Мы осмотрели дом. Хламу там было полно, на столе, словно напоминание о весёлых днях хозяйки, стояли пыльные гранёные стаканы и целая батарея пустых бутылок. Единственный сарай во дворе пал, а погреб в доме был завален землёй и сломанными досками. Мы подобрали все доски, которые были во дворе, и Иван заколотил два окна и дверь. Оставались дыры на крыше, но туда мы побоялись залазить, очень ненадёжная была конструкция, так что совсем исключить проникновение туда Лазутчика мы не могли.
Второй дом был покрепче дома почтальонки, и он был наглухо заколочен. Мы оторвали доски с двери, и зашли внутрь. В нём раньше жила семья брата Веры Зотовой, но они уехали в Пышму, там и жили сейчас. Дом был совершенно пустой, ничего там не осталось, ни вещей, ни мебели, и только на обоях, между окнами, чёрным фломастером было написано: «Мы тебя будем помнить!» Вот такие были сентиментальные хозяева у покинутого дома. Мы снова заколотили двери досками, других способов проникнуть в дом не было, так как ставни были закрыты и крепко заколочены. Баня, стоявшая в конце огорода, была открыта, там никого не было, и Иван прибил дверь большим гвоздями. Сеновал и сарай, стоявшие во дворе, мы проверили, тоже пустые оказались, мы проколотили те доски, которые плохо держались, и в двери тоже вбили по гвоздю.
Иван вспомнил, что рядом есть ещё небольшое неиспользуемое здание, которое раньше предназначалось для склада сельхозинвентаря, и мы проехали к нему. Склад был деревянный, покосившийся в одну сторону, вокруг валялись сломанные и ржавые остатки от лопат, вил, дырявые вёдра, пустые деревянные ящики. Окон там не было, но двери были закрыты на большой висячий замок. Когда Иван подцепил гвоздодёром петли, и мы зашли внутрь, то сразу поняли, что здесь был Лазутчик. Прямо посреди помещения, среди обломков полок и шкафов, были разбросаны перья. Вот здесь он и ужинал. Определённо, шпионские навыки у Лазутчика были на высоте.
– И как он сюда попал? – задумался Иван – Дверь одна, замок висит, крыша целая. Не проходит же он сквозь стены?
Мы стали откидывать от стен остатки полок и шкафов и увидели в земляном полу подкоп. Небольшой, я бы даже сказала, для животного чуть больше кошки. Земля была свежая, не слежавшаяся.
– Может он прямо сейчас отсюда удрал, когда нас услышал? – Предположил Дениска.
– Всё может быть. Ну что ж, надо, значит, укрепить низ стен, чтобы ему сюда больше не получилось попасть.
– Может лучше ловушку внутри склада ему приготовить?– Спросила я – Будем прямо здесь его ждать. Его легче будет внутри поймать.
– Мы кому ловушку, нам или ему готовим? – с ходу отмёл мое предложение Иван – Одна уже попыталась его в доме закрыть. Лучше упустить, чем пострадать от его клыков. И потом, у него может не одно такое место в деревне, где он может отсидеться.
Мы провозились с укреплением стен до вечера. А потом ещё и закидали снаружи землёй и камнями по периметру всех стен, чтобы он не прорыл себе новый ход.
– Вот здесь и будем делать засаду. – Сказал Иван – Новое место он не сразу найдёт, если мы его правда отсюда вспугнули. А может, по привычке и снова сюда прибежит. Вот ведь, гад какой, нашёл себе такое убежище, на которое мы даже и не подумали!
– Если мы сегодня его не найдём, то время может быть упущено, поскольку хозяин его тоже не дремлет, и уже, скорее всего, спешит к нему. – Сакатов откинул лопату и сел на перевёрнутый ящик – Я поддерживаю, что за этим объектом надо наблюдать. Я предлагаю, что мы здесь с Дениской, или c Олей, останемся караулить, а остальные пойдут проверить те два дома, которые тоже пустуют. На всякий случай, если у него несколько таких убежищ.
Мы с ним согласились. Я осталась с Сакатовым, а Илья с Дениской сели в Уазик и поехали дальше, проверять остальные дома.
– Ну и где мы спрячемся? – Спросила я – Может, не надо было так укреплять стены, а караулили бы его внутри?
– Нет, Иван прав. Нам с тобой его в любом случае не поймать. И ружья у нас нет, чтобы его застрелить. Мы только можем сообщить, что видели его.
– Почему это мы не можем его поймать? – Я скинула с плеч рюкзак и вытащила из него нейлоновую сетку – Мы можем на него накинуть сетку. Смотри, какая крепкая, он в ней запутается.
– Тогда надо на крышу залезть, она плоская, на ней удобно будет караулить, и оттуда следить, и сеть в готовности держать. Если он и прискачет сюда, то первым делом кинется к своему лазу, вот на эту сторону, а мы сверху сетку сбросим, и ещё и камнями можем его закидать, для верности.
План мне понравился. И другого плана у нас всё равно не было. Сакатов поставил несколько ящиков друг на друга возле стены, залез на них, а я собирала камни и подавала ему, он их закидывал на крышу.
Позвонил Илья:
–Оля, мне Дениска не отвечает, что у вас там? – Сходу занервничал он – Вы поймали этого дикошарого?
– Дениска с Иваном. Не знаю, почему не отвечает, наверное, обиделся на тебя.
– Обиделся! Смотрите, какой нежный, ну и всыплю ему, когда увижу! Так поймали вы своего зверя?
– Нет, мы с Алексеем Александровичем в засаде сидим. Сегодня ночью будем ловить нашего зверя, если днём не сможем его поймать. Я думала, что ты уже к нам едешь.
– Я и еду. Я уже в Камышлове, поесть вышел, скоро у вас буду. Надеюсь, что вы к тому времени уже его поймаете.
– Я тоже. И перестань грозить Дениске, он уже большой, надо это принять.
– Оля, я тоже уже большой, хватит меня учить!
Я снова начала собирать камни, а также подобрала два сломанных острых черенка от лопат, и мы их тоже подняли на крышу. Сакатов помог мне забраться наверх, потом залез сам, и мы начали своё дежурство. Воды мы с собой не взяли, поэтому Сакатову пришлось снова спуститься с крыши, сходить в ближайший дом, и попросить воды у хозяев. Он вернулся с литровой банкой воды, пачкой печенья и с двумя огурцами.
– А это зачем? – Спросила я.
– Я не мог отказаться, там бабушка меня просто силой заставила их взять.
Рубероид на крыше нагрелся от солнца, как сковородка. Сакатов снова спустился, подал мне несколько досок, и мы сели на них. Сакатов раскрыл пачку печенья, и с удовольствием начал их грызть, запивая водой.
– Как тебе Алтай? – Спросила я.
– Великолепные места! Я влюбился в него, теперь каждое лето туда буду ездить. Мы много, где побывали, но ещё больше осталось мест, где я не был, и куда очень хочу попасть. – Он достал телефон – Вот, посмотри фотографии, хотя, сама знаешь, что на фотографии не увидишь самого главного. А самое главное – это душа Алтая. И народ там хороший. Анна молодец, она собрала вокруг себя единомышленников, и теперь она не одна несёт свою ношу, ей помогают друзья. Они постоянно организуют экспедиции по деревням, собирают всё новые и новые сказы, воспоминания, всё записывают, чтобы ни одна крупинка народной памяти не пропала. Молодцы, да? Вот бы и нам создать клуб любителей родного края! Это же интересно! А то привыкли чужие истории слушать, над чужими сказками плакать.
– Так и займись этим, у тебя же много знакомых. Я первая к тебе запишусь.
– А, ещё забыл тебе рассказать. Анна живёт в городской квартире, но у неё в деревне Борисовке есть дом, ему больше ста лет, так сказать родовой её дом. Так у неё там домовой настоящий живёт. Представляешь? Я сразу нашего Мостю вспомнил. Но её домовой совсем другой. Он не разговаривает с ней, но постоянно о себе напоминает. Любит ронять что-нибудь с верхних полок. Веник всегда под лавки прячет. Ножи не любит, Анна их никогда на столе не оставляет, убирает в ящик, иначе потом их не найти. Анна ему оставляет печенинки, конфетки. И знаешь, они исчезают! Я сам видел. Вечером она положила в его угол две конфетки, а утром встали – их уже нет. Но нет и обёрток. Не с ними же он их ест?
– Может закапывает.
– Я там в Борисовке познакомился с дедом одним, соседом Анны. Он старый охотник, сейчас, правда, уже не охотится, плохо видит. Да и лет ему уже под девяносто. Так он мне показал вырезанную фигурку из дерева. Говорит, что фигурке этой не один век. Оля, это космонавт! Правда! И скафандр, и баллоны на спине. И сапоги с толстыми подошвами. Я долго её разглядывал, она очень старая, и мне кажется, что дед правду говорит, ей гораздо больше ста лет. И дерево на ощупь твёрдое и холодное, может, таких деревьев больше нет на земле. Ты поняла, Ольга, сколько на нашей земле загадок? Тайна на тайне, разве мы сможем их все разгадать? А так хочется! Оля, посмотри какая туча идёт, у тебя есть с собой зонтик?
Никакого зонтика у меня с собой не было, а туча, действительно, была очень большая, и приближалась она к нам быстро. Ветер стал резким, порывистым.
– Плохо дело! – Вздохнул Сакатов – По мокрой траве, да между ударами молний, будет намного труднее ловить поганца.
– Так он, может, и сам не выйдет под дождь. – Предположила я – Шерсть у него реденькая, скорее всего он и носа своего не высунет из своего укрытия.
Где-то далеко не на шутку громыхал гром.
– Тогда ему надо будет где-то спрятаться. – Сакатов резко повернулся ко мне – Оля, а ты всех знаешь в деревне?
– Может и не всех знаю, но видела почти всех. А что?
– Это кто там стоит возле дерева?
Я осторожно переползла к Сакатову и посмотрела в ту сторону, куда он показывал. И вздрогнула от неожиданности. Мне показалось, что там стоит Людмила Терентьевна. Но это, конечно, не могло быть. Эта женщина моложе, стройнее, и причёска другая.
– Мне кажется, это сестра Людмилы Терентьевны, Иван сказал, что они похожи. А эта женщина очень похожа на Людмилу Терентьевну. – Шепотом сказала я. – Нам надо её задержать.
– А в чём проблема? – Спросил Сакатов – Она же не Лазутчик, прыгать через заборы не будет.
– Но у неё есть тот, кто прыгает через заборы, может она его ждёт? А если она его уже позвала, и они скроются в лесу?
– Звони Ивану. – Быстро проговорил он и добавил – Но если Лазутчик возле неё покажется, нам придётся бежать к ней, её задерживать.
Я набрала Ивана и коротко ему сказала:
–Иван, собирай, кого сможешь, и к нам. Только тихо. Здесь сестра Людмилы Терентьевны. И она кого-то караулит.
Женщина стояла у берёзы, и уходить никуда не собиралась. Рядом с ней стояла большая сумка, а на ней пакет, тоже достаточно большой. Она смотрела на деревню. Никаких знаков она никому не посылала, никаких пассов руками не делала. Это меня немного успокоило. И нас она, по всей видимости, не заметила.
– Может мне спуститься и подойти к ней? – Спросил Сакатов.
– Подожди, если начнёт собираться, тогда и пойдём к ней оба.
– Тебе не кажется странным, что она пришла с грозой? – Сакатов выжидательно посмотрел на меня – Очень подозрительно, ты не находишь?
– Знаешь, мне всё тут кажется подозрительным с первого дня. Растение, ставшее зверем, а теперь и женщина, пришедшая с грозой. Она может ещё до грозы пришла, да мы с тобой болтали, вместо того, чтобы следить за местностью.
Сакатов хотел мне что-то возразить, но благоразумно промолчал. Но недолго, и снова о наболевшем:
– И всё-таки Оля, ты ведь знаешь, сколько существует женщин, которые занимаются колдовством! Мне даже страшно порой. И эта мне кажется очень подозрительной.
Я усмехнулась про себя, кто бы сомневался! Уважаемый Алексей Александрович, после нашего недолгого знакомства с настоящей ведьмой, как я и думала, теперь в каждой женщине будет видеть ведьму.
Мне пришло сообщение: «Мы её видим, сидите тихо, вас слышно». Я показала сообщение Сакатову, он вздохнул, и мы снова стали наблюдать за женщиной, но уже молча.
А ветер, тем временем, всё крепчал и крепчал. У нас сдуло с крыши упаковку с остатками печенья. Зато стало прохладно, хотя крыша всё равно оставалась горячей. Деревья вокруг нас зашумели, предчувствуя грозу.
Женщина взяла в одну руку пакет, а в другую сумку, и пошла в деревню. Она шла не спеша, не прячась, и не озираясь. Как если бы просто вышла из дома и по знакомой улице пошла в ближайший магазин. Хотя я была уверена, что в деревне она была впервые. Мы дождались, пока она прошла мимо нас, и я написала Ивану: «Идёт в деревню. Мы остаёмся на месте, следите». Он мне ответил: «Мы видим».
Женщина повернула на улицу, которая вела к магазину, потом пропала из виду. На нас пали первые капли дождя.
– Оля, я пойду, схожу к бабушке за какой-нибудь клеёнкой. Иначе через минуту мы все до нитки промокнем.
– Не слишком ли это нагло, сначала попить, потом поесть, потом укрыться?
– А кому сейчас легко? – Он снова начал спускаться с крыши. Я услышала, как загрохотали ящики, видать ловкость уже не та. Он чертыхнулся, потом составил ящики на место и пошёл к соседнему дому.
Мне снова пришло сообщение: «зашла в магазин, купила конфет, кекс, вазу». Вазу? И вдруг меня осенило! Так она не знает, что её сестра погибла! Ей не дозвонились, или ещё по какой другой причине. И тут же другая мысль. А откуда она шла? Почему не со стороны железнодорожной станции?
Показался Сакатов, он закинул на крышу рулон полиэтиленовой плёнки, потом сам залез.
– Она этим грядку огуречную закрывает, попросила, чтобы пользовались осторожнее, чтоб не порвали.
Вовремя он принёс плёнку, только мы её раскатали, как дождь уже беспрестанно молотил по нам, а ветер пытался вырвать её из наших рук. Я показала Сакатову сообщение от Ивана, и сказала ему свои догадки о вазе. Как ни странно, но он со мной согласился.
– Да, зачем ей ваза, если это не подарок сестре! – Задумчиво сказал он. – А может просто она почувствовала что-то? Потянула её сюда. Ведь они родные сёстры.
Снова пришло сообщение: «Дошла до дома ЛюдТер, там опечатано, мы её привезли к Татьяне».
Следом сообщение от Ильи: « Куда мне?» Я ему написала: « К Татьяне. Помнишь?»
Он ничего не ответил, значит помнит. А если не помнит, то спросит.
– Тут дырки в плёнке, на меня капает. – Уныло сказал Сакатов.
– Мы на посту. – Бодро сказала я – Не расслабляйся, и других не расслабляй. Не сахарный, не размокнешь.
Дождь, как быстро налетел, так и быстро покинул Лепихино, и заспешил дальше. Но мы успели все вымокнуть, несмотря на то, что прятались под плёнкой.
– Шутница бабушка, не порвите, говорит, плёнку! – Засмеялся Сакатов, сворачивая её.
– Так она может и не видела, какая она дырявая, она же не сама под ней сидит, а огурцы закрывает. А те молчат.
Выглянуло солнце, моментально высушив и нас, и крышу. Снизу послышался голос Дениски:
– Тётя Оля, спускайтесь, идите, поешьте, мы с папой вместо вас тут подежурим!
– Дениска, как ты подошёл, что мы тебя не увидели? – Удивилась я.
Ответил Илья:
– Я одно не понимаю, как можно было поставить в караул таких слепоглухих? Не за что их кормить, пусть дальше лежат на крыше.
– Ладно, пап, я же тебе сам показал, с какой стороны подойти, чтобы они нас не увидели!
– Предатель! Ладно, слазьте. Мы с Дениской останемся здесь караулить этого дикошарого, вместо вас. Хотя вместо вас, с таким же успехом, вполне могло бы остаться пустое место.
Мы с Сакатовым спустились с крыши, и Дениска мне сказал:
– К Фриде Анатольевне идите, она вас покормит, а потом к тёте Тане. Там все. И Рита, сестра Людмилы Терентьевны.
Мы зашли отдать банку и плёнку к бабушке, поблагодарили её и вышли на улицу.
– Подожди! – Остановилась я – Давай поможем ей проверить её дом, вдруг Лазутчик к ней нырнул? Она здесь рядом, очень удобно, далеко не бежать.
Мы снова вернулись к бабушке, сказали ей, что надо проверить, нет ли у неё нечаянных гостей. Она уже слышала про то, что Лазутчик натворил ночью, поэтому сразу согласилась. Мы тщательно обследовали её дровенник, сарай во дворе, сарай в огороде. Там же у неё стояла баня, с распахнутой настежь дверью. Нигде Лазутчика не было. В доме тоже. Мы ей посоветовали не держать двери открытыми, и пошли к Фриде Анатольевне. Она сидела возле окошка и ждала нас. Во дворе у неё опять бегал Полкан. Он радостно запрыгал возле меня. Сакатова он подозрительно обнюхал, потом чихнул.
– Меня никогда не любили собаки! – Усмехнулся он – Как, впрочем, и женщины.
– И какая тут связь? – Не поняла я.
Фрида Анатольевна поставила перед нами огромную сковороду с жареной картошкой, миску с салатом, колбаску нарезанную и банку с деревенской сметаной. Потом достала небольшую бутылочку армянского коньяка и сказала:
– Это Илья привёз, сказал, чтобы я вам обязательно налила, для обострения каких-то там ваших способностей. Слово забыла.
– Экстрасенсорных. – Подсказала я.
– Вот-вот! – Кивнула она. – Целую сумку продуктов привёз, еле в холодильник всё влезло. Заботливый он. Дениску давай ругать, беспокоился о нём очень.
Мы с Сакатовым выпили по рюмке коньяка, Фрида Анатольевна сначала отказывалась, потом, махнув рукой, сказала: «Если только для здоровья» и нас поддержала. Она сказала, что записались дежурить в деревне все, даже старики. Всех очень потрясла смерть Людмилы Терентьевны. Правда, в деревне образовалось два лагеря – одни жалеют Людмилу Терентьевну, считают, что она невинная жертва, а другие считают, что она сама виновата. Приезжал участковый, ходил по дворам, людей расспрашивал. Вроде тоже собирается ночью дежурить. Сейчас он пошёл к Татьяне, чтобы поговорить с сестрой Людмилы Терентьевны, Ритой. Фрида Анатольевна сказала, чтобы мы забрали Полкана, из-за него куры не выходят во двор. Сакатов сказал ей о наших опасениях насчёт Назы, что она может вызывать пожары. Фрида Анатольевна всплеснула руками и запричитала:
– Пожара опять нам только не хватало! Да что же это всё к нам навалилось, что же за год такой! С самой зимы у нас тут неприятность за неприятностью!
– А что зимой было? – Насторожилась я.
– Так зимой у нас в два дома бандиты залазили, вот как раз и к Людмиле Терентьевне залезли тоже, и к Метелькову!
– А что взяли?
– Да ничего, только перевернули всё! Непонятно, что искали! Что там уж у стариков дома, никакого же богатства нет, одни тряпки да еда!
– А нашли, кто это сделал?
– Говорят, они в масках были чёрных. Аня видела из окна магазина, как двое выпрыгивали из ограды Метелькова. Выпрыгнули и побежали по улице.
– И что, больше их никто не видел? – Продолжала допытываться я.
– Никто, как-то быстро они пробежали, больше их никто и не видел.
– А где был Метельков?
– Так в тот день пенсию нам привезли к десяти часам на почту. Вот все и пришли с утра туда, ждали.
– То есть, пенсию ещё не дали, пенсионеры были на почте, а в это время к двум из них в дом залезли, и всё там перевернули, ничего не взяв! – Я повернулась к Сакатову.
– Похоже на спланированную операцию. И целью были не материальные ценности, а проникновение в дом. – Он задумался, потом спросил Фриду Анатольевну – Это были подростки или взрослые люди?
– Ане показалось, что одна была женщина, а другой здоровый мужчина. Она говорит, что он руку подал, когда она с забора прыгала. Мужику бы он не стал, наверное, подавать руку.
– Интересно. – Сакатов посмотрел на меня – А один из этих налётчиков не мог быть Ритой, сестрой Людмилы Терентьевны?
Я взяла телефон, позвонила Ивану.
– Иван, Рита рядом с тобой? Выйди на улицу. Разговор есть. – Я услышала, как хлопнула дверь и продолжила – Фрида Анатольевна сказала, что к Людмиле Терентьевне залазили зимой в дом двое, и одна из них, похоже, была женщина. Ничего не взяли, но всё вверх дном разворотили. Может, у неё как раз в это время семечко появилось?
– Я не слышал про это. – Удивился Иван. – Никто мне не рассказывал. Вы когда к нам придёте?
– Минут через пятнадцать.
Сакатов, пока я разговаривал, ещё выпил рюмку, и с удовольствием закусывал колбасой.
– Мне Татьяна сказал, что я у неё поживу, пока здесь мы с Лазутчиком разбираемся. Попросила помочь укрепить ворота, у них там створки не закрываются. Я, конечно, ещё тот плотник, но может Илья поможет?
– Поможет, только давайте сначала с Лазутчиком разберёмся.
Мы с Фридой Анатольевной убрали со стола, я вымыла посуду.
– Как у Павла Анатольевича дела? Лечат его там?– Спросила я.
– Лечат, только он капризничает, это буду, это не буду, туда пойду, сюда не пойду! Катя с ним измучилась вся. Но ничего, и капельницы ставит, и уколы делает. Катя сказала, что дней через десять выпишет, если всё нормально будет. Он-то согласен хоть сейчас домой бежать. Неугомонный.
Полкан обрадовался, когда я позвала его с собой, и побежал впереди нас. В деревне будто вымерло. На улице никого, в огородах тоже не видно, чтобы кто-то работал. Ну и навёл шороху этот Лазутчик.
Возле дома Татьяны стояли две машины – Уазик Ивана и полицейский Хундай. Возле них стоял Радик Егоров и Сергей, участковый. Мы подошли к ним, я представила Сакатова, они пожали друг другу руки. Я поняла, что Иван уже заочно рассказал про Сакатова, и у них не было вопросов, кто он и зачем приехал.
– Сергей, а вы так и не нашли хулиганов, которые залазили зимой в дома к Людмиле Терентьевне и Метелькову? – Спросила я.
– Так никто не стал писать заявления, ничего же не пропало! – Ответил Сергей – Вы что, думаете, что это как-то связано с Лазутчиком?
– Семечко могли подкинуть Людмиле Терентьевне этой зимой. Кто-то, кто хорошо знал её привычку садить в грядки всё экзотическое, новое. Просто так такое семечко ведь не принесёшь, не скажешь, посади, если только не в сговоре. И через фирму, распространяющую семена, тоже не передашь.
– Сестра? – Сергей внимательно посмотрел на меня – Если сама не сознается, это теперь не доказать.
– А откуда она пришла сегодня? Станция в другой стороне. А что, кстати, находится с той стороны, где у вас разрушенный склад инвентаря? Есть там дальше какие-нибудь деревни?
– Есть. Мы же не на краю географии живём. Ещё полстраны там. До ближайшего населённого пункта километров двадцать. Елань называется. Там проходит железная дорога.
– Но это же бессмысленно, уехать за двадцать километров, хотя есть станция ближе. Если только она там где-то не живёт. А вы спрашивали, где она живёт?
– Говорит, в Тагиле.
– А как она отреагировала на то, что сестра погибла? – Спросил Сакатов.
– Я позже приехал, ей Иван уже сказал. Глаза заплаканы.
– Вы ей позволите жить в доме сестры?
– Опечатан он. Пока у Тамары поживёт. Я позвонил ей, та согласна.
Мы с Сакатовым зашли в дом. Неуловимо пахло какими-то духами, запах странный, чуть терпкий, какой-то африканский. Сакатов тоже повёл носом.
В комнате за столом сидели Татьяна, Иван, и женщина, очень похожая на Людмилу Терентьевну, только лет на пятнадцать моложе. Я даже вздрогнула, увидев, как вблизи она похожа на свою сестру. Мы поздоровались. Сестра Людмилы Терентьевны была одета модно, я даже бы сказала, что стиль у неё очень уж молодёжный. Джинсы, жёлтая футболка с имитацией разрывов, украшения крупные. Макияж тоже имеется, но не бросающийся в глаза, а только подчёркивающий брови, губы. Глаза, как и Людмилы Терентьевны, карие, открытые, даже чуть восточные. Стрижка короткая, словно только вышла из салона. Маникюр яркий, красный. Да, такие разные сёстры. Эта не будет копаться в грядках.
Иван представил нас друг другу, Сакатов виртуозно наклонил голову, словно корнет на балу.
– Маргарита Терентьевна, я соболезную вам. – Начала я – Это, конечно, большая потеря, у вас ведь не так и много родственников?
– Просто Рита, пожалуйста. – Поправила она, и я вздрогнула.
Голос у милой дамы был до неприятности глухой, какой-то безжизненный, несмотря на такую её яркую внешность. Сакатов тоже очень внимательно посмотрел на Риту, тоже сравнивая произведённое на него первое впечатление с тембром её голоса.
– Можно сказать, что мы одни с ней на всём белом свете. Сын у неё работает за границей, и она его не видела уже лет десять. Ни его, ни внуков своих. Я сама давно не видела сестру. Как раз все это время, пока она жила здесь, в деревне. – Продолжила она. – Она так неожиданно уехала, и, надо признаться, оставила меня в достаточно затруднительном положении. У меня нет своего жилья. А в деревне я не хочу жить.
– И как вы вышли из такого затруднительного положения? – Улыбнулся ей Сакатов.
– Ну, как ещё может женщина найти себе место в жизни? – Она улыбнулась ему в ответ – Я вышла замуж. Мой муж достаточно обеспеченный человек, мы можем себе многое позволить. Конечно, он не олигарх, но ведь не только в деньгах счастье.
– А как же ваш первый муж? – Спросила я – Вы с ним в разводе?
Она уставилась на меня, даже улыбаться перестала, но потом спохватилась и спокойно сказала:
– Мой первый муж умер давно. А со вторым мужем мы развелись, он остался в Израиле.
– Понятно, – сказала я – А что, ваш нынешний муж не захотел с Вами к вашей сестре приехать?
– Мы с ним отдыхали в санатории. Он проехал домой, так как отпуск у него закончился и ему надо на работу, а я решила завернуть к сестре. И тут вот услышала такое.
Она картинно зашмыгала, достала из маленькой модной сумочки разовый носовой платочек и прижала его к глазам. Да, моё впечатление от неё резко ползло вниз.
– Рита, а Иван вам сказал, что видел вас месяц назад на железнодорожной станции? Вы сидели рядом со своей сестрой на лавочке, и общались.
Видимо, у неё случился шок. Она не пошевелилась, держа платочек у глаз. Минута, вторая, ничего не изменилось. Мы с Иваном переглянулись и он сказал:
– Я Вашу сестру после встречи с Вами довёз до дома. С подкормкой для этой твари, которая у неё сидела на грядке. Она мне сказала, что с Вами встречалась.
Рита подняла глаза на Ивана и зло сказала:
– Ложь, она не могла вам этого сказать! Потому что этого не было!
– Она нечаянно проговорилась, как-то само собой так вышло. – Спокойно продолжил Иван.
– Вот дура пустоголовая! – Рита отбросила платок на стол – Да, я приезжала, но буквально на час, мне надо было поговорить с ней о личном. И это больше никого не касается.
–Теперь касается. – В дверях стоял Сергей – Ваша сестра умерла насильственной смертью. И Вы уже один раз солгали. – Он подошёл к столу, сел, достал блокнот, и посмотрел на неё долгим взглядом – А теперь давайте снова, под протокол. Советую сразу вспомнить и о семенах, как Вы своей сестре их передали, или подбросили, и об удобрениях. Короче, говорите всё, что знаете, а мы сами разберёмся, что нам интересно, а что нет.
