Надежда Игоревна Соколова
Мифологическая школа в литературоведении
Испокон веков люди стремились познать природу, пытались объяснить себе окружающий их мир и осознать своё место в нём. Первобытному человеку всё было в новинку, и чтобы хоть как-нибудь понять вечные законы, человечество начало создавать мифы. Этот процесс продолжается и до сегодняшнего дня.
В сознании обывателя слово «миф» неизбежно вызовет ассоциации со старинными сказаниями о богах и героях. При этом считается, что миф принадлежит прошлому и не способен существовать в настоящем. Однако это не так. Во-первых, миф – это «способ человеческого бытия и мироощущения, целиком основанный на смысловом породнении человека с миром; человек здесь воспринимает психологические смыслы в качестве изначальных свойств вещей и рассматривает и переживает явления природы как одушевлённые существа» [Культурология 2001: 108]. А во-вторых, миф вечен, «ибо мифологическое измерение присутствует в каждой культуре, а мифологические образы и переживания укоренены в бессознательных основах человеческой души (ср. концепцию об архетипах К.Г. Юнга – Н.С.)» [Там же].
Показательны на этот счёт мысли А.А. Потебни, который считал, что «создание мифа не есть принадлежность какого-либо времени. Миф состоит в перенесении индивидуальных черт образа, долженствующего объяснить явление (или ряд явлений), в самое явление » [Потебня 1976: 263].
Нужно заметить, что учёный рассматривает миф в лингвистической точке зрения. Он считает, что «…мифическое миросозерцание обусловливается исключительно психическими процессами (басномыслие), мифология создаётся факторами лингвистическими…» [Потебня 1976: 267], «создание нового мифа состоит в создании нового слова, а не в забвении значения предшествующего» [Там же, 266].
Учёные и философы определяют миф по-разному. Кто-то говорит, что миф – это «происшествие или человек баснословный, небывалый, сказочный; иносказание в лицах, вошедшее в поверье»; другие утверждают, что это «образное претворение бытия,… более подробно разработанное, чем отдельное слово. С помощью мифа люди пытаются объяснить земное, помещая основание человеческих деяний в область божественного» . Есть и чисто научная точка зрения, утверждающая, что «мифы – сказания о богах, духах, обожествлённых или связанных с богами своим происхождением героях, о первопредках, действовавших в начале времени и участвовавших прямо или косвенно в создании самого мира, его элементов как природных так и культурных» . К тому же, рассматривая данное понятие, следует помнить, что «в мифе…зачинаются…великие движищие силы культурной жизни: право и порядок, общение и предпринимательство, ремесло и искусство, поэзия, учёность, наука…В мифических представлениях первобытных народов об основах бытия, как в зародыше, уже заключён смысл, который позднее будет осознан и выражен в логических формах и терминах» [Хёйзинга 1997: 24, 121].
Исследование мифа как «формы культуры и измерения человеческой души» ( [Культурология 2001: 108] ) занимает важное мести в культурологи. Вклад в понимание мифа внесли такие учёные и философы, как Г. В. Ф. Гегель, З. Фрейд, К. Г. Юнг, Дж. Дж. Фрэзер, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс, А.Ф. Лосев и др.
Понятие «миф» восходит к др.-гр. mythos – рассказ, рассказывание, сказание, предание; его латинский аналог – fabula (повествование, басня), а «первоначальная, или примитивная, мифология есть тот образный, поэтический язык, который употребляли древние народы для пояснения явлений природы» [Мифы 1993: 5].
Многие учёные и философы, занимающиеся мифологией как наукой, разработали свои личные классификации развития мифа. Например, В.Е. Хализев выделяет следующие ступени: «Первая стадия мифотворчества – это архаические родоплеменные мифы. Доминирующее их свойство – безудержность коллективного вымысла…, нередко кажущаяся современному человеку…чем-то нелепым, абсурдным…Центральный объект… – это преображённые фантазией явления природы: духи лесов, полей, вод…, а также первопредки и покровители племени…» [Хализев 2002: 132].
За архаическими мифами, по мнению учёного, следуют мифы этиологические (от др.-гр. слова, означающего причинность), предметом которых являлось «становление «первопредметов» природного и человеческого мира» [Там же, 133].
