Надежда Корсакова
Любовь и головы
– Лезь принцесса, иначе я поотрезаю тебе все пальцы! И кому тогда ты будешь писать свои сладкие сообщения, – усмехнулся Виктор. Волна стыда и гнева захлестнула Николь! Как она могла быть такой дурой, как могла сходить по нему с ума?! Дальше она уже ничего не соображала. Её единственная цель стала – выйти отсюда живой, а Виктору не дать выйти никогда. Когда она полезла на высокий разделочный стол, то воспользовавшись тем, что Виктор манерно стоит сзади, с силой ударила затылком ему в нос. Он отшатнулся, в глазах замельтешили белые мухи, а Николь, воспользовавшись моментом, метнулась под стол, где валялся скальпель. Наскоро разрезав верёвки на руках и ногах, она без колебаний бросилась к Виктору и примерила на себя новую роль – палача. Она наносила удар за ударом, содрогаясь от отвращения и превращая свою наивную влюблённость в кучу окровавленного мяса и тряпья.
Обессилев и изрешетив Виктора до такой степени, что его трудно было узнать, Николь отползла от него в противоположный угол и какое-то время просто сидела неподвижно. Её колотила крупная дрожь, но холода она не чувствовала, скорее наоборот – жар разливался по её телу горячими волнами, смешиваясь с возбуждением. Через какое-то время он встала, прошлась по подвалу, надела перчатки, видимо упавшие со стола с инструментами и осмотрела подвал. В глубине его она обнаружила несколько больших морозилок и, прежде чем их открыть, она уже догадывалась, что обнаружит там. Неожиданно ей пришла в голову забавная мысль. Неспеша, глядя куда-то в пустоту и прихватив с пола пилу, она направилась к тому, что осталось от Виктора. Как оказалось, пилить головы не так уж и просто, но все же, быть палачом ей понравилось, и пока она монотонно отделяла голову Виктора от его тела, у неё было достаточно времени переварить всё то, что он сказал ей наверху.
Закончив, она бережно, двумя руками, взяла его голову и аккуратно положила в один из морозильников. А ты не плох, – подумала Николь, – сколько же здесь голов? Штук 30? Может больше? Все они были аккуратно разложены и видно было, что он, будто коллекционер с любопытством и особым рвением собирал их в своём охотничьем домике. Полиция и правда знала только о восьми, ну а девятая, 29 февраля рискнула и оставила восьмую последней в этом списке. Николь поднялась наверх, набрала себе горячую ванну, прихватила с кухни бутылку вина и, пригубив прямо из горлышка, лежа в кровавой горячей воде подумала, – действительно, в каждом палаче живёт жертва, и в каждой жертве живёт палач.
