Надежда Олешкевич
Невеста на полставки
Глава 3
Два года назад
– Спасибо, девочки, что приехали ко мне. Я безмерно рада всех видеть! – восторженно лепетала Инка.
– Ой, поблагодаришь пото-о-ом, – с намеком на возможное продолжение в каком-нибудь ночном клубе протянула Лена и вручила имениннице большую красную коробку с подарком.
– Что там, что там? – начала развязывать ленту подруга под общий гомон голосов.
Мы не сдерживались в эмоциях. Это была наша первая встреча после выпуска. Соскучились, пытались наговориться, поделиться новостями, планами на будущее, настоящими достижениями, которых у меня пока не появилось. Я не смогла никуда устроиться. Искала, но не находила работу. То условия труда неподходящие, то у меня недостаточно опыта. Да и не очень хотелось оставаться в своем родном городе, а сюда ехать ради одного-двух собеседований выходило слишком затратно. Я попыталась сегодня совместить приятное с полезным, оббегала пять мест, из двух мне обещали перезвонить. Как же, знаю я, как они перезвонят.
– Девушки, кто у вас главный? – подошел к нам официант и указал на дальний столик. – Вас просят на разговор.
– Сиди, – сказала я Инке, уже встающей с вытянутым от ужаса лицом.
Решительно поднялась, переспросила у парня, кто именно захотел побеседовать. Зашагала к представительным мужчинам, скорее всего, засевшим с деловой встречей в этом приятном ресторанчике при отеле. Три иностранца, один наш, русский. И именно последний, казалось, попросил к нему подойти.
– Добрый вечер, – поздоровалась я с важными представителями сильного пола. – Хотели поговорить?
– Вы слишком шумные. Это единственное предупреждение, – даже не подняв на меня глаза, сказал мужчина.
Синий костюм, галстук, высокая стойка белоснежной рубашки. Одежда не из дешевых, явно брендовая. Легкая небритость, модная нынче, остро выпирающий кадык, полная нижняя губа, цепкий взгляд под тонкими линиями бровей и зачесанные назад темно-шоколадные волосы. Я точно нигде его раньше не видела. Да кто он такой вообще?!
Я фыркнула, открыла рот, чтобы возразить, а он уже подался вперед и заговорил с сидевшими напротив иностранцами:
– Продолжим. Меня заинтересовало ваше предложение, однако нужно обсудить…
Мужчина говорил серьезным тоном, переводчик кусками доносил до двух других человек поданную речь. А я стояла над ними, как последняя дура, которую сейчас даже не удостоили взглядом. Нет, это вообще нормально?!
– Свободны, – все-таки обратил он на меня внимание и даже поднял глаза.
– Вы ведь понимаете, насколько некультурно себя повели? Вызвали к себе, выдвинули какое-то предупреждение. Считаете, по одному вашему слову люди должны прогибаться? Так вот, открою вам огромную тайну, это место общественное, мы заплатили за столик, сделали заказ и можем отмечать день рождения с такой громкостью, какой того пожелаем. И вы не указ нам!
Не отрывая от меня бездонных голубых глаз, он щелкнул пальцами. Я заметила движение двух охранников ресторана в мою сторону. Подобралась, сразу все осознала.
– Отзывайте псов, не нужно, – благоразумно сказала и решила поскорее вернуться к подругам, как вдруг налетела на проходящего мимо официанта.
Поднос перевернулся. Сразу две тарелки с морепродуктами и салатом оказались на краю кожаного диванчика, зато высокий стакан с соком мне удалось поймать. Правда, по итогу все вылилось… прямо на того самого грубияна.
– Ой!
Он прочистил горло, осмотрел испорченный пиджак, недовольно нахмурил брови. Я же поспешила отдать стакан официанту, еще надеясь, что во всем обвинят его. Но вот голубые глаза посмотрели на меня. Придавили к полу, показали, что нет, легко мне не отделаться.
– Давайте вытру. – Схватила салфетку и потянулась к темному пятну, но незнакомец небрежно отмахнулся, как от надоедливой мухи.
И ведь можно оскорбиться. Что он себе позволяет? Правда, пиджак дорогой, я его испортила, придется компенсировать ущерб. Наверное, только поэтому я все-таки наклонилась и произнесла негромко:
– Знаете, как по-китайски будет звучать «богатенький болван»? Вас уже два раза так назвали.
– Прошу прощения, мне нужно ненадолго отлучиться, – моментально среагировал он, обратившись к иностранцам.
Поднялся с грацией хищника. Подхватил меня под локоток и повел в сторону уборной.
Затолкал в мужской туалет, по пути набрав короткое сообщение в телефоне, начал расстегивать пиджак. Снял его, осмотрел ущерб и бросил мне в руки.
– И что с ним сделать?
– Выбрось в урну.
– Как в урну?! Дорогая вещь, видно же. С ней нужно аккуратно.
– Можешь оставить себе в качестве трофея.
Я поморщилась, скомкала пиджак, но не осмелилась поступить с ним настолько жестоко. Подумаешь, пятно. Его запросто выведут. Зачем прибегать к радикальным мерам?
– А теперь слушай сюда, – осмотрев рубашку и ничего мокрого не обнаружив, поднял он на меня глаза. Двинулся навстречу. По пути начал закатывать рукава.
Так, что он задумал?! Эй, не надо! Немедленно отворачивай обратно…
Мужчина приблизился настолько, что я врезалась в сушку для рук. Уперся руками по обе стороны от меня. Осмотрел цепко.
– Я прощу тебе испорченный пиджак в обмен на проведенный со мной вечер. Ты понимаешь китайский, верно?
– Да, закончила филологический.
– Отлично. Мой переводчик сегодня не явился, а замену в срочном порядке найти не смогли. Сядешь рядом и будешь делать вид, что ничего не видишь и не слышишь. Что-то важное будешь переводить тихо, чтобы никто не услышал и не заподозрил.
– И как вы себе это представляете? – вопросительно выгнула я брови, продолжая сжимать испорченный пиджак. – Давайте лучше я его сдам в химчистку. Уверена, все поправимо…
– Да выбрось ты его, – вырвал он дорогую вещь из моих рук и небрежно закинул в урну.
Я проследила за ней взглядом, невольно поморщилась. Повернулась к незнакомцу, продолжающему испытующе на меня смотреть. Поежилась под его взглядом. Почувствовала себя загнанной в угол ланью и разозлилась на собственный страх. Подумаешь, рукава закатал. А вот не страшно ни капли!
В дверь постучали. Он усмехнулся каким-то своим мыслям, пошел открывать. На входе миниатюрная брюнетка передала ему другой пиджак, что-то начала говорить по поводу китайцев и намеченной на поздний вечер еще одной встречи.
– Перенеси на завтра, – сказал мужчина, одеваясь. – Сегодня я уже не успею.
Встал возле зеркала, оценил свой внешний вид, поправил рукава и повернулся ко мне со словами:
– Идем.
– Куда? Я не соглашалась.
– Уверена? – надавил он одним лишь тоном.
И вроде бы не напомнил, что из-за меня пришлось выбросить дорогущую вещь, не показал снова, что по щелчку пальцев позовет охрану, которая без заминки выставит меня и моих подруг из здания отеля. Но вот сразу стало ясно, что сделает. Добьется своего в любом случае.
– У меня там день рождения, нужно хотя бы предупредить…
– Ирина, предупреди.
Брюнетка удивленно хлопнула ресницами, но задавать вопросы не решилась. Видимо, у него все так. Немногословно! И вот понимай потом, додумывай.
– Хорошо, Егор Николаевич.
Интересно, как именно она собралась выполнять его поручение, однако я не выдержала и пояснила:
– За столиком у окна мои подруги сидят, я отлучилась и обещала скоро вернуться. Они переживают, могут подумать, что случилось что-то плохое. Погодите, а почему я не могу сама им сказать?
– У тебя дела как минимум на ближайший час. Имя?
– Арина.
– Отчество и фамилия?
– Зачем? – поинтересовалась я, но глянула на Ирину, которая отрицательно покачала головой, намекая, чтобы не задавала лишних вопросов, и все-таки ответила: – Пряжева Арина Викторовна, двадцать два года, не местная, закончила университет, приехала сюда на день рождения подруги. Исчерпывающая информация? Что-то еще знать не желаете?
– Достаточно, – согласился Егор и, кивнув брюнетке, все-таки вышел из мужского туалета.
В коридоре снова подхватил меня под локоток, направился к своему столику. Я по пути помахала девчонкам и показала большим пальцем, что все хорошо. Мало ли что скажет эта Ирина. Усадил на свой диванчик, сел рядом.
– Продолжим? – обратился он к иностранцам и руку на спинку положил, да так, будто меня приобнял.
Китайцы заулыбались, перебросились парой слов, переводчик заговорил, повернувшись к нам:
– Зачем девушка?
Я прочистила горло, потянулась за стаканом, налила из бутылочки воды, чтобы не выдать себя. Они совсем другое спросили. Скорее, вообще не спрашивали, а назвали русских тупыми деревенщинами, потому что никто первых встречных баб на деловые встречи не водит.
– Она будет отрабатывать ущерб. – Рука Егора все-таки сползла на мои плечи. – Денег нет у бедняжки, поэтому будет делать это другим способом. Но позже.
Я едва не захлебнулась водой. Увидела неприятные улыбочки иностранцев. Недовольно глянула на мужчину, а тот вдруг притянул меня к себе и на ухо зашептал:
– Рассказываешь только самое важное, в остальном не суетись. И не выдавай себя.
Больше он ничего не сказал, сразу убрал руку и занялся переговорами. Мне же пришлось вновь пить воду. Поглядывать на встревоженных подруг. Вслушиваться в разговоры, искоса смотреть на документы и притворяться, будто происходящее никак меня не тревожило. В какой-то момент я задумалась, что пора бы сообщить Егору о наглом вранье иностранцев. Если я правильно поняла по нескольким обмолвкам, они заламывали цены за товар, планируя поставлять совсем не то, что предлагали изначально. Решили заменить все дешевым аналогом.
В общем, настало время дерзать. Я целую минуту собиралась с духом, чтобы положить на плечи Егору ладони, скользнуть по ним игриво и потом наклониться к уху.
И вроде бы надо говорить, но у меня в горле пересохло. Ощущение его твердых мышц под пальцами, дернувшийся вверх острый кадык, легкая щетина, запах дорогого парфюма, смешивающегося с чем-то неуловимо тяжелым, приятным.
– Я… – выдала шепотом, и у самой мурашки побежали по коже от волнения. Но нужно собраться, сказать. А слова развеялись, в голове звоном отдала пустота.
Жилка, пульсирующая под кожей. Едва уловимый аромат шампуня с характерным мужским запахом. Непонятно откуда взявшийся жар, источаемый этим человеком. Может, он горит? Температура? Или мне жарко?
Я вздрогнула, почувствовав ладонь на своем бедре. Егор сжал мою ногу до отрезвляющей боли, помогая прийти в себя. Я даже мысленно встряхнулась и вспомнила, что сказать хотела.
Наклонилась чуть ниже, быстро проговорила все наблюдения и дословно повторила перевод некоторых фраз, а потом… нет, ну почему не сразу отстраниться? Задержалась на миг, будто случайно прижавшись к нему, даже не понимая, зачем подобное делаю, затем все-таки села ровно и закусила губу. А иначе не удалось бы сделать отрешенный от происходящего вид.
Да еще Егор повернул ко мне голову и долго не отводил взгляда, обволакивая, погружая в мутную пелену. То ли играл свою роль, потому что нужно как-то отреагировать на мой поступок хотя бы внешне, то ли почувствовал ответное влечение. Правда, вскоре снова вернулся к переговорам.
Я не сразу поняла, что его ладонь никуда не делась. Продолжала лежать на моем бедре, надежно прижимала к дивану. И следовало бы возмутиться. Мы не договаривались ни на что подобное, не надо тут распускать руки. Но ведь ничего особого не делал. Просто держал. Не двигал ею. Словно показывал остальным, как именно мне придется отрабатывать испорченный пиджак.
Вода быстро закончилась. Я уже не знала, куда себя деть, как снова понадобилось наклоняться к Егору и шептать. У меня даже сердце от обычного предвкушения чаще забилось.
Да что такое?
Мы в ресторане, кругом ходили люди. Ели, пили, общались между собой. Вон дамочка тоже наклонилась к своему мужчине, что-то сказала, томно улыбнулась. У нее все получилось настолько естественно, что я позавидовала ей.
Правда, рука внезапно исчезла с моего бедра. Егор ответил на сообщение в телефоне, недовольно нахмурился, убрал девайс, а потом ладонь вернул на колено. Значит, не забыл ее, намеренно все делал.
Ладно, что это я, в самом деле? Мне просто нужно сказать, что они намеренно ввели в предлагаемый договор левого посредника, благодаря которому решили провернуть эту махинацию с подменой товара. Как выяснилось из разговора, они тут обсуждали поставку разного вида предметов для уборки помещений, а также одноразового мыла и прочих расходников.
Я напомнила себе, что мне нужно достойно отыграть свою роль, а потому собралась, прильнула к Егору, царапнула ноготками шею…
Стоп, зачем я это сделала?!
Рука переместилась чуть выше на бедро, сжала сильнее. Мне стало интересно, он таким образом предостерегал меня, чтобы не своевольничала, или реагировал? Захотелось продолжить, снова коснуться. Даже если Егор против, то пусть терпит. А вот не надо было предлагать подобный способ общения. Можно ведь через мессенджер. Ничто не мешало мне сидеть в телефоне и переводить основное в ходе разговора без телесного контакта и шепота на ухо. Но уже начали…
Я сглотнула, промочив пересохшее горло. Наклонилась к нему. Начала медленно говорить, растягивая слова и поглаживая его спину, задевая ногтями шею сзади, пьянея от собственной дерзости и мнимой вседозволенности. Меня не особо заботили взгляды иностранцев. Я видела лишь профиль Егора, его острый рвано дергающийся кадык, напряжение скул. Вновь упивалась его запахом. Что-то шептала и шептала, отстраненно раздумывая, как он поступит, если сейчас коснусь носом его кожи, если поцелую прямо за ухом или….
– …укушу тебя.
Я сказала вслух?!
Егор прочистил горло, поправил ворот рубашки. Следовало немедленно отстраниться, снова выпить воды, сделать вид, будто ничего такого не говорила. Но я продолжала прижиматься к нему, держаться за плечи, дышать почти в самое ухо и бояться сделать неловкое движение.
Но ведь надо отстраниться!
Рывок назад.
Мужчина вернул меня обратно. Заглянул мне в глаза, снова гипнотизируя, и вдруг начал подниматься.
– На этом наша встреча закончена, – сообщил он иностранцем.
– Погодите, мы не пришли к окончательному согласию.
– И не придем, – заявил Егор и, приобняв меня за талию, повел к выходу из ресторана.
– Куда мы направляемся? – оторопело поинтересовалась я, быстро переставляя ноги.
Вот миновали ресепшен. Администратор проводила нас удивленным взглядом.
– В мой номер, – ответил он, остановившись возле лифтов.
– З-зачем?
Егор усмехнулся, дождался, когда двери откроются, втолкнул меня в кабинку. Не успела я пискнуть, как прижал меня к стенке, обхватил пальцами шею сзади.
– Ты что вытворяешь, Арина? – прохрипел он возле моих губ. – У тебя какая задача была?
– Но я…
Он поцеловал. Яростно, напористо. Захватывая в плен, забирая у меня воздух, подавляя, подчиняя. Напрочь лишая возможности мыслить и сопротивляться.
Он целовал…
Нет, не так, он пил меня.
Брал, потому что давали. Особо не сдерживался в своих порывах. Казалось, обезумел от жажды, от меня, от самого желания обладать мной. И я подчинялась. Не могла воспротивиться. Впервые настолько сильно сама хотела мужчину, потому что раньше…
Мы целовались по пути в его номер. Раздевались на ходу. Что-то задевали. Оно падало. Я пыталась посмотреть, проверить, но Егор не давал, не позволял от себя оторваться и хоть на миг задуматься, что мы забыли в этой роскошной спальне. Просто иначе я бы…
– Дура, – застонал мужчина, стоило ему понять, что он у меня первый, – предупредила бы.
– И что тогда?
– Тогда было бы сложнее, – хищно улыбнулся он и вновь потянулся к моим губам. – Я был бы нежнее, осторожнее. Наверное.
Как оказалось, мне не нужно нежнее. Именно так нужно. Так очень даже хорошо!
Глава 4
Я моргнула, выныривая из воспоминаний.
До Егора мне казалось, что не бывает так, чтобы снесло крышу от другого человека. Подобная страсть, животная потребность – это все из разряда фантастики. Я насмотрелась на подруг, наслушалась их рассказов. Сравнила с фильмами. Сделала вывод, что в жизни все происходит совсем не интересно, без огня, искр, более спокойно и порой даже уныло. Поэтому не надеялась ни на что и особо не стремилась сближаться с противоположным полом. Нет, встречалась с парнями, конечно же, но чтобы лечь с ними в постель – нет. Не тянуло.
А вот Егор показал, что все правда. Бывает!
Жаль только, что рано утром мне пришлось убегать на поезд. Спешно прощаться, получив от него долгий, сонный поцелуй. Потом, уже в вагоне, жалеть, что не додумалась номер взять, что вообще ни о чем серьезном с мужчиной не поговорила. Да просто времени и сил на это не хватило.
И, наверное, правильно. Я смогла убедить себя, что не нужны эти контакты. Один восхитительный раз, не испорченный последующим общением, неприятными нюансами, простой обыденностью. Мой миг волшебства и четкое понимание, чего именно я теперь хочу.
К слову, не только в отношениях. Благодаря Егору я также осознала, что не обязательно устраиваться в какую-нибудь фирму, лишь бы взяли, потому что в офисе стабильно, потому что для моих близких так понятно и единственно верно. Я решила стать переводчиком на подхвате. Попутно занялась обучением желающих научиться иностранным языкам через интернет. Все это время пыталась завести друзей иностранцев, чтобы разговаривать с носителями и восполнять пробелы в знаниях. Изучала нюансы, осваивала новые языки. В общем, Егору я была благодарна, потому что после встречи с ним моя жизнь изменилась.
А теперь я стояла в пустой гостиной и смотрела на закрывшуюся за мужчиной дверь. Оглушенная его словами.
Светлый образ быстро мерк, приятное послевкусие после нашего тесного общения двухгодичной давности как-то начало горчить. Я даже прочистила горло и уперла руки в бока, справляясь с неприятным чувством гадливости.
Нет, на что я рассчитывала? Вот на самом деле!
Мы ведь раньше не разговаривали толком. Даже если представить обычный расклад нашей встречи, то ничего путного не вышло бы. Поздоровались, а дальше что?
Я подняла глаза к потолку, покачала головой. Дурацкой была идея пообщаться с Рудаковым, появившаяся, стоило мне увидеть его вчера на яхте. Жила себе спокойно, горя не знала, витала в облаках. А сейчас меня с них спустили.
Вздохнув, я вышла из гостиной, направилась к дверям, но услышала громкие голоса и даже упоминание моего имени. Пошла на них.
– Уведи ее немедленно и больше не приводи!
– Чего ты взъелся, братец? Подумаешь, познакомил ба с красивой девушкой. Сам же слышал, у нас все серьезно.
– Твое «серьезно» хватает от силы на неделю. Не надо нашим близким показывать свои временные связи, никого из них! Тем более эту…
Я постучала в косяк двери. Улыбнулась повернувшим ко мне головы мужчинам.
– Простите, что прерываю, несомненно, важный разговор. Просто не хотела случайно услышать о себе не самые лестные отзывы. Глеб, от меня еще что-то нужно? Я могу быть свободной?
– Сбежать собралась от меня, клубничка? – направился ко мне младший из братьев.
– Не то чтобы, – не позволила я себя обнять. – У меня свои планы.
– Какие планы могут быть на отдыхе?
Я поджала губы, заставила себя вернуть на лицо улыбку. А еще не позволила взгляду скользнуть в сторону, на Егора.
– Ты не ответил на вопрос. Полагаю, могу уезжать, верно? Тогда пойдем, попрощаюсь с Алевтиной Петровной.
– Не обязательно.
– Нет, я так не могу. Это некультурно. Давай, веди к ней, ради тебя ведь стараюсь.
Глеб обернулся на брата. Взял меня за руку, зашагал на задний двор, где мы своим появлением прервали общение его бабушки с дамой в похожей широкополой шляпе, только розовой.
– Вот, Ларочка, посмотри, какая у моего внука невеста дивная. Худенькая такая, как бы ветром не сдуло.
– Ой, знали бы вы, сколько я ем, – похлопала я себя по животу, – меня точно не сдует, поверьте. Проверяла пару раз, увы, не повезло.
Старушка засмеялась. Взяла мою ладонь в свои, погладила ее.
– Мы попрощаться пришли, – сказала сразу, чтобы не отвлекать их от разговора. – Простите, что дольше задержаться не мо… жем, – сказал за двоих, поняв по выражению лица Глеба, что он оставаться не собирался.
– Да-да, конечно, все понимаю. Молодые, горячие. А здесь солнце, море. Присоединяйтесь завтра к нам, мы поедем на прогулку в горы.
– Спасибо, мы подумаем над вашим приглашением. Было очень приятно с вами познакомиться.
– Пока, ба, – поцеловал Глеб старушку в щеку, и мы направились к выходу.
– Интересная у тебя семья, – сказала я, занимая пассажирское место в спортивном автомобиле, – самое то, чтобы покрасоваться молодому мужчине перед красивыми девушками.
Глеб хмыкнул, повернул ключ зажигания. Подозреваю, намеренно избегал их, потому как устал от навязывания способа жизни, который устраивал бы лично их. Неспроста ведь вчера на яхте был подавлен, как раз вскользь говорил о чем-то подобном.
Другим со стороны всегда проще судить. А если влезть, оказаться самому под давлением чужих убеждений, как некогда мои родители пытались втолковать мне, что работа в интернете – это совсем не то, что нужно. Там денег не заработать. Нет стабильности, не накапливается пенсия, стажа нет, кто же после этих дурацких гулек меня на работу нормальную возьмет?
– Перекусим? – вскоре предложил Глеб и свернул на парковку.
– Не откажусь, – даже немного оживилась я.
– Ты что хочешь? – спросил он, заглушив мотор.
– Не знаю, чего-нибудь легонького и холодного. Жарковато что-то.
– Тогда идем сюда, – указал он на двухэтажное здание слева с зеленым навесом и уютными столиками на улице.
Мы устроились в теньке. Сделали заказ, поговорили немного о его детстве, продолжая начатую тему во время беседы с его бабушкой. Потом мужчина сказал, что ненадолго отойдет, и поспешил в туалет. А я принялась рассматривать прохожих. Решила не забивать голову глупостями и просто наслаждаться отдыхом. Осталось всего ничего, потом начнется работа, там у меня перспективный заказ, который попросту упускать нельзя.
Дверь закрылась за зашедшим в кафе незнакомцем. Мой взгляд привлекла просматриваемая через стекло знакомая спина. Как оказалось, Глеб уже стоял у барной стойки и вовсю беседовал с официанткой. Та улыбалась. Завороженно ловила каждое его слово. Хихикала и даже смущалась.
Но не успела я вспомнить, что Рудаков вообще-то пришел сюда со мной, как заметила решительно приближающегося к нему человека. Он развернул Рудакова за плечо. Девушка поменялась в лице. Мой знакомый помрачнел. Я решила поспешить на помощь, но стул, как назло, зацепился за металлическую перекладину столика и никак не хотел выпускать меня. А в кафе уже завязалась драка. Или избиение?
Я все-таки смогла вырваться из мебельного плена, побежала к двери, где столпились перепуганные посетители. Пока я расталкивала зевак, пока огибала перевернутый стол, уже все прекратилось. Охрана держала взбешенного мужика. Официантка сидела на полу вся заплаканная и потрепанная. Глеб отползал к стене, как-то неестественно придерживая руку.
– Арина, а на меня устроили нападение, – белозубо улыбнулся Рудаков и сплюнул сгусток крови.
Я поспешила к нему, обогнула вновь кричавшего ругательства иностранца, не скупившегося на выражения. Официантка взвизгнула громче. Я прошлась по осколкам глиняного горшка, которые затрещали под ногами. Присела возле Глеба и потянулась к поддерживаемой руке.
– Аш-ш, не трогай. Боевая травма, не видишь? Крошка, тебе придется меня спасать. Водить умеешь?
– Не-е-ет, – замотала я головой, не собираясь садиться за руль. – Сейчас мы скорую вызовем.
– Ой, давай без своего пафоса. Сами как-нибудь, культурненько.
– Культурненько?! Ты про то, как приставал к девице, пока я тебя на улице ждала?
– Детка, солнышко, тебе что-то привиделось.
Я усмехнулась, заметив приближение важного мужчины с видом, будто ему сейчас придется втолковывать незадачливым иностранцам, как делать нельзя. Уверена, даже повесить на нас всю вину собрался. Уже проходили пару раз нечто подобное, знаем. Потом столько проблем валилось на голову, что не разогнуться. Поэтому я начала медленно подниматься, резко развернулась. Сжала кулаки и процедила на испанском:
– У вас считается в порядке вещей нападать на безобидных иностранцев, сеньор? Мы обычные туристы, зашли в ваше кафе отдохнуть от жары, но на нас набросился этот увалень! Немедленно вызывайте органы, я не потерплю подобного обращения!
– Сеньорита, успокойтесь! – сразу просел под моим напором усатый мужчина.
– Я успокоюсь, как только приму все необходимые меры и добьюсь справедливости. Мой жених пострадал ни за что, да у него все кости переломаны!
– Что вы, только рука…
– Вы откуда знаете? Были здесь?! Видели?! Значит, стояли и смотрели, пока он жестоко избивал моего жениха? Почему сразу ничего не предприняли, а если бы его убили? Так в вашей стране все делается, да? Пусть калечат туристов потехи ради. О-о-о, я добьюсь, чтобы вашу забегаловку прикрыли. Камня на камне от нее не оставлю. Будете знать, как над людьми издеваться.
– Сеньорита, что вы такое говорите? Простите нас, мы сейчас все уладим, – с затравленным видом смотрел на меня, скорее всего, хозяин.
Потом шикнул на подчиненных, те моментально перешли к действиям: начали расталкивать зевак, охрана увела куда-то мужика, решившего потягаться со мной в скорости выдаваемых возмущений. Но проигрывал, хорошо так проигрывал, потому как я много раз уже тренировалась с сестрой и уже некоторые заготовки фраз имела.
– Бедный мой, любимый, – продолжала причитать на испанском, повернувшись к Глебу. Потрогала его взлохмаченные волосы. Погладила, выдала жалобный полустон-полуплач. – Что они с тобой сделали? А у нас свадьба на носу, как ты появишься в таком виде перед гостями? Твой папенька нас обоих на кол посадит!
Вытерла несуществующие слезы, глянула из-подо лба на хозяина кафе.
– Скорая уже едет, мы готовы оплатить лечение, возместим материальный ущерб.
– А кости сломанные вы как ему возместите?! У нас свадьба. Как нам теперь быть?
– Сеньорита, простите, мы все уладим. Сядьте, успокойтесь.
Я всхлипнула, позволила себя усадить, даже взяла всунутый в мои руки стакан с холодной водой. Еще строила из себя жертву.
Они суетились. Организовывали скорую, просили меня не подавать жалобу. Обещали, что накажут виновного по всей строгости, просто ревнивый дурак, увидел что-то не то, перепутал. Муж, он ее муж! А они здесь все горячие, темпераментные. Только не надо давать дело огласке.
В общем, нас на скорой доставили в больницу. Глеб уже в который раз сказал, что я сумасшедшая, но потрясная. Он не понял ничего, что я там говорила, однако сообщил, что со стороны выглядело это крайне горячо.
После предварительного осмотра его руки предположили небольшой перелом. В больнице мужчину увезли на каталке. Я осталась в зале ожидания. Вроде бы чувствовала себя бодро, но присутствовала небольшая нервозность.
Через двадцать минут туда же залетел Егор. Пообщался с медсестрой. Что-то долго ей втолковывал на английском. Пришлось подойти и перевести на испанский.
– Его сейчас осматривают, нужно подождать, – по итогу сказала Рудакову и отошла к мягким сиденьям.
– Во что Глеб ввязался? – встал возле меня мужчина.
– У него самого спросишь.
– Арина!
– Драка в кафе, – подняла я на него голову. – Перелом левой руки. Сказали, что переживать не стоит.
Он опустился рядом со мной. Что-то начал писать в телефоне. Я же отвернулась в другую сторону и просто сидела, ждала, пока появятся какие-нибудь новости.
Разговаривать с мужчиной теперь не хотелось. Подумаешь, переспали! Он четко дал понять, что прошлое для него ничего не значило, а любая попытка напомнить о нашей связи будет расценена как обычное унижение перед ним.
Нас вскоре позвали в палату навестить пострадавшего. Я быстро шагала за Егором, как вдруг встала, будто вкопанная.
– Аня?!
– Сестренка, ты здесь? – заулыбалась она, увозимая медперсоналом на каталке. – Как они дозвонились, я же телефон забыла… Сеструх, все путем, не переживай. Я победила! – подняла она два больших пальца вверх с обмотанными бинтами руками и уронила не менее обмотанную голову назад.
Кажется, я дар речи потеряла. Все смотрела на пустой коридор, где недавно провозили мою бедовую родственницу, и не хотела верить.
Сорвалась за ней, меня не пропустили, сказали, что нельзя. Я побежала к администратору. Попыталась узнать, что произошло, но мне толком ничего не ответили.
Потом были метания по залу ожидания, я еще делала попытки прорваться к своей сестре, в какой-то момент напала на автомат, пытаясь достать из него что-то съестное…
Мой палец, тыкающий уже десятый раз на одну и ту же кнопку, перехватил Егор. Отодвинул меня. Спокойно добыл мне бутылочку с водой и шоколадный батончик. Заставил сесть в зале ожидания, вручил все добытое мне и сказал есть. Да еще таким тоном, что невозможно ослушаться.
Руки тряслись. Мне не удавалось даже открыть упаковку. Я отложила все в сторону, уронила лицо в ладони и долго не разгибалась, пытаясь прийти во вменяемое состояние.
Подумаешь, Аня обмотана бинтами. Ну ожоги или порезы… Заживет! Главное ведь, что здорова, улыбалась. Значит, справимся, выкарабкаемся.
Так, не надо паниковать и надумывать лишнего. Все намного лучше, чем могло показаться, да?
Я почувствовала ладонь на спине. Выпрямилась, хотела сказать, что не надо меня успокаивать, сама со всем разберусь. Вот только увидела сочувствие на лице Егора и совсем по-идиотски разревелась. Уткнулась ему в грудь, скомкала ткань голубой рубашки, почувствовала его руки на своих плечах и разрыдалась сильнее.
Следовало контролировать Аню. Знала ведь, что сестра мастерица влезать в передряги, не должна была отпускать ее с мужчиной, с которым она встречалась чуть ли не со второго дня нашего отдыха здесь. А если бы держала ее в ежовых рукавицах, если бы не увлеклась вчера Глебом, решив, что это Егор, если бы снова ввела комендантский час и была для нее «занудой», то не имела бы сейчас столь удручающий результат. Почему не подумала наперед? Дура, я дура!
Я раздувала проблему на пустом месте. Отстраненно понимала, что все не настолько плохо, но вот почему-то не могла успокоиться. Или просто день оказался нервным и все мои возведенные крепости разом рухнули. Или Егор действовал на меня расслабляюще, а потому я расклеилась и позволила себе слабину.
– Все… – сказала, когда смогла прийти в относительное равновесие.
Убрала руку от его рубашки. Отстранилась. Отряхнула мокрое пятно, которое оставила там, и с извиняющимся видом подняла глаза.
– У тебя тушь потекла, – сообщил мужчина.
– Да?!
Я отвернулась, достала из сумочки зеркальце. Едва не застонала от своего вида. Поняла, что лучше отыскать туалет и привести себя в порядок там, чем делать это на глазах у Рудакова.
Быстро отыскала необходимое помещение. Прыснула в лицо холодной водой, чтобы окончательно привести себя в чувство. Когда стала больше напоминать человека, вернулась в зал ожидания и даже узнала, что могу пройти к сестре.
