– Помоги, родная, помоги, андел наш. Уж бог тебя не оставит.
– Ну что, как Фекла? – спрашивала барыня у Федосьи дня через два. – Ест?
– Нет, что-то не слыхать, чтобы ела.
– Это ужасно! – горевала Степанида Павловна. – Как же можно не есть! Человек рабочий должен есть. Позови ее ко мне.
Пришла Фекла, подперла щеку, заморгала глазами.
– Ну что, ела ты вчера что-нибудь?
– Вчерась-то? А так, корочку пожевала.
– Это за весь день?!. Ну, милая моя, так недолго и ноги протянуть. Тебе нужно яйца есть, бульон, что-нибудь питательное. Нельзя к своему здоровью так халатно относиться. Ты – человек рабочий. Хорошо, что я могу помочь, но не вечно же я буду с вами, – я не бессмертна.
И она дала Фекле новую порцию Arsenicum.
– Ну, как Фекла? – спрашивала она снова у Федосьи. – Неужели до сих пор нет у нее аппетита? Пусть попробует делать моцион перед обедом. Жалко бабу. Пришли ее ко мне, я ей еще капель дам.
Пришла Фекла.
– Ну что, Фекла? Неужели тебе совсем есть не хочется?
– Это мне-то? – вяло спросила Фекла. – Мне-то не хочется? Х-хы!
– Так чего же ты не ешь, чудак ты эдакий! Аппетит, слава богу, вернулся, а она не ест! Ешь скорее!
– Это я-то? А что же я буду есть?
– Да все, что хочешь, только, конечно, не тяжелое…
– Не чижолое? А какое же я такое не чижолое есть стану, когда хлеба нетути, а восоркинские ребята и всю картошку покрали? Я думала, ты мне своей водой хоть кишку стянешь, а оно еще пуще на еду погнуло. Ты мне лучше ее и не давай. Очень благодарим, а только лучше не давай.
Степанида Павловна дрожащими руками перебирала скляночки своей аптечки.
Неужели и от этого отречься? Как же так? Служение ближнему – самое святое дело! Чем же она виновата, что эта баба такая бестолковая.