Надежда Тэффи
Джентльмен
– Как у вас все серьезно! – недовольно пробормотала Варя. – Почему же у других этого не бывает? Все влюбленные зовут друг друга по именам, и никаких бед от этого не бывает, наоборот – одно удовольствие.
– Боже мой, как вы неопытны! Да половина разводов основывается на этих Васиньках и Петиньках. Зачем? К чему? Раз этого так легко избежать.
– А вы не боитесь проговориться? Ведь назвали же вы меня сегодня Варей, вдруг и опять назовете?
– Нет, уж теперь не назову. Это случилось потому, что наши отношения были неясны и нам самим не известны. А теперь, когда я, как джентльмен, должен быть начеку и думать о вас, только о вас, дорогая (простите, что я вас называю дорогой, это тоже глупая неосторожность), теперь я вас не подведу.
– А как же вы меня будете называть? Это любопытно. Вы ведь не женаты. Ну-с?
– Гм… Я живу один, то есть с мамашей. Я мог бы называть вас мамашей, понимаете? – привычка, человек живет с мамашей, ну ясно, что и обмолвится. Понимаете? Я ничем не рискую, если в разговоре с вами назову вас «мамаша, дорогая». Если кто услышит, подумает: «вот, вспомнил человек свою маму», и все будет вполне естественно.
– Ну это, знаете ли, прямо уж черт знает что такое! Какая я вам мама! Вы меня еще бабусей величать начните. Глупо и грубо.
– Ах, дорогая, то есть Варвара Петровна. Ведь это же я исключительно из джентльменства.
– Вы будете завтра на юбилее доктора Фогельблата? Знаете, я по секрету попросила распорядителя посадить нас рядом. Муж будет сидеть с комитетом, а мы поболтаем. Я ужасно рада, что догадал…
– Что вы наделали! – воскликнул Вася. – Теперь мне уж абсолютно нельзя будет пойти на банкет. Конечно, если бы у нас были прежние, чисто дружеские отношения, это было бы даже очень мило. Но теперь – это немыслимо. Какая обида! Деньги я уже внес, а пойти не могу. Разве вот что: позвоню-ка я сам к распорядителю и, будто ничего не знаю, попрошу его посадить меня непременно, скажем, с докторшей Сициной. А? Идея?
