Надежда Тэффи
Проворство рук
Публика стеснялась.
Многие было уже вынули, но, посмотрев внимательно, поспешно спрятали обратно.
Тогда фокусник подошел к сыну городского головы и протянул свою дрожащую руку.
– Я бы, конечно, взял и свой платок, так как это совершенно безопасно, но вы можете подумать, что я что-нибудь подменил.
Сын головы дал свой платок, и фокусник развернул его и встряхнул.
– Прошу убедиться, совершенно целый платок.
Сын головы гордо осмотрел публику.
– Теперь глядите. Этот платок стал волшебным. Теперь я свертываю его трубочкой, подношу к свечке и зажигаю. Горит. Отгорел весь угол. Видите?
Публика вытягивает шею.
– Верно, – кричит пьяный, – паленым пахнет.
– А теперь я сосчитаю до трех, и платок будет опять целым. Раз, два, три! Извольте убедиться.
Он гордо и ловко расправил платок.
– А-ах…
– А-ах, – ахнула и публика.
Посреди платка зияла огромная паленая дыра.
– Однако, – сказал сын головы и засопел носом. Фокусник прижал платок к груди и вдруг заплакал.
– Господа… Почтеннейшая пуб… Сбору никакого… Дождь с утра… куда ни попаду, везде… с утра… не ел… не ел… на булку копейку.
