Надежда Тэффи
Волчья ночь
Он не понимает! Не за себя страшно, а страшно, что это вообще случилось, что это бывает на свете.
– Вот, наконец, установилась погода, – говорит он зевая. – Можно было бы устроить в сочельник пикник. Пригласить из города человек пятнадцать и поехать в вашу Калитовку ужинать. Я бы съездил накануне, велел бы протопить как следует столовую и гостиную. Вызвали бы клубного повара. Ты бы приехала с утра. А? А вернулись бы вместе со всеми или переночевали бы там. А?
Калитовка – маленькое именьице Илькиной бабушки. Дом большой, стоит прямо среди леса. Никто там не живет.
– Неуютно будет там ночью, – говорит она. – И мебель в чехлах, и окна голые.
– Пустяки, чехлы можно снять.
Он упрямый, он настоит на своем.
– Станя! Я не хочу ехать, я не хочу гостей! Я больна, Станя, – говорит она и плачет.
Так и неизвестно, уступит он ей или нет.
Ночью тихо и черно. Не темно, а черно, совсем черно. И окна белеют сквозь ставню.
На скотном кричат петухи, словно далекий гудок паровоза.
Она уже дремлет. И все звенит, звенит колокольчик. Это подъезжают последние, запоздавшие гости.
Боже мой, как она устала! Как ей холодно в этом пустом доме.
В огромной столовой длинный, длинный стол. Откуда такой? И на нем тарелки и бокалы, и больше ничего нет.
Станя встречает гостей, извиняется, любезничает. Гостей много, и все незнакомые. И никто с Илькой не здоровается и точно не видят ее. Может быть, оттого, что все нарядные, а она в своем стареньком гимназическом платье.
