Надежда Викторовна Ляхова-Люлько
Дар ведьмы в наследство 5
Вот только старшей – верховной ведьмы нам и не хватало
– Чё, сидите? – поинтересовалась появившаяся в гостях Марго, глядя как мы с Наташей сидим на лавочке возле беседки и смотрим в разные стороны. – А там такое! – показала Марго рукой за забор.
Мы с Наташей мгновенно напряглись, я махнула забору, чтобы он стал прозрачным со стороны улицы и мы в изумлении раскрыли рты.
Недалеко от калитки лежала огромная куча хвороста, которая окружала кое-как вбитый в землю столб, к которому было привязано чучело из тряпок и сена, чем-то отдалённо напоминающее меня.
А чуть подальше, возле нашего забора собралась огромная толпа народа под предводительством женщины, которую мы видели возле приюта. Она размахивала руками, что-то кричала толпе и требовала кого-то призвать к ответу. Толпа радостно её поддерживала.
– Это точно тебя. – внимательно послушав крики, заметил Гоша.
– И чего ей надо? – поинтересовалась я у Гоши.
– Ну ты звук прибавь в заборе, сама услышишь, я половины слов не разберу. – пожал тот плечами и потёр ухо, приставленное к калитке.
Я включила у забора звук и мы услышали неприятные визги, перемежающиеся какими-то нелестными эпитетами, самым не обидным из которых было – криворукая.
Народ явно был на стороне пострадавшей, поэтому радостно облил бензином хворост и с ожиданием уставился на яркий огонь, постепенно подбирающийся к чучелу.
– Ура, ведьму жгут! – весело закричали мальчишки лет шести-семи и стали радостно прыгать вокруг костра.
– Ну что, пойдём разбираться или она и дальше будет нас позорить на весь свет? – со вздохом спросила Наташа и нехотя поднялась на ноги и направилась в беседку за скалкой.
– Мне оружия не надо! – гордо вскинула я подбородок и уверенно зашагала к калитке.
Марго осталась на лавочке, достала из кармана семечки и с интересом уставилась на меня в ожидании представления. Я рванула калитку на себя и вышла на улицу.
– Вот она! – ещё громче заорала женщина, с удовлетворением оглядывая свою группу поддержки. – Это она мне внешность изменила, мне из-за неё сегодня пенсию не дали, ууу, злыдня косоротая!
– Ничего я и не косоротая! – надулась я. – А вас я вообще не помню!
– Конечно, не помнишь! Ты же сама загадала – "чтобы никто не помнил про меня", а как мне жить теперича, ты подумала, а?! Это мне сейчас пенсию не дадут, а потом и из дома выгонят? А? Чего застыла, курица сушёная!
– Так, гражданочка! – выскочила за мной Наташа со скалкой. – Вы чё это тут разоряетесь?
– Да вот эта мне омоложение, значится, сделала, а мне сегодня пенсию не дали! И соседки меня за свою, пока я рот не открыла, признавать отказались!
– Ну, у вас же паспорт есть? Есть. Там у вас фото, где вам сорок пять лет есть? Есть! Вот и показали бы ей и забрали свою пенсию! – вступилась за меня подруга.
– Ага, а Майка, почтальонша, меня сорок лет как облупленную знает, какой ей паспорт нужен? А? А? – напирала оппонентка.
– Ну объяснили бы ей – что с вами приключилось, чего сразу обвинять? Народ собирать? Можно же было по-тихому проблему решить. – попыталась успокоить женщину Наташа.
– По тихому? – возмутилась женщина и показала Наташе кулак. – Да Майка меня брехлом обозвала! Меня брехлом ещё ни разу никто не обзывал!
– Да не бреши! – послышалось из дальних рядов.
– Короче, что вы от нас хотите? – устало выдохнула я, понимая, что народу становится всё больше и больше, а ситуация не разрешается.
– Компенсацию! – заверещала женщина. – За двадцать лет вперёд!
– А вот шиш тебе с маслом, а не компенсацию! – взмахнула скалкой Наташа.
– Люди добрые, к вам обращаюсь, посмотрите что эти кровопийцы делают! Опорочи-или, без денег остави-или, как жить-то тепери-ича-аа? Несите вилы!
– Щас тебе и вилы в боки и барабан на шею! – раздалось вдруг грозно сверху.
Все, в том числе и мы с Наташей и Гошей задрали головы вверх. Туда, откуда раздавался звенящий от гнева голос и где висели в ступах злые ведьмы, пять штук. Все в классическом своём виде – в чёрных остроносых конусообразных шляпах, в чёрных плащах и с мётлами. Одна из них уже затушила костёр водой из ведра, принесённого в ступе и внимательно наблюдала – как подоспевший на выручку Водяной с Лешим деловито отвязывают слегка подпаленное снизу чучело ведьмы. То есть меня.
– Напугали, шармармышки! – прошипела самая злая ведьма и полетела к нам во двор.
– Ой. – вырвалось у меня. – Мы не хотели.
– Да-к, ясен пень не ясень! – буркнула она и приземлилась у нас во дворе. – Верховная! – представилась она и сделала кивком головы знак – посадку разрешаю.
За ней тут же приземлились остальные ведьмы. Леший с Водяным, отвязав, наконец, чучело, отнесли его к нашему забору и поспешили удалиться, пока прилетевшие на выручку ведьмы им не навставляли за наведённую панику в войсках.
– Шо у вас тут? – поинтересовалась старшая ведьма, выходя на улицу и оглядывая заметно поредевшую толпу. – Кто орал – "Ура, ведьму жгут"?
Толпа поредела ещё на треть.
– Да тут вот у женщины претензия. – пояснила сложившуюся ситуацию Наташа и передала в кратком содержании суть наших неудачных переговоров.
– Понятно! – кивнула головой старшая ведьма. – Сейчас всё исправим!
Она щёлкнула пальцами и сказала: – "пусть к этой женщине вернётся её прежний вид".
– Ойёсь! – взвизгнула вдруг потерпевшая, став обратно седой старушкой, согнутой в спине.
Остававшийся народ охнул и отшатнулся от нас.
– Ну вот, я всё вернула вам на место, можете теперь идти получать свою пенсию! Больше ни у кого претензий нет? – поинтересовалась старшая ведьма, на всякий случай, оглядывая окончательно поредевшую толпу, которая отчаянно замотала головами и мгновенно рассосалась.
Старшая ведьма удовлетворённо кивнула и вернулась во двор. За ней направились и мы с Наташей и, сидевшим около самого забора, Гошей.
– Забирай свою красавицу, на Масленицу сожжём. – пробурчала Наташа, указывая на моё чучело.
– Не дам жечь! – рыкнула я, подняла чучело за руки, перекинула на плечо и понесла в беседку.
– А я? А как же я? – тихонечко поинтересовалась старушка.
– А что – вы? – удивилась Наташа. – Вы вернулись в свой нормальный вид, что вам ещё?
– Так я же хотела не этого.
– Знаю я, чего вы хотели! – недовольно рыкнула Наташа. – Как написал Пушкин Вяземскому: "И рыбку съесть и
– Чешую сдать! – опередила я Наташу, изменив концовку Пушкинского выражения, так как рядом с забором ещё толклись два малолетних пацана, которые очень удивились новому окончанию, но поправить меня не решились.
Наташа пропустила меня во двор, зашла сама и крепко заперла за собой засов на калитке.
– Выруби звук! – кинула она мне и я "отключила и звук и прозрачность с уличной стороны забора", так как всё уже закончилось, а смотреть на вредную горько вздыхающую старушку, оставшуюся под забором, не было никакого желания.
– Ну и что ты с ним собралась делать? – хмыкнула Наташа, видя как я раздумываю над тем – куда теперь девать чучело. – Давай в огороде поставим, вместо тебя будет, тебя же не допросишься!
– А то ты просила! – огрызнулась я.– Посажу его в плетёное кресло в беседке, будет частью интерьера.
– Ну что вы так долго там? – оборвал наши прения в самом начале зычный голос старшей ведьмы. – Давайте устроим хороший ужин и обсудим – как вы докатились до такой жизни! – буркнула она и со стуком поставила на стол высокий серебряный бокал, украшенный по бокам самоцветами, извлечённый ею из чёрного кожаного рюкзака, принесённого, видимо, с собою в ступе.
Остальные ведьмы последовали её примеру и наш двор мгновенно оживился. Маргоша метнулась к себе за бокалом, а мы с Наташей немножечко растерялись – А где нам, собственно, брать нужную для бокалов жидкость, если она продаётся только в магазине, который уже пол часа как закрылся.
– У нас всё с собой! – донёсся до нас голос старшей ведьмы, видимо, догадавшейся о нашей заминке. – Рулите уже сюда! – взмахнула ведьма рукой, щёлкнула пальцами и в мангале загорелись дрова.
– Учись, шала.пендра! – пробурчала Наташа и понеслась скорее к беседке, явно испытывая огромную симпатию к этой ведьме.
– Подумаешь! – бросила я и пошла не спеша в беседку, делая вид, что у нас обычные гости, а не какие-то там верховные ведьмы.
– Водяной, тащи свою тушку сюда! – позвала старшая ведьма нашего Водяного, но тот сделал вид, что его нет и не было в нашем колодце. – Если сейчас же не вылезешь, я тебе колодец посолю! – рыкнула она и тут же послышался плеск воды и шлёпанье хвостов по траве.
– А Леший тоже! И Протас! – начал было Водяной, но был остановлен голосом самого Лешего, который поспешил к нам в беседку.
– А я сам, я сам к вам пришёл! Готов понести справедливое наказание! – голосил он от самого забора до беседки.
– Да не будет никакого наказания! – усмехнулась старшая ведьма. – Наоборот! Награжу вас! Как говорится – Лучше пере..
– Волноваться. – подсказала я.
– Ну да. – хмыкнула старшая ведьма. – Ну вы меня поняли!
– Поняли! Поняли! – радостно закивали Леший с Водяным и появившимся из ниоткуда Протасом, и тут же потянули в общий круг неизвестно как взявшиеся у них кружки из нашего сервиза.
– Ну, поехали! – дала отмашку старшая, когда мы все поели шашлыка с помидорами и они опять наполнили бокалы.
– Да-к вот, сижу я, значит в бане, вдруг чувствую – горелым потянуло и крики – "Ура, ведьму жгут!" – начал Протас. – Я, значится, перепугалси, и давай звонить всем нашим – Тревога, нашу ведьму жгут!
– А я, значит, сижу дома, тихо, скучно, думаю уже ложиться спать, а тут вдруг – Там-тарарам! Тревогу объявили! – начала какая-то из средних ведьм.
– Это уже в четвёртый раз. – вздохнула Наташа и мы, стараясь наступать по возможности бесшумно, направились к домику. – Чу! – сделала она знак замереть. – Слышишь, бабуся под забором воет?
– Ладно! – махнула я рукой. – Пусть бабуся будет в том возрасте и состоянии, в каком она сейчас мечтала оказаться!
– Ох и добрая ты, Ляшкина, вот за что тебя люблю! Ик. – пробормотала подруга и мы отправились в кровати.
А утром нас разбудил Леший, который требовал найти и наказать того мерзавца, который ночью подкинул нам под калитку орущего младенца.
Мы с Наташей переглянулись и Наташа сделала мне страшные глаза. А что я? Я ещё с гостями за прежние дела не разобралась, а тут новая подстава.
– Ну что, пробежался я по всем дворам – нигде младенец не пропадал. – задумчиво сказал Леший, когда мы все вместе, в компании вчерашних ведьм, завтракали в беседке.
– Наверное, издалека подкинули! – пробурчала, низко опустив голову, Наташа.
– Да как же можно такое беззащитное дитя подкинуть? А если бы я её писк не услышал? Мало ли чего за ночь могло произойти! На улице-то и холодно и слякотно, и, опять же волки могут прибежать!
– Леший, какие волки, окстись! Когда они у нас тут были?! – огрызнулась я, но вот о погоде за двором задумалась и почувствовала как мои щёки начинают краснеть от чувства вины.
– Ну мало ли! – уже тише произнёс Леший, укачивающий младенца.
– Да уж, какая необычная – заметила старшая ведьма.
– Да чего там необычного! – заступилась за меня Наташа, чувствуя и за собой вину. – Мало ли какие неблагополучные родители, решили избавиться от лишнего рта, вот и подкинули нам. Обычная ситуация!
– Я представляю – какая у вас репутация, если, чтобы избавиться от ребёнка, его к вам подкидывают! – покачала головой старшая ведьма.
– Я не в том смысле. Может они хотели чтобы ребёнок жил в хорошей, богатой семье, увидели наш добротный домик и подкинули! – не сдавалась Наташа.
– Ваш домик из-за забора не видно. – не поддержала Наташу старшая ведьма. – И я не о ситуации говорю, а о ребёнке. Какая необычная девочка, ещё такая малюсенькая, а смотрит такими злыми глазками, как будто хочет навалять!
– Ага, и орёт постоянно, и не уа, уа, а – уать уать ать ать! Прямо как будто матерится. – покачал головой Леший.
– Так и что будем с ней делать? Может быть, поищем всё-таки её родителей? Посмотрим в зеркало истины и найдём виноватых? Всыплем им по первое число? – предложила старшая ведьма и Наташа выронила ложку.
– Да зачем туда смотреть? Чего мы там не видели! Давайте мы её сами вынянчим? – спешно предложила я.
Леший на моих словах поперхнулся чаем и с подозрением уставился на нас с Наташей.
Остальные ведьмы восхитились нашей самоотверженности и согласились первый месяц пожить у нас, чтобы помочь с младенцем.
Мы с Наташей и Лешим, под предлогом домашних дел, смылись в домик, оставив младенца на попечение ведьмам, и стали держать совет.
– Вы откуда её взяли? – прошипел Леший, как только за нами закрылась дверь в домик.
– Да это Ляшкина пожелала той зачинщице-бабусе – чтобы она вернулась в тот возраст, в какой мечтает. – тихо призналась Наташа. – А бабуся, видимо, мечтала о том времени, когда была младенцем. А что – тебя и кормят и развлекают, а ты только ножками дрыгаешь и агукаешь!
– Что-то по вашему младенцу не скажешь – что ей это нравится! – покачал головой Леший. – И это хорошо, что она ещё не говорит, а вот как станет – будет вам сюрпрайз!
– А, может, она не вспомнит ничего из прошлого? – с надеждой спросила я.
– Ещё как вспомнит! – раздалось вдруг со стороны дивана, на котором, как оказалось, давно возлежала старшая ведьма, видимо, скрытая до поры до времени мороком от нас. – Это при перерождении память стирается, а она же у вас не рождалась. Ей сразу – ага, и два месяца! Так что, как только у неё дооформится речевой аппарат, она вам выскажет все свои пожелания!
– А что вы тут? – робко поинтересовалась я.
– Да вот мне тоже стало интересно – что у вас тут за история произошла. – усмехнулась старшая ведьма.
– Значит, вы догадались? – опустила я вниз покрасневшее лицо.
– Не трудно было. Уж больно у вас лица говорящие! И в зеркало истины они смотреть не хотят, и сами нянчить согласны, очень подозрительно!
– И что теперь вы будете делать? – запинаясь, поинтересовалась у ведьмы Наташа.
– Да ничего. Посмотрю – как вы справитесь с этой проблемой! Можно было бы, конечно, всё вернуть назад, а потом и вас наказать, но уж больно я любопытная. Так что – как говорится – флаг вам в руки, давайте работайте над проблемой, а своих ведьм я заберу. А через месяц мы к вам с девочками прилетим с проверкою. Ну, тогда уже посмотрим – наказать вас или нет! Давайте, давайте, работайте лапками, взбивайте сметану! – хмыкнула ведьма и растаяла.
– Ой, как у неё это так получилось? – удивилась я. – Раз, и нету.
– Да её тут и не было, – махнул рукой Леший, – Это её астральная проекция была. Идите, забирайте своего младенца у ведьм и начинайте умчаться.
– Вот какие всё-таки ведьмы противные! – шептала Наташа, меняя памперс у младенца. – Всунули нам в руки ляльку и улетели. А ты тут носись тут с ней как хочешь!
– Пономарёва, дай поспать! – буркнул Гоша и зарылся в моё одеяло.
– Правда, Наташ, договорились же по очереди, так по очереди, чего ты нам всем спать не даёшь? – возмутилась я.
– Да, подумаешь, спите себе! – пробубнила Наташа, качая ребёнка возле моей кровати, видимо, остаться с ним один на один она пока боялась.
– Кстати, надо бы Кощея позвать, у него же есть опыт обращения с младенцами! – вспомнила я прошлый опыт и обрадовалась.
– Бесполезно. – отмахнулся лапой зевающий Гоша, – Он уже, наверняка, увидел в ведьмачьих новостях про наш конфуз и его теперь сюда не заманишь никаким калачом!
– А если этим? – поинтересовалась Наташа, щёлкая себя по горлу.
– Ага, чтоб он тут натворил нам делов? – отказался Гоша. – Соберёт на пьянку всех своих друзей, ещё младенчика нам напугает!
– Эту напугаешь! – зло пробормотала Наташа, уворачиваясь от пухлой ручки, так и норовящей вцепиться в её чёлку.
– Всё, всем спать! – рявкнула я и тут же упала на подушку.
Утром я проснулась весёлая и выспавшаяся. Как ни странно, Наташа меня ночью не будила, хотя по очереди давно должна была передать мне свою вахту. Я заинтересовалась этим фактом и решила поскорее найти её и узнать – в чём причина. Но, не успев и встать с кровати, я увидела Наташу, лежащую на моём прикроватном мягком коврике, раскинув руки. Рядом с ней неподвижно лежал младенец.
– Аааа! – заорала я и Наташа подскочила.
– Ты чего орёшь? – поинтересовалась она и всучила мне нашего младенца, которому, судя по быстро распространявшемуся запаху, пришла пора поменять памперс. – Ребёнка напугала вот.
– Так вы что – просто спали? – обрадовалась я.
– Ну да. Ты как рявкнула тогда – всем спать, меня и вырубило, еле успела малышку сбоку положить.
Малышка окончательно проснулась и затянула свою старую песню.
– Уать ать ать! Уууу ать ать! Уууу!
– Будешь орать – я тебе рот заклею! – пробурчала я, наклоняясь над младенцем и строя ему страшное лицо. – И вообще, слушай сюда – мы постараемся сделать так, чтобы вернуть тебя во взрослый возраст, если ты будешь себя хорошо вести! А если ты будешь только орать, мы разозлимся и подкинем тебя в дом малютки, и плакала тогда и твоя пенсия, и твой дом и твои пожитки! И неизвестно ещё – какая у тебя будет дальше жизнь! Так что сама подумай – что тебе важней – орать на нас или вернуться в свой дом! Младенцем ты уже пожила, оценила преимущества, надеюсь – поняла, что никакой это не кайф, так что смотри сама!
Как по команде крики прекратились.
Зашедшая Наташа, услышав тишину, восхищённо покачала головой: – У тебя прямо зачатки великого воспитателя!
– А то! – усмехнулась я.
Младенец скорчился, но промолчал.
Мы уже две недели нянчились с малышом, но после моего внушения всё было хорошо – мы кормили малютку вкусными, полезными смесями, включали интересные передачи и фильмы по телевизору, рассказывали последние сплетни деревни и пробовали вернуть младенца в его взрослый возраст.
Младенец категорически не возвращался. Только становился всё грустнее и грустнее с каждой моей попыткой возвращения.
– Слушай! – пришла мне в голову одна мысль. – А ты вообще хочешь назад возвращаться? Может быть, из-за твоего яростного нежелания у меня не получается вернуть тебя назад в твой возраст?
Младенец нервно дёрнул ножками. – Так, а в возраст сорока пяти лет? Ответ был отрицательный, но уже не такой экспрессивный.
– А в тридцать лет?
Младенец задумался, но всё же дёрнул ножкой.
– Понятно. – кивнула я и продолжила накидывать варианты.
Через пол часа, методом проб и ошибок я смогла выяснить желаемый возраст.
– Двадцать лет. А ты понимаешь, что у тебя тогда не будет пенсии? И вообще – ничего? Ни паспорта, ни дипломов? И жить тебе будет негде? Дом твой заберут! Как ты докажешь – что это твой дом? Никак! Пока что все думают – что тебя забрали ведьмы, а потом что? Думаешь – просто появишься в молодом виде и сможешь в нём жить? Не выйдет!
Не сумев уговорить вредного младенца на сорок – сорок пять лет, и получив в ответ только мычание, похожее на – "сгорел сарай – гори и хата", я плюнула и, загадала снова.
– "Пусть этот младенец станет тем, кем он сам хочет стать"! – загадала я, положив младенца на кровать и отойдя подальше, чтобы избежать последствий.
Что-то где-то привычно громыхнуло и я открыла глаза.
На кровати никого не было.
– Кем же она захотела стать? – задумалась я, обшарив кровать руками и заглянув под неё.
Не найдя никаких следов чужого пребывания, я достала зеркало истины, сняла с него покрывало и попросило мне показать – кем сейчас стала моя превращённая младенец-старушка. Зеркало подёрнулось рябью, потом показало молодую красивую девушку, которая подписывала многомиллионный контракт с известной киностудией.
– Диссидентка! – пробурчал неожиданно Гоша у меня под рукой.
– Да уж, не хило она размахнулась. – восхитилась Наташа. – Контрактик-то такой, что на всю жизнь ей хватит!
– Это ты ей всё зарубежные фильмы крутила! – пробурчала я подруге, но на самом деле в душе очень радовалась – теперь не надо ни с младенцем нянчиться, ни думать – как её обустраивать в нашей деревне.
– Может, и мне так же как она – раз и в дамки? Нигде учиться не надо, никаких тебе бессонных ночей перед экзаменом, прочитала роль, раз – и уже звезда! – заметно погрустнев задумалась Наташа.
Мне стало обидно, что вот такие, значит, мысли ей приходят в голову, да? А как же наш домик, наша помощь другим, наша дружба? Я насупилась и пожелала – "пусть Наташина мечта стать известной и богатой актрисой сбудется"!
В тот же момент ещё где-то громыхнуло и Наташа пропала. Гоша посмотрел на меня, потом протёр глаза, потом протёр зеркало – в зеркале хлопающая глазами Наташа стояла в образе сексуальной амазонки, а возле неё суетились операторы и режиссёр-постановщик.
– Вот и всё, все на своих местах. – грустным голосом выдала я и накинула покрывало на зеркало.
