Надежда Волгина
Я и оборотень
Глава 4
Разбудило меня ощущение потери. Глубокое, пугающее, безвозвратное… Не помню, что снилось перед пробуждением, но плакала я наяву. Слезы стекали по щекам терялись в волосах. Что-то теплое и немного шершавое касалось моего лица, стирая влагу. Ночь стояла душная, но даже под легкой простыней мне было жарко. Хотелось сбросить ее, но подсознание, что не дремало даже во сне, помешало это сделать.
В комнате было так темно, хоть глаз коли. Незашторенное окно пугающе чернело, словно его измазали смолой, лишь бы не впустить даже каплю того скудного лунного света, что дарило ночное светило. Но даже не это напугало меня так, что сердце принялось колотиться как ненормальное, а дыхание стало прерывистым и судорожным. Внутри меня царила пустота. Я словно лишилась чего-то настолько дорогого, без чего невозможна моя жизнь.
А потом я увидела его – темнеющий силуэт на моей кровати. Он был лишь немногим чернее ночи, но все же выделялся, чтоб я могла охватить его взглядом. Первый же порыв стряхнуть морок, развеять его в воздухе при помощи силы, привел меня к страху, близкому к отчаянию. Слезы все еще продолжали катиться из глаз, сама же я холодела от понимания пустоты – я не могла нащупать ту нить, что тянулась от сознания к магии, она оборвалась, чего никогда не случалось за всю мою жизнь.
Тень потянулась ко мне, и вновь что-то теплое и шершавое коснулось щеки, стирая слезы.
– Не плачь, девочка, я не причиню тебе вреда, – прозвучал в комнате тихий голос.
Дыхание со свистом вырвалось из груди, когда поняла, что рядом человек, а не туманный морок, что пришел забрать меня. Но почему я не могу оживить энергию?.. Кто он и что от меня хочет? Как он попал в дом, запертый не только замками, но и магией?
– Что вы со мной сделали? – с трудом заставила я себя заговорить, в то время как губы не слушались, а по телу разливалась слабость. Эта слабость мешала пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы бежать. А в последнем я уверялась все сильнее, по мере того как все отчетливее улавливала опасность, исходящую от мужчины.
– Сильнее тот, кто оказался первым, – проговорил он, и в его низком голосе мне послушалась усмешка. – Сегодня первым был я, и твоя магия, что мне не знакома, теперь под контролем. Но ты не волнуйся, я верну тебе ее, как только получу то, за чем пришел.
– Что? Что вам от меня нужно? – срывающимся голосом спросила. Мне хотелось закричать, но получалось разве что испуганно шептать. Без своей энергии я стала слабой, ни на что негодной.
– Мне нужна ты, девочка… – он придвинулся ближе, и ладонь его легла на мою щеку, обжигая ее, заставляя кровь быстрее побежать по жилам.
Страшная мысль пронзила сознание, тут же заставляя кровь стынуть в жилах.
– Вы меня изнасилуете?!
Теперь я не сомневалась в его намерениях. И это подтверждала его рука, что со щеки соскользнула на шею и замерла не доходя до груди. И замерла она после моих слов, а сам мужчина напрягся – я это явственно ощутила.
– Я никогда не беру силой то, что дарят мне по доброй воле, – сухо проговорил он и склонился над моим лицом.
Теперь я улавливала его запах. Невольно втянула носом аромат чистого тела с примесью силы, такой что сметает все преграды на пути. Без единой нотки парфюма – только натуральное, чем наделила его природа. Его запах мне понравился, а вот горячее дыхание, что опаляло кожу, и блеск глаз в темноте, заставили задрожать от страха. Несмотря на то, что лицо его было так близко, я не могла разглядеть ни черточки. И от этого становилось еще страшнее.
Собрав волю в кулак, я схватила его за руку, но так и не получилось сдвинуть ее с места или оторвать от своего плеча, на котором та и покоилась, прожигая кожу даже через ткань ночной футболки. Но я должна!.. Не единой магией жива ведьма! – эту мысль мне постоянно внушала бабушка, когда видела, что я слишком полагаюсь на свою силу. – Иногда полезно забывать про энергию и вспоминать, что прежде всего ты человек…
Я человек! Женщина, на чью честь сейчас покушается насильник, что бы он не говорил или пытался внушить мне. Ни один мужчина еще не касался меня, и я жила с уверенностью, что так и будет, всю мою жизнь, долгую или короткую – то знать нам не дано. И этот не посмеет!..
– Я не хочу вас! – напряглась я всем телом и смогла скинуть с себя его руку, а потом и упереться ему в грудь, отодвигая от себя как можно дальше.
– Как можешь ты знать, чего хочешь, если даже примерно не понимаешь, о чем говоришь?
Снова он насмехается, на этот раз явно забавляется. И не я оттолкнула его, а он сам позволил это сделать.
– Пожалуйста, уйдите!.. – взмолилась я и на этот раз нашла в себе силы сесть и отодвинуться от него в дальний угол. – Вы ведь в своем уме и обещали, что не станете насиловать…
Какое-то время он молча разглядывал меня. Почему-то мне казалось, что в отличие от меня он все прекрасно видит. А еще я чувствовала, как скользит по мне его взгляд, как хочется от него прикрыться, натянуть одеяло повыше. Но куда уж выше – я и так стиснула его под самым подбородком.
– Один поцелуй, девочка… Только один, – без тени угрозы или злости, совершенно спокойным и даже равнодушным голосом отозвался мужчина. – И если после него ты захочешь, чтобы я ушел, так и будет.
Поцелуй? Но меня еще никто не целовал! И я не хочу, чтобы этот… стал первым. Мысли лихорадочно метались в голове в поисках выхода, достойного ответа, а пальцы мужчины уже коснулись моего подбородка, слегка приподнимая голову. Медленно, мучительно долго, он склонялся ко мне. В нескольких миллиметрах от моих его губы замерли, чтобы я снова могла уловить его запах.
Когда он коснулся меня губами, по телу словно пробежал разряд электричества. Я дернулась, но его руки обхватили уже меня кольцом, не позволяя отпрянуть. А губы прижались сильнее к моим. Стоило только ощутить его язык внутри, как новая волна дрожи прошлась по телу. Я не понимала, что делаю, голова кружилась все сильнее, а внизу живота все скручивалось узлом. Отвечаю ли я на его поцелуй? Наверное, потому что мой язык касается его, сплетается с ним в экзотическом танце… И это сводит меня с ума, мешает мыслить разумно.
Я почувствовала, как рука его скользнула по спине, переместилась к шее, а потом спустилась к груди, сжимая ее несильно. И мне прикосновение не показалось неприятным, с ужасом поняла, что выгнулась навстречу его руке, пальцам, что ласкали сосок через футболку. И губы его продолжали терзать мои. Пытка ли это, если голова моя кружится все сильнее, а поцелуй кажется чем-то настолько прекрасным, что я мечтаю о его продолжении даже тогда, когда он оторвался от моих губ?..
– Это твоя магия? – пробормотала я, не в силах оттолкнуть его, мечтая увидеть его губы, чтобы прижаться к ним снова. И его рука, что уже пробралась под футболку и обжигала обнаженную кожу, не смущала, а разжигала внутри меня настоящий пожар.
– Это страсть, девочка, – прошелся он легкими поцелуями по моему лицу и вновь остановился на губах, на этот раз целуя еще глубже. – Страсть, что вспыхивает между мужчиной и женщиной, когда они хотят друг друга. Ты хочешь меня не меньше, я это чувствую. И докажу тебе, – с этими словами он взял мою руку и потянул ее вниз – к трусикам. – Коснись себя там, ощути свой сок… Это сок желания, страсти…
Под его давлением ли, или оттого, что сознание мое было чем-то затуманено, я проникла под тонкую ткань и прикоснулась к тому, что еще никогда не трогала с иными целями, нежели для гигиены. Моя плоть пульсировала под пальцами и сочилась влагой. И прикосновения эти мне тоже были до боли приятны, как и зарождалось желание чего-то большего, а чего я и сама не знала.
– Ты моя страстная малышка, но твою страсть нужно разбудить. Так позволь же это сделать мне, – прошептал он мне на ухо, лаская его губами и языком.
Я совершенно растерялась. Надо бы оттолкнуть его… Так почему же я цепляюсь за его плечи, словно боюсь, что он сейчас исчезнет? Отчего ищу его губы и хочу вновь ощутить их вкус, коснуться его языка?.. Не иначе это какая-то магия. И пусть название ей страсть, смысл от этого не меняется.
Он уложил меня на спину, предварительно освободив от футболки и трусиков. Кожи коснулся легкий ветерок, созданный его движением, когда устраивался на кровати рядом со мной. Я уже и не думала его отталкивать, желая получить то, что способно было потушить пожар внутри меня.
– Не бойся меня, – прошептал он мне в губы, прежде чем накрыть их своими.
А я и не боялась. Какой там! Я страстно желала разгадать ту тайну, завеса над которой лишь приподнялась, разрешая мне взглянуть одним глазком. Томление уже ощущалось не только в животе, оно разливалось по всему телу, выкручивая мышцы, покалывая кожу изнутри. Изо всех сил сжимала ноги, хоть они и стремились раскинуться, приглашая его устроиться поудобнее. Я и не заметила, как прикоснулась к его плечам, прошлась пальцами по рельефным мышцам, ужасаясь, какой он крупный и накаченный и восхищаясь его силой, чувствуя ее на уровне интуиции. Я не могла видеть, но все чувства обострились, рисуя его образ в воображении. Только вот у моего любовника по-прежнему не было лица.
Руки мои скользнули ему на шею, коснулись пульсирующей жилки и зарылись в волосы – мягкие, шелковистые и прохладные, пахнущие все той же чистотой и летней свежестью. И я не знала, что сильнее сводит меня с ума, позволяет желать больше, – его губы или этот запах.
Не переставая целовать меня, он накрыл рукой мою грудь. Соски отреагировали настолько остро, что я не выдержала и тихонько застонала, выгибая спину. Он словно только этого и ждал, и в следующий миг его губы взяли во влажный плен напряженную вершину. И снова я зарылась в его волосы, на этот раз еще хуже контролируя себя. Его губы и язык сводили меня с ума, заставляли так остро желать его, что сил терпеть практически не осталось. В то время, как он поочередно ласкал соски, поглаживая их, покусывая, втягивая в рот и выпуская, я готова была молить о продолжении, извиваясь под ним всем телом, не замечая, как с губ моих срываются стоны.
Его рука скользнула по моему животу, оставляя обжигающий след, и коснулась треугольника между ног. Мне же казалось, что там я уже неприлично влажная. Но его пальцы лишь задели складочки и принялись гладить внутреннюю поверхность бедра, мягко но настойчиво разводя этой лаской мои ноги. Я почувствовала прохладу там, когда распахнулась навстречу новой неге – боле откровенной и чувственной. Наконец-то он прикоснулся к пульсирующей точке! И сразу же это касание отозвалось новой мощной волной, что прокатилась по моему телу.
Мне хотелось чувствовать его губы на своей груди так долго, как только это возможно, и потому я даже разочарованно выдохнула, когда он оставил ее и принялся прокладывать дорожку из поцелуев вниз, к пупку, а потом еще ниже. И вот тут я запаниковала по-настоящему. Не собирается же он?.. Мои руки потянулись к его голове, и инстинктивно я попыталась отползти, но и этого мне не позволили сделать его руки. Он крепко обхватил меня за бедра, чуть приподнимая и устраиваясь между ними. Я готова была сгореть от стыда от осознания того, что, догадывалась, он собирается сделать.
– Я должен попробовать тебя на вкус, девочка, – проговорил он, склоняясь надо мной.
И больше ни одной разумной мысли. Они все просто разлетелись из моей головы под натиском его языка и пальцев. Я приближалась к чему-то настолько сильному, ведомая таким умелым проводником, что боялась не справиться – потерять сознание. Я уже не стонала, а кричала. Но может, мне так только казалось. Я молила о пощаде, а в голове билась единственная мысль: «Такого я точно не выдержу». А когда наступила разрядка, и тело мое забилось в конвульсиях, удерживаемое сильными руками, я поняла, что ничего прекрасней в жизни не испытывала никогда ранее. И все время, пока я всхлипывала, уткнувшись ему в плечо, он гладил меня по спине, крепко прижимая к себе. И лишь когда я затихла в его руках, проговорил:
– Теперь моя очередь, девочка. А тебе нужно немного потерпеть.
Его набухший орган коснулся моего лона и медленно начал входить в него. Губы накрыли мои, чтоб заглушить крик, что готов был сорваться с них от резкой боли, что прострелила тело. Но почти сразу же все и закончилось, когда движения стали ритмичными, и новая волна возбуждения начала нарастать во мне со скоростью снежного кома. На этот раз ощущения были несколько иными – более полными и волнительными. Я чувствовала, как и его сжигает страсть, и сама же плавилась в своих ощущениях. Снова я сорвалась с вершины первая, но он сразу же догнал меня в головокружительном полете.
Никогда не думала, что могу отдаться вот так вот, первому встречному, но лежа у него на плече и слушая биение его сердца, я ни о чем не жалела. Возможно, завтра я буду ненавидеть себя, а сейчас какая-то сила делала мои веки все тяжелее, а мысли, напротив, невесомее. Последнее, что услышала, засыпая, как он сказал, целуя меня в висок.
– Спи, моя страстная девочка, и ни о чем не думай…
Глава 5
Гордей прислушивался к размеренному дыханию спящей и никак не мог себя заставить встать и покинуть ее дом. Встал, лишь когда понял, что лежать с ней рядом и не обладать ею снова и снова становится невыносимо.
Он прошелся по ее дому, в котором и было-то всего две комнаты и крохотные сени. В темноте видел отлично и передвигался бесшумно – привычка, выработанная годами и рожденная инстинктами зверя. Мебель старая, краска на стенах облупилась местами, половицы скрипят через одну, но надо знать, куда ступать, простенькие занавески на окнах… Все это он подметил машинально, как и то, что в доме очень чисто, до стерильности. Не богато живет, девочка, совсем не богато, но он не улавливает той нужды, что обычно царит в подобных домах, словно хозяйка настолько привыкла довольствоваться малым, что уже и не замечает этого.
Гордей вернулся к спящей девушке и какое-то время рассматривал ее, вспоминая, какой страстной была эта малышка. Неопытная, осторожная, она смогла разжечь в нем такой силы пожар, какой уже давно не вспыхивал, даже тогда, когда самые красивые женщины были к его услугам. Рука потянулась, чтобы коснуться ее плеча, скользнуть под простыню и снова ощутить бархатистость кожи, живое тепло крови, но Гордей вовремя одернул себя. Нельзя… Нельзя было вообще приходить сюда и брать ее. Она молодая и чужая, а он изгой, которому нечего ей предложить, кроме своей похоти!
Почему он до сих пор медлит и не уходит из ее дома? Незнакомая сила, что он выпустил из-под контроля, снимая блок, уже ощутимо вибрировала в воздухе, намекая, что посторонним тут не рады, что пора и меру знать. Но что-то его останавливало, и не только близость девушки и ее манящая нагота.
Гордей прислушался к себе и прошло еще какое-то время, прежде чем он уловил присутствие чего-то еще. И это что-то таило в себе опасность. Ей грозила опасность, и от этой мысли он почувствовал, как тело окунуло в холод. Дышать на мгновение стало так тяжело, что он схватился за горло, пока дыхание не выровнялось и не вернулась способность мыслить отстраненно.
В доме все было тихо и спокойно, не считая ее магии, что уже гораздо активнее гнала чужого, потрескивая в воздухе. Чтоб не раздражать ее еще сильнее, Гордей бесшумно выскользнул на улицу, замыкая дверь на замок. В огороде, под раскидистой старой яблоней он остановился и снова прислушался. Что-то явно присутствовало, но пока еще далеко. Только вот он ни минуты не сомневался, что угроза приближается, и ее цель – девушка.
Оборачиваться в поселке он не стал – быстро миновал поле и только в лесу стал тем, кем в последнее время, а точнее, год, бывал чаще, чем человеком. Зверь прощал ему все, чего не мог простить человек, и им было легче быть.
Обратный путь не занял много времени, разве что заставил его запыхаться. Адреналин все еще бурлил в крови, когда Гордей заходил в дом отшельников, где в эти ночные часы все еще крепко спали. В сенях он достал бутылку бренди и плеснул себе в кружку на два пальца. Привычка, оставшаяся от прошлой жизни, никак не хотела покидать его, словно дразня и показывая, как много он потерял. Могла бы так не стараться – у него было достаточно времени, чтобы осознать собственные ошибки.
Тихо скрипнула дверь, и раздались легкие шаги. Теплые ладони невесомо легли на плечи Гордея, а к спине прижалось разгоряченное сном тело.
– Я скучала… Где ты был?
Он был в раю… Гордей повернулся, и Лиля прижалась к нему еще теснее, потерлась щекой о грудь, огладила плечи, поцеловала сосок. Но сразу же напряглась и немного отстранилась, заглядывая в глаза.
– От тебя пахнет женщиной, – судорожно выдохнула она.
Она медведица – молодая и сильная. Запахи – ее стихия. А уж аромат страсти и подавно утаить не получилось бы. Да и не хотел он ее обманывать, не заслужила она такого отношения. И сейчас Гордей не знал, что ответить, лишь молча просил у нее прощения.
– Кто она? – вновь спросила Лиля. В ее голосе не было злобы или обиды, разве что толика затаенной грусти. Она словно говорила, что ожидала подобного, но не думала, что произойдет это так скоро.
– Я не знаю, – тихо ответил он и погладил женщину по щеке. – Просто девушка.
– Нет, уже не просто, – усмехнулась медведица. – Она завладела твоим разумом без остатка. Ты пленен ею и не можешь с этим бороться.
Не может или не хочет? На этот вопрос у Гордея ответа не было. Да и все мысли его были там – в маленьком домике, возле узкой кровати, на которой разметалась во сне такая желанная и чужая девушка.
– Лиля, мне нужна твоя помощь.
– Какая же? – отошла она от него, зачерпнула воды из бака и быстро выпила.
– Мне нужно, чтобы ты раскинула на нее.
Лиля вновь приблизилась к Гордею и положила руку ему на грудь. Она втянула носом воздух и к чему-то прислушалась, а потом спокойно проговорила:
– Она гораздо сильнее тебя и меня вместе взятых. Но ее сила опасна даже для нее сейчас, когда она так уязвима. Я посмотрю ее судьбу, – она взяла Гордея за руку и повела в свою комнату.
***
– Дура! Какая же ты дура!.. – шепотка сушеной крапивы полетела в кипящую воду.
Из кастрюльки повалил дым, и я закашлялась от едкого запаха. Тело ломило после бурной ночи, а в душе царила чернота, замешанная на жгучей злобе. И злилась я на себя, на свою непроходимую глупость! Как?! Как я могла допустить такое? Что заставило меня забыть об осторожности, да обо всем на свете, и придаться страсти с не пойми кем?! Я – что отказалась от плотских отношений с мужчинами, имея на это достаточно оснований, сегодня ночью занималась любовью, не думая о последствиях. А ведь именно от этого и появляются дети, и мне это совершенно не нужно. Не могу я обречь невинное существо на безрадостную жизнь!
В зелье оставалось добавить еще мать-и-мачехи и произнести простейшее заклинание. Что я и сделала как можно быстрее, потому что время уже поджимало, и все мои мысли только и были заняты, что возможными последствиями нелепого ночного приключения.
Сегодня, вопреки всему, я проснулась не на рассвете. Даже биологические часы, что служили мне верой и правдой с детства, дали сбой. Никогда не забуду ощущение полнейшего счастья в момент пробуждения. Мне и снилось что-то настолько радужное, что не хотелось прерывать сон. А в окно уже вовсю заглядывало солнце, подмигивая и заигрывая со мной.
Воспоминания проснулись гораздо позже меня, когда я уже пришла на кухню за порцией утреннего кофе. И вот тут реально показалось, что меня окатили ледяной водой. Даже волосы на голове зашевелились от ужаса, а по телу разлилась такая слабость, что в первый момент я вынуждена была опуститься на табурет и какое-то время переваривала информацию. Я смотрела на свои подрагивающие руки и вспоминала, как обнимала ими ночного гостя. Даже сейчас я ощущала, как приятно покалывает пальцы, а внизу живота разливается тяжесть; как увлажняются мои глаза, и становится нестерпимо жарко. И одновременно с этим жгучая злость, рожденная обидой на чужое вероломство, разгорается в душе.
Сколько прошло часов? Шесть, семь, восемь?.. Я даже примерно не понимала, в какой момент ночи он проник в мой дом. Оставалось надеяться, что я все успею.
Когда зелье было готово, я сняла его с огня, процедила и наполнила им чашку. Рука дернулась, когда брала ее со столешницы. Несколько капель огненной воды попали на кожу, обжигая, заставляя задохнуться от боли. Чашка выпала из рук и разбилась в дребезги. И это стало последней каплей, переполнившей чашу моей злости.
– Миморо нути! – произнесла я и стиснула зубы так, что те едва не раскрошились.
Из растопыренных пальцев на осколки хлынул мощный поток энергии, превращая их в пыль, поднимая в воздух и закручивая спиралью. Входная дверь с шумом распахнулась. Ветер подхватил полы моего халата, кидая волосы в лицо, выметая ураган из дома. И лишь когда дверь с грохотом захлопнулась, я поняла, какую совершила глупость. Тут мне стало настолько плохо, что не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо руками и опускаясь на табурет, вторивший мне жалобным скрипом.
– Злая ведьма – страшное существо, в котором не остается ничего человеческого. Всегда помни об этом, даже когда нет сил совладать с этой злобой!
А кем сейчас была я? Злой, бездушной ведьмой. Попадись кто под горячую руку, и его бы стерла в порошок. И самое страшное, что я выпустила энергию из-под контроля, становясь заметной. И если кто-то поставил перед собой такую цель, то теперь он точно знает, где искать меня. Слезы еще более горьким потоком хлынули из глаз. В таком состоянии меня и застал Костик, замерший на пороге кухни.
– Рит, ты чего, а?..
Его растерянный голос послужил отрезвляющим душем. Я моментально успокоилась и вскочила. Вытерла лицо и даже попыталась улыбнуться.
– Все нормально – утренний нервоз. Кофе будешь?..
Мамочки! Мне же нужно выпить зелье! Я метнулась к кастрюльке, моментально забыв о Косте, и облегченно выдохнула, когда поняла, что зелья еще осталось прилично, на порцию хватало.
– А чего это ты пьешь? – раздался за спиной голос Кости, и голова его заглянула в кастрюльку через мое плечо.
Я дернулась и снова чуть не разлила зелье. Спокойно, Риэтта, спокойно… Его ты не можешь развеять по ветру. Он твой лучший друг. Зубы снова едва слышно проскрежетали друг о друга.
– Настойка от простуды, – ляпнула первое что пришло в голову. – В горле что-то першит, – и тут же припала к чашке, глотая горькую жидкость, пока не увидела дно.
Чашка грохнулась о дно раковины, едва не разбившись. Сама же проворно отошла в сторону и занялась кофе. Зачем он так близко подошел? И когда же перестанут трястись эти чертовы руки!
Костя, видимо, понял, что какое-то время меня лучше не трогать и не задавать вопросов. Даже не догадывалась, что он сейчас обо мне думает, да это и не важно. Гораздо важнее взять себя в руки и поскорее, успокоить бушующую внутри меня энергию. А она вела себя так, словно не планировала утихомириваться, познав вкус воли. Но я же сильнее, и она должна подчиняться мне! А самое главное, что я успела выпить зелье. Именно эта мысль и позволила мне успокоиться и разлить кофе по чашкам. Когда несла их к столу руки уже практически не дрожали.
– Поход на озеро отменяется? – аккуратно спросил Костик, и только тут я сообразила, что молча сосредоточенно хлебаю кофе, забыв о том, что и он рядом. Он же все это время внимательно за мной наблюдал, как поняла по его глазам.
– Еще чего! – встрепенулась я. – Сейчас накручу нам бутербродов и пойдем…
Раньше это всегда делали бабушка или его мама. Еще больше, чем загорать и купаться в озере, мы с ним любили наши пикнички.
– Не нужно бутербродов, Рит, – улыбнулся Костик, и я поняла, что он немного расслабился. – Зайдем в магазин по пути…
Ну магазин, так магазин, – пожала плечами я. А друг-то мой изменился. Исчезла та юношеская беспечность и простота. В который раз я осознала, что передо мной сейчас сидит взрослый и в общем-то чужой мужчина, который отдаленно чем-то похож на моего друга. Сразу как-то грустно стало, и на душе шевельнулась тоска.
В магазине моя сменщица устроила настоящее шоу, стоило нам с Костиком только переступить порог. С Диной мы учились в одном классе. Так же как и я после школы она осталась в поселке. Ну а к Костику она еще в школе была неравнодушна, только вот он в то время девчонками вообще не интересовался. И меня за такую не считал, так и называл поцанкой и лучшим другом.
– Костик, ты похож на заморского принца, – припала Дина к груди парня, чем ввергла в смущение, от которого он и покраснел как рак. Ну наконец-то, я узнала в нем моего Костика! – Только вот Ритка не твоя принцесса, – мазнула она по мне насмешливым взглядом.
С Диной мы не дружили, если не сказать больше. В школе она меня отчаянно ревновала к тому же Костику, а после школы график работы не позволял даже видеться часто, чему я, собственно, была даже рада.
– Кость, чего возьмем? – не обращая внимания на сменщицу и на то, что та все продолжает висеть на шее у друга, спросила я.
– Вместе выберем… – решительно снял он руки Дины с себя и двинулся под ее разочарованным взглядом следом за мной.
Вскоре мы покидали магазин, накупив сладостей и соков. Костик выглядел абсолютно довольным. Я же чувствовала себя несколько иначе. Очень мне не понравилось, как он безостановочно критиковал ассортимент в магазине, сравнивая его с заграничным. Нашел с чем сравнивать! Мне много чего хотелось ему сказать, но предпочла промолчать. Все равно ведь переубедить не смогу – он с детства упрямый и гнет свое. Но от гаденького чувства, что друг считает себя намного выше всех нас, живущих в поселке, избавиться не могла.
Озеро наше считала одним из красивейших мест на земле, хоть не так и много этих мест я видела. Маленькое, круглое и чистое, по берегу оно заросло камышом и тальником. Даже когда желающих позагорать и искупаться было много, здесь легко было затеряться, а сегодня так и вовсе озеро пустовало. Ну правильно, кто ходит загорать в понедельник утром!
– Помнишь, как мы ныряли с того камня? – спросил Костик, указывая на большой камень, вдающийся глубоко в озеро. В детстве мы любили с него прыгать, точно зная, что дно там чистое и довольно глубоко.
– Конечно, помню, – ностальгически отозвалась я.
Мы выбрали место под ивой, но так, чтоб она не прятала от нас солнце. Расстелили покрывало, что я прихватила из дому, и принялись раздеваться. Купальник я надела прямо под сарафан, и через минуту уже нежилась под ласковым солнцем – компенсировала то, что не получила утром.
– Ты стала очень красивой… – не сразу обратила внимания, что Костик не торопится присоединяться ко мне, а стоит и разглядывает меня сверху.
– Не перестанешь пялиться – утоплю, – пригрозила я, пытаясь спрятать смущение. Такого в наших прежних отношениях тоже не было. Вряд ли он вообще задумывался над тем, как я выглядела. Так что же изменилось сейчас? Он – тут же нашелся ответ.
Чтобы не смущаться и дальше и не зная, что еще можно сказать, я перевернулась на живот и залюбовалась искрящейся под солнцем поверхностью озера. Через какое-то время почувствовала, как и Костик присоединился ко мне. Рука его вроде ненароком коснулась моего бедра, но даже этого хватило, чтоб ночные события ожили в памяти, бросая меня в жар. Мелькнула мысль, что не нужно было сегодня никуда идти, но ее я прогнала, как трусливую и не достойную. Это же Костик! Друг детства! А мне мерещится всякая чертовщина.
Вскоре Костик недовольно заворочался и сел на покрывале.
– Я сейчас расплавлюсь. Пошли окунемся?
Ну я, предположим, не плавилась, а наслаждалась, но окунуться не помешает. Солнце, что еще даже не добралось к зениту, и правда пекло нещадно.
Вода приятно охлаждала кожу, но не обжигала. Она была именно такая, как я люблю. Костик повизгивал и отбрызгивался, как девчонка, пока заходил в озеро. Я же так не любила и нырнула с головой, едва вода дошла до колена. А потом сразу поплыла к середине – именно там я любила лечь на спину, расслабиться и позволить водной глади убаюкивать тело, а солнечным лучам ласкать его сквозь тонкий слой влаги.
– Ты все такая же пацанка, – смеялся и отфыркивался Костик, когда догнал меня.
– Не хочу меняться, – тряхнула я волосами, обдавая его брызгами и зависая вертикально.
– Это случается независимо от нас, само собой… – последовал он моему примеру.
Мы находились так близко друг от друга, что невольно касались друг друга ногами, и это мне ужасно не нравилось. Но стоило мне только чуть-чуть отплыть, как Костик снова приблизился. А когда его руки сомкнулись на моей талии, то меня затопила настоящая паника.
– Что ты делаешь? Пусти! – от неожиданности я даже ушла под воду, но сразу же вынырнула, немного хлебнув ее и закашлявшись.
Костик и тут поспешил на помощь – теперь его руки обхватили меня в опасной близости от груди.
– Костик! – закричала я, чувствуя приближение паники. – Отпусти!..
Но он словно оглох резко. Вместо того чтобы разжать пальцы, притиснул меня к себе еще сильнее, пытаясь поймать мои губы. Я забилась в его руках, и теперь уже мы вместе ушли под воду. На этот раз я нахлебалась сильнее и пустила в ход кулаки, как только голова моя оказалась над поверхностью. Я готова была убить лучшего друга, лишь бы он больше никогда меня не трогал. Энергия уже кипела во мне и сдерживать ее получалось с трудом.
– Успокойся, ненормальная! – рассмеялся Костик, не понимая даже примерно в какой опасности сейчас находится. – Видишь, я больше тебя не трогаю, – поднял он руки над водой. – Всего-то хотел поцеловать по-дружески…
И тут он резко замолчал, уставившись куда-то мне за спину.
– Костик… – позвала я, осознавая, что немного успокоилась.
– Там… там ме-ме-медведь, – глаза его расширились, и в них плескалась паника. – И он плывет к нам. Ритка! – тут же заорал он. – Греби к берегу! – и сам рванул первый.
Бросив взгляд назад, я поняла, что зверь ему не примерещился, и что тот плывет к нам. Вот тогда и мне стало страшно. Погибнуть в озере от клыков хищника, да ни за что! Плыть за Костиком я не стала, потому как расстояние между мной и медведем быстро сокращалась. Все равно не успею, – мелькнула мысль. Я решила защищаться, чувствуя привычное покалывание в пальцах. И надо было именно в этот момент свести сильнейшей судорогой икроножную мышцу. Я аж взвыла от боли и стремительно стала погружаться под воду. Никогда еще такого со мной не случалось, даже в детстве. Отчаянно барахтаясь, я понимала, что тону. И именно в тот момент, когда я начала прощаться с жизнью, не в силах даже активировать магию, меня коснулась мокрая шерсть. Медведь поднырнул под меня, и я оказалась у него на спине. И поплыл он со мной к противоположному от Костика берегу.
