Надя Берн
№33
– Ладно, пойду прогуляюсь, – сказал Гвен, расценив молчание №33 как сигнал к концу разговора.
– Когда у тебя следующий полет? – поинтересовался №33.
Гвен уже стоял к нему спиной.
Он пожал плечами, но потом все же тихо ответил: «Скоро. Всегда скоро».
№33 и все, кто работал на этой станции, считали, что запуск спайсшипов и поиск новых планет – дело благородное. После введения закрытого режима Земли и ограничений на посещение ее всеми искусственно созданными идея о поиске собственного нового Рая, новой прекрасной планеты, стала для всех своего рода религией. Галактики наполнились базами, куда направляли все новых и новых жителей, способных искать новую Землю, новый утопический мир. Смотря на уходящего Гвена, №33 впервые задумался, насколько это было правильным.
– Расскажи мне о походе в кино, – попросил Гвен. Что-то в нем изменилось после их последней встречи. Полная безмятежность во взгляде исчезла.
Поход в кино – хорошая тема. Здесь №33 чувствовал себя очень уверенно. Он действительно несколько раз бывал в кинотеатре. На станции, где он раньше работал, был практически точный аналог такого кинотеатра, который есть на Земле. Там даже иногда продавали попкорн. А главное, что демонстрировали не обучающие ролики, а именно фильмы. Программа была очень разнообразной. Там были и комедии, и драмы, но больше всего №33 запомнил черно-белый немой фильм про бродягу небольшого роста, с которым все время случались какие-то казусы.
– Поход в кино – это интересно, – начал свой рассказ №33.
В тот раз по каналу оповещения объявили ухудшение полетных условий.Очередной поток космических вихрей никого особо не удивил. №33 наносил данные на карту. Требовалось некоторое время, чтобы техника обработала информацию. В этот момент №33 подумал о Гвен. Во время их последней встречи он вдруг задал очень странный вопрос – попросил рассказать что ему известно о любви. №33 был застигнут врасплох. Он перебирал все образы, что возникли в голове. Их было много: двое влюблённых, держащихся за руки, маленький человек, распятый на кресте, ребёнок на руках у матери. Но №33 решил, что в этот раз он скажет нечто действительно своё, «настоящее».
– Когда я покидал Землю, – начал он, – когда мы уже оказались в открытом космосе и витрины внешнего обзора заработали, я пробрался к одной из них и увидел нашу планету. Она казалась маленькой в этом огромном темном пространстве, но светилась такой яркой синевой, что вся темнота вокруг нее как будто расступалась. И когда я смотрел на Землю, все больше отдаляющуюся от меня, я вдруг почувствовал, как мое сердце сжалось в груди, а потом отпустило. И мне стало одновременно очень хорошо и очень грустно, почти больно. Мне кажется, это было похоже на любовь.
Гвен яростно закивал головой. И даже прижал руку к груди, как будто все это очень четко представлял и чувствовал сам.
«Любовь», – №33 ещё раз произнёс это слово лишь затем, чтобы ощутить, как оно звучит среди всего этого искусственного и почти неживого. И вдруг невыносимо заскучал по тому настоящему миру, о котором он так много знал, но почти ничего не знал по-настоящему.
