Наринэ Абгарян
Тайна старого сундука
Серия «Прикольный детектив»
Автор идеи – Валентин Постников
Иллюстрации Марины Пузыренко
Глава 1. Куда приводит Тролльстиген – Лестница троллей
Лестница троллей – необыкновенно крутая и извилистая дорога, и тянется она по горам норвежского округа Мёре-ог-Ромсдал. Это одна из самых опасных и красивых дорог мира – она резко петляет по отвесным скалам, скатывается всё ниже и ниже, мимо ледников, водопадов и покрытых лишайником каменных глыб, оставляя позади холодное молчание вершин Троллтиндэна – Троллевых гор.
Если ехать по этой дороге до самого конца, можно добраться до крохотного городка Ондалснес. Он ничем не отличается от других норвежских городков – такой же ухоженный, чистенький и красивый.
Но на самой его окраине, повернувшись боком к соседям, стоит двухэтажный каменный дом. Двор небольшой, совсем пустынный, если не считать декоративного кустарника вдоль невысокого забора. Крыша черепичная, остроконечная, из печной трубы круглый год валит дым. Окна завешены тяжёлыми шторами, а у входной двери такой мрачный и нелюдимый вид, что хочется скорее отвести от неё взгляд.
Хозяйки дома, три старушки, живут уединённо: ни с кем не общаются и даже не здороваются. Соседи давно уже привыкли к этому и перестали обращать внимание на сестёр (а старушки – родные сёстры). Старшую зовут Хельга, среднюю – Агнес, младшую – Магда. Выходят они из дома очень редко – за продуктами или в банк. Иногда им приходит почта. Густав Миллер, почтальон Ондалснеса, оставляет её на пороге дома: старушки запретили ему стучаться в дверь и отрывать их от дел. Какие у сестёр дела, герр Миллер не знает, но безропотно выполняет их требование.
В день, о котором пойдёт речь, сёстрам Паульсен пришло два письма. Один конверт был увесистый, сплошь обклеенный марками, а второй совсем лёгкий, словно в нём ничего нет. Герр Миллер даже потряс его, чтобы проверить, не пуст ли он. Потом почтальон оставил оба письма на крыльце и, аккуратно прикрыв за собой калитку, удалился.
Магда как раз готовила завтрак – жарила яичницу. Она подождала, пока почтальон скроется из виду, и только потом забрала письма. Едва взглянув на них, она заторопилась к двери, ведущей в чулан, крепко сжимая в руке лёгкий конверт.
Чулан представлял собой мрачное зрелище: с потолка свисали пучки сушёных растений, углы затянули лохмотья паутины, а единственное окошко было наглухо закрыто деревянными ставнями.
Хельга и Агнес затеяли уборку. На самом деле настала очередь Агнес убираться в доме, а Хельга просто увязалась за ней – вот уже третью неделю она рыскала по дому в поисках каких-то документов. Кажется, именно здесь Хельга нашла то, что искала. Перевернув вверх дном содержимое старого ларя, она наткнулась на потрёпанную папку с тиснением на обложке. Когда Магда появилась на пороге чулана, Хельга рассматривала небольшой лоскут холста, который только что извлекла из папки. Агнес, раздражённо бурча под нос, подметала пол: она не любила, когда ей мешали прибираться.
Хельга, не обращая на неё внимания, вертела в руках свою находку.
– Ничего при таком освещении не разглядеть. Магда, принеси фонарик! – обратилась она к сестре.
– Лучше поднимайтесь наверх, у меня письмо! – ответила Магда.
– Делать нечего – туда-сюда шастать! – проворчала Агнес, но отложила щётку и пошла к лестнице.
Хельга молча ступала следом.
Магда надорвала конверт и вытащила оттуда крохотный клочок бумаги. Это была телеграмма. Послание короткое, всего в несколько слов: «Кажется, я кое-что о них узнал. Позвоню в пятницу вечером. Ждите», – прочитала она вслух.
Хельга с Агнес даже не стали уточнять, от кого пришла телеграмма. Они забрали у Магды листочек и пробежали его глазами.
– О ком он кое-что узнал? – спросила Агнес.
– Может, о детях, с которыми Оскар был на ярмарке? Помните мальчика и девочку?
– Отвратительные дети! – поджала губы Магда. – Очень невоспитанные. Вы видели, как они висли у него на шее? Как можно себя так развязно вести? В нашем приюте за такие телячьи нежности мигом наказали бы розгами!
– Да, дети сейчас совсем отбились от рук, – закивала Хельга. – Кстати, неплохо бы поесть. Что там с завтраком?
– Яичница! – хлопнула себя по лбу Магда.
За закрытой дверью кухни клубился сизый дым: забытая на огне яичница превратилась в угольки. Хельга быстро распахнула окно, Агнес схватила с плиты сковороду, кинула её в мойку и пустила воду. Зря она, конечно, это сделала, потому что от раскалённой сковороды поднялся густой пар и заполнил всю кухню.
– Ну ты и дура! – закашлялась Магда.
– От дуры слышу! – огрызнулась Агнес. – Между прочим, это не я, а ты спалила яичницу.
– А ты зачем-то решила плеснуть воду в горячую сковородку!
– А ты…
– Не время ссориться! – прикрикнула на сестёр Хельга. – Магда, ты моешь сковороду и жаришь новую яичницу. А ты, Агнес, открой входную дверь. Нужно устроить сквозняк, проветрить дом!
Через пятнадцать минут разгром в кухне был устранён, а сёстры завтракали яичницей, бутербродами с сёмгой и горьким кофе. На дворе стояло погожее августовское утро – с фьорда дул свежий ветер, на небе светило солнце, а макушки Трол-левых гор утопали в белоснежном ворохе облаков. Но сёстры ничего этого не замечали. Они сидели за столом – холодные, неулыбчивые – и ели свой солёный и переперченный завтрак.
По улице, весело бибикая, проехал фургончик с мороженым. Магда проводила его колючим взглядом, но смолчала.
Вдруг Агнес вспомнила про лоскут холста, который Хельга нашла в чулане.
– Кстати, куда ты подевала свою находку? – спросила она.
– Ах да! Сейчас… – Хельга заторопилась в прихожую.
Скоро она вернулась и положила на край стола то, что обнаружила в папке. Это был небольшой портрет. Краска потемнела, покрылась трещинами и местами облупилась, но при ярком дневном свете можно было различить лицо рыжебородого мужчины. Если бы изображение не было таким старым, – по крайней мере лет двести на вид, – можно было бы с уверенностью сказать, что это портрет дедушки Оскара.
– Я же говорила, что где-то его видела! – победно хмыкнула Хельга.
Глава 2, в которой начинает сбываться предзнаменование
Отпуск Сьюрсены провели в Марокко. Детям всё очень понравилось – и солнечные пляжи, и пёстрые базары, и улыбчивые аборигены. Но особенно пришлась им по вкусу сладкая выпечка, которой славится марокканская кухня. В пансионе, где Сьюрсены прожили почти весь июль, эти чудесные сладости подавали на завтрак и ужин. Мама напросилась на кухню к повару Сиди Амиду и несколько дней наблюдала, как он колдует над тестом. А потом записала с его слов множество рецептов.
– На Рождество, кроме привычной выпечки, будет ещё и марокканская, – по-обешала она обюалованным детям.
В Норвегию Сьюрсены вернулись хорошо отдохнувшие, с выгоревшими добела на южном солнце волосами и шоколадным загаром. Берген встретил их низким свинцовым небом и долгими, ещё по-летнему тёплыми, но уже пахнущими осенью дождями. Правда, дожди Сьюрсенов не расстроили: они соскучились по родному городу и были рады возвращению домой.
Мама с папой снова ходили на работу в свою архитектурную контору, а Матильда и Мартин оставались под присмотром старенькой Маргариты Амундсен и её собачки Бантика. И, хотя фру Амундсен была очень доброй и ласковой старушкой, дети отчаянно скучали по дедушке Оскару. Они по сто раз на дню вспоминали приключения, которые пережили вместе: и Ярмарку сладостей, и погоню с полицейскими за грузовиком с конфетами, и то, как дедушка Оскар прилип к директору начальной школы герру Шульцу.
– А Свелгя! – вздыхала Матильда. – Помнишь, какой у неё вредный характер?
– Да-а-а! – закатывал глаза Мартин. – Второй такой кукушки в мире не найти.
Чтобы отвлечь подопечных от грустных мыслей, фру Амундсен развлекала их как могла: то лепила с ними смешные пластилиновые фигурки, то в шарады играла, а иногда даже – в прятки.
Костры горят,
Вам говорят,
Корабль плывёт,
В два ряда гребёт,
Снипп-снапп-снюте,
Кто не спрятался – я не виноват! —
как можно медленней произносила считалку фру Амундсен.
Дети метались по дому в поисках укромных уголков. Потом старенькая фру Амундсен, охая и подслеповато щурясь, искала их, старательно обходя места, откуда раздавалось предательское хихиканье. Не обходилось без курьёзов. Однажды Мартин полез под старый диван на чердаке, и его голова намертво там застряла. Матильде и фру Амундсен пришлось здорово повозиться, чтобы вызволить его из нечаянного плена.
– Если бы не выкинули сундук и не поставили на его место диван, я бы в жизни туда не полез! – зудел Мартин, пока фру Амундсен обрабатывала царапину на его лбу.
– Ты всё время доставал маму расспросами, что лежит в этом сундуке. А когда она отвечала, что там всякий ненужный хлам, говорил, что раз хлам, то пусть выкидывают, – напомнила ему Матильда. – Вот и выкинули…
Мартин шмыгнул носом и ничего не ответил.
* * *
Сундук исчез за день до отъезда в Марокко. В то утро дети по привычке поднялись на чердак. После отъезда дедушки Оскара они ежедневно наведывались туда, надеясь, что он вернулся. Но чердак встречал их тишиной: ни исполинского храпа дедушки, ни конфетных фантиков на полу, ни пустых банок из-под варенья.
Не обнаружив сундука на привычном месте, брат с сестрой побежали выспрашивать, куда он подевался. На кухне вкусно пахло свежевыпеченными вафлями и шоколадом – мама накрывала стол к завтраку.
– Где сундук? – плюхнулся с разбега на стул Мартин.
– Доброе утро! – Мама чмокнула его в макушку.
– Доброе утро! – хором ответили дети. – Так куда делся сундук?
Мама чмокнула в макушку Матильду, а потом принялась медленно разливать по чашкам горячий шоколад.
– Мы с папой ночью вынесли его на помойку, – наконец ответила она.
– Жаль! Я так и не увидел, что там лежит… – вздохнул Мартин.
– Всякая рухлядь, – отмахнулась мама и быстро добавила: – Завтракайте скорей, нам ещё чемоданы собирать.
Вот так на чердаке появился старый диван, из-под которого Мартину едва удалось вылезти.
* * *
Дни тянулись один за другим, похожие, как бусинки на ошейнике Бантика. Фру Амундсен развлекала заскучавших детей как могла, небо над Бергеном сыпало дождём, а вестей от дедушки Оскара всё не было и не было.
Но 9 августа кое-что разом перевернуло размеренную жизнь семьи Сьюрсенов. Утро началось как обычно: родители ушли на работу, Мартин с Матильдой затеяли на чердаке игру в викингов, а фру Амундсен, нацепив на кончик носа очки, читала журнал о лечебных травах. После обеда немного распогодилось, и они вышли прогуляться. Бантик бежал впереди, весело облаивая своё отражение в каждой луже. Дети, перескакивая обгавканные лужи, мчались следом. Прогулочную процессию замыкала довольная фру Амундсен.
– Можно я куплю засахаренных орешков? – подбежала к ней Матильда.
– У вас есть деньги?
– Сто пятьдесят крон! – полез в карман Мартин.
– Ладно, давайте купим орешков. Но немного, сладкое вредно для зубов.
– А вот дедушке Оскару сладкое не портит зубы! Потому что он питается наоборот. У него зубы портятся от тушёной брокколи! – звонко, на всю улицу отрапортовала Матильда.
– Да знаю я, знаю! Вы мне уже сто раз об этом рассказывали. Давайте в кондитерскую, быстро. Одна нога тут, другая там.
И фру Амундсен осталась дожидаться детей на улице. Бантик, весело повизгивая, крутился у её ног: чуял, что и его угостят вкусными орешками.
Никого из прохожих не заинтересовал этот разговор. И только один мужчина, как раз выходивший из гостиницы «Соль и перец», стремглав кинулся за детьми в кондитерскую. Он внимательно разглядел Матильду и Мартина, шепча себе под нос: «Какая удача, это они, это определённо они!» – а потом выскользнул на улицу и спрятался за телефонной будкой. Всю дорогу, стараясь не попадаться на глаза детям и их пожилой спутнице, он крался за ними. Мужчина запомнил дом, куда они вошли, потом прибежал в гостиницу, на-корябал текст телеграммы, отправил с посыльным на почту, а сам вернулся к дому Сьюрсенов – следить дальше.
* * *
Конечно же, это был привратник гостиницы «Соль и перец» герр Олафсен. Весь июль, пока Сьюрсены отдыхали на юге, он рыскал по городу в поисках Шоколадного дедушки. Сначала он разыскал журналистку газеты «Вечерний Берген», которая написала заметку о выставке шоколада и сделала снимок дедушки Оскара. Он представился учёным и поинтересовался адресом мужчины, который запечатлён на фотографии.
– Я как раз работаю над научным трудом о свойствах запаха и очень хотел бы переговорить с ним об этом, – объяснил он.
– К сожалению, у меня нет его адреса. Но мы с удовольствием запишем с вами интервью для нашей газеты и укажем ваши контакты. Вдруг он прочитает заметку и свяжется с вами? – вытащила диктофон журналистка.
– Как-нибудь в другой раз, – заторопился герр Олафсен и был таков.
На следующий день он поехал в городскую управу и спросил там адрес победителя Сладкой ярмарки.
Молоденькая работница, к которой он обратился с вопросом, чуть не поперхнулась от возмущения.
– Во-первых, адресом победителя Ярмарки мы не располагаем, а во-вторых, если бы даже располагали, не стали бы делиться с вами. Потому что любой житель Норвегии имеет право на частную жизнь! И вообще, мало ли с какой целью вы интересуетесь его адресом? Может, вы хотите стащить у него золотую медаль? – И девушка с подозрением уставилась на герра Олафсена.
Привратнику ничего не оставалось, как извиниться и уйти.
Он вернулся в гостиницу, заперся у себя в кабинете и долго раздумывал над тем, как действовать дальше. Можно было, например, обратиться в полицию: как раз во вчерашнем выпуске новостей их шеф, топорщась усами, рассказывал о том, как дедушка Оскар спас целый грузовик конфет от злоумышленников. То-то рассердятся сёстры, когда узнают, кто помешал им осуществить их план!
Но в полицейское управление герр Олафсен не пошёл. В его положении было бы глупо мозолить глаза полицейским.
Крепко поразмыслив, он решил отложить поиски до августа. Всё равно бергенцы разъехались в отпуска, так что искать сейчас кого-либо бессмысленно.
Редкие туристы, останавливавшиеся в гостинице «Соль и перец», хлопот не доставляли, работы было мало, поэтому июль герр Олафсен провёл за любимым занятием – раскладыванием пасьянсов. Колода, которой он пользовался, была такой старой и потрёпанной, что сложно было отличить карты друг от друга. Но герра Олафсена это мало волновало. Он раскладывал большие, замысловатые пасьянсы, долго их распутывал и сильно расстраивался, когда пасьянс не сходился. Один раз в месяц, строго по двадцать восьмым числам, он гадал. И аккуратно записывал в специальную тетрадку предзнаменования карт.
Двадцать восьмого июля карты легли очень удачно: бубновому королю выпал пиковый туз, а трефовая дама оказалась в окружении червового валета и пиковой девятки. Герр Олафсен, бормоча себе под нос, записал в тетрадь предзнаменование, несколько раз перечитал его и расплылся в довольной улыбке.
– Скоро мы до тебя доберёмся, Оскар! – хмыкнул он и убрал тетрадь в ящик стола.
* * *
И теперь привратник гостиницы «Соль и перец», злобно потирая руки, ходил вокруг дома Сьюрсенов.
– Попались, голубчики, – шептал он.
В шесть часов вечера с работы вернулись Марта и Ивар. Вид у них был радостный и немного встревоженный.
– Я уверена: он хорошо позаботится о детях, – повторяла Марта, пока Ивар отпирал входную дверь.
– Почему нельзя оставить их у Гун-нара?
– Сам знаешь почему! У твоего брата сейчас небезопасно.
Герр Олафсен записал в блокнот имя Гуннар. Нужно будет потом навести справки об этом Гуннаре.
Привратник спрятался под распахнутым окном и навострил уши. Разговор, который он услышал, оказался очень важным.
– Нас пригласили в Нью-Йорк на международный форум архитекторов, – рассказывал детям Ивар.
– Мы летим в Нью-Йорк?! – обрадовались Мартин и Матильда.
– К сожалению, мы не можем взять вас с собой, – вздохнула Марта. – Это рабочий форум, нам придётся пропадать там с утра до ночи.
– Но как же так! – расстроился Мартин. – Вы оставите нас на фру Амундсен?
– Нет, на фру Амундсен мы вас оставлять не будем. Эти две недели вы проведёте с дедушкой Оскаром.
Дом Сьюрсенов сотрясся от радостных детских криков.
– Ура! Ура! Дедушка Оскар приезжает!
Мама подождала, пока Матильда с Мартином утихнут, и продолжила:
– У дедушки хозяйство, пчёлы, он не может всё бросить и уехать на две недели. Мы отвезём вас к нему. А потом, когда вернёмся из Нью-Йорка, заберём обратно.
На секунду воцарилась тишина: дети переваривали новость. Потом раздались такие счастливые вопли, что герру Олаф-сену пришлось заткнуть уши, чтобы не оглохнуть.
– В субботу выезжаем в Тронхейм, – объявил папа. – Я попрошу у Гуннара машину, и мы с мамой отвезём вас к дедушке.
Герр Олафсен заторопился в гостиницу. Всё, что нужно, он узнал.
В пятницу вечером он позвонил сёстрам Паульсен в Ондалснес и рассказал новости.
– Вы выяснили адрес этого Гуннара? – спросила Хельга.
– Да. Я даже съездил к его дому. Он живёт на пятом этаже…
– Это сейчас неважно, – оборвала привратника Хельга. – Сьюрсены выезжают завтра. Следуйте за ними и узнайте, где живёт Оскар. Мы с Агнес и Магдой немедленно выезжаем в Тронхейм. Там и встретимся.
– Хороню!
Привратник положил трубку, вытащил из ящика стола тетрадь с предзнаменованиями и перечитал последнюю запись. Она гласила: «Долгие поиски увенчаются успехом. Те, кто потерялся, найдутся снова. И восторжествует справедливость». Всё складывается так, как предсказывали карты. Скоро они доберутся до Оскара. Везение старика закончилось!
