Натали Морган
Убегая, остаюсь
Я мчусь со всех ног, не думая о последствиях.
Не оглядываясь, просто убегаю
В надежде вырвать неудачную страницу
И начать заново на новой.
Но карусель, уготованная мне судьбой,
Затаившись, манит разноцветными огнями.
Я тщательно сопротивляюсь, ходя вокруг,
Но все же сдаюсь.
Один шаг, который запускает механизм,
Больше не позволяющий вернуться обратно.
Глава 1
Прислонившись щекой к прохладному стеклу, продолжаю прятаться в углу на мягком заднем сидении автобуса. Я отстраняюсь от окружения и погружаюсь в свои мысли, которые блуждают в голове и подпитывают неутихающий хаос. Сейчас я точно понимаю значение слова «меланхолия». Именно ее неприятный привкус ощущаю внутри. Отгородившись незаметной прозрачной преградой, не обращаю никакого внимания на ворчащую пожилую супружескую пару, сидящую рядом, и кричащие аккорды рока, доносящиеся из огромных наушников парня впереди. Сейчас вокруг только мой собственный оберегающий кокон. Все движется в привычном жизненном ритме, только я будто в замедленной съемке наблюдаю за всем со своего места. Навязчивое желание срочно уехать из города, в котором все напоминает о самом счастливом дне, который так и не наступил, привел меня ночью на автовокзал. Как я ни старалась, уснуть не удавалось, и, наспех собрав сумку, я вызвала такси. Намного проще было сесть на самолет. До последнего я точно не знала, куда отправиться. Ноги вело желание немедленно испариться. Приехав на автовокзал Ричмонда, я долго стою и смотрю на расписание. Когда я увидела название города, куда вот уже три года зовет родная сестра, мгновенно поняла, что это именно то, что сейчас нужно. Сажусь в автобус и достаю мобильный. Понимая, что могу разбудить, отправляю короткое сообщение:
«Привет. Решила воспользоваться твоим приглашением и уже направляюсь к тебе. Доберусь, наберу (Ванесса)».
Сказочный рассвет сейчас кажется обычным зрелищем. Несколько часов в пути незаметно тают. Ребра сжимают, не позволяя дышать полной грудью. Взгляд прикован к сменяющемуся за окном пейзажу. Эмоционально подавленная, я с трудом сдерживаю слезы, пытаясь не вызывать ненужной жалости. Приятная мятная зелень за стеклом убаюкивающим спокойствием действует на сознание. И усталость берет верх. Сама не замечаю, как отключаюсь, погружаясь в приятную теплую темноту. Когда на мгновение открываю глаза, понимаю, что автобус стоит. Так как салон полупустой, а здание за окном никак не похоже на вокзал, предполагаю, что это просто очередная санитарная остановка. Выбравшись на улицу, покупаю стакан чая и продолжаю игнорировать скопления людей; одиноко пью горячий напиток на обочине, смотря на высокие деревья рядом. Привал заканчивается, и как только всех просят вернуться на свои места, пробираюсь по узкому проходу и прячусь от всех в своем мягком кресле. Удобно устроив голову на стекле, погружаюсь в глубокий сон. Сознание щадит и не впускает в темноту образы, и тем слаще сон.
От шума просыпаюсь. Наблюдаю, как все спешат покинуть автобус, и понимаю, что мы достигли пункта назначения. Я последняя покидаю его, так как понятия не имею, куда направляться дальше. Стоя на перроне в джинсах, легком оливковом свитере и черной кожаной куртке, оглядываюсь вокруг. На улице очень холодно, и, скрестив руки на груди, я сильнее кутаюсь в явно неподходящую одежду. Держа в руке небольшую дорожную сумку, наспех собранную ночью, замечаю на другой стороне улицы в очередь выстроившиеся такси. Прекрасно понимаю, что, чтобы сесть в машину, мне нужно назвать адрес. Поэтому беру телефон и выбираю нужный контакт.
– Привет, – приветствует меня родной голос на другой стороне.
– Привет, – произношу я, – я уже в Бостоне. Скажи, куда мне подъехать?
– Садись в такси и назови паб «Перевал». Я подъеду в течение часа.
– Хорошо.
Закончив звонок, направляюсь к ближайшей машине. Водителю называю нужное мне заведение. Заняв место на заднем сидении, еду по городу. Город встречает привычной для местных жителей сыростью и холодом, несмотря на апрель-месяц. Вместо сочной зелени за окнами автобуса теперь серые высокие стеклянные здания, разбавленные старыми кирпичными и разделенные длинными широкими улицами на кварталы. Такси останавливается на светофоре, перед капотом спешат по «зебре» люди. Над некоторыми раскрыты разного цвета зонтики, и от факта, что начался дождь, холодный озноб пробегает по телу. И вот такси паркуется, а водитель сообщает, что мы приехали. Расплатившись, быстро вылезаю из машины и смотрю на заведение с массивной деревянной дверью и большими витражными окнами, над которыми висит вывеска «Паб ПЕРЕВАЛ». Спеша спрятаться от капель, с трудом открываю дверь и вхожу внутрь. Легко найдя свободный столик вдалеке у окна, быстро устраиваюсь на кожаном зеленом диване. Бармен, отгороженный массивной барной стойкой, наливает в запотевший бокал темное пиво, относит его за соседний столик и подходит ко мне.
– Добрый день, – доброжелательно обращается он ко мне, – вот наше меню.
Симпатичный высокий парень в сливовой рубашке и черном фартуке поверх брюк кладет передо мной в цвет дивана папку и со словами, что подойдет через несколько минут, удаляется. Из-за напрочь отсутствующего аппетита, мне не интересно, но открываю меню и для приличия начинаю его изучать, чтобы чем-то себя занять в ожидании. Заметив цветную картинку с любимым мной стейком, ничуть не впечатляюсь. Когда бармен возвращается, заказываю просто травяной чай и оставляю меню для Моники. Несмотря на сырость за окном и плавно стекающие по стеклу влажные капли, вокруг на удивление немного людей, спешащих спрятаться в уютном теплом местечке.
Наслаждаюсь ароматным травяным отваром и быстро согреваюсь, откинувшись на кожаную спинку дивана, рассматриваю цветные стекла витража. Слышу сигнал колокольчика, когда в очередной раз открывается входная дверь. Рефлекторно отрываю взгляд от окна и вижу, что в паб заходит очень похожая на меня девушка в плаще. Ее глаза осматривают столики, а заметив меня, начинают светиться. Девушка стремительно направляется ко мне. Так же улыбаясь и в душе радуясь встрече с родным человеком, встаю из-за стола, а когда она подходит, обнимаю и впускаю себя в ее простертые руки.
– Привет, – произношу я, прислонив голову к ее груди.
– Ванесса, как же ты долго до меня добиралась, – говорит почти над ухом Моника.
– Но приехала, – подняв лицо, криво улыбаюсь я.
– Это да, – поднимает она бровь.
Ослабив объятия, сестра продолжает разглядывать меня, держа за плечи. Моника старше меня на два года и всегда была выше, даже когда мы подросли, она осталась выше меня на голову, точнее на две, учитывая ее любовь к высоким каблукам. За то время, что я видела ее только по видеосвязи, она совсем не изменилась. Длинные черные волосы по пояс, всегда ухоженные и распущенные, очередное из множества платьев и красивые классические туфли на высокой шпильке. Она всегда предпочитала классику, в отличие от меня. Серые глаза подчеркнуты длинными ресницами и легкими тенями. Красивый, немного длинный нос и всегда соблазняющие, идеально ровные алые губы. Внимательно осмотрев меня, она, конечно, недовольна увиденным, и я понимаю почему. Сейчас я точно далека от совершенства, к которому всю жизнь стремится она.
Мы садимся за стол друг напротив друга. Моника тут же жестом зовет бармена, и тот появляется возле нас.
– Два бокала фирменного темного, – говорит сестра, и он спешит обратно за стойку бара.
Она возвращает взгляд ко мне и встречает несогласие. Моника опускает глаза на стол и, оценив стоящую передо мной чашку, подбадривающе улыбается.
– Здесь отличное пиво.
– Но я не хочу.
– Брось, – не отступает Моника, – это же твое любимое.
– Мое, – с грустью сознаюсь я. – Вот только я не припомню, чтобы ты любила пиво.
– Скажем так, с замужеством вкусы меняются, – красные губы напротив расплываются в улыбке от упоминания о муже. – Так ты составишь мне компанию? – умоляюще смотрит она на меня. – Тебе определенно нужно расслабиться.
Конечно же, она права, и поэтому решаю уступить, продолжая искать лекарство от душевной раны в чем-либо. Красавчик быстро приносит заказ. Теперь, когда нас никто не потревожит, сестра, прекрасно знающая меня, тактично интересуется:
– Ты хочешь поговорить?
– Думаю, пока нет, – мямлю я и делаю небольшой глоток хмельной жидкости, – да, определенно пока еще нет.
– Когда захочешь, я всегда в твоем распоряжении, – она берет меня за руку, лежащую на столе.
– Знаю, – благодарно смотрю в родное лицо.
Продолжаю делать небольшие глотки, надеясь на действие лекарства. Хмель определенно помогает, подсознание постепенно расслабляется, а с ним и обида на время уходит в сторону. Когда на свой вопрос сестра услышала «нет», то на авансцену вышла привыкшая быть в центре внимания Моника. Я с интересом слушаю о новой большой квартире, про успехи ее мужа Люка. Кажется, что сейчас я готова слушать обо всем, лишь бы забыться. Поэтому с легкостью позволяю ей блистать. И вот когда все новости, которыми она еще не успела поделиться с семьей по телефону, исчерпались, она снова вспоминает обо мне.
– Так зачем ты приехала?
– В смысле? – неожиданно прихожу в себя я, непонимающе смотря на сестру. – Думала, ты знаешь.
– Знаю, знаю, – тут же успокаивает она меня. – Только мне нужно знать, ты хочешь отвлечься или тебе просто нужно время, чтобы прийти в себя?
Смотрю в серые глаза, в которых улавливаю сострадание. А что еще я планировала увидеть? Конечно же, ей хочется помочь мне заглушить пульсирующую свежую боль. Вот только она, как и я, понятия не имеет, как мне помочь.
– Если честно, даже не знаю, – наконец пожимаю плечами, – по дороге сюда я много думала обо всем сразу, но так и не поняла, как жить дальше, – на мгновение отвлекаюсь на усилившийся стучащий по витражу дождь. – Мне хотелось срочно убежать, вот и все, – поворачиваю лицо обратно к Монике. – У меня была любимая работа, с которой мне придется распрощаться. Круг общения, который теперь не будет таким приятным из-за определенного гостя. Иногда кажется, что еще несколько дней назад любимый город сейчас невыносим для существования. В нем все пропитано воспоминаниями, – опять делаю глоток пива. – Я прекрасно понимаю, что это пройдет. Но сейчас я будто в подвешенном состоянии и просто жду знак с ярким указателем направления, куда двигаться дальше.
– Я рада, что ты приехала ко мне, – с любовью она накрывает своими ладонями мои руки.
– Правда? – глубоко в душе я тоже рада, что приехала именно сюда.
Как бы мне ни хотелось казаться беспомощной и растерянной, но зализывать раны в компании родных людей всегда легче. И когда жизнь преподносит тебе неожиданную встряску, думаю, самое правильное – уехать из Ричмонда, уехать именно сюда.
– Конечно, – ее игривые искорки в глазах немного пугают. – Тем более что сегодня пятница.
– Пятница? – не совсем понимаю я.
Выпав внезапно из времени, я даже не задумывалась, какое сегодня число, не то что день недели. Есть только свершившийся факт – мой побег и временное убежище, чтобы отдышатся и продолжить жить дальше.
– Ну не знаю, как у вас в Ричмонде, а в Бостоне все веселье начинается в пятницу.
Осматриваюсь и понимаю, что даже не заметила, как в пабе прибавилось народу. За соседними столиками теперь сидят шумные офисные компании в пока еще завязанных галстуках. За баром, сидя на высоких стульях, девушки кокетничают с красавчиком барменом. И осознаю, что безумное гуляние до рассвета уж точно не входит в мои планы сейчас.
– Думаю, я не совсем хорошо выгляжу для веселой ночи, – не совсем привычно для себя придумываю причину.
– Отговорки не принимаются, – неодобрительно машет головой Моника. – Люк и наши друзья скоро подъедут, так что у тебя есть несколько минут привести себя в порядок.
На мгновение вспоминаю главную черту ослепительной девушки, сидячей напротив, – ее стремление к совершенству. И мой безликий образ на ее фоне. Вот только предстать перед всеми в нынешнем виде не очень заманчиво. А значит, добавить своему виду немного жизни только в моих собственных руках. На мгновение загораюсь мыслью провести неожиданно веселый вечер, и прилив свежей волны относит плохое настроение подальше.
– Я быстро, – резко вскакиваю со своего места.
Моника определенно довольна, на удивление, и я тоже. Она достает из сумочки небольшую косметичку и протягивает ее мне. Я улыбаюсь от того, что она, как всегда, прочитала мои мысли, и принимаю красный футляр.
– Не спеши, – произносит она, прежде чем я удаляюсь, – я пока закажу что-то более существенное.
Быстро шагая к двери в туалет, радуюсь, что очереди еще нет. Захожу внутрь маленькой комнатки и, закрывшись на засов, подхожу к зеркалу. Жирные каштановые локоны наспех собраны в гульку. Всегда лучезарные зеленые глаза кажутся тусклыми, а еще эти темные мешки под глазами, кажется, могут с легкостью выдать, что я не спала вечность. Пухлые губы бледные и пересохшие. Открываю косметичку, и руки включают привычный автопилот собственного стилиста. Спустя десять минут внешнего перевоплощения в отражении снова привычная я. Но боль в глазах никак не утаишь.
«Жаль, что я не захватила обувь со шпилькой!» – подумала я, – вся моя красивая обувь осталась скучать в Ричмонде.
Волосы гладко, идеально собраны в высокий хвост-косу. Пышные ресницы и алые губы дополняются легким румянцем на скулах. Оливковый свитер меняю на персиковую футболку и достаю из дорожной сумки темно-синий пиджак. На ногах оставляю единственные в моем распоряжении черные туфли со шнуровкой. Теперь я немного довольна своим видом, отвлекающим от внутренних переживаний.
Возвращаюсь в зал и удивляюсь огромному количеству людей. Теперь с трудом пробираюсь обратно к столику, где меня осталась ждать Моника. Взгляд останавливается на очень высоком красивом парне по центру коричневой стойки, который делает заказ бармену. При таком скоплении народа ему на удивление удается выделиться. Внезапное восхищение. Яркий свет падает прямо на него. Заинтересовавшись, продолжаю идти, посматриваю на впрямь красивого парня. Коротко выстрижен затылок, и гладко зализана наверх, вероятно, непослушная русая челка. Темные джинсы, белая футболка и серый пиджак с терракотовыми латками на локтях. Тут же в голове пляшут образы, которые могли бы ему подойти. За нашим столиком вижу Люка, высокого блондина с карими глубокими глазами в строгом сером костюме, но уже с ослабленным галстуком. А так же их друзей со свадьбы – супружескую пару: высокую блондинку с тонкими губами и ниже нее пухленького весельчака с черными кудрями на голове. Вот только не очень помню, как их зовут.
– Наконец-то, – слышу знакомый голос сестры, – как видишь, все в сборе, – смотрю на довольное лицо Моники.
– Извините, что так долго, – перевожу взгляд на собравшихся за нашим столиком жителей Бостона.
– Люка ты знаешь, – немного отстраняет свою голову от плеча мужа сестра.
– Привет, – мило улыбаюсь ему я.
– Неожиданно ты нагрянула, – радушно произносит Люк, впрочем, кажется, улыбка никогда не покидает его лицо.
По его вопросительному взгляду понимаю, что он не знает истинную причину моего внезапного приезда. Сейчас благодарна Монике, что она не выдала мой секрет, ведь после моего невнятного звонка в истерике, она давно могла поделиться случившимся с мужем. Но, похоже, я недооценила сестру.
Продолжая стоять у столика, боковым зрением замечаю, как к столу с несколькими бокалами пива подходит тот самый красавчик, которого я присмотрела еще по дороге сюда. Я, конечно, воспользовалась моментом и внимательно рассмотрела его. Пушистые русые брови и длинные ресницы идеально подчеркивают глаза цвета меда, нос с небольшой горбинкой, скулы и широкий подбородок идеально выбриты. Незнакомец на мгновение переводит свой взгляд на меня, и похоже он проделывает то же самое, а затем ставит бокалы на стол. Понимаю, что это знакомый, которого я еще никогда не видела, но которого, похоже, отлично знают все присутствующие.
– Люси и Тома ты помнишь, – сестра тут же решает представить мне всех.
– Конечно, – улыбаюсь приветливо я.
– А вот Шейна ты еще не знаешь.
Прекрасно понимаю, что она о громиле, стоящем рядом, который выше меня, кажется, на три головы, но делаю удивленное лицо, смотря в ее явно подмигивающие глаза. Но возможно, мне все же показалось. Так как не понимаю, зачем сейчас мне намекать, что он свободен.
– Шейн, это моя младшая сестра Ванесса, – представляет она нас друг другу, и мне ничего не остается, как, повернув в его сторону голову, запрокинуть ее назад, – Ванесса, это наш друг и юрист Люка Шейн Росс.
– Очень приятно, – говорю ему, безразлично поджав губы.
– Мне тоже.
«Совсем неплохо!» – привычно для себя оценивает Шейн новую знакомую.
Вот только ей и в голову не приходит, что ее сейчас оценивают по собственной десятибалльной шкале, под нулевой чертой которой она с легкостью оказалась бы, если бы не ее недавний поход в уборную и помощь чудо-косметички.
Все бы ничего, но в пьянящем взгляде незнакомца улавливаю нотки игривости, и теперь вместо сногсшибательного мужчины вижу перед собой великана с огромной табличкой «Бабник» на груди. С некой досадой понимаю, что теперь, увы, смогу воспринимать его лишь в этом образе. На минуту привкус отвращения подступает к горлу, но, отвернув лицо, сажусь за столик, делаю глоток пива из нового бокала и решаю оставить его наедине со своими недостатками. Он же не виноват, что эту самую табличку я теперь с легкостью представляю на каждом втором мужчине.
В окружении музыки, разбавленной неутихающим гулом голосов, легко растворяюсь в атмосфере отдыха, немного забыв о сердце. Смеясь над очередной шуткой весельчака Тома, не замечаю, как осушаю очередной бокал. Официант приносит большую горячую пиццу и две порции картошки фри с соусом. Но как бы ни было хорошо среди близких людей, инстинкт самосохранения всегда начеку, так как постоянно чувствую на себе взгляд, прекрасно зная кого. Как ни стараюсь избегать его, но все же иногда поворачиваю голову и встречаюсь с ним глазами, и кажется, медовые глаза прикованы лишь ко мне. Но убеждаю себя, что мне просто кажется, так как в присутствии своих друзей нормальный парень не станет так настырно себя вести.
Когда от посетителей становится невыносимо шумно и тесно, решаем сменить место. Выйдя из паба, ловим две машины такси и едем в направлении следующего ночного пристанища. Я не спрашиваю его название, поскольку оно мне ни о чем не скажет. На заднем сидении сижу только я с Шейном, Моника заняла место возле водителя, а остальные едут в другой машине. Пьянящий хмель одурманил голову и идеально согрел изнутри. Сейчас кажется, ничто не может испортить мне настроение. Я целиком погружена в собственную эйфорию.
«Надеюсь, мне сегодня повезет и не придется ублажать эту маленькую незнакомку!» – размышлял Шейн, отвернув лицо к окну, смотря на ночной город. – Пожалуй, совсем неплохо, – развернув резко голову, он проводит взглядом по Ванессе снизу вверх и, скептически покривив губы, возвращается снова к темным зданиям. – Можно остановится и на ней, если в клубе не попадется кто-то получше, – поерзав на сидении, он слегка касается ее коленки, раздвинув шире длинные ноги. – Да, ты определенно сойдешь!»
Невзначай он кладет свою ладонь с длинными пальцами мне на бедро, и мгновенно понимаю, что мои подозрения о его нахальстве подтверждаются. Поворачиваю в его сторону лицо, немного отрезвев от возмущения и забыв на мгновение о Монике и водителе, но сосед рядом не удосуживается взглянуть на меня. Затем сама же даю ему второй шанс, внушая себе, что он просто выпил и не контролирует свои действия. Сильная ладонь продолжает ерзать по джинсам, дразня большим пальцем ткань. Кусочек кожи под джинсами в восторге от прикосновения, а с ним отвечающий за наслаждение отдел мозга.
Машина останавливается возле сверкающего здания, и наша небольшая спонтанная компания на сегодняшний вечер выгружается из машин. Оказавшись на тротуаре, мой сосед помогает мне выбраться, галантно подав руку. Вложив в его ладонь свою, запрокидываю голову вверх. Оказавшись возле него, моментально обнаруживаю, что его взгляд прикован к моему лицу. В тусклом уличном освещении отчетливо вижу его изучающие суженные глаза. И теперь немного ругаю ту часть себя, которая недавно в машине его пожалела.
«Но все же, – думает Шейн, смотря на Ванессу, – пожалуй, нет!»
Отвлекаюсь на подошедшую Монику и, ожидая остальных, не замечаю, как Шейн направляется к охраннику и договаривается о входе. Вся компания в сборе. Предполагаю, что он здесь постоянный клиент. Накаченный охранник в черной одежде на входе открывает перед нами дверь, приглашая. Зайдя внутрь, движемся по слегка освещаемому коридору в серо-голубых тонах, украшенному свисающими кристаллами и зеркалами. Достигнув зала с громадным круглым танцполом, окруженным различными столиками, спускаемся по подсвеченным ступенькам вниз к танцующим. Моника берется за ручки моей сумки и начинает ее забирать. Понимая, что это сестра, отпускаю сумку. Наблюдаю, как она передает Люку ее и свою небольшую сумочку. Затем Моника берет меня и Люси за руки и тащит танцевать. В темноте под софитами располагаемся среди танцующих на мерцающем разными цветами подсвеченном полу. Ди-джей сменяет очередной сезонный хит и под оглушающие ритмы все прыгают, подняв руки вверх. Наше девичье трио легко поддерживает энергетику вокруг. Окруженные жаром распаленных тел, двигаемся в один ритм. Мелодия плавно сменяется очередным хитом. Понятия не имею, где осели мужчины, вот только чувство, что медовые глаза даже сквозь толпу наблюдают за мной, ни на секунду не покидает даже сквозь немного затуманенное сознание, которое с потом трезвеет.
Вижу, как сестра отворачивается и пытается пролезть между двух высоких парней, и решаю следовать за ней. Выбравшись, доходим до нашего столика, за которым удобно расположились Люк, Том и этот «маньяк». Даже в темноте понимаю, что из нас двоих он смотрит только на меня, и холодная дрожь пробегает по затылку. Но Моника не останавливается и проходит мимо, я направляюсь за ней. Когда мы выходим в коридор и становимся в конце очереди, состоящей только из девушек, понимаю, что нам нужна дамская комната. Музыка теперь звучит не так оглушающе, поэтому решаю воспользоваться моментом и задать мучающий меня вопрос:
– Этот Шейн всегда такой, когда выпьет?
– Какой, – с явным интересом поворачивается ко мне сестра, – такой?
– Маниакально озабоченный, – выпаливаю я вертящееся на языке описание.
Моника на секунду замирает и тут же заливается оглушающим смехом. Девушки, стоящие впереди, не упускают момент повернуться на шум, проведя по нам оценивающий взгляд. Но быстро отвернувшись, возвращаются обратно к своим мыслям и разговорам. А я просто жду, когда Моника успокоится.
– Я сказала что-то смешное? – бурчу я.
– А разве нет? – улыбается Моника. – Надо будет сказать Шейну.
– Не вздумай! – испуганно визжу я. – Я же по-дружески тебя спрашиваю. Если он ведет себя всегда так нахально, когда выпьет, – одобрительно пожимаю плечами, – я пойму.
– Он не пьет, – шепчет она.
Она смотрит на меня, ожидая, пока смысл ее слов дойдет до меня. Тут же вспоминаю паб, когда все пьют пиво, и отчетливо вижу в его руке стакан с соком. Когда сестра замечает изменение моего лица на виноватое, решает продолжить. Вот только мне совсем не нравится ее веселье.
– Он вообще не пьет и не курит.
– Да?
Во мне просыпается внезапный интерес к еще минуту назад надоедливому новому знакомому. Прислонившись вплотную к холодной стене, имитирующей лед, и посмотрев невзначай на очередь, продолжаю ненавязчиво допрос.
– А почему?
– Он говорит, что это стиль жизни, – Моника, прислонившись к стене, берет меня за руку и наклоняется ближе, как будто хочет поделиться секретом. – Но если честно, я никогда не придавала этому значение. Это же его выбор, – в один миг ее серьезность сменяется на некий восторг, бурлящий где-то внутри, словно ее посетила гениальная идея. – Так как, говоришь, он на тебя смотрит?
«А вдруг я просто себе надумала?» – начинаю сомневаться я, немного игнорируя сестру.
– Может, это ты его хочешь? – слышу родной голос рядом.
– Что за глупости! – тут же защищаюсь я.
Очередь начинает движение, на несколько шагов мы продвигаемся к заветной двери, но в голове отчетливо зарождается сомнение. И вот мы попадаем в девичью комнату. Подойдя к мраморной столешнице, открываю кран и, намочив салфетку прохладной водой, освежаю влагой лицо. Ожидая сестру, смотрю на свое отражение в зеркале.
«А если мне просто показалось? – думаю я. – Может, мне просто хочется мужского внимания? – смотрю, как отражение напротив недовольно поворачивает голову в стороны. – Полная глупость. А вдруг не показалось? Перестань накручивать себя», – командуют остатки здравомыслия.
– О чем задумалась? – подходит Моника.
– Да так, – пытаясь не выдать себя, безразлично поднимаю плечи.
– А мне кажется, о Шейне! – улыбается в зеркале довольное отражение сестры. – Или как ты там его обозвала – маниакально озабоченном?
– Ты же прекрасно знаешь, что красивый мужчина, – холодным тоном произношу я, чтобы немного остудить ее веселье, – это последний, кого я хочу видеть рядом, – недовольно поворачиваю к ней лицо. – По крайней мере сейчас.
– Знаю, – сестра в мгновение прощается с легкомыслием.
Моника обнимает меня за шею, словно просит прощения. Сейчас все как в детстве, когда мы, так обнявшись, возвращались из школы, напевая любимую песню и лопая купленное по дороге мороженое.
– Ты же ему не скажешь? – почему-то вспоминаю об объекте нашего разговора.
– Это будет наш маленький секрет, – шепчет Моника мне на ухо.
Вернувшись обратно в центральный зал, где на танцполе не прекращалось упоение музыкой, подходим к нашему столику, но на диване обнаруживаем только скучающего Люка. Он не очень умеет танцевать, да и не любит этого делать. Я прекрасно помню его неуклюжие шаги на их свадьбе. Но несмотря на это, он всегда поддерживает компанию, как сказала мне когда-то Моника. Расположившись на белом диване, интуитивно смотрю на танцующую толпу. Приняв от Люка бокал шампанского, делаю глоток и фокусирую внимание на Томе с Люси, но ищу дальше. Сама не понимаю почему, но внутри не успокаиваюсь и как ищейка блуждаю по людям взглядом. Наконец обнаруживаю нужный объект и облегченно вздыхаю, увидев его в компании высокой блондинки с распущенными волосами в коротком переливающемся серебристом платье.
Сестра сидит возле мужа с другой стороны и, взяв бокал шампанского, уютно мостится на сильном плече, как делала это в пабе. Мое лицо продолжает смотреть прямо. И только мои глаза знают, за кем я наблюдаю. Делаю еще один глоток, продолжая сидеть расслабленно, всем телом демонстрируя безразличие. Вот только это не так. Но самое интересное, что я не знаю почему. Откуда-то возникла ревность. А ее я уж ни с чем не спутаю.
«И что он в ней нашел? – бурчит сознание. – А тебе не все равно?»
Слежу за ладонями на талии блондинки, он обходит и становится сзади. Картина определенно волнует, но я списываю все на алкоголь и атмосферу. Длинные пальцы, те самые, которые в такси гладили бедро, беспардонно скользят по плоскому животу к ребрам и вот уже дразнят через чешуйчатую ткань сосок. Недовольно делаю глоток побольше. Изо всех сил стараюсь потушить возмущение, поскольку не понимаю, почему меня это так волнует.
«Неужели и правда так жажду его заинтересованности? – спрашиваю себя я. – Все очевидно! – вмешивается мудрая Ван. – Просто неприятно, что мне так быстро нашли замену!» – довольная, будто в голове решила сложную головоломку, теперь смотрю на не стесняющуюся парочку, как зритель, ожидая, что же будет дальше.
Аккорды становятся тяжелее. Блондинка чуть ниже его ростом, виляя в ритм бедрами, поворачивается к нему. Кожа предательски покрывается мурашками. Его ладонь быстро взбирается по ее телу и, схватив затылок, он впивается в красные губы. От неожиданности у меня расширяются глаза. Как хорошо, что здесь темно, так как у меня на лице определенно читается шок. Кажется, я улавливаю всю страстность поцелуя. И сейчас даже немного жалею, что не нахожусь на ее месте. Но только чуть-чуть. Картина и впрямь будоражит. Он будто высасывает из нее жизнь, и тело предательски возбуждается. Каждая клеточка тела желает ощутить на себе ее восторг. Сама не замечаю, как закусываю нижнюю губу, а колени приглашающе разводятся в стороны.
В этот момент даже не догадываюсь, что за мной тщательно наблюдает Моника. Она также наблюдала за танцующей парочкой, а увидев поцелуй, тут же решила проверить мою реакцию на увиденное. Поймала меня, как говорится, с поличным. Вот только слушать объяснения она уж точно не намерена, как и я оправдываться. Да я даже не осуждаю свои инстинкты в стадии алкогольного опьянения.
Мелодия сменяется, и Шейн направляется обратно к столику, оставив свою партнершу в одиночестве, вероятно, насытившись. Словно у хищника, его взгляд темный от желания. Длинные ноги ступают по подсвеченным квадратам в нашем направлении. Каждый шаг полон решимости. В дурмане его шаг кажется замедленным и грациозным. Он смотрит на меня. Кожей я ощущаю жар его похотливого тела даже на расстоянии. Адреналин совсем не вовремя пульсирует, распаляя меня. Мозг будто выключился, и тело ждет, когда он подойдет, наклонится надо мной и поцелует… Но вдруг голова опять берет бразды правления, и в глазах теперь только страх от самой мысли. А вернее ужас от того, что неужели и правда мне хотелось ощутить вкус его горячих губ. Между нами остается несколько шагов. Струсив, я отвожу взгляд в сторону. Желание немедленно удалиться и прийти в себя. А точнее, выкинуть из головы внезапные фантазии. Быстро допив, встаю и направляюсь танцевать. Когда прохожу рядом с ним, наши кисти почти касаются, но я так и не поворачиваю к нему голову.
«Надо же, как мило, – думает в это мгновение он. – Ну беги, беги», – его губы расплываются в довольной улыбке, когда он подходит к друзьям.
Обещанная безумная ночь продолжается. Я почти все время танцую, и только когда мимолетным взглядом замечаю, что его нет за нашим столом, подхожу за добавкой алкоголя. Задурманенный мозг даже не помнит, как и зачем мы оказываемся в квартире Моники. Той самой, о которой она говорила мне в пабе. Хотя оказавшись здесь впервые, не сразу понимаю, что мы в доме семейства Лоренс. Люк достает из бара какой-то ликер и как хозяин угощает нас, кода гости сидят за столом. Не обращаю никакого внимания на разговоры нашей компании, пока сестра не произносит заветную фразу:
