Наталия Доманчук
Розовые очки
© Доманчук Н.А., 2021
© «Центрполиграф», 2021
© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2021
Глава 1. Невзирая на лица
Катя распахнула дверь и уставилась на холеного мужчину – он выглядел на все сто. Не то чтобы красавец, но его внешность заставляла зацепиться взглядом и приковывала внимание: высок, подтянут, короткий ежик темных с сильной проседью волос, глаза какие-то необыкновенные, и цвет не понять – то ли серые, то ли голубые. Сумасшедший цвет, глубокий, выбивающий из равновесия. Их оттенок менялся мгновенно, когда они оценивающе скользили по телу девушки, словно раздевали.
– Екатерина Дмитриевна?
– Она самая. – Катя натянула дежурную улыбку.
Мужчина хмыкнул и, не дожидаясь приглашения, сделал шаг в квартиру. Он ожидал увидеть сорокалетнюю тетку со следами отчаянной борьбы с возрастом, молодящуюся при помощи пластической хирургии, а не наглую девчонку, к тому же вполне симпатичную: темные локоны, гладкий лоб, правильные, практически идеальные черты лица. Как будто кто-то специально несколько раз обвел кистью подбородок и скулы, чтобы подчеркнуть строгость, а в глаза, цвета молочного шоколада, брызнул черным аэрозолем. От этих маленьких темных точек, которые, как веснушки, расположились по краю роговицы, веяло холодом.
Катя отступила, позволяя гостю войти, и тот, не разуваясь, зашел в гостиную, там тоже покрутил головой, рассматривая интерьер, кинул взгляд на диван и уселся.
Катя закрыла двери и пошла за гостем. Она уже догадалась, кто это, и предвкушала интересный разговор.
– Я отец Алексея. Меня зовут Марк Борисович.
– Не могу сказать, что рада с вами познакомиться. – Катя уселась на кресло напротив гостя.
– У тебя ремонт тут, не могу понять? – Мужчина продолжал рассматривать комнату: стены в сколах, одна картина висит криво, вторая валяется на полу, добротная мебель в некоторых местах повреждена, как будто по ней прошлись небольшим топориком, хорошо хоть диван выглядел целым.
– Нет. Я так живу. Чем могу быть полезна?
– Я к тебе с о-о-очень пикантным предложением. – Марк закинул ногу на ногу.
– Слушаю вас о-о-очень внимательно. – Девушка отзеркалила гостя, так же потянув звук «о» и закинув правую ногу на левую.
– Я заплачу тебе любую сумму, какую скажешь, чтобы ты дала моему парню вольную. Только такую вольную, чтобы он и близко к тебе не подошел.
– Все на свете можете купить? – Катя пыталась сдержать раздражение.
– Почти. – Марк был спокоен и уверенно посмотрел в глаза хозяйке дома.
Девушке очень захотелось его удивить. Или нет, лучше обидеть, оскорбить. Но она вспомнила, что совсем недавно и сама такой была.
Катя еще раз прошлась взглядом по гостю, внимательно рассматривая: начищенная обувь, идеально отглаженные брюки, парфюм, который потом неделями будет витать в подъезде, красивые, но наглые глаза. Такие люди, как Марк Борисович, владели миром: уверенный, знающий себе цену, умный, образованный, напористый и решительный. Когда-то и Катя была такой: самостоятельной, ничего не боялась, шла напролом, четко понимала, чего хочет от жизни, и брала.
Она много сделала для того, чтобы добиться желаемого уровня. Она шла долгих двадцать лет. И дошла. Доползла. Говорят, что за той чертой нет обратного хода по собственному желанию, только по вынуждению, но Катя отказалась от той жизни сама. Поменяла «Лабутены» на «Зару», «Шанель» на «Страдивариус», а все свои лисьи и рысьи шубки – на пуховики. И сейчас ей хотелось одного – чтобы этот самодовольный мужик убрался с ее дивана, вместе со своим шлейфом дорогих духов, которые она почувствовала еще за дверью. Этот запах, который обожал ее муж, она ненавидела больше всего на свете. Два года назад, вместо того чтобы выбросить в мусорное ведро этот злосчастный одеколон, Катя изо всей силы разбила флакон о стенку. И чем только потом ни выводила этот запах – он вечно чудился ей, как призрак, ходил по пятам и дразнил прошлой, гламурной жизнью с фитнес-кашей на завтрак.
Почему-то вспомнилась сейчас именно эта каша из злаков, в красивой позолоченной посуде. Вычурные глубокие тарелки она купила в Вене, а потом разбила их о шифоньер из мореного дуба.
– Вот что я предлагаю. – Мужчина слегка ударил ладонью по кофейному столику. – Я обеспечиваю тебе роскошную жизнь в любой стране мира. Езжай хоть на Мальдивы, я все оплачу! Главное – уезжай из города и не возвращайся, пока он не успокоится.
Катя удивленно смотрела на гостя:
– Кто знает, когда ваш сын угомонится?
– Давай договоримся с тобой на полгода.
Катя встала и подошла к шкафу, где хранила документы. Перебрав пару бумажек, она взяла нужную и протянула Марку:
– Вот мой счет. Жду перевода.
Она опять уселась в кресло, а Марк Борисович скользнул глазами по документу и вернул.
– Не пойдет. Мой сын не идиот. Он отследит твой счет и увидит, что сначала пришли деньги, а вслед за ними твое решение с ним расстаться. Как именно ты его отошьешь?
Катя ответила не сразу. Ее давно уже достал этот папин сынок, который предлагал все на свете, смотрел влюбленными глазами и думал так же, как его папочка: что за деньги можно получить все. Он целый год увивался за ней, шантажировал, в ногах валялся. Кажется, он перепробовал все варианты. Но чем дольше это продолжалось, тем сильнее Кате хотелось отвязаться от него. Только вот она не знала как, а сейчас поняла, что делать.
– Полгода, говорите? А что, хорошее предложение, я согласна. Устала я от вашего сына. Сил моих нет больше видеть его. Скажу, что хочу проверить его чувства, и на полгода исчезну. В течение этих шести месяцев он должен будет хранить мне верность. Если выдержит – выйду за него замуж. А если нет – то не нужен мне такой мужчина.
Марк Борисович внимательно слушал и думал над этим предложением. А Катя решила, что кроме этого требования она залепит влюбленному Ромео еще одно, от которого он точно никогда не откажется. И уже с чистой совестью отошьет глупого влюбленного ко всем чертям. Она поставит ультиматум, чтобы он бросил кокаин. Нет, Катя понимала, что отец наверняка в курсе пристрастий своего сына, только сделать ничего не может.
Мужчина достал из кошелька карту и положил на стол:
– К вечеру на ней будут деньги. С нее трать. Не снимай и не перепрятывай. Для меня это копейки, нужно – еще добавлю, и договор дороже этих копеек. Пин-код – день рождения моего сына. Знаешь?
Катя замотала головой. Ей было плевать на Алешку. Глупый, влюбился в первый раз. И весь был в этом чувстве. Погряз. Утонул. Как она в своем муже, когда видела, что Олег хочет стать другим. Как он ради нее всем горло готов был перегрызть, даже своим родным и друзьям.
А вот Алешка любил по-другому. Нет, он тоже был готов ради нее на все. Только это «все» были деньги. И не его, а отца, Марка Борисовича.
– 1402. Родился в День святого Валентина. Надо было Валиком назвать, может, хоть ангел-хранитель у него был бы лучше, чем отец.
Он тяжело вздохнул и задумался. Как будто улетел в другое измерение.
– Есть на кого оставить твой колбасный бизнес? – чуть приподняв бровь, спросил Марк.
– Мне плевать на него. Я уже два года как его забросила. Ничего, существует же как-то…
– Хреново он существует, наводил справки. Но ладно, я присмотрю. Это будет бонус от несостоявшегося свекра. Завтра утром подойдет от меня человек, передай ему все полномочия. Не бойся, Марк Левин чужого не возьмет. Ты, главное, свое слово сдержи. – И немного подумав, продолжил: – Завтра же уезжай из города, купи себе новый мобильный, симку и почту заведи. Отдохни. Развейся. С ним на связь не выходи.
– Так и планирую. С глаз долой – из сердца вон!
Мужчина снова задумался, а Катин взгляд остановился на его руках. Какие сильные, истинно мужские, но при этом элегантные, с длинными литыми пальцами, с выступающей паутиной вен под золотистой кожей.
Марк потер подбородок, почувствовал, как неприятно кольнула легкая щетина.
– А если он действительно тебя любит? И не станет гулять по бабам?
– Это уже ваша забота. Уверена, что вы обожаете пакости. Вот и займитесь ими. Но мой вам совет – подождите два-три месяца. Он будет страдать, искать меня, и только когда на него нахлынет отчаяние и он пойдет по девочкам – вы незаметно подложите ему свинью. В фигуральном смысле, я имею в виду. – Катя громко рассмеялась, обнажая ровные белые зубы.
– Стерва…
– Спасибо. Люблю комплименты.
– Ты старше его на двенадцать лет. Не стыдно тебе совращать малолетних?
– На десять. Что-то у вас совсем плохо с математикой. И я его не совращала. Рада бы отвязаться, все делала для этого…
– Видимо, не все… Не пойму, что он в тебе нашел?
– У меня медом там помазано! – Катя улыбнулась и пальчиком указала где.
– А мне дашь попробовать? – Марк оттолкнулся от спинки дивана, чуть подался вперед и наклонился над столом, гипнотизируя ее взглядом.
– Миллион баксов, и вся ночь ваша, – не растерялась девушка.
Теперь настала очередь Марка Борисовича смеяться. Катя его действительно удивила.
Он хлопнул себя по ногам и встал.
– Не родилась еще та баба, за которую я миллион заплачу. Максимум штуку. – Потом серьезно посмотрел на девушку: – Как связь держать будем?
Катя поднялась, взяла чистый лист бумаги, подумала, записала туда электронный адрес и протянула:
– Вот такой будет, сразу после вашего ухода зарегистрирую, на этот имейл сообщите, когда он загуляет. Фоточки пришлите в доказательство, – тяжело вздохнула и продолжила: – Эх, ваш парень только меняться стал, уже не таким мажором выглядит, а вы его опять под свою дудку плясать заставите.
– А надо, чтобы под твою плясал? Мне внуки нужны. А ты в этой гинекологии прописалась, узнавал уже: хламидии, венерические болезни, полипы какие-то, выкидыши, лечишься, лечишься от чего-то и никак вылечиться не можешь! И зачем ему такая? Хоть бы человеком еще хорошим была, а то ведь обыкновенная шлюха, я людей насквозь вижу…
Катя улыбалась. Она уже давно перестала вздрагивать от своих диагнозов. Думала, что никогда не смирится. Но нет, время творит чудеса.
И еще есть такое замечательное слово – «равнодушие». Оно появилось примерно год назад, сразу после ненависти: черной, как ее душа сейчас, и липкой, как любимое клубничное варенье. И оно намного страшнее всего, что только испытала Катя. Оно убивает человечность и все живое. Под ним даже страх умирает. Равнодушие – это медленная смерть.
Лучше уж ненависть или любовь. Да, иногда нестерпимо больно, но в этих чувствах, как в море, можно плескаться годами. А вот безразличие разъедает душу, как ржавчина железо: не больно, не спеша, по миллиметру каждый день. Иногда даже приятно клокочет в груди, как будто сотни маленьких муравьев щекочут своими трудолюбивыми лапками и уносят по крупинкам твою душу к себе в муравейник.
Катя знала, что от этого чувства очень быстро умирают, но ей хотелось этой смерти. Два года, как ей хотелось этого…
Глава 2. Дом, построенный на песке
Два года назад
Катя сидела за дубовым столом в огромном кабинете мужа, с окнами на набережную, и просматривала фотографии на большом экране компьютера.
В комнату зашел Стас с красной папкой. Увидев возле окна Олега с чашкой кофе, он направился к нему.
– Вот, Олежа, финансовый отчет, как ты просил, – тихо обронил он, поглядывая на Катю.
– Ага, спасибо! – Олег взял красную папку, подошел к столу и положил на гору белых бумаг. Сам остановился за спиной жены и уставился на фотографии, которые мелькали на экране компьютера.
Стас скосил глаза на друга и затем на отчет. Олег махнул рукой другу, что все хорошо, и Катя это заметила:
– Чего переглядываетесь? Есть секреты от меня?
– Ну что ты, лисенок, какие секреты? Стас меня на рыбалку затащить хочет, а я все никак не соберусь.
– Ну, так соберись! Мужская компания для настоящего мужчины необходима! – Она замерла, уставившись на фото, где был весь ассортимент их товара: и колбаса, и копченое мясо, и сало, и даже кусок сыра с идеальными дырками, а сверху все это присыпано горстью брусники.
– Это постановочное? – спросил Олег жену.
– Нет. Это ярмарка в Сокольниках. Там девушка-продавец всем руководила: такая душевная, бойкая, покупателей зазывала! Все наше добро сама красиво разложила на прилавке. Я вот не удержалась и наделала миллион фоток. И не думала, что так хорошо выйдет, свет там был никудышный. А вот… хоть на баннер и на рекламу пускай.
Олег посмотрел на друга и слегка кивнул.
– Так что, Олежа, едем на рыбалку? – снова завел шарманку Стас.
– Да едет он, едет! – согласилась Катя и уверенно кивнула на фотографию: – Эту беру для рекламы.
– Не знаю, Стас, ты же с ночевкой предлагаешь? А я и так из-за этих командировок редко жену вижу. – Олег прикусил губу и с надеждой посмотрел на Катю.
– Рыбалка – это отдых. А он тебе необходим. Вон какие глаза красные, представляю, как ты устал. Поезжай. – Она поднялась и вытащила флешку из компьютера. – Схожу в рекламный отдел, покажу им фото. Надо над шрифтом подумать. Наш старый мне надоел.
– Спасибо, лисенок, тогда я переоденусь, и за город. Люблю тебя! – Олег чмокнул жену в нос и поставил пустую чашку на стол.
Катя вскинула бровь, но Олег вовремя заметил:
– Ты ничего не видела! И вообще, одна секунда не считается. Ничего не было! – Он схватил кружку, и на столе действительно не осталось никаких следов.
На всякий случай он протер то место, куда поставил чашку, рукавом пиджака.
– Олег!!! – зарычала Катя. – Этот гарнитур из красного сандала, а костюм Brioni.
– Все, все, лисенок! – Олег захватил супругу сзади и уткнулся носом в ее темные локоны. – Я буду скучать по тебе.
– Врешь ты все, – пробурчала Катя, вырываясь.
Чувствовала ли она тогда, что видит своего мужа в последний раз?
Нет. Ничего, кроме раздражения. Столько лет она пыталась привить Олегу стиль, вкус, очаровать прелестями респектабельной жизни. А он, казалось, совсем не ценил проделанную ею работу и постоянно вытворял такое, что ни один воспитанный и интеллигентный мужчина себе не позволит. Как много она сделала для него, волчонка из неблагополучной семьи: вытащила из болота нищеты, оторвала от вечно пьяного отца и пришибленной матери. Та постоянно носилась с мужем-алкоголиком, а родного сына даже покормить забывала.
Катя с Олегом познакомились 1 сентября, на школьной линейке. На девочке были шикарные банты, белая кофточка и синяя плиссированная юбочка.
– Смотри, как красиво! – маленькая Катя закружилась, и юбка тотчас же приподнялась синим куполом над худенькими ножками в белых гольфах.
Олег зачарованно смотрел на эту красоту и не мог поверить, что такая девочка с ним заговорила.
– А ты почему без цветов? – спросила она его.
Олег пожал плечами. Не станет же он рассказывать, что и не пришел бы сегодня, если бы не соседка. Та отдала ему старые синие брюки своего сына, из которых ее Ванька уже вырос, и белую рубашку. Олег сам все это добро разгладил и долго любовался на себя в зеркало. Он даже зубы почистил! Правда, пальцем, а не щеткой, но зато настоящей зубной пастой, которую в ванной забыла та же соседка по коммунальной квартире. И сейчас из его рта исходил запах мяты, и Олег был необычайно счастлив.
– И без портфеля! – опять заметила Катя.
– Мы не будем учиться сегодня, а завтра я принесу.
Катя недовольно ухмыльнулась и еще раз покружилась.
Нет. Никакого дурного предчувствия не было. Катя отстранилась от мужа и вышла из кабинета.
Олег сложил руки, как при молитве, и прошептал:
– Слава богу! Ужасно соскучился по своим девочкам!
– И долго ты так собираешься скрываться? – поинтересовался Стас.
– Сначала надо им квартиру купить! Сейчас-то уже все в моих руках! Тесть помер, теща в бизнес не лезет, Катька занимается только рекламой и пиаром. Так что у меня все руки развязаны!
– Веру жалко, – вздохнул Стас, – она, дурочка, верит, что ты бросишь жену и женишься на ней.
– Вот и пусть верит. Не мешай ей.
Олег выпрямился, обвел глазами кабинет и спросил у друга:
– Ты бы такое бросил? Всю эту классную, крутую жизнь? Эх, Стас, тебе меня никогда не понять. Сытый голодному не товарищ, так говорят? Я всю жизнь к этому шел. Сорок лет. И вот сейчас я почти гендиректор! В понедельник подписываем все документы! И я, пацан из коммуналки, сын пьяницы и проститутки! Смог! Поднялся! Я ни на что не променяю эту жизнь. – Потом задумался и продолжил: – И Катьку не брошу. Она меня таким сделала. Она! Если бы ты только знал, какая она сильная. Я восхищаюсь ею.
– Этого мало. Бабу любить надо, а не восхищаться.
– А я и люблю.
– А Веру? – спросил Стас.
Олег повел плечом и стал складывать документы в портфель.
Ну как объяснить другу, что ему хочется всего? И того, что дает ему Катя: статус, деньги, шикарную жизнь, силу, веру в себя, возможности и карьерный рост. И того, чем питает его Вера: любовью, вниманием, лаской, нежностью. Возможно, на свете есть та женщина, которая бы смогла воплотить все это вместе, но нет, он таких не встречал.
– А если Катя узнает о Вере?
– Не узнает. О ней знаешь только ты, но тебе не выгодно меня сдавать. А Вера будет молчать, потому что понимает – не прощу, и останется с дочками одна.
Стас хмыкнул:
– Как ты так живешь? У меня бы уже давно крыша поехала.
– Все у меня отлично. А будет еще лучше, идем, надо ведь еще за живым карпом в магазин заехать, а то будет, как в прошлый раз: остались только щуки да сомы, и мне пришлось выдумывать, что клева не было.
Глава 3. Плоть от плоти
Выходные Марк предпочитал проводить в любимом кабинете. В просторной комнате было мягкое освещение: над письменным столом с резными ножками свисала массивная кованая люстра. Мягкий ковер, удобные кресла с журнальным столиком, потолок, расписанный в итальянском стиле, панели из благородных сортов дерева создавали атмосферу изысканной роскоши. На стенах висели гравюры старых европейских мастеров, а возле окна стояли несколько горшков с экзотическими цветами.
Домработница Лидия Николаевна подала Марку кофе с выпечкой, и он вальяжно развалился в глубоком кожаном кресле.
Завибрировал мобильный телефон, мужчина нажал на кнопку и поднес его к уху.
– Марк, прости, облажался мой агент… – выдохнул в трубку Володя. – Потерял он ее.
Владимир был начальником безопасности, а по совместительству бывшим одноклассником и лучшим другом Марка.
– Где? Куда хоть направляется? – Мужчина встал и подошел к окну.
– Прилетела в Рим, тот болван стоял, ждал возле багажной ленты, и вдруг раз, и, говорит, нет ее нигде.
– Умная девка эта Катя… – Марк усмехнулся, наблюдая в окно, как садовник обихаживает зеленую лужайку.
– Да не говори, самому стыдно. И сыщик вроде неплохой, опытный. Как так попал? Я ему скажу, чтобы искал по пляжам, а если она выйдет с тобой на связь, то дай знать. Может, по IP-адресу пробью.
– Понял, Вов. – Марк вернулся к столу и снова присел.
– Прости, брат.
– Да с кем не бывает. Когда встретимся?
– На этой неделе, обещаю.
Марк отключил телефон и уставился на экран компьютера. Вчера Катя должна была поговорить с Алексеем, толкануть речь о проверке чувств и отъезде… Сегодня сын еще не выходил из своей комнаты.
Последние лет десять Лешка проводил в кутежах и тусовках. Пока парень учился в институте, все было более или менее спокойно: гулял, колобродил, громко отмечал праздники, но никогда не напивался до потери памяти. А после университета Лешка попал под влияние плохой компании, и это знакомство вылилось в «сотрудничество» с бандитами и мелкое хулиганство. Отец отмазал сына от статьи и приставил круглосуточную охрану. Полгода Леша исправлялся, завел новых друзей и почти все время проводил в квестах, прыгал с парашютом и катался на мотоциклах. Это было рисковое, но очень веселое время, которое Лешка вспоминал как «лучшее». Но компания как-то внезапно развалилась: двое парней уехали покорять Силиконовую долину, один эмигрировал в Австралию к родственникам, подруга Настя вышла замуж и стала добропорядочной женой. И Лешке опять пришлось искать новых друзей. В тридцать это уже не так легко, но случайно на вечеринке он встретил старого знакомого – Славика Угрюмого. Знали друг друга с детства, Марк и отец Славика были знакомы, и молодые люди как-то быстро вспомнили старую дружбу и не заметили, как стали развлекаться вместе. У Славика был вход в любые клубы: «Заварка», Kisa Bar, Secret Room, и, казалось, он был знаком со всеми знаменитостями.
Леше нравились эти места: самые красивые девушки города томно потягивали коктейли через тонкие трубочки и, словно бабочки, привлеченные ярким светом, ожидали мужчин своей мечты. А мужчины их мечты, к которым Леша с гордостью себя относил, приходили за этим светом, за шелестом крыльев разноцветных мотыльков и сладким нектаром любви. Это была настоящая охота, которую обожали обе стороны: и дичь, и охотник.
Как-то Угрюмый предложил Леше сходить в «Квартиру»: закрытый клуб, куда можно было попасть только по рекомендации как минимум двух постоянных гостей или лично быть знакомым с владельцем. «Квартира» понравилась Леше не только интерьером: это был современный лофт в два уровня со спальней, ванной комнатой и даже кухней с гостиной. Тут царил особенный дух, домашний: можно было легко расположиться на кухне с чашкой зеленого чая и поболтать со случайным гостем на сложные философские темы. Леша любил поговорить о жизни и смерти, легко заводил новые знакомства, довольно быстро располагал к себе и пускал в ход свое обаяние в женском обществе. Девушки липли, как пчелы на мед, но почти сразу улетали прочь. В Леше чувствовалась скука, пренебрежительное отношение ко всему происходящему, вялость опустошения, и ни одна девушка не задерживалась рядом надолго. Серьезные девушки без промедления оставляли его в гордом одиночестве, а умные сначала раскручивали на какой-нибудь подарок, а затем исчезали под разными предлогами. Парень особо не переживал по этому поводу, он и сам не мечтал о серьезных отношениях. С Катей тоже не было никаких ярких вспышек и одномоментного осознания влюбленности. Он увидел ее в стриптиз-баре: она танцевала у шеста на сцене, лениво поправляя красный парик, эротично выгибаясь и дразняще расставляя идеальные стройные ноги. Ее тело было прекрасно, Леша поначалу только любовался торчащими сквозь легкий топик сосками и упругой задницей. Его охватила лихорадка вожделения. Он решил, что она стриптизерша, и собирался купить ее на вечер или на ночь. Он уже предвкушал желанные минуты блаженства, как поставит ее на колени и познакомит с другом в его штанах, но ди-джей вдруг поблагодарил девушку за танец и представил как «очаровательную подругу именинницы». В тот вечер в клубе праздновала день рождения Жанна – дочь известного банкира, любительница девочек и розовых аксессуаров.
Все присутствующие на вечеринке были уверены, что Катя – новая пассия Жанны. Девушки держались вместе: в унисон извивались идеальными телами под громкую музыку и оттягивались на всю катушку под звон бокалов с нескончаемыми коктейлями.
Леша попытался обратить на себя внимание, подошел сзади и обнял за талию. Катя прижалась к нему упругим задом, и он почувствовал приятное возбуждение. Запах от нее исходил головокружительный, под пальцами он ощутил упругую нежную кожу, это вызвало в нем дикое желание раздеть ее и насадить на себя. Но Катя небрежно провела по его щеке пальцами и потрепала за щечку, как нашкодившего ребенка:
– Малыш, не мешай, видишь, девочки танцуют!
Она грубовато оттолкнула его от себя и стала пробираться к барной стойке за очередной порцией коктейля. Леша поспешил за ней, не дал ей заплатить, небрежно бросив бармену купюру, и представился:
– Алексей.
Катя разочарованно взглянула на парня, указательным пальчиком щелкнула по носу и устало прошептала:
– Брысь, малолетка!
Он не заметил, как влюбился в нее, и уже через месяц предложил руку и сердце. Возможно, его привлекла ее неприступность. Или необыкновенная внутренняя сила, с которой сочеталась ее внешняя женственность и красота. А может быть, он заметил в ее глазах безнадежность и одиночество и решил, что они родственные души. Лешка ведь и сам не понимал, на что запал.
Но время шло, с момента их первой встречи прошел год, Алексей по-прежнему пытался добиться расположения девушки различными способами, а она не воспринимала его всерьез. Последние несколько недель он совсем обезумел: стал грозить броситься с моста или удавиться, а когда она равнодушно пожимала плечами, мол, «делай что хочешь!», он срывался и находил утешение в наркотиках. Марк Борисович сразу понял, что дело серьезное, и захотел понять причину: нанял сыщика, который и разузнал про несчастную безответную любовь к Кате.
И вот вчера девушка сообщила Алексею о решении проверить его чувства и о своем отъезде.
К обеду Леша вышел в столовую. Лидия Николаевна накрыла на стол и позвала своего любимчика на жаркое из телятины.
Парень кивнул отцу и сел на свое место напротив отца.
– Как дела? – прожевав кусочек сочной говядины, спросил Марк.
– Нормально. – Алексей поковырял вилкой в мясе. – Пап, я, наверное, скоро женюсь.
– Отличные новости. На ком?
Алексей поднял на отца глаза и криво улыбнулся:
– А то ты не знаешь? Каждый мой шаг контролируешь. Это ведь была твоя идея – разлучить нас на полгода?
Марк Борисович растерялся. Его сын совсем не дурак, оказывается, и обо всем догадался. А ведь ему казалось, Леше наплевать на все, что он ничего не замечает.
– Спасибо, – чуть слышно пролепетал сын и отправил кусок картошки в рот.
Это был сарказм? Нет, сын действительно его поблагодарил. Марк молчал, размышлял. Получалось, что Лешка был рад такому раскладу и даже уверен, что полгода не помеха.
М-да… Вот так, Марк, ты попал.
– Я уже думал, что никогда не пробью ее броню, – признался парень, – но вроде ее отпустило. Она серьезная девушка и просто так обещаниями бросаться не будет. Мы договорились, что она придет в мой дом 1 января как невеста. Папа, если она не придет, я умру. Я не могу без нее…
Марк поперхнулся едой, откашлялся, сделал пару глотков воды, а Леша тем временем продолжал:
– А я за эти полгода хочу стать человеком. Возьмешь меня под свое крыло?
Не день, а сплошные сюрпризы! Конечно, Марк испугался за жизнь сына, хотя тот не раз пугал его и произносил устрашающие речи: жить неохота, бесполезное проживание уже надоело и т. д. Но сейчас сын впервые задумался о будущем и даже предложил с ним поработать.
– Ради Кати я на многое готов! – добил Леша отца.
Все это было, конечно, хорошо, но вот отдавать своего сына этой шалаве Марку все равно не хотелось. Он не сдержался:
– Что ты нашел в ней?
Алексей сначала не понял вопроса, потом нахмурился:
– А ты что в маме нашел?
Марк не любил, когда в разговорах поминали его покойную жену. Эта тема была закрытой, о ней разрешалось вспоминать, но только молча. Молча. Иногда он просматривал фотографии, где они втроем: счастливые и молодые. Лешке на этих фотографиях всего годик был.
Сын думал, что при напоминании о матери отец терял рассудок, потому что до сих пор любил ее. Но нет, все было совсем наоборот. Может быть, когда-нибудь Марк и расскажет своему сыну правду. Но точно не сейчас.
– Твоя Катя обыкновенная шлюха!
Алексей вскочил, Марк тоже привстал, хотел раскрыть сыну все карты, но передумал. Присел и отпил из стакана морс.
Сын упал на стул и уставился в тарелку.
– Не шлюха она, – проронил тихо, – у нее горе случилось. У нее муж погиб, утонул. И она до сих пор не может в себя прийти. Они были знакомы с первого класса…
Эту информацию Марку не сообщили. Показали только справки о ее здоровье: какие-то анализы на хламидии и гонококки, выписки после операций и выкидышей. В общем, вся эта кипа справок дала Марку повод думать, что Катя вела беспорядочную половую жизнь. А вот про погибшего мужа Марк не знал. Хотя… Нет, Володя ему сказал, что она вдова.
– У нее не может быть детей! – грубо кинул Марк. – Ты в курсе?
– А суррогатное материнство на что? Мне бы только ее заполучить, а там я уговорю ее на все. Я уверен.
Только сейчас Марка осенила мысль, от которой он чуть не рассмеялся:
– Погоди, так между вами ничего не было? Ты даже не спал с ней?
Алексей что-то недовольно буркнул под нос.
– Боже мой, какой же я идиот! – стукнул себя по лбу Марк.
Сын не понимал, о чем говорит отец. Да ему и не хотелось. С одной стороны, Алексей был безумно рад, что Катя дает ему шанс, но с другой – это целых шесть месяцев разлуки…
Марк Борисович встал из-за стола и вытер салфеткой рот.
– Я к себе. Работы много.
Леша поднял на него глаза:
– Так можно завтра с тобой в офис? Буду потихоньку входить в курс дела?
– Конечно. Я давно об этом мечтал. Завтра ровно в шесть завтрак, и сразу на работу.
Сын понимающе кивнул и опустил голову.
Марк уставился на своего отпрыска. Хоть ему и было уже за тридцать, но его сын ничего в этой жизни не видел, кроме гулянок и вечеринок. Да он только домой к обеду заявлялся, и то не всегда! А тут готов в шесть встать на завтрак и потом ехать в офис? Это очень интересно! Марк многое был готов отдать, чтобы увидеть в глазах сына проблеск живого интереса хоть к чему-нибудь! И если это заслуга Кати, то он примет ее вместе с ее хламидиями, гонококками и побитой мебелью.
Марк поднялся к себе в кабинет и написал имейл на старательно заученный адрес:
«Ты меня обманула!»
Ответ пришел мгновенно: «?»
Немногословная, подумал мужчина. Это хорошо.
«Ты не спала с ним!»
Ответ получил через пару секунд:
«Хм, не помню, чтобы я утверждала, что состою с ним в любовной связи».
Как красиво говорит, подумал Марк, прям писательница, не меньше.
«Сколько будет стоить, чтобы ты с ним переспала? Любые деньги. Миллион?»
Эту дикую сумму он написал специально. Конечно, он не собирался ей платить, просто было интересно, клюнет ли она?
«Идите к черту! Не все на свете можно купить, я вам пыталась объяснить, но, похоже, вам такое никогда понять!»
М-да, крепкий орешек эта Катя, подумал Марк. Не будет она спать с его сыном, это он сразу почувствовал. Или дура, или принципиальная… Хотя… может, сразу и то и другое.
Марк схватил телефон и набрал Володю:
– Оказывается, они не спали, представляешь? – не приветствуя, быстро выговорил он. – Он целый год за ней увивается и еще не затащил в постель! Я предложил ей миллион, чтобы она дала моему сыну, а она отказалась.
– Марк, я тебе говорил, что деньги ее не интересуют. Она пошла на это, потому что Леша ее достал.
– И что мне делать?
– Ты не думал ее соблазнить и чтобы была потом как шелковая?
– Володь, ты бредишь? Я и соблазнить? Я такой дуростью не занимаюсь, тоже мне героя-любовника нашел. Купить напрямую могу, но подлости ненавижу.
– Она вышла с тобой на связь? – поинтересовался Володя.
