Наталия Журавликова
Дети, я купил вам няню!
ГЛАВА 2. В неволе у Римзов
– Тридцать тысяч белов? Ты в своем уме, Чак? Мы рассчитывали заплатить втрое меньше! Как можно было выкупать одну няньку на шесть лет, да еще и сверх давать что-то?
В соседней комнате назревал супружеский скандал. Иверия Римз, судя по всему, глава этой семьи, выговаривала своему муженьку за растрату бюджета.
– Вера, но мы сами с тобой утвердили ее карточку, ты ее одобрила!
– Как и еще троих кандидатов! Что-то ты подозрительно настаивал именно на этой Василисе.
Я слушала их напряженный разговор на повышенных тонах, сидя в своей комнате. Маленькой, с одним узеньким окошком, с минимумом мебели, даже без стола. Пухлый “Кодекс Няни Агентства” пришлось положить на единственный стул. Крохотный и узкий шкаф, где можно было повесить одежду, больше походил на пенал. В агентстве мне выдали еще несколько зеленых платьев разного фасона и нижнее белье. Как мило. Я все это разложила и развесила, место закончилось.
С детьми пока не познакомилась, они были в школе, откуда мне их в другие дни предстоит забирать самой, но сегодня нужно будет поехать с одним из родителей.
– Но Вера, у нее такая анкета! Ты же сама ее читала. Эта няня может дать нашим детям разностороннее воспитание. И массаж. У Арни постоянно затекает шея. И потом, если мы сейчас вернем ее потому что не можем себе позволить гувернантку такого уровня, нас внесут в черный список!
– Мы можем себе позволить три таких няньки! – рявкнула Иверия.
Муженек знал, как задеть ее чувствительную струну. Больше всего Иверия Римз ценила производимое ею на других впечатление.
И два сына-оболтуса его портили. Поэтому если уж не в состоянии или не хочешь сама заниматься их воспитанием, должна показать, что у тебя есть на кого это переложить.
Что будет трудно, я поняла сразу, как только увидела мальчишек.
Мы поехали забирать детей вместе с Иверией. В этом мире были автомобили, правда очень старомодного вида по нашим меркам. И в движение они приводились с помощью магических элементов, заряжающих мотор.
Иверия посадила меня рядом с водителем, а сама села на заднее сиденье, рассчитанное на четверых.
Так я получила возможность рассмотреть город, в который попала, потому что к Римзам меня перевозили в закрытой машине, похожей на фургон. И тоже старинного вида.
Сейчас же я смотрела в высокое, расширяющееся кверху лобовое стекло и жадно впитывала окружающий пейзаж.
Я уже знала, что городок, где теперь буду жить, называется Аштеран. Удивительно, но в этом мире весна уже вовсю вступала в свои права. Меня вырвали из межсезонья, когда уборка после ухода зимы еще не началась, и в воздухе было лишь предчувствие весны и тепла. Слякоть, тающие сугробы, голые ветки деревьев.
Здесь же уже начинался роскошный этап цветения и волнующих ароматов.
Мы ехали по узким, чистым улочкам, между домами в два-три этажа, преимущественно кирпичными или каменными. На фасадах повсюду горшки с цветами.
Большие, с тонкими ободами колеса машины подскакивали на мощеной дороге. И мысли мои были такими же рваными, как движение авто. Тут во время поездки задремать не получится. Да я и не собиралась.
Городок красивый, уютный. Но каково мне здесь будет? Я ведь, по сути, рабыня бесправная.
Формально считается, что мы отдаем себя в распоряжение агентства “Ваш случай – не катастрофа” добровольно. И пытаться доказать иное чревато проблемами для обеих сторон.
Как мне растолковали, власти знают о существовании агентства, закрывают глаза на некоторые этические нестыковки, потому что многие сильные мира сего пользуются его услугами. Поэтому не стоит искать защиты наверху.
С этими невеселыми мыслями я и прибыла в школу, где учились отпрыски Римзов. Милое здание, похожее на пансионат, с двориком, засаженным фруктовыми деревьями и декоративными кустарниками. Некоторые уже цвели.
То ли здесь климат теплее нашего, то ли просто время у нас не совпадает.
В машину клубком вкатились двое мальчишек. Я знала, что одному из них восемь, второму двенадцать, но выглядели они почти ровесниками.
Братья не переставали одаривать друг друга тычками. Тогда я думала, что они поссорились перед выходом из школы, но позже поняла – это обычное их состояние.
– Дети! – торжественно сказала Иверия, которая всю дорогу до школы не подавала признаков жизни. Она явно считала, что говорить со мной и водителем ниже ее достоинства.
– Это ваша новая няня. Пользуйтесь осторожно, она у нас надолго.
Слова хозяйки меня покоробили. Она как будто с пылесосом сыновей знакомит.
Мальчишки прервали свою вечную драку и уставились на меня. На первый взгляд дети как дети. Чумазые щеки, растрепанные вихры. У старшего, Барни, волосы русые, у Арни чуть светлее. Вероятно, с утра они были прилично одеты, но сейчас у одного куртка явно на левую сторону вывернута, у второго болтается вырванный с мясом воротник когда-то белой рубашки.
– Молодая совсем, – оценил меня Арни. А Барни просто хмыкнул, утерев нос кулаком. И не удостоил меня ни словечком.
– Добрый день, ребята, – поздоровалась я на рефлексе, увидев детей.
– Это ваши молодые хозяева, будьте добры их называть как подобает, – обожгла меня высокомерным замечанием Иверия, – молодой хозяин Арнольд и молодой хозяин Барнес.
Мальчишки торжествующе на меня поглядели и гадко захихикали.
– А я еще и старший хозяин, меня надо слушаться больше, – заявил Барни.
– А я умнее чем ты, значит меня она должна слушаться! – закричал Арни так громко, что у меня чуть уши не заложило.
Старший брат в ответ на это не придумал ничего лучше, как выкрутить нос младшему. Мальчишки снова самозабвенно принялись друг друга мутузить.
Их мама снисходительно смотрела на потомство, не поправляя и не делая ни единого замечания. Меня удивила железная выдержка водителя. Он даже не вздрогнул, когда на заднем сиденьи началась эта вакханалия. Видимо, он привык к подобным представлениям.
Мне хотелось заорать тоже, прежде всего, на эту мамашу, которая спокойно и даже с одобрением кивает головой, когда ее чадушки заявляют, что это я должна их слушаться!
Эй, а вы ничего не перепутали? Вам, кажется, нужна гувернантка для ваших трудновоспитуемых детишек?
Но при них я не должна ничего выговаривать родителям. Это мое правило. Однако, Римзам придется побеседовать со мной, если они хотят, чтобы от меня в их доме был толк.
– Что ты сказала? – Иверия смотрела на меня, как на лягушку, которая вдруг выпрыгнула из ее салатика посреди званого обеда. – Как к тебе должны обращаться мои дети?
– Как к своему педагогу, – терпеливо пояснила я этой высокомерной, уверенной в своей безоговорочной правоте, женщине, – если мы хотим добиться в их поведении прогресса, нам, взрослым, стоит выработать единую стратегию.
– Мы приняли тебя в наш дом, – пафосным тоном начала Иверия, – не для того, чтобы ты нам указывала, как растить сыновей.
– Но наше агентство специализируется на детях со сложностями воспитания! – я начала заводиться. Да, эти снобы отвалили кучу местных денег, чтобы притащить меня в свой дорогой трехэтажный дом. Но я гувернантка, а не горничная. А значит, должна иметь право голоса по части того, что их ребят касается.
– Мы обратились в вашу “Катастрофу”, – Иверия чеканила каждое слово, – потому что обычные няньки проявляют слишком много прыти, пытаясь переделать творческую натуру наших шалунов. А у тебя нет иного выбора, как принять их такими как они есть. И больше мы к этому разговору не возвращаемся. Прислуга должна знать свое место! Поняла?
Я мрачно кивнула.
– Не слышу! – возвысила голос Иверия.
– Да, я поняла вас.
– Хозяйка! – это слово прозвучало резкой пощечиной. – Я поняла вас, хозяйка. Повтори.
– Я поняла вас, хозяйка.
Иверия удовлетворенно кивнула, показав мне жестом выйти из гостиной, где состоялся наш разговор.
Маленькие поганцы стояли под дверью и торжествующе на меня смотрели, хихикая в ладошки.
Я люблю детей, правда.
Работать воспитателем я пошла по призванию. Но юные Римзы воспринимались мной уже не как дети. А как маленькие копии их родителей. Те хотя бы не пытались ежеминутно друг дружку дернуть за волосы или открутить уши.
Арни и Барни же старались ко всему прочему еще и меня вывести, понимая, что я никуда не денусь. Как-то раз к ним попал пульт, который управляет моим кольцом. Они перекидывали его друг другу, время от времени используя. Ужасные ощущения! Не электрошокер, но тоже противно. Ощущение беспомощности от полной неподвижности, ярость, желание разорвать маленьких паршивцев – вот примерно то, что я чувствовала в те бесконечно долгие четверть часа. Потом меня спасла экономка Элемира.
Иверия и Чак постоянно пропадали то на работе, то по делам. Я подозревала, что Римз-отец проводит время в клубах или просто ходит в гости к друзьям. Уж очень расслабленным он приходил со службы. А как-то раз у него из кармана выпала игральная карта. Немного другая, чем в нашем мире, но вполне узнаваемая.
Римзы были зажиточной семьей. Их немаленький дом обслуживал целый штат слуг. Два водителя, садовник, три горничных, экономка, два повара и сторож. Глядя на них, я подозревала, что большую часть тоже не наняли, а прикупили в каком-нибудь таком же полулегальном агентстве, как “Катастрофа”. Уж больно по-хамски вели себя с ними хозяева.
Хотя, может быть они платят им хорошо? Иверию щедрой не назвать, но Чак деньгами сорить любил.
Обязанностей у меня было немного.
С утра я должна была разбудить Арни и Барни, проследить чтобы они собрались и позавтракали, погрузить их в машину и довезти до школы.
Вернувшись в дом, я устраивала уборку в детской, предназначенной для игр и наших предполагаемых занятий. Эту комнату закрепили за мной и я полностью за нее отвечала. Управившись с этим, я читала учебники пацанов. Если в доме Римзов и были другие книги, у меня к ним доступа не имелось. Я могла передвигаться только определенным маршрутом: моя спальня, комнаты мальчиков, общая детская, кухня, чтобы взять себе еды и сад, где можно гулять только с воспитанниками.
Как мне объяснил Свен, прежде, чем я пришла в себя после перемещения, на меня воздействовали магическим аппаратом, который позволил мне понимать аштеранский. И на слух, и при чтении. Так что я пользовалась возможностью узнать об этом мире, хотя бы штудируя образовательную литературу.
Прошла неделя с того дня, как я попала в это несвятое семейство. Мальчишки старательно изводили меня, я же старалась не показывать, что меня это задевает. И не поддавалась на их постоянные провокации.
В один из выходных я пыталась усадить Арни и Барни за уроки, что всегда стоило мне нервов.
– Молодой хозяин Барнес, – призывала я к порядку старшего, – вы авторитет для Арнольда, покажите ему пример для подражания.
– А может я ему лучше задницу покажу? – противно хихикал Барни.
Арни на это отреагировал стандартно – кинулся на брата с кулаками.
– Ну и ладно, – спокойно сказала я, – ведите себя как пятилетки. Только учтите, к вам и относиться так же будут. Девчонки особенно.
Пацанята перестали драться и обернулись ко мне.
– Это как? – спросил Барни.
– Ну как, обыкновенно, – хмыкнула я, перелистывая очередную страничку его учебника истории, – всех на вечеринки звать будут, а тебя в детское кафе. Потому что выглядишь как дошкольник.
Арни захохотал, и почему-то басом.
– Неправда! – разозлился Барни. Он закричал так, что у него лицо покраснело. – Ты ерунду говоришь! И уроки твои тоже ерунда! Ты сама должна их за нас делать. Папа тебя для этого купил! Не приставай к нам с этим больше!
Обидно, конечно, такое слушать. Но я себе сказала – это просто детская истерика. Арни и Барни совершенно не учат взрослеть. Им даже не сообщают о такой возможности. Потакают каждому капризу. Но я вовсе не собиралась с ними себя вести как с двумя дурачками, с которыми лучше не связываться, чтобы не портить нервы.
Мне искренне хотелось помочь этим педагогически запущенным детям.
Оба испытующе на меня смотрели. Ждали, что я им отвечу.
Я вздохнула и закрыла учебник.
– Что ж, ты прав, хозяин Барнес. Но я пока что не до конца изучила вашу школьную программу. Ты же в курсе, что я не отсюда, правда?
Мальчишка кивнул.
Когда он не кривлялся, выглядел вполне симпатичным ребенком. И глаза у него сообразительные.
– Значит, чтобы я могла делать за вас вашу работу, я должна сначала сама прочесть все ваши книжки. То есть, придется подождать какое-то время. Скажем, полгода. Времени у нас с вами достаточно, я тут надолго.
– Но если мы не будем полгода делать уроки, нас в следующий класс не переведут! – сообразил младшенький.
– Верно, хозяин Арнольд, – кивнула я, – отлично уловил суть, молодец. А значит в следующем году вы останетесь с малышней. Вам это вполне подходит. Не придется взрослеть.
– Но я не хочу так! – Арни подбежал ко мне, заглядывая в глаза. Губы его задрожали. – У нас в классе есть одна девочка, Митти… и когда она перейдет в другой класс, то забудет меня совсем. Девчонки вообще все на свете забывают.
Со всех сторон отлично воспитанные молодые люди, ничего не скажешь!
– Ну, если для тебя это важно, ты мне можешь помочь усвоить материал твоего класса. А хозяин Барнес, так и быть, пусть остается там, где есть.
– Эй, это получается, Арни вырастет, а я таким останусь? – захлопал глазами старший.
– Ага, – я улыбнулась и пожала плечами, – но зато от тебя никто не будет ожидать ничего особенного. Ну что, хозяин Арнольд, расскажешь мне об аштеранской грамматике?
Арни важно кивнул. И сказал снисходительно:
– Так и быть, пойдем за стол, разберем новую тему.
– А ну, стоять! – завопил Барни. – Сначала со мной! У меня темы сложнее и взрослее. А еще я лучше умею объяснять! Даже Василиса поймет.
Замечательно, сейчас эти двое подерутся уже из-за того, кто первым пойдет учить меня делать домашку.
Чудесные детишки.
Тут в детскую буквально ввалился счастливый отец семейства. В руках Чака Римза была стопка высоких коробок.
– Сюрприз! – прогудел Чак из-за своей башни.
– Папа! – завизжали оба сразу, кидаясь к отцу.
– Осторожно, иначе вы устроите крушение поезда!
Римз аккуратно составил коробки на пол. Игрушечная железная дорога! О том, что в королевстве Белдеери, куда меня занесло злой волей судьбы, есть поезда, я уже знала благодаря учебникам ребятишек. А теперь смотрела на уменьшенную копию локомотива, вагончиков и рельсов.
– Давайте, малышня, соберем его! – воодушевленно призывал Чак.
Мальчишки уже рылись в коробках, доставая сокровища. Но слово “малышня” подействовало на них удивительным образом. Кажется, они вняли моим нравоучениям! Потому что Арни вдруг сказал:
– Извини, пап, у меня сейчас другие планы. Я должен позаниматься с Василисой аштеранским.
– А потом у нас с ней “История алхимии”, – тут же влез Барни.
Я была поражена, но не так, как их отец. Его глаза округлились, мужественная нижняя челюсть слегка лязгнула.
– Кто эти дети и куда подевались мои остолопы? – шутливо спросил он.
Я видела, что ему самому не терпится приступить к сборке железной дороги.
– Мы как раз садились за уроки, хозяин Римз, – скромно сказала я, не думаю, что у нас уйдет на это много времени.
Еще бы. Я ведь понимала, что запал у парней закончится через пять минут. Кто может долго думать о домашке, если тут такое великолепие посреди детской?
– Восхищен вашими педагогическими талантами, – Чак Римз сказал это, наклонившись к моему уху, щекоча шею дыханием.
И прежде чем я начала гадать, не заигрывает ли он со мной, этот нахал ущипнул меня ниже талии. Кровь бросилась к моим щекам. Еще приставаний избалованного красавчика мне не хватало!
В тот день мне удалось позаниматься с каждым из отпрысков Римзов примерно с полчаса, прежде чем они кинулись к своему поезду.
Чак всячески вовлекал меня в инженерный процесс, но я отпросилась почитать книги мальчиков, чтобы лучше с ними заниматься.
Мне не хотелось оставаться рядом с этим мужчиной, который старался придвинуться ближе, строил мне глазки, почти не скрываясь от детей.
А потом еще и мать семейства заглянула, смерив меня взглядом, от которого ресницы леденеют.
Но можно сказать, с того выходного между мной и детьми начал устанавливаться хоть какой-то контакт. Я играла на их чувстве соперничества, желании выглядеть взрослее и показать свое превосходство.
Притворялась, что плохо разбираюсь в новых темах, побуждая объяснять мне простые вещи. Мы даже сумели составить график занятий и придерживаться их, чтобы мальчишки не галдели мне в уши одновременно.
Совру, если скажу, что у нас установились теплые отношения. Вовсе нет. Они вели себя со мной все так же по-хамски и я не могла на это повлиять. Для этих мальчишек унижать прислугу было правилом хорошего тона.
Но однажды я поняла, что у меня все не так уж и плохо.
Я жила у Римзов уже три недели, за это время на улице окончательно потеплело, весна вступила в свои права, и мы с Арни и Барни часто гуляли в саду.
Большую часть прогулки братья из-за чего-нибудь дрались. Хотя, к их чести, надо сказать, они все же стали делать это чуть реже.
Я только следила, чтобы ребятишки не упали на недавно размеченные клумбы. Им за это ничего бы не было, а вот садовнику бы не поздоровилось.
– Хозяин Арнольд, перестаньте кусать ботинок хозяина Барнеса! – покрикивала я время от времени. – Он очень грязный, у вас живот заболит.
Я сидела в садовом кресле, плетеном из лозы, поставив его так, чтобы иметь наилучший угол обзора.
На мне было зеленое платье, как и положено гувернантке “Катастрофы”, на плечи накинута такого же цвета легкая куртка.
Внезапно я услышала какой-то скрежет. Будто по стеклу когтем. Или еще что-то такое же неприятное.
Не сразу я сообразила, что звук доносится со спины. А потом увидела мохнатые щупальца, которые тянулись к моему лицу.
С визгом я подскочила, пытаясь избавиться от этого ужаса.
На моем правом плече сидел паук! Огромный, с хомяка величиной.
И он вцепился так крепко, что стряхнуть его не получалось. А прикоснуться к нему руками я себя заставить не смогла бы.
Прыгая по саду в панике, я посмотрела вниз. И закричала еще истошнее. Под ногами ползали змеи! Целых три. Оранжевая, желтая и ярко-красная с изумрудными глазами.
От ужаса я рванула назад, не разбирая дороги, сбила кресло и упала на него сверху, слыша треск ломаемой лозы.
Одно хорошо. Мерзкий паук от такого удара кувырком слетел с моего плеча. Но приземлился неподалеку и не спешил уходить, кажется внимательно разглядывая меня тремя парами глаз.
Я хватала воздух ртом и задыхалась. И тут над моей головой раздался оскорбительный, издевательский смех.
Детский, звонкий, заливистый. И незнакомый.
Арни и Барни увлеченно мутузили друг друга, все же упав в центр самой большой клумбы.
С трудом я сползла с поверженного и разломанного кресла, встав на колени перед ним, будто прощения просила за то, что лишила жизни эту славную и удобную вещь. На самом деле, просто не могла подняться.
Невысокий мальчишка с копной рыжих вихров невозмутимо протопал к пауку, схватил его по-свойски за одну из волосатых лап, поднял и усадил в клетку. А потом оглядел меня критически.
– Слабовата, – изрек он, – Пушистик совсем не страшный.
– А змеи тоже твои? – спросила я, сглатывая комок в горле.
– Они не настоящие. Иллюзия.
Я смотрела на него, все еще в силах говорить. Симпатичный мальчишка, даже милый. Примерно ровесник Арни, одет прилично и чистенько. Только под левым коленом ошметок грязи.
– Как ты сюда попал? – глухо спросила я, все же сумев подняться на ноги.
– Гулял с собакой, она убежала. Я подумал, что к вам во двор. Перелез через забор и увидел вас.
Он усмехнулся.
– А дальше как-то само пошло.
Я окинула мрачным взглядом высокий забор Римзов.
– И как ты… перепрыгнул что ли?
– Сестра помогла, – дернул плечом мальчишка и улыбнулся. Открыто и вместе с тем … зловеще.
– Молодые хозяева! Что же вы творите! – услышала я завывания нашего садовника. – Нерди Василиса, вы совсем за ними не смотрите!
Я помчалась спасать остатки клумбы, понимая, что мне еще отвечать за трагически погибшее кресло. А еще и платье испорчено, и все из-за этого хулигана, невесть как угодившего в сад Римзов.
Когда я обернулась, чтобы посмотреть, что делает нарушитель, напугавшего меня мальчишки уже не было.
ГЛАВА 3. Ужасная несправедливость
Я начала смиряться с неизбежным. Увы, кольцо, эту удавку, снять было невозможно. Уж не знаю, как оно закреплено, но сидит как влитое, хоть и не жмет. Как-то я попыталась его сдернуть, но пульт завопил так истошно, что его было слышно по всему дому. Разумеется, от Иверии мне перепало тягучим презрением и визжащим фальцетом.
Но даже если удастся избавиться от кольца, мне некуда пока что бежать. Из этого мира для меня выхода нет, и я не знаю, где его искать. Единственные доступные мне источники информации – учебники Арни и Барни, да “Кодекс Няни”. Прислуге велели не вступать со мной в беседы и не заводить дружбы. На улицу меня без присмотра не выпускали, не было возможности завести себе знакомства вне дома Римзов.
За сломанное кресло и разоренную клумбу я получила новую выволочку от Иверии. Хозяйка язвительно спрашивала, как меня держали на прежней работе, и не уволили ли за неуклюжесть.
– Я начинаю сомневаться в компетенции этого агентства, – цедила она, презрительно глядя на меня, – зря мой муж потратил столько денег, чтобы купить тебя.
– Не меня, – не выдержала я, – а услуги агентства, на которое я вынуждена работать.
– Не стоило с ними связываться! – злобно сказала Иверия. – А тебе стоит знать свое место!
Отчитав меня, хозяйка гордо ушла, оставив нас с детьми заниматься уроками.
А ближе к ночи, когда я уже собиралась спать, в мою дверь осторожно постучали. Открыв, я с удивлением и беспокойством увидела Чака Римза.
Приложив палец к своим губам, он прошмыгнул в комнату.
– Влетело тебе от моей благоверной, рыбонька? – ласково спросил хозяин.
– Нерди Иверия бывает категорична, – осторожно ответила я. Сочувствие Чака меня не радовало. Видно по нему, что еще тот бабник.
– Я бы хотел тебя утешить, Василиса, – приторно улыбнулся Чак, – знаю, у Веры крутой нрав. Но она любящая мать и очень ответственная хозяйка.
– Не сомневаюсь, хозяин Римз, – я коротко кивнула головой. Мы стояли у двери, я не приглашала его пройти. А Чак был бы не против.
– Жаль, не могу тебя навещать здесь слишком часто, – вкрадчиво сказал мужчина, – моя супруга еще и слишком подозрительна. Но был бы рад пообщаться с тобой ближе.
– Я ценю ваше сочувствие, – старалась я сохранить спокойствие, но внутри меня потряхивало, – но все в порядке. Мы с вашей женой поняли друг друга и я выполняю свои задачи.
– А почему бы нам с тобой тоже не прийти к пониманию? – Чак подмигнул. Я сделала вид, что не заметила.
– Папа! – послышалось за дверью. Арни шлепал босыми ногами по коридору. – Ты где? Я не могу уснуть! Почитай мне!
На лице хозяина мелькнуло разочарование.
– Мы вернемся к этому разговору, – прошептал он, – спокойной ночи.
Открыв дверь, он убедился, что сын удалился в другой коридорчик и не увидит его. Затем Чак выскользнул, оставив меня наедине с дурными мыслями и неприятными предчувствиями. Очень захотелось закрыться изнутри. Но увы, здесь это не было предусмотрено. Хотя даже у детей была такая возможность!
Я не сомневалась, что хозяин, который бросает на меня плотоядные взгляды, еще вернется к прерванному разговору.
Но прошло почти две недели, и я чуточку расслабилась. А зря.
В один из выходных, когда дети не учились в школе, Иверия подозвала меня к себе в гостиной с утра после завтрака.
– Сегодня мы с мальчиками уезжаем навестить мою мать. Ты остаешься дома. Можешь использовать свободный день, чтобы навести порядок в общей детской.
– Хорошо, хозяйка, – ответила я, глядя прямо на нее.
Иверию это бесило. Ей по нраву были глаза, направленные в пол и руки, суетливо теребящие передничек. Но я себя так сломать и не смогла. Жила одной мыслью, что вот-вот найду способ выбраться из этого ужасного, несправедливого мира.
– И поработай над своими манерами, – фыркнула Иверия. И тут же отмахнулась от меня, как от мухи, переключившись на мужа.
– Ты точно не хочешь с нами? – она поправила на Чаке галстук. И куда он с утра в выходной вырядился, спрашивается?
– Как же не хочу, милая? – на мужественном лице хозяина отразился ужас. – Очень хочу. Так давно не видел свою замечательную свекровь. Но увы, ты знаешь президента нашей компании.
Чак вздохнул.
– Именно сегодня ему приспичило собрать всех заместителей. Будем обсуждать новый контракт с Илдусией.
– Совсем не щадишь себя, дорогой, – взгляд Иверии потеплел, она чмокнула муженька в щечку. А я поспешила удалиться. И уже у выхода услышала голос Чака:
– Ты слышала, от Хольмов снова сбежала няня? Продержалась меньше, чем работает наша Василиса.
– Еще бы, бедняге Орсу совсем не до детей. Вот они и растут чудовищами.
Вот кто бы говорил! Тоже мне, мать года.
Дождавшись, когда все хозяева разъедутся, я отправилась в детскую, чтобы не откладывать уборку.
Разбирая лежавшие вповалку книги, нашла интересную энциклопедию и зачиталась. Что ж, время у меня есть. А узнать мифы и легенды мира, в который меня закинуло, всегда пригодится. Тем более что это были предания королевства Белдеери, в которое я угодила. Аштеран был его столицей. Мир мне попался довольно обыденный, можно сказать. В нем нет магических рас, хоть и существуют волшебники и ведьмы. Увы, нет у меня шансов увидеть, как мускулистый мужчина обращается драконом.
Однако колдовство здесь выполняет ту же роль, что у нас наука. Магия запускает двигатели машин, освещает и согревает жилье, делает теплой воду.
Впитав в себя ровно столько информации, сколько могла, я пообедала, а затем решила завершить уборку.
Сметая пыль с игрушек, я услышала за спиной шаги и звук закрываемой двери. А потом голос хозяина:
– Василисонька, ты же умеешь делать массаж? В твоем личном деле это выделено и подчеркнуто красным. Двумя черточками.
А дальше… дальше начался кошмар.
Орест Хольм
– О чем ты меня просишь? Остаться на вечер с твоими бесенятами? Да я лучше отрекусь от семьи и буду считаться сиротой! – если бы Патрисия стояла передо мной, наверняка бы смотрела на меня как на чудище трехголовое.
Хотя нет, моя сестра – укротительница магических тварей и любит их больше, чем собственных племянников. Возможно потому, что считает более безобидными, нежели мои дети.
– Ты разве не помнишь,чем закончились наши последние посиделки, когда тебе приспичило сходить на свидание? Соседи вызвали жандармов!
Еще бы я не помнил. Меня на следующий день вызвал министр и сказал, что начальнику департамента магической безопасности не стоит устраивать такой переполох. Но в тот раз ограничился простым предупреждением.
Мои дети – они замечательные. Я их очень люблю и никому в обиду не дам. Хотя вряд ли кто-то в здравом уме осмелится обидеть Элая и Элидару.
С сожалением положив переговорный рожок на рычаг, я понял, что положение у меня безвыходное.
Сегодня мне предстояла выездная операция за город. В деревеньке под названием Милеран происходит какая-то несусветная чушь. Якобы в местном озере поселилась нечисть и пытается утянуть на дно каждого, кто гуляет по берегу в сумерках. Жалобы начались сразу, как лед сошел. Причем раньше положенного.
Собственно, мне не обязательно лично являться на каждый вызов, но историю эту так раздули, что она дошла до королевского двора. Жители жаловались на черствость и отсутствие инициативы сотрудников министерства магии.
И Его Величество король Максвел Четвертый велел взять это дело на самый высокий контроль. Вот мне и спустили указание лично проверить, что там за бесовство такое происходит. Неужто и правда граница с нижним миром где-то прохудилась и в безобидный водоемчик проникли темные паразиты?
Вся беда в том, что вернусь я за полночь, а то и вообще следующим утром. И как оставить детей одних при таком неясном прогнозе?
Сегодня и завтра выходной, мои малыши дома, в школу их провожать не нужно. Однако и просто с ними посидеть желающих не было.
Последняя няня от нас сбежала, даже не собрав вещи, потом за ними присылала. А временные тоже наотрез отказывались приходить. За любые деньги.
Как по мне, слухи, которые они пускают о моих детях, здорово преувеличены. Да, Элай обожает экспериментировать, изучает основы алхимии и недавно где-то откопал пособие по вызову демонов. Но все его шалости, прежде всего, пропитаны юмором. Наверное, слишком мужским, потому что дамы его категорически не приемлют.
Я уже думал о том, что нам нужен гувернер. Но все специалисты по воспитанию мне наперебой твердили: “Вы растите своих детей без жены, нерд Хольм. Для них важна женская, материнская фигура!”
Кажется, что-то такое услышала и Элидара. После этого оба заявили мне протест: не нужна нам тут никакая фигура, другой мамы нет и не будет.
Нет, они не всегда воспринимали в штыки гувернанток. Самой первой ребята даже обрадовались. Это было давно. Элаю только исполнилось пять. Нет, он уже был во многом таким, как сейчас: чрезмерно любопытным, с неутомимой жаждой познания. Но тогда он совершенно искренне пытался понравиться няне. И она проработала у нас дольше всех своих последовательниц, четыре месяца. А потом уехала из страны. Нет, не потому что пыталась спрятаться от моих детей. Ее муж получил выгодное предложение, и они умчались в рабочую командировку на несколько лет. Может быть даже там и остались.
– Папочка, ты куда-то собираешься? – малышка Элидара смотрела, как всегда, серьезно. Ее большие глаза пронизывали насквозь. Редко какой взрослый мог выдержать ее взгляд дольше пяти минут.
– Да, моя радость, вызывают по работе. Ловить нечисть.
Я подхватил девочку на руки. Да, ей уже почти десять, но мне так нравится ее баловать. Хоть как-то восполнять недостаток материнской нежности.
Она как котенок свернулась у меня на груди клубочком, мое сердце тут же растаяло.
– Как же я вас оставлю без няни? – вырвалось у меня.
– Папа! – Эли подняла свою хорошенькую головку и по-взрослому вздохнула. – Ты такой бестолковый иногда, хотя и умный! У нас есть садовник, экономка и повар. Трое взрослых людей!
– Эти взрослые люди уходят домой в конце рабочего дня, моя милая. А я не успею вернуться к этому времени. К тому же, на выходных к нам приходит только повар. И он уже скоро заканчивает готовить ужин.
– Тогда мы поедем с тобой! – восторженно прокричал Элай. Как он незаметно появился в гостиной?
Сын волчком крутился по комнате, тут же сбив стул. Он всегда такой порывистый, стремительный. Марго называла его Огонек. Потому что Элай быстро загорается и воспламеняет все, что вокруг. Не только в переносном смысле, надо сказать. И еще он рыжий, как и его мама.
