Наталия Полянская
Игра без правил
– Не сегодня. – Он поднялся, и Тэсс тоже встала. – Судя по всему, вам пора.
– Завтра встречаемся в аэропорту. В Вену прилетаем рано, у нас будет время, чтобы подготовиться к балу в Хофбурге.
– У вас есть, что надеть? – вдруг спросил миллионер.
– Да, есть. ЦРУ позаботилось об этом.
– ЦРУ! – Доминик возвел очи горе. – О господи. Значит, так, Тэсс. Выкиньте все эти тряпки или сдайте на хранение – как хотите. По прилете в Вену мы с вами идем по бутикам, и вы выберете себе то, что вам подходит. Это разумно.
– Если вы так полагаете, то разумеется. – У нее не было сил с ним спорить. – ЦРУ оплатит расходы.
Миллионер несколько секунд молча смотрел на Тэсс, а потом захохотал. Смех у него оказался приятный и ему совершенно не подходил.
– Оплатит! – произнес Доминик, качая головой. – Это лучшая шутка за последние пару месяцев. Спасибо, Тэсс, но в таких мелких подачках со стороны ваших работодателей я не нуждаюсь. Не стоит тратить деньги налогоплательщиков, посчитаем это моей маленькой любезностью. Что может быть естественнее, чем купить любовнице разноцветных тряпок?..
Когда она уходила, у нее была очень прямая спина. Слишком жесткая выправка. Армейская. Или – выправка человека, которому давно не делали массаж, у которого стянуло все мышцы спины и некому исправить ситуацию.
Интересно, делал ли Эррол Монтегю ей массаж? Наверняка.
Доминик выждал некоторое время, достаточное для того, чтобы агент ЦРУ убралась на почтительное расстояние, и, дотянувшись до колокольчика, позвонил. На сей раз явилась не горничная, а дворецкий – он у Доминика тоже имелся, в лучших традициях. Уроженец Брайтона. Насквозь английский.
– Я могу звать Эмили, чтобы убрать со стола, сэр?
– Попозже. – Доминик извлек пачку сигарет из кармана брюк, дворецкий немедленно поднес зажигалку. – Собирай чемодан, Артур. Завтра рано утром я вылетаю в Вену.
– Снова ваши игры на пользу отечества, сэр? – По виду Артура невозможно было заподозрить, что он шутит. Старый добрый английский юмор, который в большинстве случаев и не юмор вовсе.
– Именно.
– Какие-нибудь особые указания будут?
– Нет, все как обычно. На сей раз меня обещают быстро отпустить.
– Надеюсь, все пойдет по плану, сэр.
– Ты же знаешь, Артур, операции никогда не идут по плану.
Он глубоко затянулся и откинулся на стуле, прикрыв глаза. Дворецкий бесшумно ушел, чтобы не мешать хозяину думать. Доминик даже не заметил этого.
Тэсс Марлоу, о которой он кое-что знал уже до того, как она возникла в его гостиной вместе с тремя угрюмыми мужиками на поводке, – ни дать ни взять, строгая госпожа и ее доберманы, – понравилась Ригдейлу. Она была в его вкусе: ладная, подтянутая, очень пластичная – когда двигается, на нее приятно смотреть. И лицо – красивое, как раз такие лица Доминика привлекали. Полные губы, наводившие на мысль об африканских предках, прямой нос, большие темно-зеленые глаза с пушистыми ресницами, безалаберная челка и чуть вьющиеся волосы до плеч. Взгляд доверительный, чуть смущенный, – специально, чтобы он подумал, будто она не опасна. А спина прямая. С такими женщинами обычно много сложностей.
Будь Тэсс Марлоу просто незнакомкой, встретившейся у него на пути, Доминик, возможно, и сыграл бы с ней в короткую любовь. Или в то, что он называл любовью. Но Тэсс достанется ему бесплатно на некоторое время, а потом не будет с ним уже никогда. Так правильно и так нужно. Такая у нее работа.
И его, Доминика, работа тоже не предусматривает ничего, кроме «сумасшедшего делового секса».
Глава 3
– Могу поспорить, что он опоздает, – сказал Дэвид, бросая взгляд на часы.
– Сколько поставишь? – весело спросил Томас.
– Нисколько. – Компьютерный гений вгляделся в толпу и отвернулся. – Вон он идет.
– Жаль, не успел выиграть пару долларов, – вздохнул Том.
Тэсс посмотрела в том направлении, куда до этого глядел Дэвид, и сразу же увидела Ригдейла. Тот непринужденно шагал сквозь толпу прямо к ним – и, глядя на него, Тэсс поняла, насколько злые шутки играет иногда с восприятием обстановка и освещение.
Сейчас, в безжалостном свете ламп аэропорта, а не в приглушенной полутьме собственной гостиной, Доминик выглядел моложе и очень по-деловому. Тэсс поймала себя на мысли, что ей нравятся мужчины в черных строгих пальто, особенно если умеют эти пальто носить. Ригдейл умел. Он шел неторопливо, засунув руки в карманы, а за ним оробевший от услужливости носильщик катил тележку с багажом. На тележке гордо возвышался один-единственный чемодан средних размеров.
Приблизившись, Ригдейл без лишних слов подступил к Тэсс вплотную, навис над нею, словно одинокая сосна над пропастью, улыбнулся ехидно и, прежде чем мисс Марлоу успела сообразить, что собирается делать ее добровольный помощник, – поцеловал. Крепко, губами в губы, хорошо хоть, не совсем всерьез. Да, подумала Тэсс, подавив инстинктивное желание отстраниться, – Ригдейл подошел к делу со всей ответственностью. Ему было сказано, что легенда начинает работать сегодня, вот она и начала.
– Доброе утро. – Доминик закончил свой деловой поцелуй и, взяв Тэсс под руку, повел ее к регистрационным терминалам. – Надеюсь, ты выспалась.
Агенты, изображавшие телохранителей и секретаря, молча и даже незаметно переглянувшись, двинулись за парочкой – раз легенда заработала, нужно играть.
– Глаз не сомкнула, собиралась, – протянула Тэсс. Она действительно не успела поспать, но не потому, что набивала чемодан, а потому, что всю ночь изучала досье миллионера и еще раз просматривала те материалы по текущему делу, что имелись у нее в наличии.
– Бедняжка. Поспишь в самолете.
– Конечно, ведь ты утверждал, что у тебя там отличная кровать.
– Как приятно, что ты запомнила.
Они, конечно же, не стали проходить регистрацию вместе с простыми смертными: Доминик сказал пару слов служащему аэропорта, и всю команду провели по тубе перехода к ожидавшему их самолету. До этого Тэсс всего лишь дважды летала на частном авиатранспорте – во время заданий, выполнявшихся под руководством Эррола, – но оба тех самолета и в подметки не годились самолету Ригдейла.
Попав внутрь, Тэсс даже начала сомневаться, что весь этот шик и дизайнерские изыски – всего лишь салон самолета, к тому же не очень большого. Короткий коридор привел в просторную гостиную, обставленную в стиле раннего конструктивизма. Доминик жестом предложил агентам располагаться, а сам под локоток провел Тэсс дальше, в белоснежную спальню с круглой кроватью.
– Можешь располагаться. – Доминик снял пальто, небрежно бросил на кровать и полез во встроенный шкаф. – Думаю, нам не стоит сразу же приступать к выполнению обязательств – тебе не помешает выспаться, агент Марлоу. Вижу по лицу.
– С чего вдруг такая заботливость? – хмыкнула Тэсс. Доминик был абсолютно прав, усталость накопилась во всем теле, и все же нехорошо, что это видит незнакомый и не слишком приятный человек.
– По легенде. – Ригдейл достал из шкафа мягкий свитер, снял пиджак и повесил на плечики, а потом принялся расстегивать рубашку. Чтобы пристально не наблюдать за ним, Тэсс уселась на кровать и начала стягивать сапожки.
– Только не переигрывай, Доминик.
– А я переигрываю? – Ригдейл сбросил рубашку, и Тэсс, выпрямившись, невольно загляделась на его торс. Гладкая кожа, накачанные мышцы – у него же наверняка личный спортзал в особняке. Только вот несколько шрамов портят впечатление.
– Нет, пока не переигрываешь, – вынуждена была признать Тэсс. Она кивнула на бугристый рубец на боку Доминика. – Откуда отметины?
– По-всякому. – Он натянул свитер, лишив Тэсс возможности любоваться дальше. – Видишь ли, я люблю экстремальный спорт. Иногда слишком быстро езжу. Все это оставляет метки. – И добавил без всякого перехода: – Ты голодна?
– Нет, – покачала головой Тэсс. Ей невыносимо, неприлично захотелось спать. – Я просто отдохну, если ты не против.
– Каюта в твоем распоряжении. А я выспался. – Доминик выглянул в иллюминатор и опустил шторку. – Скоро взлетим. Если не проснешься сама, разбужу за час до посадки. Даже секретным агентам надо завтракать.
Он вышел, не дожидаясь ответа Тэсс, и закрыл за собой дверь. Самолет трясся мелкой дрожью, выруливая на взлетную полосу, но никто не просил пристегнуться, никто не стоял над душой с напитками и традиционным сэндвичем с вялым салатом. Тэсс аккуратно поставила сапоги на коврик у кровати и встала, чтобы убрать в шкаф сброшенное Домиником пальто и его рубашку. Вешая все это на плечики, невольно принюхалась: пахло туалетной водой «Terre D`Hermes», как и было написано в досье Ригдейла.
Совершенно незнакомый человек, с которым приходится быть рядом. Тэсс сейчас было все равно. У нее внутри словно выгорело всё – после того, как она узнала про Эррола. Ригдейл не сможет ее вывести из себя, потому что все мелочи, которыми он пытается задеть Тэсс, не тянут даже на комариные укусы. Быть его любовницей? Да запросто. Лишь бы это приблизило ее к тем, кто сотворил страшное с Эрролом. Ни к чему не обязывающий секс с красавцем-миллионером – это не назовешь высокой ценой.
Не раздеваясь, Тэсс легла на кровать, оказавшуюся неожиданно мягкой, и потянула на себя край покрывала. Она немного полежит с закрытыми глазами, а потом сразу встанет и будет работать. Нельзя выпускать из виду Ригдейла. Нужно еще раз подумать о том, что предстоит делать. Она ведь руководитель. Нужно…
Снег летел под закрытыми веками.
Снег. С него начинались неприятные сны.
Когда Тэсс проснулась, в отделении самолета, которое Ригдейл легкомысленно называл каютой, была все та же полутьма – иллюминаторы закрыты шторками, горит пара лампочек, и все. Самолет ровно гудел, и, бросив взгляд на хронометр, Тэсс поняла, что до посадки в аэропорту Вены еще полтора часа.
Она умылась, привела себя в порядок, как могла, и, расправив покрывало на кровати, приоткрыла дверь в салон.
Мирная картина: все три помощника Тэсс бессовестно дрыхли в своих креслах в дальнем конце салона, пользуясь моментом; Ригдейл же сидел неподалеку, за широким столом, на котором стоял включенный лэптоп, и читал газету. Он не видел Тэсс, и молодая женщина замерла, пользуясь возможностью разглядеть миллионера, не играющего на публику.
Доминик просматривал газету очень внимательно – будто от этого зависела его жизнь. Не глядя, он протянул руку и взял чашку с кофе, стоявшую на столе; не глядя, отхлебнул. Он был сосредоточен, складки у носа и рта казались еще глубже, а очки в строгой черной оправе, которые Ригдейл нацепил, придавали ему сходство с благородными и кристально честными адвокатами из голливудских фильмов. Волосы, причесанные так аккуратно, что сию минуту Доминика можно было бы снимать в кино, дополняли это впечатление.
Не дожидаясь, пока он ее засечет, Тэсс вышла в салон.
– Я скоро собирался тебя будить, – сказал Доминик, не отрываясь от газеты.
– Не стоит такой заботы.
– Тэсс, я все объяснил. Ты чужая женщина, к тому же, агент ЦРУ. Я еще не водил романтических отношений с агентами ЦРУ. Полагаю, если бы попробовал, они не обрадовались бы.
Невозможно было понять, шутит он или нет, с таким-то каменным лицом. Но Тэсс невольно улыбнулась. Она уселась в кресло напротив и вытянула ноги.
– Зачем тебе это все, Доминик? Ведь тебя никто не заставлял помогать ЦРУ, насколько я понимаю.
– Приятная щекотка по напряженным нервам. Средство от скуки. Адреналин. – Ригдейл сложил газету и бросил ее на стол. – Что-то вроде экстремального спорта. Практически такой же допинг, как и у тебя, милочка.
– Ну конечно. – Тэсс почувствовала, что начинает злиться. – Это просто работа.
– Кому ты врешь? – Доминик усмехнулся. – Просто работа… Вы все, оперативные агенты, – адреналиновые наркоманы, и тут я вас могу понять. Сам люблю принять дозу-другую адреналинчика. Но не пытайся доказать мне, что ты приходишь под крышу родного дома, отпахав как бы с девяти до пяти, и спокойно смотришь вечерние сериалы для домохозяек. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Твой мозг работает совершенно по-другому.
– Ну расскажи мне, – пропела Тэсс, потягиваясь, – как работает мой мозг?
– На повышенных оборотах. – Ригдейл одним глотком допил кофе и продолжил издевательски-невозмутимо: – Если бы ты не годилась для службы в ЦРУ, думаю, никогда бы и не узнала, что твой опекун там подвизается. Когда он тебе сказал, сознавайся?
– Через год после того, как… подобрал. – Тэсс было немного неприятно, что Ригдейл сидит и разбирает ее на составные части, словно забавный конструктор. Она и так знала, что это правда. Эррол никогда ничего от нее не скрывал – никаких мотивов. Жестокая, бьющая в цель честность.
– А до этого присматривался. Может быть, он тебя специально высматривал, прежде чем приручить. Это бывает. Ему нужна была женщина в команду. Женщина, целиком преданная ему.
– Ты еще скажи, что он меня не любил, – презрительно бросила Тэсс.
– Не буду, потому что у меня нет фактов, – пожал плечами Доминик. – Любил, наверное. Так, как умел… Я присматриваюсь к агентам спецслужб с тех пор, как начал работать с ними. Люди, совершенно не похожие на массу так называемых нормальных людей. Кто-то утверждает, что вы все сумасшедшие, но я считаю, что вы просто другие.
Он снял очки, аккуратно положил их на стол и принялся загибать пальцы.
– Во-первых, вы так привыкли жить на игле своей работы, что, стоит вам хоть на время сойти с дистанции, начинаете ломаться – поэтому надо скорее возвращаться в строй. Наркомания в чистом виде, воспитанная на «Ферме» (Прим. автора: «Ферма» – разведывательная школа ЦРУ, где готовят полевых агентов) у сотен невинных агнцев. Вы подготовлены на заклание, но так надо: жертвы богам следует приносить регулярно. Во-вторых, вам так промывают мозги, что вы становитесь совершенно непредсказуемыми, и эту непредсказуемость тщательно направляют. Наши или не наши – зависит от степени коррумпированности. В-третьих, так называемая обычная жизнь, с ее сериалами и семейными разборками перед сном, – не для вас. Ваши эмоции под строгим контролем. То, что вы называете любовью, соучастием, дружбой, строго дозируется. Если бы ты была умницей Тэсс, выпускницей провинциального колледжа, моей любовницей по стечению обстоятельств, а не по легенде, ты бы залепила мне пощечину сразу, когда я грубо предложил тебе спать со мной. Но ты сидишь и улыбаешься.
Тэсс и вправду улыбалась. Миллионер был весьма точен в своих наблюдениях, хотя, конечно же, поверхностен. Глубины ему и не дано познать, и это хорошо, пожалуй.
– Сказанное мной ни капли не раздражает тебя, не так ли? – Он смотрел на нее очень внимательно и щурился.
– В досье не написано, что у тебя плохое зрение, – сказала Тэсс.
– Старость уже не за горами, понемногу начала развиваться дальнозоркость. Так раздражает или нет?
– Нет.
Ей было забавно, немного беспокойно и любопытно – только и всего. Миллионер Ригдейл с его старательными наблюдениями находился вне сферы интересов Тэсс, но все же они сидели рядом в самолете, мчащемся через Атлантику. Параллельные прямые, которые пересеклись в бесконечности. Неевклидова геометрия жизни.
– Это хорошо, – резюмировал Доминик. – Люблю агентов спецслужб за отсутствие истерик на ровном месте.
– Женщины часто закатывают тебе скандалы? – засмеялась Тэсс.
– Нет. Не успевают.
Ей хотелось продолжить разговор, поинтересоваться, что он делает с недовольными им дамочками, – может, закапывает на заднем дворе? – но проснулся Адам, и беседу с Ригдейлом пришлось свернуть. И приступить к не менее важному делу – к завтраку.
Тэсс никогда не была поклонницей вызывающей роскоши. Именно поэтому отель «Бристоль», располагавшийся в самом центре Вены, напротив знаменитой Венской Оперы, не понравился мисс Марлоу. Интерьеры, выдержанные в стиле бидермайер, с уникальными антикварными работами и оригинальными картинами известных мастеров, должны были производить ошеломляющее впечатление – но на Тэсс нагнали тоску. Да еще Ригдейл, конечно же, остановился не где-нибудь, а в сьюте «Принц Уэльский», одном из самых роскошных номеров в Австрии, с собственной библиотекой, столовой, кабинетом, тренажерным залом и сауной. Телохранителей и секретаря разместили поблизости, а весь огромный номер принадлежал Доминику и Тэсс.
Еще в вестибюле, уверенно ступая по черно-белым мраморным полам, Ригдейл умудрился увидеть нескольких знакомых – не зря «Бристоль» считался одним из центров светской жизни Вены, – и представил им Тэсс. Она улыбалась, протягивала руку для пожатий и поцелуев, а перед глазами у нее все время стояло лицо Эррола. Тот чувствовал себя в подобных ситуациях легче легкого. Конечно, ведь ему не приходилось спать с напарниками. Хотя, нельзя быть до конца уверенной.
Тэсс понимала, что предстоящий секс с Ригдейлом не должен ее волновать. Совсем. Это всего лишь работа – но почему-то, когда он стоял рядом, держа ее за руку, и его большой палец, словно по рассеянности, поглаживал ладонь Тэсс, она чувствовала себя маленькой девочкой, которую вывел на волшебную прогулку всемогущий папа. Так не должно быть, эти чувства ей чужды – и, тем не менее, Тэсс их испытывала.
И ее немного пугало то, что она хотела прикоснуться к Доминику в ответ – хотела немного больше, чем должна бы. Слишком тонкая грань разделяла работу и удовольствие. Когда-то Эррол предупреждал ее об этом.
…Осмотр «Принца Уэльского» занял немало времени. Пока агенты ЦРУ пытались обнаружить подслушивающие устройства или незаконно установленные видеокамеры – что, зная обоснованную паранойю, могло обнаружиться, а могло и нет, – Доминик показал Тэсс комнату, где они оба будут жить. Это оказалась роскошная спальня, с монументальной кроватью, тканевыми драпировками, зеркалами и бюро, словно украденным лично у Наполеона, – и все это в красно-золотистых тонах, в мягком освещении. На Ригдейла, впрочем, окружающая обстановка не действовала никак – ни удручающе, ни позитивно, – он просто закрыл дверь в спальню и принялся раздеваться.
– Вот так сразу? – насмешливо спросила Тэсс, усаживаясь на стул перед бюро и касаясь кончиками пальцев драгоценной столешницы. – Приступим к делу, мистер Ригдейл?
– Приступим, – согласился Доминик, открывая шкаф. Там уже была аккуратно разложена и развешана его одежда – багаж прибыл вперед дорогих гостей.
– Мне снимать платье или только колготки? – продолжала ехидничать Тэсс. Доминик выглянул из-за дверцы шкафа, посмотрел на агента Марлоу, хмыкнул и снова спрятался.
– И то, и другое, насчет белья думай сама. Переодевайся, мы уходим.
– С каких пор вы здесь командуете, мистер Ригдейл? – холодно осведомилась Тэсс.
Доминик, успевший под прикрытием дверцы переодеться в другие брюки и рубашку, вышел на середину комнаты.
– Не поможешь застегнуть запонки?
Тэсс не двигалась, молча ожидая ответа на свой вопрос.
– Послушай, не далее как пару часов назад ты снисходительно принимала комплименты себе, как высококлассному агенту. А сейчас ведешь себя как маленькая девочка. – Не дождавшись помощи, запонки он застегнул сам. – Мы ведь договорились: по прилете в Вену я веду тебя по магазинам. Нам обоим нужно подготовиться к вечеру. Массажисты, косметологи и парикмахеры придут прямо сюда после четырех часов дня. У нас останется время на все. На то, чтобы ты и твои друзья настроили ваши хитрые приборчики, замаскировали пулеметы в сумочках и капсулы с ядом в воротничках…
Тэсс провела рукой по волосам. Черт, смерть Эррола подействовала на нее сильнее, чем следовало бы. Она все воспринимает немного… слишком.
– Прости. Ты прав. Будем действовать по договоренности.
Глава 4
Доминик исполнял свою роль, даже немного переигрывая, на взгляд Тэсс. Он протащил ее по магазинам, накупил ей одежды, украшений, духов; заставил пообедать в небольшом ресторанчике. Непрерывно следовавшие за ними Дэвид и Томас (Адам остался в отеле, чтобы подготовить оборудование) иногда ехидно переглядывались, но никаких замечаний по поводу действий начальницы не отпускали. Иерархия – это святое. Однако, Тэсс могла себе представить, о чем думают ее подчиненные.
С Эрролом они работали по-другому. Да, бывало, Тэсс приходилось изображать его спутницу, – благообразный джентльмен в сопровождении хорошенькой брюнетки ни у кого не вызывал подозрений, – но между ними никогда не проскакивали вот эти нервные искры. То, что Тэсс ощущала в отношении Доминика, которого увидела в первый раз меньше суток назад, она испытывала впервые.
Когда они вернулись в «Бристоль», Тэсс, оставив Доминика руководить носильщиками, втащившими гору пакетов с покупками, проскользнула в монументальную ванную и заперлась там. Ей было необходимо побыть в одиночестве некоторое время, пусть и в помещении, которое было больше всей ее квартиры, и отделано черным и белым мрамором. Тэсс встала под душ, словно смывший с нее пленку усталости, потом завернулась в мягкий белоснежный халат и вышла.
Доминик сидел за столом и щелкал клавишами ноутбука, но при виде Тэсс улыбнулся своей условно-ехидной улыбкой и захлопнул крышку лэптопа.
– Подумать только, какие преимущества появляются, когда честно служишь на благо отечества. – Он поднялся навстречу Тэсс. – За прошедшие сутки я видел тебя в нескольких разных костюмах.
– А сейчас хочешь увидеть вообще без одежды, я полагаю. – Тэсс бросила взгляд на настенные часы. Половина второго.
– Ах да, наш сумасшедший деловой секс. Готова приступить?
– Пожалуй. – Она пожала плечами.
– Тогда идем.
Свет в спальне был приглушен, шторы задернуты. Даже освещение здесь казалось дорогим – золотую пыльцу они рассыпают в воздухе, что ли?..
– Есть что-нибудь, что я должен о тебе знать? – поинтересовался Доминик, развязывая галстук. – Например, что тебя нельзя целовать в четвертый сверху позвонок, иначе ты убьешь любовника?
– Уверен, что убью?
– Конечно. Ты всегда при оружии. Твой пистолет сейчас в кармане халата, который слегка оттопыривается.
Тэсс широко улыбнулась. Намеренно или нет, но миллионер Ригдейл ее смешил. Он был в какой-то степени забавен – хотя и опасен, в своем роде.
– Я пощажу тебя, если ошибешься по незнанию. – Она демонстративно выложила маленький пистолет из кармана и оставила на столике. – Это позволит тебе прожить на пару секунд дольше.
– Ты убивала, Тэсс? – Доминик повесил галстук на спинку кресла и стоял, засунув руки в карманы брюк.
– Да, – сказала она спокойно. – Четырежды. И каждый раз – защищая свою жизнь.
– Это тяжело?
– В первый раз – да. Потом… это просто работа.
– Лжешь.
– Может быть. Но как ты проверишь?
Тэсс передернула плечами: неизвестно откуда взявшийся сквозняк пробежался по босым ногам. Доминик покачал головой.
– Ну и черт с тобой. У тебя есть какие-либо предпочтения? Ты романтичная особа или как?
– Я особа, которая хочет поскорее покончить с одним делом и взяться за другое. – Она смотрела в сторону, на свое отражение в зеркале от пола до потолка. Хрупкая фигурка в роскошном белом халате…
– Но, Тэсс, Тэсс, – негромко произнес Доминик, и обнаружилось, что он стоит совсем рядом, так близко, что тепло его тела можно ощутить, не прикасаясь, – ведь если ты не получаешь удовольствия от своей работы, зачем ты здесь?
Удовольствие от работы, о господи боже мой, подумала Тэсс, когда Доминик положил руки ей на плечи. Ведь это работа, и можно… рискнуть. Рискнуть расслабиться.
Первый поцелуй оказался глубже и сильнее, чем ранним утром в аэропорту. От Доминика пахло табаком и какими-то мятными пастилками, и он, на удивление, не проявлял никакой агрессии – только настойчивость. Интересно, как он сам воспринимает все это? Как неизбежное удовольствие, бонус к «щекотке нервов»? Скорее всего, так.
Пояс халата Тэсс развязался будто сам собой – возможно, так оно и было. Сам халат белой горкой осел на пол, и женщина снова почувствовала холод, хотя от ладоней Доминика исходило обжигающее тепло. Он вообще был горячий, как печка.
– Да, – сказал Ригдейл и провел кончиками пальцев по напряженной спине Тэсс; кожа тут же покрылась мурашками, – загоняли же тебя на службе, мисс Марлоу. Ты не девственница, я надеюсь?
– А это тебя испугало бы? – Не слишком удобно говорить, уткнувшись носом в светло-голубую ткань мужской рубашки, но выбора у Тэсс не было.
– Нет, просто я действовал бы по-другому. Лишение девственности тоже входит в подготовку, или как?
– Ригдейл, ты язва. Почему ты разговариваешь, вместо того, чтобы действовать?
Вместо ответа он подхватил ее и почти швырнул на кровать – матрас мягко спружинил, и Тэсс засмеялась и раскинула руки. Она не стеснялась ни своей наготы, ни практически незнакомого мужчины, просто непостижимым чутьем в один миг поняла: зла он ей не сделает. Преимущество людей из параллельного мира: они побудут в твоей жизни и уйдут, не задев тебя.
Может быть, Ригдейл никогда не женится, с его-то нелюбовью ко всему человечеству в целом и к каждому его представителю в отдельности. Но если женится, то на заботливой домохозяйке, не иначе. Не зря он с таким вкусом разглагольствовал о сериалах и семейных разборках – вдруг это и составляет его тайное счастье? Обычно люди выдают подобные вещи, сами того не замечая. У Ригдейла будет настоящее Рождество с большой елкой, несколько детей и семейный отдых на тропическом уединенном островке. То, что Тэсс недоступно. То, что ей не нужно вовсе.
Она словно оторвала от себя прилипшую паутину и брезгливо отбросила. И золотистый воздух дорогущего сьюта уже не вызывал раздражения, и обстановка перестала казаться вычурной и кричащей, и даже миллионер оказался вполне симпатичным. Эррол называл такие штучки «переключателем настроения» – и, согласно методике, все сработало и в этот раз.
Доминик почувствовал перемену ее настроения и сыто улыбнулся.
– Вот теперь мы можем начать всерьез.
Все оказалось гораздо проще и приятней, чем представлялось днем ранее вымотанной Тэсс. Доминик не хвастался, утверждая, что она останется довольна. Она осталась. И еще как!
Ее предыдущие мужчины, с которыми Тэсс время от времени встречалась, чтобы расслабиться, отвлечься, – были мужчинами на одну или несколько ночей, и обычно она не оставляла телефона и адреса. Такие встречи были простым физическим удовольствием, не более того. Ригдейл тоже вроде бы ничего особенного не делал – но секс с ним оказался увлекательным, нежным, страстным. Тот самый «сумасшедший деловой секс», как Доминик и обещал.
Любопытно, почему он не нашел себе постоянную подругу, думала Тэсс через два часа, прижимаясь к боку Доминика и закрыв глаза, чтобы больше запомнить – ощущения она всегда хорошо запоминала. Ведь для миллионера, наверное, нет проблем найти такую, чтобы была под боком, когда нужно, а в остальное время не мешала. И даже неважно, любит она тебя за деньги или так просто – все равно, вряд ли Доминик Ригдейл играет в игру под названием «любовь для простых смертных». Судя по его характеристике в досье, даже не пробует. Но постоянные связи никакого отношения к любви не имеют.
Нынешняя ситуация была примечательна для Тэсс еще и тем, что ее любовник знал, кто она. Он почти ничего не знал о ней самой, о ее жизни, но кто она – знал, а это определяло многое. Это был наиболее откровенный секс, который у Тэсс случался когда-либо.
– Сколько у нас времени? – поинтересовалась она, не открывая глаз.
– Сейчас почти четыре. Через полчаса, увы, придется прекратить сибаритствовать.
– Угу, – сказала Тэсс и сильно ладонью провела по гладкой груди Доминика. Тот засмеялся.
– Это приглашение?
– Почему бы и нет?
Они снова занялись любовью – на сей раз медленнее и обстоятельнее, и в середине процесса Доминик пробормотал, что это напоминает секс немолодых рантье в Ницце, чем до слез насмешил Тэсс.
Удивительное чувство, оказывается: одеваться на бал, когда у тебя хорошее настроение.
Тэсс повернулась перед зеркалом – сначала правым, потом левым боком, оценивая собственную фигуру и прикидывая, насколько зеркало врет. Иногда ей казалось, что бедра слегка потяжелели, но это был обычный иррациональный страх красивой женщины, позволяющей себе есть пиццу. Пицца, гамбургеры, китайская еда – обычный рацион, когда нет времени съесть что-то более приличное, – и Тэсс понимала штатных врачей, иногда рыдавших над медицинскими картами агентов. Куда там тяжелым огнестрельным ранениям! Гастрит и язва желудка – вот настоящий бич агентов ЦРУ.
Но сегодня никакие лишние килограммы Тэсс не мерещились, черное переливающееся платье сидело как влитое, подчеркивая фигуру. На шее поблескивала платиновая цепочка с кулоном в форме сердца – безделушка на вид, если не знать, сколько она на самом деле стоит. Тэсс не знала, так как благополучно отвернулась, когда Доминик расплачивался, но, судя по размеру рубина, количество нулей в счете впечатляет.
Рубин. Прекрасный камень, который могут носить далеко не все, камень жизни и любви. Он оживляет, укрепляет сердце и изгоняет тоску. Случайно Доминик выбрал для Тэсс именно этот кулон, или все же хотел таким образом что-то сказать? Тэсс поморщилась: воображение окончательно разгулялось. Сомнительно, что Ригдейл способен на романтические жесты, и вряд ли хорошо разбирается в языке камней – только в размерах и ценах.
– Ты готова? – послышался из-за двери голос Доминика.
– Да. – Тэсс в последний раз придирчиво оглядела себя и вышла в салон; Ригдейл, облаченный в смокинг, восседал в кресле. Удивительно, но в помпезных интерьерах Доминик по-прежнему смотрелся их неотъемлемой частью. Это приобретается, или таким надо родиться?
Поколения его предков, что успели родиться и умереть в Америке после прибытия «Мэйфлауэра», напомнила себе Тэсс. Предки Доминика из кожи вон лезли, чтобы породить нечто вроде него. Наверное, родился он тоже в смокинге. Маленьком. Скроенном с учетом идеального облегания подгузника.
– Прекрасно выглядишь, – отвесил дежурный комплимент Ригдейл. – Вижу, что не прогадал.
– Ты заказывал девушку покрасивее? – очаровательно улыбнулась Тэсс.
– Да, полагаю, что под руку со здоровенным бородатым мужиком в камуфляже я смотрелся бы хуже.
Тэсс фыркнула.
– Хорошенькое же у тебя мнение о нашей братии.
– У тебя есть шансы его исправить. – Доминик встал и подал Тэсс руку. – Идем. Манто тебя дожидается, авто тоже, мисс Холли Голайтли.
Дворец Хофбург – зимняя резиденция венского двора – сиял огнями, напоминая волшебный замок из сказки про Золушку. Вена вся переливалась иллюминацией, оставшейся после празднования Рождества; в морозном воздухе ледяной иглой искрился шпиль собора Святого Штефана. Впечатление немного портили леса вокруг нижней части шпиля: Тэсс была в Вене несколько раз, но собор вечно реставрировали. Кажется, его и строили несколько веков. Так что ничего удивительного, что кое-какие его части вполне могли начать требовать реставрации сразу по завершению строительства. На улицах было полно народу: с двух часов дня на перекрытых центральных улицах жители и гости австрийской столицы танцевали вальс.
