Наталия Романова
Будешь моей
– Какое ещё место? – недовольно буркнула Яна, скосив недоверчивый взгляд на водительское кресло.
– Лабораторию, я записался, пока ты с родителями разговоры разговаривала, свадьбу планировала. Сдадим кровь на ДНК-тест, если отец я – будем думать.
– Ты мне не веришь?! – подорвалась Яна, вылупившись на Олега, как на врага народа.
– С какой радости мне тебе верить? – отрезал Олег.
– Ты понимаешь, что оскорбляешь меня?! – заорала Яна. – Жену свою будущую оскорбляешь!
Финик издал угрожающий рык, пришлось Олегу шикнуть на пса, напомнив, кто здесь главный, и что нужно сидеть смирно. Нельзя рычать на людей, даже если очень хочется, нельзя. Строго запрещено!
– Всё просто, Яна: хочешь оскорбляться – оскорбляешься, сколько влезет. Хочешь конструктивного диалога, решения проблемы – делаешь тест.
– Да пожалуйста, – прошипела, словно кошка, Яна, обхватывая себя руками в защитном жесте.
Тест сдали быстро. Олег убедился, что указан его электронный адрес для ответа. По дороге пришлось заехать в камерный грузинский ресторанчик, потому что будущей маме смертельно захотелось хачапури по мегрельски. Неважно, от него ребёнок или нет – отказать беременной он не посмел, воспитание не позволило. После высадил Яну у дома с обещанием позвонить завтра, и ведь позвонит, придётся.
– У меня денег нет, уволили, как узнали, – поныла та на прощание.
Олег посмотрел удивлённо. Она работала? Интересно, кем? Неожиданный факт биографии, впрочем, без разницы.
– Сколько?
– Сколько сможешь, – скромно потупилась Яна. – Надо продуктов купить, молока, мяса немного, витамины для беременных…
Или беременность действительно меняет женщин, гормональный фон, всё такое, или он не знал Яну совсем.
Единственное, что видел – губы, скулы, грудь.
Единственное, что интересовало – умение заглатывать по самый корень, что с его габаритами не самый весёлый аттракцион для женщин, нечасто встречались такие умелицы.
Перевёл, не обращая внимания на округлившиеся от восторга глаза Янки. Может, действительно, многовато… только он не зверь, даже если ребёнок не его, беременной отказывать в базовых потребностях не станет, а если он него – подавно.
Ближе к восьми вечера рванул в сторону первой больницы. Часы приёма, как назло, закончились, на территорию пустили, редкие пациенты ещё гуляли по разбитому вокруг скверу, в помещение нет.
Побродил вокруг корпуса – типового, из белого кирпича. Обнаружил чёрный ход с обратной стороны. Рассказал встреченной санитарке печальную историю про работу сутками, больную сестрёнку, для убедительности показал термос с борщом, контейнер с запеченным картофелем и рыбой – мама старалась, готовила, переживает, сердечная, за дочурку.
Сунул в натруженные руки купюру и рванул в сторону нужного отделения. Прошмыгнул мимо поста, по пути очаровал медсестричку фирменной улыбкой, идущей в ход, как и любое оружие массового поражения, при крайней необходимости.
Наконец, зашёл в палату.
– Здравствуйте! – провозгласил, кинув короткий взгляд на соседку, сразу уставился на Тину.
Маська, настоящая маська. Насупленная, отчего ещё красивей. Губки надутые, словно в обиде, выглядели пухлее и соблазнительней, полакомился бы с огромной охотой, с удовольствием. Распущенные, чуть вьющиеся после косы волосы лились по плечам.
Глаза… за этот недовольный взгляд умереть не жалко, но лучше жить, чтобы целовать, целовать, целовать…
– Борщ принёс, тимуровец? – улыбнулась Тина, вопросительно приподнимая одну бровь.
– Домашний, со сметаной, салом и чесноком, как заказывала, – засиял Олег в ответ.
А день-то сегодня замечательный!
Глава 5
– Тин, выйдешь? – протянул, стукнув в дверь, сосед Стас.
– Сейчас, – отозвалась я, тяжело вздохнув.
Скинула ноги с дивана, встала, поправила футболку, поплелась куда звали. Ведь только улеглась, раньше не мог, что ли.
Меня выписали утром. Приехала домой на автобусе, разобрала вещи, кое-что бросила в стирку, провела инспекцию съестных запасов – не густо. После обеда нужно было зайти в колледж, пока же хотелось немного полежать, отдохнуть. Всего-то ничего сделала, а усталость наваливалась на плечи, откровенно испугав. Если так будет продолжаться, как сдавать госэкзамены, работать?..
Стас ждал меня в кухне, устроившись на табурете. Высокий, широкоплечий, при этом худой, какой-то плоский, нескладный. Сказывалась нехватка веса, но учитывая наш возраст – двадцать лет, – дело поправимое.
– Как себя чувствуешь? – начал издалека Стас, потупив взгляд. – Помощь, может, нужна?
– Не нужна, – ответила я. – Говори, что хотел.
– Такое дело… – прогнусавил Стас. – Ты ведь планируешь остаться в этой квартире? Устроиться на подстанцию после госов? Здесь же пять минут ходьбы всего…
– Планирую, а что?
– Я просто подумал… – Стас нервно почесал макушку. – Раз мы с этого месяца вдвоём живём, то платить пополам будем?.. Нет, если тебе в этом месяце тяжело, я всё понимаю, – показал взглядом на мою руку, где из-под рукава футболки виднелся послеоперационный пластырь. – Просто я тоже как-то не рассчитывал…
– Конечно, Стас, нет проблем, – кивнула я, соглашаясь.
– Точно? А то я могу…
– Всё отлично, – я улыбнулась, махнула рукой в доказательство своих слов, развернулась, давая понять, что разговор окончен, отправилась обратно в комнату.
Нет проблем… Нет проблем, да уж, нет.
Первые два года колледжа я жила в общежитии. Нельзя сказать, что там было плохо, неуютно, грязно, водилась какая-нибудь отвратительная живость, типа тараканов. Чистые, просторные комнаты на четыре человека, две кухни на этаж, уборные, душевые кабины, стояли стиральные машины и холодильники.
Однако постоянное нахождение среди людей досаждало. Отсутствие личного пространства давило на нервы. Шумные компании старшекурсников, которые постоянно что-то отмечали, не давали высыпаться, полноценно справляться с программой, а вылететь с учёбы я не могла себе позволить.
Второго шанса получить образование мне никто бы не дал.
На третьем курсе моя подруга Зоя со своим парнем Стасом решили жить вместе, снимать жильё. Вот только в однокомнатные квартиры их либо не пускали – восемнадцатилетняя пара студентов не внушала доверия, – либо дорого стоили. Нашлась убитая двушка, типовая «брежневка», хозяйке которой было нечего терять. С допотопной мебелью, потёртым ремонтом, скрипучими полами, зато в десяти минутах ходьбы от колледжа.
Во вторую комнату позвали меня, с уговором, что платим за жильё поровну: две трети они, одну треть – я. Так казалось справедливым всем участникам сделки.
Учёба подходила к концу, Зоя засобиралась домой, там ей приготовили неплохое место. Естественно, она ждала, что Стас последует за ней. У него никаких определённых планов не наблюдалось. Возвращаться в родное село он не планировал, работать на подстанцию брали, туда же, куда и меня, но сильного желания не было. Не интересна оказалась медицина.
Родители Зои могли пристроить не только дочь, но и Стаса, но для этого нужен был закономерный шаг – идти в ЗАГС.
Жениться он не собирался. После нескольких громких скандалов с криками, взаимными упрёками и слезами, Зоя перебралась к другой нашей подруге до окончания учёбы, порвав со Стасом. Я осталась в соседней комнате.
– Зачем жили вместе, если жениться не хотел? – спросила я однажды Стаса, когда было особенно обидно за Зою.
Она хорошая девчонка, беззлобная, доброжелательная, плохо переносящая ссоры, к тому же симпатичная. Не королева красоты, да, но ведь и Стас не секс-символ.
В ответ он проблеял невнятное, из чего я сделала вывод, что просто-напросто было удобно. Скидывались они с Зоей на продукты и хозяйственные нужды поровну. Подарков, цветов она не требовала, понимала, что парень стеснён в финансах, водить в рестораны или путешествовать тем более, квартира обходилась недорого, а бонусом шёл доступный секс.
Хорошо устроился, одним словом.
Справедливости ради Стас не был единственным в своём роде, все мои знакомые встречались по схеме «расходы пятьдесят на пятьдесят», говоря, что это новая реальность.
Своего опыта у меня не наблюдалось, не до романов мне было. Моя цель – получить диплом и найти работу.
Добавить свою часть квартплаты не большая проблема, но прямо в тот момент перспектива расстаться с последними деньгами откровенно расстроила. За колледж платил отец, он же присылал деньги на житьё. Немного, но, если сильно-сильно экономить – хватало.
Начиная со второго курса, я подрабатывала официанткой. Самый простой способ заработка, особенно в праздники или летом, когда открывались летние террасы многочисленных кафе.
Уже год я работала у Зураба в шашлычной с незамысловатым названием «Шашлык-машлык». Поначалу опасалась, контингент посетителей специфический, а я одинокая девушка в чужом городе, постепенно привыкла. Зураб, годящийся мне даже не в отцы, а в дедушки, зорко следил, чтобы его официанток не обижали, не домогались, быстро ставил разбушевавшихся гостей на место. Те в свою очередь не скупились на чаевые, показывая шира-а-ату кавка-а-аз-с-с-ской души. Поэтому кое-какие деньги у меня водились.
Только накануне ранения, когда у меня был запас средств, поддавшись настроению, я решилась обновить гардероб, что не часто себе позволяла. Купила несколько платьев на весну и лето, на распродаже, но общая сумма вышла по моим меркам внушительная, и обязательные ежегодные джинсы. Неизвестно зачем, просто за компанию с Зоей, купила два комплекта нижнего кружевного белья – ничего особенного, в массмаркете, тоже на распродаже. Кроссовки же окончательно подкосили мой бюджет.
Я надеялась, что на майских праздниках удастся подзаработать у Зураба. В это время всегда много гостей, алкоголь льётся рекой, сопровождаемый щедрыми чаевыми. После окончания колледжа собиралась выйти на работу, и тогда стало бы намного легче. Заработная плата скромная, но для вчерашней студентки с небольшими запросами и более-менее налаженным бытом – просто отлично.
После ранения в руку носиться с тяжёлыми подносами я не могла, не была уверена, что меня допустят до госов, из-за больницы пропустила несколько зачётов.
Шло самое важное время, а я…
Что и говорить, весело…
В колледже мастер нашей группы Антонина Михайловна заверила, что всё будет хорошо. Администрация пошла навстречу, зачёты я могу сдать отдельно, время до экзаменов оставалось. С практикой частью могут быть проблемы, но и здесь проявили понимание.
И вообще, я настоящая героиня, на которую следуют равняться нынешнему поколению. И не только им, всем.
– Сейчас сходи в бухгалтерию, тебе выписали материальную помощь от колледжа, немного, но лишним не будет, нужны твои данные, – улыбнулась на прощание Антонина Михайловна, а я едва не подпрыгнула от счастья.
Уже к вечеру я получила сумму, про которую не могла сказать «немного». Помощь оказалась не только от колледжа, но и от администрации города по личному распоряжению главы, что обрадовало и немного польстило.
За половину дня решились мои проблемы на ближайшую пару месяцев. Как не радоваться? Рассчитав полученную сумму, я поняла, что у меня даже останется на маленькие радости, такие, как покупка цветов, например.
Имела я слабость – цветы. Не срезанные, в букетах, а домашние, летом же в горшках на балконе. Два года мой балкон, усаженный шапками петуний, лобелией и вьющейся ипомеи считался украшением дома, его приходили фотографировать. Он был ориентиром – «налево от дома с балконом», «там, где дом с балконом» можно было услышать в нашем микрорайоне, и все понимали, о чём речь.
После происшествия про цветы пришлось забыть, на еду бы хватило. Рассада – не самое дешёвое удовольствие для студентки. После получения денег руки зачесались, а ноги сами понесли в садовый центр на окраине города.
Груз волнений снялся хотя бы на ближайший месяц. Основную и самую большую проблему ещё предстояло решить. Я не представляла, как это сделать, с какой стороны подступиться. Знала лишь, что решу обязательно, во что бы то ни стало.
Главное – окончить колледж, получить диплом, устроиться на работу, а там…
Мысли, пока ехала в автобусе, сами собой перескочили на Олега, «тимуровца». После пары визитов он больше не появлялся, видимо, действительно приходил от имени и по поручению. Шефская помощь, мало ли…
Я понятия не имела, что входит в обязанности СОБРа, что такое СОБР в принципе не знала. Быстрый поиск в интернете выдал скупую, размытую, чаще официальную информацию. Может, они, помимо вызволения заложников, переводят бабушек через дорогу и навещают в больницах пострадавших.
Вспоминался взгляд светло-карих глаз с прозеленью, цепкий и мягкий одновременно. Простые черты лица, немного грубоватые, что Олегу удивительным образом шло, гармонировало со спортивным, сильным телом.
Олег никак не демонстрировал физическую форму, это было бы странным, нелепым даже. Не показывал мышцы рук, ног, пресса, не пробежал стометровку или марафон. Не подтягивался и не отжимался в больничном коридоре, где мы сидели, но в каждом, самом незначительном движении, чувствовалась сила и ловкость.
А ещё я не могла забыть улыбку, широкую, демонстрирующую ряд белоснежных зубов, с чётко очерченной линией губ. Твёрдой, когда смотрел вокруг, будто сканировал помещение на предмет опасности, и мягкой, когда взгляд останавливался на мне.
Губы у Олега были красивые… притягательные губы…
И то, как он спокойно рассказывал, что борщ приготовила его мама, между прочим, специально для меня, так что должен быть вкусным. Он бы с радостью отведал, чтобы убедиться лично, но выйти из-за стола матушки, не умерев от переедания – само по себе чудо, так что рисковать желудком не станет.
Далеко ли живёт мама?
Рукой подать. Быстренько смотался туда-сюда, вообще – не проблема. Главное, в борще свёкла есть и капуста, в них витамины. Отличный гостинец выбрала Тина. Мо-ло-дец.
У него отличное чувство юмора, совсем не злое, как часто бывало у сверстников. Внимательно слушал рассказы о нехитром студенческом житье, планах на будущее. Сильно я не откровенничала. Не любила делиться, откуда родом, из какой семьи, про родителей предпочитала молчать. Всегда ограничивалась общими формулировками, но с Олегом кое-чем поделилась охотно.
На самом деле странновато… Я не самый открытый человек на свете. Жизнь научила держать в себе мысли и желания.
Ушёл Олег, лишь когда медсестра злобно зашипела, в который раз напомнив про больничный режим.
Нашли место любоваться! Выпишут, воркуйте хоть всю оставшуюся жизнь, здесь же люди лечатся, им покой требуется.
Олег сказал, что придёт в ближайшее время, завтра не получится – служба, на следующий день обязательно. Я смущённо буркнула в ответ, что не стоит утруждаться, внутри надеясь на визит. Сложно не хотеть встречи с таким парнем, по-настоящему привлекательным, вернее мужчиной.
Наперёд не думала, воображать лишнего не хотела, надеяться на что-то серьёзное тем более. Не дурочка, понимала своё положение. И что Олег старше меня видела, и такой… явный любимец женщин, не обделённый вниманием во всех смыслах, понимала. Но иррационально, без далекоидущих планов, увидеться хотелось.
Однако, за неделю, что я провела в больнице, Олег больше не появился…
Глава 6
Внезапными командировками Олега было не удивить, в этот раз тоже вырвали неожиданно. Сорвался мгновенно, в течение часа прибыл на базу, неделю проторчал в соседней области.
Работы много, времени на рефлексию мало, но того, что оставалось, хватило, чтобы привести мысли в относительный порядок. Решить, как жить дальше.
Возможность того, что Яна беременна от него, исключать не получалось. Большой внешне живот, маленький, похожа на женщину в положении, не похожа – пустая лирика, гонять которую в голове бессмысленно. Тест всё покажет.
Не от него ребёнок – отлично. Самый лучший вариант для Олега, в честь такого исхода он даже готов немного помочь Янке. Денег подкинуть, купить коляску, кроватку, ходунки, качели, что там детям нужно.
Вопросы начнутся, если ребёнок его. И непростые вопросы.
Вариант аборта не рассматривал, хотя, что греха таить, в сети посмотрел, что возможно сделать на сроке больше двенадцати недель. Глянул и сразу же вычеркнул из мыслей. Садизм какой-то…
Жениться на Кучеренковой Олег не собирался, независимо от того, от него беременна или нет. Он в принципе не горел желанием связывать себя узами брака, ближайшие лет пять-шесть-восемь точно. А уж с Яной… от одной краткой мысли провести с ней остаток жизни, а это, если повезёт, не один десяток лет, брезгливо передёргивало, будто в жидкие фекалии наступил.
Просыпаться каждое утро, видеть помятое со сна лицо, приходить со службы в дом, где пахнет её духами, дыханием… нет, никак не укладывалось в голове.
Олег и не пытался, знал, что этого не может быть, потому что быть не может. Начинайте считать подлецом, согласен.
С ребёнком всё намного сложнее. От своего малыша отказываться не собирался, неважно, хотел или нет, планировал или никогда не думал в этом направлении. За своего необходимо нести ответственность, минимум материальную, максимум – активно участвовать в воспитании.
Каким образом это делать, при условии, что о его матери Олег слышать не хотел, представить не получалось.
Нет ничего невозможного для человека с интеллектом, так говорят, потому Олег планировал справиться. Хотя по поводу интеллекта возникали серьёзные сомнения. Судя по ситуации, в которую вляпался, оным он похвастаться не мог, но был твёрдо намерен как-то выкрутиться…
Вернулся в город к обеду.
Первым делом выгулял счастливого от возвращения хозяина Финика. Когда Олег уезжал, за псом присматривал сосед, капитан кинологической службы в отставке, на гражданке решивший заняться дрессурой в частном порядке. Троицу участников более чем устраивало подобное сотрудничество.
Олег, с его графиком и командировками, иначе бы не справился с Фиником.
Финик получал возможность реализовывать свои потребности с профессиональным кинологом.
Капитан – подработку рядом с домом.
Позвонил Яне, вытащив контакты из чёрного списка, сказал, что заедет, нужно поговорить.
Кучеренкова распахнула дверь в золотистом шёлковом халатике, под которым если и было что-то надето, то лишь номинальное. Повисла на шее Олега, не позволив отпрянуть, не отталкивать же. Осторожно выбрался из захвата, легонько отодвинул льнущее тело, посмотрел вопросительно, буркнул, с трудом сдерживая рвущееся наружу раздражение:
– Будешь в дверях держать, или пригласишь?
– Да, да, проходи, Олежек. У меня, правда, не убрано, извини, плохо чувствую себя, так плохо, ужас какой-то, – тараторила Яна.
Шагала, вихляя бёдрами впереди Олега, который пытался вспомнить, бывал ли в этом месте.
Пару раз заезжал, прихожую видел, дальше не проходил, всегда спешил, находились другие дела. Не интересно было на чём спит проходная девица, за каким столом ест…
Оказалась обычная панельная однушка. Ремонт и мебель – ровесники хозяйки квартиры. В комнате давно не актуальная, но исправно выполняющая своё предназначение стенка лофт, разобранный диван со скомканным постельным бельём, разбросанные по стульям вещи.
Общая атмосфера какой-то гнетущей неустроенности, словно попал в нежилое помещение, даже в его холостяцкой берлоге больше уюта, чем здесь.
– Прости, – ещё раз пролепетала Яна, судорожно собирая вещи, закидывая комком в шкаф. – Надо было предупредить, я бы заказала чего-нибудь вкусного… и вообще, я волновалась, пропал на целую неделю.
– В командировке был, – буркнул Олег.
– Я так и подумала, – кивнула Яна. – Чай, кофе могу предложить. Есть вино, осталось с добеременных времён, вот ещё, – поставила на низкий журнальный стол тарелку с фруктами.
Не забыв изогнуться, отклячив аппетитную задницу, выставив на обозрения грудь в том, что формально называется бюстгальтером. Минимум ткани, золотистое, максимально прозрачное кружево, призывно торчащие соски.
В штанах предательски шевельнулось, налилось ощутимой тяжестью, мгновенно накатило отторжение. Секса не было давненько, в последние недели не удавалось вырваться, снять какую-нибудь красотулю для горячего перепихона, но это не причина вестись на Янкины прелести.
Повёлся уже… спасибо!
Яна цепко перехватила мужской взгляд. Замерла, давая лучший обзор, томно облизала губы, намекая на своё очевидное, пожалуй, единственное достоинство. Сиськами третьего размера не удивить, вот умение делать королевский минет – редкость. Кучеренкова это знала.
– Я поговорить пришёл, – Олег стряхнул наплывающий морок, с грохотом пододвинул стул, сел, небрежно прикрыв рукой пах.
Несколько минут и всё придёт в норму. Распаляться он не собирался, идиотом и мазохистом себя не считал.
– Сядь, – почти рявкнул, указывая Яне на диван, другого места не нашлось.
– Что? – уставилась на него Яна, не дожидаясь ответа, начала тараторить: – Я по поводу свадьбы думала. Нет смысла закатывать большой банкет с ведущими, фейерверком, всё равно плохо себя чувствую, и деньги не лишние… Окупится банкет или нет – вопрос открытый, зачем тратиться зря. Лучше съездим отдохнуть, на ГОА или Тай… ой, тебе же нельзя! – обхватила лицо руками, спохватившись. – Ничего, в стране полно интересных мест для медового месяца. Мы в в конце февраля в Дагестан с подружками ездили, красиво… Летом ещё красивее будет!
– Ян, Яна! – пришлось перебить влажные мечты о медовом месяце в Дагестане. – Не будет никакой свадьбы, – отрезал твёрдо.
– Да? Ну и хорошо, просто распишемся, съездим в отпуск и начнём готовиться к рождению малыша. Детскую сделаем в одной из комнат, думаю, той, что меньше, она дальше от кухни. Нужно же будет нам личное пространство, когда маленький подрастёт, – погладила себя по животу, кинув на Олега трогательный взгляд, полный надежд и обещаний.
– Никакой свадьбы не будет, – чётко проговорил он. – Мы не будем расписываться ни с банкетом, ни без банкета, никак. И в Дагестан этот твой не поедем.
– Но?.. – явно опешила Яна, на глаза навернулись слёзы.
Олег поймал себя на раздражении. Кучеренковой нужно раздражаться, а бесился он. На Янку ли, на себя – не понятно, скорей на ситуацию в целом.
– Ян, давай начистоту, – придав тону спокойствия начал Олег. – Я тебя не люблю, – стоически перенёс полный возмущения и обиды взгляд в упор, – Ты мне даже не нравишься как женщина. Не подумай, ты привлекательная и всё такое, но никто не может нравиться поголовно всем. Анжелина Джоли, и та не всем нравится, – усмехнулся он. – Какой смысл нам жениться? Чтобы развестись через год?
– А ребёнок? – возмущённо взмахнула руками Яна.
– Что ребёнок… если мой – не брошу. Буду закрывать все нужды, что там…одежда, еда, садики, секции спортивные… – Олег стушевался, не слишком-то он представлял, что нужно ребёнку, поверхностно понимал, что-то слышал от друзей-приятелей и старших братьев. – На твои личные расходы выделять, пока в декрете сидишь…
– Ты понимаешь, что это не то же самое, что расти в полной семье?! – вылупилась Яна, потеряв внешний благостный настрой.
Позу сменила, вальяжно-томною на натянутую, напряжённую.
– Понимаю, – отрезал Олег, – но ничего другого предложить не могу. Ребёнка запишу на себя, не волнуйся. Имущественные, финансовые права, все остальные будут соблюдены, но это единственное, что я могу предложить. Прости.
Олег встал, решив, что разговор окончен. Переливать из пустого в порожнее можно долго. Всё, что хотел, он сказал. Молча пошёл в сторону выхода, надел кроссовки в прихожей, потянулся к замку, услышал за спиной шаги.
– Что-то хотела сказать? – повернулся он в сторону Яны, которая смотрела на него, как на врага народа.
Заслуженно, в общем-то. В целом же – насрать.
– Хотела сказать, что свадьба в июне меня устроит, – отчеканила та, смотря в упор.
– Свадьбы не будет, – отрезал Олег, вернув взгляд.
– Это мы ещё посмотрим.
Надутый гиалуронкой рот Яны скривился в усмешке, вызвав холодок по спине от неприглядности зрелища, пугающей неестественности, словно кукла-уродец из дешёвого пластика ожила.
– Не угрожай, Кучеренкова, – сузив глаза, проговорил Олег, ощущая, как волны неприятия и злости растекаются от него по всей маленькой прихожей.
Вышел, на улице закурил, с трудом успокоился, еле сдержался, не вернулся, не поговорил другим тоном, чтобы навсегда отбить желание фантазировать о несбыточном, тем более угрожать.
Кучеренкова в положении, даже если не от него, наезжать стрёмно, а если от него, тем более.
Один чёрт придётся договариваться, сосуществовать… да, отстой.
После поехал туда, куда на самом деле рвался всё время. Губы растянулись в счастливую улыбку, сам себе напомнил Финика в предвкушении вкусняшки и прогулки, а лучше вкусняшки во время прогулки.
Любил он прокручивать их недолгую встречу в больничном коридоре, смаковать детали.
Вот Маська смотрит вбок, разглядывая его профиль, думая, что он не замечает.
Вот бросает восхищённый взгляд на мышцы рук, скользит глазами по животу, обтянутому футболкой, резко приходит в себя, отводит взгляд к окну, заливается румянцем.
А вот слушает его короткие рассказы о семье, скупые факты, которыми успел поделиться.
Восхищение в глазах понравившейся девушки откровенно льстило. Он готов был прыгать с победным кличем Кинг Конга, когда видел вспышки в полуопущенном взгляде, но больше подкупала какая-то неподдельная искренность Маськи.
Что-то… природное, настоящее, то, чему определения точного дать не мог, не получалось. Не встречал такого за почти двадцать восемь лет жизни, зато точно знал, что хотел видеть это «что-то» как можно чаще.
Палата встретила грузной тёткой, сидевшей на кровати Тины. Медсестра, – та же самая, что выставила его из отделения неделю назад, не дав договорить, хотя бы телефонами перекинуться, вышвырнула, как кота облезлого, только пинка напоследок не отвесила – сказала, что Силантьеву выписали сегодня с утра.
И нет, телефон и адрес не даст ни за какие коврижки. Шёл бы ты товарищ со своей корочкой в задницу на метр в глубину. Она обязанности свои знает назубок, распространять информацию о пациентах права не имеет.
– Андрюх, – набрал он командира, понимая, что звонок сейчас, когда тот не видел семью неделю, совсем не в тему. – Прости, горит.
– Не проблема, – ответил Андрей, на заднем плане слышались крики дочки, ворчание младенца, шум от мультиков – какофония семейной жизни.
– Можешь пробить по своим каналам Силантьеву Тину?
– Кто это?
– Врач скорой, которая беременную вытащила. Она же потерпевшей считается, значит, данные должны быть.
– А самому спросить не судьба? – усмехнулся Андрюха.
О своих визитах Олег не распространялся, да и не придал бы никто значения, привыкли к бесконечной веренице Калугинских девиц. Не успеют с одним именем сродниться, второе на языке, третье и четвёртое одновременно.
– Так вышло.
– Посмотрю, что можно сделать. Не обещаю, – отрезал командир, сразу же переключился на разговор с Соней, требующей что-то от папочки, быстро распрощался с Олегом, положил трубку.
Так… на командира надейся, а сам не плошай, гласит народная мудрость. Кое-какой информацией Олег владел сам. Тина сказала, что заканчивает медицинский колледж. В их городке их не сто, с пяток вряд ли насчитать можно. Все объедет и найдёт. Можно узнать с какой станции скорой помощи была бригада, с которой приехала Тина, поинтересоваться там. Зацепки есть, одним словом.
Мысли перебил звонок.
– Да, мам, – ответил, переводя на громкую связь, выворачивая в сторону первого медицинского колледжа, который вспомнился, недалеко от дома, напротив парка, где они с Фиником гуляли.
– Как дела? Как Яночка себя чувствует? – Кучеренкова уже Яночкой стала, зашибись! – Что-то ты пропал, сыночек.
– В командировке был, прости. Ты же знаешь, связь не всегда есть, не всегда дозволено.
– Знаю, знаю, но не сложно же кинуть сообщение матери…
– Прости, – повторил Олег, закатив глаза. – Исправлюсь, обещаю.
– Ладно. Что вы решили с Яночкой, когда свадьба?
– Не будет свадьбы, мам.
– Но?.. – в голосе матери слышалось очевидно осуждение, такое, что ножом резать можно и раздавать для усугубления чувства вины перед всем человечеством скопом.
– Что «но»? Я даже не уверен, что это мой ребёнок, а если и мой – это не причина жениться на посторонней женщине.
– Если беременна, значит, не посторонняя, – одёрнула мать, поставив на место. – Когда ты повзрослеешь и начнёшь нести ответственность за свои поступки, Олег? Что мне отцу прикажешь говорить? Свадьбы не будет, потому что… Почему? Почему его внук должен расти без отца, вне нашего согласия?
– Ничего не говори, не вмешивайся, – отрезал Олег, не очень-то надеясь, что родители не станут вмешиваться, если речь пойдёт о родном внуке или внучке.
Живьём не слезут, сожрут с потрохами, душу вытрясут.
Твою мать, надо же было так попасть, ещё и с Кучеренковой! Была до неё Настя, Марина была, Оксана… Почему шустрый сперматозоид не оплодотворил яйцеклетку одной из них?
Дождался, партизан хренов, «лучшую» партию.
– Ладно, – вполне миролюбиво продолжила мать, – я знаешь, что звоню… У вас в садовом центре продаются рододендроны из Калужского питомника, можешь купить? Если не получится самому привезти, я попрошу Николая забрать, или водителя, главное – купить.
– Родедодрон? – переспросил Олег. – Что это хоть такое? Цветок, дерево?
– Кустарник. Рододендрон, – повторила мать.
Олегу показалось, что на него разом высыпали все сорок тысяч иероглифов китайской грамоты. Уточнение, какой именно радедогудрон нужен и вовсе привело к катарсису головного мозга лёгкой степени.
Нельзя придумать названия проще? Например, «кустарник с большими листьями», «кустарник с маленькими листья», «тоже кустарник», как вариант.
– Хорошо, – понимающе засмеялась в трубку мать, – скину точное название и фотографию. Только сегодня съезди, мало осталось. Сможешь?
– Смогу, – ответил Олег. – Надеюсь, он не сдохнет у меня на балконе…
Садовый центр встретил забитой парковкой. Люди, как муравьи, тащили большие тележки, заваленные землёй в пакетах, какими-то удобрениями, керамзитом. Волокли рассаду в больших и маленьких ёмкостях, лопаты, грабли, горшки для цветов. Дородный мужик вдохновлённо пёр биотуалет, следуя за важно шествующей женой, которая гордо несла чахлые саженцы помидоров. Предусмотрительный чёрт.
Господи, если ты есть, сделай так, чтобы Олега эта земельная лихорадка не коснулась никогда в жизни.
Аминь!
Смотаться ради матери, купить мифический радораберабироид он не возражал, но таскать землю в квартиру, засаживать балкон цветами, и что ещё сажают – лимоны, помидоры-черри, тимьян какой-нибудь, – он не готов…
– Девушка, – окликнул Олег продавца-консультанта, машинально отметив, что той лет тридцать пять, и он точно был бы не против дальнейшего знакомства, если бы голову хотя бы на минуту покинули мысли о Тине, Маське. – Девушка, мне нужно вот это, – показал присланное сообщение.
