Наталья Адамова
Путешествие в безмолвие
Путешествие в безмолвие
Давайте знакомиться. Меня зовут Мариса Ченинг. Я родилась и выросла на окраине города Амстердам в семье банковского служащего и портнихи. Тридцать один год назад мои родители произвели меня на свет, и больше детей у них не было. Родители были людьми тихими, спокойными, воспитывали меня в традициях пуританства и праведности. Все свое детство, сколько я себя помню, я была незаметным молчаливым ребенком, не имела друзей, любила в одиночестве играть с куклами, читать, копаться в старых маминых безделушках, что-то рисовать и не отсвечивать. Иногда мне даже кажется, что такими детьми, как я, Вселенная награждает своих любимчиков. Родители были довольны тем, что им достался такой тихий ребенок, изредка пытались меня развеселить, брали с собой в гости к друзьям, где они играли в карты, а я сидела тихо в углу и ждала, когда они закончат; отвозили на лето в деревню, ожидая, что там я наконец-то найду друзей среди местной детворы, но я общалась только с бабушкиной коровой; знакомили с соседскими детьми во дворе, но мне все это было глубоко безразлично, я просто присутствовала, но никакой радости от общения не испытывала. Вот такой нелепый ребенок.
Через три дня после моего девятнадцатилетия мои родители погибли в автокатастрофе, оставив в наследство небольшую квартиру, старый диван и простенький автомобиль марки Порш. После их смерти обо мне какое-то время заботилась моя тетка Марта, но вскоре ей наскучило, и она вернулась в деревню к мужу и детям. Совершенно очевидно, что, благодаря трагическим событиям, я должна была внезапно повзрослеть, поумнеть, осознать сложность бытия и все прочее. Но я просто выдохнула и пошла дальше жить свою посредственную жизнь.
Что касается моей внешности, то меня нельзя было назвать привлекательной, да что там, я была типичной «серой мышкой», да еще и в очках. Знаете, таких девушек, которые являются фоном для пышногрудых, ярких и обаятельных представительниц слабого пола. У меня есть предположение, что внешность накладывает некий отпечаток на характер своего владельца. Что я имею ввиду? Я знаю мало красивых девочек, которым нравится проводить время в уединении. Зато молчаливых и скромных среди страшненьких хоть отбавляй. И я одна из них. За свою недолгую жизнь я так и не познала пылких любовных историй и жарких мужских объятий. Мои родители с детства внушали мне, что с моей внешностью чуда ждать не стоит, а нужно найти своего единственного надежного и верного спутника, и выйти за него замуж. Но понимание особенностей своей внешности и не особое желание что-либо менять в своей безопасной, стабильной и размеренной жизни никак не подталкивало меня в сторону романтических отношений.
Пару раз еще в школьные годы я влюблялась, но не предпринимая никаких попыток, так и оставалась незамеченной. Уже в университете я поняла, что для привлечения внимания противоположного пола нужно думать, выглядеть и действовать как-то по-другому, что приносило только неудовлетворение собой и бесконечные угрызения совести. После окончания учебы я устроилась на работу в библиотеку, ну что может быть идеальнее для такой, как я? К 25 годам мое существование стало более или менее комфортным, я свыклась со своей участью, обзавелась двумя кошками, раз в год ездила на побережье позагорать в одиночестве на безлюдных пляжах, а всю мою ежедневную радость составляла чашка латте с утра и мурлыканье котов ночью.
По иронии судьбы, я, как и мои родители, погибла в автокатастрофе, под колесами грузовика спустя месяц после своего 31-летия. Глупо, не спорю, но я не планировала. Не буду рассказывать подробности моей скоропостижной смерти, не тот жанр, но кое-что важное все-таки поведаю. В тот момент, когда мое мертвое тело со сплюснутой от огромного колеса головой внезапно привлекло внимание прохожих, я увидела себя со стороны. Не могу объяснить точно, но я смотрела немного сверху, медленно отдаляясь от тела. Это было забавно, мило и трогательно, что огромная толпа незнакомых людей вдруг обратила на меня внимание. Я смотрела на эту картинку, как на фильм, который поставили на паузу. А в тот момент, когда подъехала карета скорой помощи, меня внезапно стало засасывать спиной в какую-то воронку в сторону неба. Как-будто большой взрослый взял ребенка за шкирку и поволок домой. Сколько длился полет, сложно сказать, но в какой-то момент я очутилась на облаке, далеко от Земли, рядом были другие люди, они были такого же размера, что и я. А были и другие, они были выше и больше, их было двое. Это были мужчины, одетые в длинные серые рясы и массивные белые сандалии, и все стояли к ним в очередь. Я тоже встала. Когда подошел мой черед подойти к великанам, я засмущалась, один из них сказал мне:
– Подойти к нам, не бойся, теперь уже нечего бояться.
Я подошла, дальше все происходило так, будто я попала на собеседование в огромную корпорацию. Один из них молчал и наблюдал, второй говорил. Он спросил, довольна ли я своей жизнью на Земле, я сказала, что не очень. Он расспросил почему именно, я рассказала подробности. Потом он какое-то время подумал, пошептался с первым великаном и сказал:
– А хочешь ли ты, дитя мое, попробовать другую жизнь? Совсем другую?
– Ну не знаю, – сказала я осторожно, не зная правил диалога с великаном.
– Мы можем отправить тебя на Землю, но будет два условия. Первое – ты будешь не человеком, и даже не животным, а предметом, но с чувствами, мыслями и желаниями. Никто не Земле не будет знать об этом. Второе – ты вернешься на много лет назад, потому в твоем времени свободных мест на Земле пока нет. Понятны ли тебе условия сделки? Почему сделка, спросишь ты? Потому, что нам с братом поручили провести эксперимент, а мы все никак не можем найти подходящую кандидатуру. А ты как раз подходишь.
– В чем заключается эксперимент? – осмелилась я спросить.
– О, ты заговорила, это похвально! Нам нужно проверить Его гипотезу о том, что с некоторыми душами бывает полезно вернуться на Землю в неодушевленный предмет для, как Он сказал, «переоценки ценностей, наблюдения удивительных людских историй, горестей и счастливых моментов, дабы понять бесполезность своего существования и пересмотра приоритетов для будущих реинкарнаций». Сложно сказано, но в целом, надеюсь, понятно. Мы с братом думаем, что это бред и бесполезное мероприятие, но задание есть задание. Ну как, ты согласна?
– Я мало что поняла. А если я откажусь? – я заулыбалась.
– Тогда как все, жди своего часа воооон на том большом облаке, оттуда на Землю. Как видишь, там огромная очередь, да еще все норовят вперед проскочить. Да и попадание в тело человека происходит по случайному выбору, какое окажется свободным, в то и залетишь, так себе перспективка, понимаешь? Вот так попадешь в тело какого-нибудь бомжа и все, приехали, – он засмеялся, – а тут Божий эксперимент, понимаешь ответственность?!
– Хорошо, я согласна. А какой предмет?
– Мне тут по рации передали, что ты ни разу с мужиком не была, это правда?
– Правда, – я опустила глаза.
– Тогда будешь кольцом, – он посмотрел на меня пристально, а потом добавил, – знаешь, круглое такое? Хоть на свадьбах побываешь, – тут он разразился диким хохотом.
– А когда улетать?
– Да прям сейчас! Только ближайшее место свободно в 19-ом веке, ты же не против?
– Не против, – меня саму удивила моя покорность, но очередь была действительно пугающая, – а как я вернусь обратно?
– О, точно, забыл! Главное условие для прохождения этого уровня – пробыть в одних руках пятьдесят земных лет. Как только это произойдет, ты тут же вернешься к нам сюда, но уже без очереди, прямиком к нам проходи! Ну что, полетели?
– Полетели, – как только я это произнесла, великан дотронулся до моего лба своей огромной ручищей, немного толкнул и я медленно полетела в сторону Земли.
Забавно то, что я не прямиком воссоединилась со своим предметом, а облетела Землю несколько раз, и с каждым витком Земля немного менялась. Она становилась зеленее, города уменьшались, огни меркли, и это было завораживающе. В какой-то момент я почти остановилась в своем полете, а потом неспешно полетела целенаправленно в сторону Земли.
Ну вот и пришло время перейти к самой истории о тех, с кем мне довелось познакомиться за время жизни моей души в маленьком кольце. Каждый раз, меняя хозяев, я как бы начинала жизнь заново, полностью погружаясь в атмосферу и характеры этих людей. И эта жизнь была совершенно точно намного интереснее той человеческой в теле Марисы Ченинг.
Федерико
Первая философская мысль, которая меня посетила, когда я стала кольцом, а их впоследствии меня посещало огромное множество, сами посудите, времени свободного предостаточно, делать нечего, лежи, да думай. Так вот, а может ли некое мыслящее существо жить вечно? Однажды, когда я была еще Марисой, я подумала, вот как странно, я умру, а этот стол будет тут стоять. На первый взгляд кажется, что мечта любого живущего на земле человека – жить вечно и не стареть. Мы ищем секреты бессмертия и вечной молодости. Вот если б можно было выбрать – жить сто лет в стареющем теле, испытывать всю палитру чувств, иметь право выбора и осознавать конечность бытия или жить вечно в форме какого-то предмета, смотреть на мир, слышать его, понимать происходящее, но не стареть, не испытывать ярких эмоций и переживаний, не иметь права выбора, а быть использованным разными стареющими телами, чтоб вы выбрали?
Предлагаю посмотреть на мир моими новыми глазами. Глазами наблюдателя, о существовании которого никто не знает. Это как подглядывать в замочную скважину, будучи уверенным, что тебя не засекут. Была еще одна прелесть в моем существовании, когда я попадала к человеку, я знала всю его историю, как если бы жила у него в голове, знала историю его близких, что с ними происходило до меня и в мое отсутствие. Именно эта особенность и может сделать моё повествование предельно правдивым и наполненным.
Мое воссоединение с кольцом произошло в маленькой уютной мастерской старенького итальянца Федерико в XIX веке в городе Палермо. На старости лет он понял, что ничего путного не умеет делать своими руками и пора с чего-то начинать. Всю жизнь он работал бухгалтером, дружил с цифрами и бумагами и ни о чем более не задумывался. А как не стало его любимой жены Клементины, он внезапно осознал бессмысленность своей жизни. Они прожили вместе пятьдесят один год, прошли много на своём пути, но всегда оставались верны друг другу. Дети давно выросли, внуки приезжали к ним редко, почти всегда раз в год на его день рождения в июле. И вот, после их очередного отъезда, он прогуливался по вечернему городу и забрел в ювелирный магазинчик, собственного, от нечего делать. Его всегда влекли украшения, каким бы странным это не казалось обычному человеку. Он часто дарил Клементине бусы, сережки с разными камнями и милые колечки. Она носила их с большим удовольствием и хранила в большой шкатулке из дерева, которая была сверху декорирована бронзовыми накладками и закрывалась на ключ. Иногда он подглядывал в шкатулку, когда жена не могла сделать выбор в пользу того или иного украшения и испытывал какое-то тайное удовольствие. Так вот, народу в магазине не было, даже продавец куда-то отошел, и у Федерико было вдоволь времени с наслаждением разглядывать лежавшие на витрине многочисленные изделия из разных драгоценных металлов, усыпанные камнями, или наоборот аскетичные кольца и сережки тонкой работы. И вот, когда он наклонился к витрине чтобы поближе рассмотреть один из браслетов, хоть зрение его еще не подводило, но освещение в магазине оставляло желать лучшего, его окликнули:
– Синьор, вам что-то угодно?
Федерико вздрогнул, обернулся и увидел высокого седовласого мужчину с пенсне на носу.
– Я всего лишь смотрю, – ответил осторожно он.
– Я только сегодня выложил на витрину свои новые работы, – с гордостью произнес мужчина.
Федерико показалось, что сказано было с излишней напыщенностью.
– Вы скупаете изделия у заезжих туристов или заказываете их на фабрике? – поинтересовался Федерико.
– Я делаю их сам, какая фабрика! А туристы не спешат сдавать свои драгоценности в магазины, ведь они приезжают с деньгами, не нужно им это, – гордости в его словах было хоть отбавляй.
Федерико понял, что пришло время восхититься изделиями и их автором, хотя бы из вежливости, несмотря на то, что в глубине души седовласый был ему не очень приятен.
– Да вы талант!
– Ну что вы, это еще не самые лучшие мои работы! Самые гениальные выставлены в лучших ювелирных домах Рима и Неаполя!
– Вы известный ювелир? Я, признаться, не разбираюсь в вопросе, но вдруг слышал где-то ваше имя, – слукавил Федерико.
– Я известен в узких кругах. Если вы не интересовались никогда высоким ювелирным искусством, вам ни к чему мое имя! – голос его начал звучать громче.
Федерико решил, что пока не стоит продолжать беседу и нужно дать хозяину лавочки возможность обслужить вошедшего только что покупателя. Покупателем была милая светловолосая женщина лет сорока невысокого роста и забавной сумочкой в виде большого мехового шара. Глядя на нее казалось, что она только что вынырнула из этой сумки, как из норы, настолько она была миниатюрна, а сумка велика. Она подошла к витрине, пару минут смотрела пристально в одну точку и заговорила:
– Какой приятный вечер! Я пришла за этим кольцом, – она продолжала смотреть в одну точку.
Ювелир поправил пенсне, подошел к витрине рядом с женщиной и с натянутой улыбкой сказал:
– Вы так быстро сделали свой выбор? Больше ничего не желаете посмотреть?
– Я давно на него смотрю. Все ждала, когда мой муж подарит мне его, но, кажется, он не догадывается. Придется самой.
Хозяин открыл витрину, достал кольцо и произнес с гордостью:
– Вы абсолютно правы, что выбрали именно его, это одно из моих лучших творений, – он положил кольцо на свою ладонь и протянул женщине.
Она с волнением и дрожащими руками взяла кольцо из его руки и примерила себе на безымянный палец. Федерико незаметно подошел поближе чтобы лучше разглядеть то, чем эти двое неподдельно восхищаются. Хозяин даже не смотрел на женщину, любующуюся его произведением, голова его была неприлично поднята, подбородок задран так, что казалось устремлялся в потолок. Она вертела рукой вправо и влево, кружилась вокруг себя и явно наслаждалась красотой кольца. Федерико пытался поймать взглядом кольцо, но у него никак не получалось. И вот она остановилась, подошла к Федерико с вытянутой рукой и широкой раскрытыми пальцами, на одном из которых сверкало огромное золотое кольцо с брильянтами.
– Вам нравится? – поинтересовалась она, надеясь услышать восхитительные комментарии.
– Позвольте, сеньорита, я рассмотрю.
Федерико взял ее за руку и стал разглядывать творение мастера, в надежде увидеть что-то действительно гениальное, но, к своему сожалению и разочарованию, он не испытал тех эмоций, которые видел на ее лице. Кольцо было огромное, даже громоздкое, почти пошлое. Камни не блестели. Казалось, что это дешевая подделка. Чтобы не разочаровывать покупательницу, он не придумал ничего, как отпустить ее руку и вежливо сказать:
– Оно прекрасно и очень вам идет.
– Ах, я покупаю его, – она взвизгнула, с возбуждением окинула присутствующих игривым взглядом и нырнула маленькой ручкой с желанным кольцом в свою огромную сумку чтобы достать монеты.
– Уверен, вы будете восхитительны с этим кольцом на любом приеме, от вас не будут отводить взгляды, – с гордостью сообщил мастер.
То, что происходило дальше не имело для Федерико никакого значения, он развернулся и пошел прочь из лавки. Выйдя на улицу, он остановился и задумался. А что, если я мог бы тоже делать что-то подобное, я всегда знал толк в красивых украшениях, и моя дорогая Клементина всегда была довольна моим выбором, подумал он. И кажется, я могу создать что-то более изящное и утонченное, чем этот безвкусный огромный кусок металла с кучей дорогущих камней?
Он направился в сторону ближайшего бара чтобы подумать и выпить кружку пива. В баре было многолюдно и шумно, он заказал пива, сел за свободный столик и уставился в окно. Мимо шли прохожие, кто в модном пальто, кто с собачкой, кто в обнимку друг с другом. Подумать о произошедшем не сильно получалось, он быстро выпил пиво и вышел на улицу. Мысли о кольцах не отпускали. Он рисовал в голове маленькие изящные кольца, одно из серебра с украшением в виде лепестка пиона, второе утонченное из белого золота и небольшой каймой в виде лианы. Почему все женщины носят такие большие и массивные украшения? Разве это подчеркивает их красоту и женственность?
Дома он открыл заветную шкатулку, которую не открывал с тех пор, как не стало Клементины, слишком тяжелы воспоминания. Он достал все кольца, выложил их на столешницу и стал разглядывать. Внезапно в голову пришла мысль, что он может на скопленные за долгую трудовую жизнь деньги пойти учиться на ювелира. А почему нет? Разве я настолько стар, что не осилю эту науку?
В следующие несколько дней он носился как заведенный по городу, заглядывал в каждую ювелирную лавку, беседовал с продавцами и хозяевами, на его неудачу авторов изделий среди них не было. В ту самую лавку с огромных кольцом и женщиной с меховой сумкой он зашёл в последний момент, слишком неприятным и высокомерным показался ему хозяин при первой встрече.
– Добрый день! Простите, что отвлекаю, но я недавно заходил к вам, если помните, могу задать вам вопрос?
Хозяин лавки сидел за своим столом, в одной руке он держал свое пенсне, во второй какое-то очередное безвкусное изделие и внимательно его разглядывал со всех сторон. Услышав вопрос Федерико, он поднял голову, пристально посмотрел в его сторону и нехотя произнес:
– Я помню вас. Вы что-то долго разглядывали, но так ничего и не выбрали. Чем могу помочь?
Федерико подошел поближе, замешкал и с неуверенностью произнёс:
– Меня заинтересовало то, чем вы тут занимаетесь.
– Извольте, уважаемый, но это не занятие, а дело всей моей жизни! Как неуважительно с вашей стороны!
Ну все, провалилось дело, подумал Федерико. Как я мог так оплошать. Надо было с хвалебной речи начинать. Ну ладно, попробуем еще раз.
– Простите, мастер, не хотел ни коем образом вас обидеть, не смог нужное слово подобрать, слишком волнуюсь. Я восхищен вашим талантом! Все, что вы делаете, это великие, не побоюсь этого слова, произведения искусства! Где вы этому научились?
Ювелир сдержанно улыбнулся, снял пенсне, встал со стула и погладив свою седую бороду, сказал:
– Дорогой вы мой, тех гениев, у кого я учился, уже нет в живых! Я собирал знания по крупицам годами, десятками лет. Все, что вы видите здесь, это долгие годы скитаний по миру в поисках самых гениальных и искусных мастеров, тяжелый труд, множество неудач и новых попыток сделать что-то совершенное! И вот оно, мое искусство, как плод таланта и усердия! А вы говорите – научиться. Думаете, так просто этому научиться? Вам не хватит оставшихся лет чтобы хоть на дюйм приблизиться к чему-то более или менее стоящему и прекрасному!
Он рухнул на стул от тяжести своей высокопарной речи.
Федерико стоял, как вкопанный и не понимал, что делать дальше. И тут в голову пришла неожиданная, хоть и не очень приятная мысль.
– Вероятно, вы возьметесь меня обучить?
– Да что вы себе позволяете? Старик, который вламывается в обитель искусства, заявляет, что я должен его научить! Хамство! Я – гений! Я не стану учить вас на старости ваших лет чему-либо!
– Что вам мешает? Ваш гений никто не попирает, передайте мастерство мне, – Федерико почувствовал внутри какую-то странную уверенность и спокойствие. Ведь он понял, чем хочет заниматься до конца своих дней. Почему он должен останавливаться после первого же препятствия?..
– Какой же вы упрямый! Осёл, неужели не слышите, что я вам говорю? Уходите прочь! У меня нет времени на бессмысленные разговоры с ополоумевшим стариком!
Он соскочил со своего стула, бросил пенсне на стол, обошел витрину, резво подскочил к Федерико, схватил его за локоть и повел к выходу.
– Вы умалишённый, что решили в таком возрасте научиться чему-то новому! Вам осталось только пасти коров и ухаживать за цветами в саду, прощайте!
Он открыл дверь, вытолкнул Федерико на улицу и с силой захлопнул ее обратно. Федерико стоял, как вкопанный какое-то время и смотрел сквозь стекло в захлопнутую дверь. Через несколько минут к нему вернулось самообладание и разум, он зашагал прямо по улице в сторону дома, не чувствуя ни унижения, ни огорчения, ни обиды. Наоборот, сил и уверенности как будто даже прибавилось. В мыслях у него было только одно – во что бы то ни стало найти мастера и овладеть знаниями и секретами ремесла.
Следующие две недели прошли спокойно, он занимался своими обычными рутинными делами, но мысли об изготовлении украшений не покидали его ни на миг. Они были постоянным фоном в его седой голове. Он подстригал кусты и представлял себе браслет с бутонами роз, подметал во дворе и видел перед глазами бусы из мрамора, обменивался приветствием с соседкой, а сам рисовал в голове кольцо в форме плетеного забора. Весь окружающий мир казалось вдохновлял его, везде были подсказки.
И вот однажды, после полудня, когда он готовил себе обед, стоя на кухне, он услышал чей-то голос во дворе. Он посмотрел в окно и обомлел. Перед его домом стоял тот самый ювелирных дел мастер.
– Уважаемый! Уважаемый! Я знаю, что вы дома! – громко звал он.
Федерико замер, не имея возможности сдвинуться с места от удивления. Просто стоял и смотрел в окно на этого сеньора.
– Извольте выйти! Я к вам обращаюсь!
Разум вернулся, и Федерико медленно вышел на улицу.
– Что вам угодно?
– Вы не пригласите меня в дом? – процедил ювелир, – предлагаю уже познакомиться, меня зовут Авраам, – он протянул руку для рукопожатия.
Федерико пожал ему руку в ответ и произнес:
– Федерико.
– Хорошо. Может, все-таки зайдем в дом?
– Да, как вам угодно.
Они зашли в гостиную, Федерико предложил Аврааму сесть на софу возле окна.
– Чем обязан? – спросил Федерико. Ему казалось, что, либо этот сумасшедший пришел его в чем-то обвинить, либо купить молока, ничего больше в голову ему не приходило.
– Какой странный вопрос! Вы же помнится уговаривали меня, великого гения, обучить вас ювелирному делу, разве нет? И что я по-вашему тут делаю? – он говорил слишком резко и нарочито громко, как говорят люди, которых вынуждают согласиться на что-то неприемлемое.
– Мне сложно сказать, я не знаю, зачем я вам мог понадобиться, – смущенно, но спокойно сказал Федерико.
– Это я вам могу понадобиться, если вы еще не передумали!
– Неужели??? – удивления Федерико не было границ. Он никак не мог поверить в то, что этот высокомерный и неприятный человек мог пойти ему на встречу и согласиться на такое.
– Чему вы так удивляетесь? Вы же умоляли меня! – Авраам резко наклонился на спинку софы, она слегка заскрипела, и он также резко вернулся в исходное положение. – Так нужна вам еще моя помощь или я могу откланяться?
– Поймите меня правильно, я не верю своим ушам, – произнес еле слышно Федерико. И улыбнулся. В его голове проносились потоки и волны приятных мыслей на одну единственную тему – у меня все может получится! Как неожиданно! – Но что заставило вас передумать?
– Послушайте, вашей заслуги тут точно нет, – сморщился он, – не хочется, чтобы мастерство пропадало даром! Детей у меня нет, да и не хотелось никогда. А уносить с собой в могилу все то, чему я с таким трудом научился, ну совсем неправильно.
Федерико предложил ему чаю, они молча трапезничали и каждый думал о своем.
После чаепития Авраам резко встал и сказал:
– Приходите завтра после обеда, начнем.
– С большим удовольствием! – не сдерживая радости ответил Федерико.
Вот так его жизнь круто повернула в новом направлении. Обучение длилось три с лишним года. За это время они сильно сблизились. Эта пара была похожа на строгого отца и послушного сына. Каждый день Федерико приходил в лавку, изучал что-то новое, мастерил сам, познавал тонкости ремесла. Авраам в душе были им очень доволен, хотя виду не подавал, всегда ворчал и говорил, что таких криворуких он еще никогда не встречал. Федерико чувствовал доброе расположение мастера и принимал его ворчание, как единственно возможный способ проявлять свое расположение к человеку. Авраам рассказал ему все: где достать материалы и инструменты, на что крепить камни, какой металл для каких изделий лучше использовать, какие камни прочнее и много всего еще. Спустя полгода после начала обучения у Федерико стали появляться первые вещицы, под которые Авраам выделил ему отдельную витрину в своем магазине. Это было очень неожиданно и щедро. Хотя витрина и была на самом неудачном месте, в темном углу за дверью, изделия странным образом пользовались спросом среди дам и хорошо продавались. Федерико стал зарабатывать. Часть заработанных средств он отдавал мастеру за пользование витриной, за обучение деньги он не хотел брать ни в какую. Большую часть средств Федерико, конечно, тратил на материалы. Со временем изделия стали более затейливые, сложные и дорогие.
И вот однажды вечером, когда лето близилось к концу, туристы разъезжались и в городе становилось тихо и спокойно, Авраам почувствовал резкую боль в груди. Он окрикнул Федерико, когда тот подбежал, Авраам уже лежал на полу, держась правой рукой за грудь. Глаза его были закрыты, он тяжело и прерывисто дышал. Через час он умер прямо по дороге в больницу на руках у Федерико.
Это произошло в тот неподходящий момент, хотя, для смерти не может быть подходящих моментов, когда они вдвоем работали над изящным кольцом из белого золота с двумя небольшими драгоценными камнями – ярко синим сапфиром и белым бриллиантом, они были в форме двух находившихся рядом капель, расположенных противоположными концами друг к другу. После похорон Федерико понял, что наследников у Авраама не было и магазин переходит ему без всякого вступления в наследства. Первое время ему было очень тоскливо, за все эти годы он сильно привязался к мастеру, несмотря на его скверный характер. Когда тоска немного отпустила, он вернулся к работе. Работать он начал с особым рвением, во-первых, чтобы забыться и не думать об умершем друге, во-вторых, у него открылось какое-то новое видение, как будто к нему по наследству перешла не только мастерская и лавка, но и весь талант мастера.
В первую очередь он доделал то самое кольцо. С этого момента и начинается моя история под названием «Чужая жизнь». В момент последнего штриха, когда он после полировки провел кисточкой по изделию, я вдруг поняла, что теперь моя душа живет в маленьком изящном колечке. Ощущения были странные, ранее не знакомые. Как-будто у меня есть глаза, уши и нос, но по сути их нет. То есть, я могу испытывать базовые чувства без специальных органов чувств. Я могу думать и разговаривать с самой собой и с вами. Также как дерево видит солнце, дельфин видит сородичей, ребенок видит любовь матери.
С Федерико я прожила не очень долго. Налюбовавшись мной, он выложил меня в центр витрины напротив входа. Я была принцессой этой ювелирной лавочки, не смотря на свой небольшой размер по сравнению с остальными кольцами. Многие дамы примеряли меня, восхищались, показывали своим женихам, но не покупали. Это было приятно, быть привлекательной и заметной. То, что у меня не получалось, будучи Марисой, я получила сполна.
Лаура
Я помню это ранее утро, когда солнце только появляется на небосклоне, а на улице почти безлюдно, зашла она, моя вторая хозяйка. Я узнала ее сразу, поняла, что уйду с ней. Она зашла взволнованная, немного неуверенная, но улыбалась. Ах, какая у нее была улыбка, милая, нежная и трогательная. Она была юна и прекрасна.
Девушка не сразу подошла к моей витрине, сначала она прошла от двери вдоль правого прилавка, то и дело останавливаясь возле чего-то понравившегося. Федерико привстал при виде нее. Когда она подошла к витрине, где лежала я, она широко улыбнулась и сказала:
– Синьор, я хочу вот это колечко! – она вытянула маленький указательный пальчик в мою сторону.
– Вы желаете, чтоб я вам его достал? – поинтересовался Федерико. Не дожидаясь ответа, он выдвинул витринную полку, аккуратно и с нежностью достал меня и протянул девушке – возьмите, оно прекрасно!
Она надела меня на безымянный палец левой руки, как носят обручальные кольца, расправила кисть и посмотрела на свою руку с восхищением. Если бы у меня был живот, я бы почувствовала бабочек.
– Я беру его, даже думать не буду! И не важно сколько оно стоит, папенька дал мне денег и сказал купить что мне захочется! – она говорила с нескрываемой радостью в голосе.
– Вы оставите его на руке? Если не хотите, у меня есть красивая упаковка.
– Что вы! Я не стану его снимать, как можно расстаться с такой красотой!
– Это одно из моих лучших изделий, оно было сделано с особой любовью, даже как-то грустно с ним расставаться. Оно связано для меня с важными воспоминаниями, – Федерико не скрывал грусти.
– Хотите, я буду заходить к вам иногда, мы живем здесь неподалеку, за холмом, и вы будете видеть его снова? – какая же трогательная, подумала я.
– Я не могу просить о таком. Но если вам не трудно, я был бы счастлив!
И тут мне стало бесконечно грустно покидать родительский дом. Федерико был дорог мне, я не знала, что будет со мной дальше, с какими людьми я встречусь, будут ли они беречь меня, как он. Мне было одновременно печально с ним расставаться и любопытно увидеть мою новую жизнь.
Девушка пожала Федерико руку, поблагодарила, пообещала иногда забегать и вышла из магазина. Мне было приятно обнимать ее пальчик, идти с ней по улице, чувствовать движения ее руки, ритм ее сердца и дуновение ветерка.
Звали ее Лаура. Ей было 17, она жила в большом роскошном доме с родителями, двумя братьями и кучей слуг. Отец очень любил и баловал свою единственную дочь. Она знала, что отец испытывает к ней особое расположение, которое не испытывает к своим сыновьям, к ним он был чрезвычайно строг, но ее это ничуть не смущало. Она была мила, весела и беззаботна. По несколько раз за день Лаура меняла наряды, прически и украшения. Но меня она не снимала никогда, даже когда ложилась спать. Мы слились с ней в единое целое. И мне это безумно нравилось, я как будто жила жизнь вместе с ней, человеческую роскошную жизнь. Мы гуляли по городу, катались на лошадях, посещали светские мероприятия, танцевали, встречались с молодыми людьми. В какой-то момент я даже подумала, что случайным образом может закончиться мое пребывание в этом воплощении, ведь Лаура молода и она спокойно может прожить еще 50 лет. А ведь тогда я, выполнив обязательное условие для возвращения, покину это чудесное место, а мне так не хотелось.