Наталья Александрова
Криминал в цветочек
© Александрова Н. Н., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
* * *
Небольшое кафе, расположенное возле самого перрона на Ленинградском вокзале в Москве, не бывает заполнено посетителями. Это кафе довольно дорогое, и озабоченные пассажиры в основной массе предпочитают расположенную рядом, в большом зале, многолюдную забегаловку, где можно в ожидании поезда глотнуть обжигающе горячий кофе и съесть вчерашний бутерброд с ветчиной.
Здесь же, в этом кафе, кофе получше, бутерброды посвежее, и принесет их на столик посетителю одна из двух скучающих за стойкой официанток.
И сейчас, в шестом часу вечера, в кафе было всего трое посетителей.
За угловым столиком миниатюрная интеллигентная старушка в сером приталенном твидовом пальто и в черной шляпке с кокетливым перышком маленькими глотками отпивала кофе-эспрессо из крошечной фирменной чашечки с надписью «Лаваццо». Чуть в стороне от нее плотный, красный, отдувающийся мужчина в расстегнутом зеленом плаще делал одновременно три дела: разговаривал по мобильному телефону, уничтожал целую тарелку бутербродов и смотрел по закрепленному под потолком телевизору показ мод.
Третьим посетителем был скромного вида худощавый мужчина с маленькой бородкой, в аккуратной черной куртке и кепке такого же цвета. Он неторопливо потягивал свежевыжатый апельсиновый сок и внимательно просматривал газету «Коммерсант».
– А я вчера Генку встретила, – вполголоса сообщила светловолосая официантка своей напарнице. Та ахнула, вытаращила густо накрашенные глаза и возбужденным шепотом спросила:
– Ну, и что он?
– А хоть бы что! Посмотрел сквозь меня, как сквозь витрину, и дальше пошел широкими шагами!
– Козел! А ты что?
– А что я? Сделала вид, что не узнала.
– Все они козлы! После всего, что у вас было…
– Я отдала ему свои лучшие годы! – воскликнула блондинка ненатуральным голосом мексиканской актрисы Вероники Кастро. – А он ушел из моей жизни и захлопнул за собой дверь!
Дверь кафе распахнулась, вошел плечистый бритоголовый мужчина лет тридцати, приблизился к стойке и негромко откашлялся.
– Что вам? – осведомилась официантка точно тем же голосом, которым только что рассказывала подруге о своих невзгодах.
– Я вас попрошу, девушки, – негромко проговорил мужчина, протягивая плотный конверт из хрусткой желтоватой бумаги. – Передайте этот пакет моему знакомому. Он придет через полчаса-час, спросит вас… Его зовут Дима… Мне его ждать некогда… а это вам за беспокойство… – он вместе с конвертом вручил официантке две сторублевые купюры.
– Ну ладно, – согласилась блондинка, сложив деньги, и спрятала конверт под стойку.
Бритоголовый вышел из кафе.
Мужчина, читавший «Коммерсант», положил газету на столик, достал из кармана куртки пачку сигарет «Данхилл», щелкнул матово сверкнувшей тяжелой зажигалкой, закурил.
– Ушел из моей жизни, как «Красная стрела» со станции Бологое! – продолжила официантка свой душераздирающий монолог.
– Все мужики козлы! – подала своевременную реплику ее благодарная слушательница.
За стеклянной стеной кафе, возле газетного лотка, со скучающим видом стоял длинный светловолосый парень в синей стеганой куртке. Он делал вид, что просматривает заголовки газет, однако то и дело посматривал в сторону кафе.
– Ну, ты будешь что-нибудь покупать? – недовольно спросил его лоточник. – Или так просто тут торчишь? Тебе что – делать нечего? Из-за тебя нормальным покупателям к товару не подойти!
– Да где ты их видишь – нормальных-то покупателей? – лениво огрызнулся парень. – Одни бараны командировочные!
В это время он заметил, что мужчина в черном за столиком кафе щелкнул зажигалкой и закурил. Прервав на полуслове завязывающуюся увлекательную беседу с газетчиком, парень отошел от лотка и двинулся вслед за вышедшим из кафе рослым бритоголовым типом.
– Сколько я за ним ухаживала! – продолжала официантка свой мексиканский монолог. – Сколько я с ним возилась! Сколько одних рубашек перестирала! Не то что его неряха-жена… От нее он вечно приходил как шахтер из забоя! Я его человеком сделала, а он вместо благодарности разбил мое сердце, как хрустальную вазу, и растоптал осколки!
Подруга восхищенно вздохнула и подперла щеку кулаком. Она бы ни за что не смогла так красиво и выразительно рассказать о своих собственных мелких неприятностях.
– Но все, на этом я закончу эту главу своей жизни! Я вычеркну его из списка знакомых и забуду номер его телефона! Я вырву его из своего сердца раскаленными пассатижами!
Подруга всхлипнула и вытерла невольно набежавшую слезу фирменной бумажной салфеткой с надписью «Лаваццо».
Дверь кафе снова открылась. Вошел невысокий худенький юноша с длинными темными волосами и бледным лицом законченного программиста. Он растерянно огляделся по сторонам, поставил возле стены потертый кожаный портфельчик и подошел к стойке.
– Чего желаете? – заученно осведомилась блондинка, прервав свой увлекательный рассказ.
– Для меня тут должны были оставить конверт… – неуверенно проговорил программист. – Меня зовут Дима…
– Ах, вот это… – девушка вытащила конверт из-под стойки, протянула его парню и хотела тут же забыть и о конверте, и о его длинноволосом получателе.
Однако это ей не удалось.
Дальнейшие события больше всего напоминали страшный сон.
Едва парень взял в руки конверт и шагнул к выходу из кафе, худощавый мужчина в черной куртке вскочил из-за стола и бросился ему наперерез. Одновременно снаружи к стеклянной двери бросились еще двое – коренастый мужичок в кожаной куртке, до этого момента неторопливо прогуливавшийся вдоль перрона, вполголоса приговаривая: «Такси недорогое, недорогое такси не нужно…», и невысокий брюнет в вязаной шапочке.
«Программист» торопливо засунул конверт за пазуху, левой рукой выдернул из кармана что-то вроде брелка автомобильной сигнализации и надавил на кнопку. В то же мгновение его потертый портфельчик лопнул, как перезревший плод, выплюнув во все стороны сгустки огня и дыма. Чуть позже кафе заполнил чудовищный грохот. Стеклянная стена, возле которой стоял портфель, разлетелась на куски, осыпав стол и ближние столики тысячами мелких осколков. Мужчина в черном споткнулся на полпути, схватился за голову и упал, на него сверху рухнул легкий пластиковый стул. «Программист» Дима согнулся, прикрыл локтями лицо от летящих осколков и, как пловец, нырнул в пробитую взрывом брешь. Оказавшись на перроне, он тут же смешался с толпой пассажиров.
Официантки, перепуганные и оглохшие от взрыва, выглянули из-за стойки и в ужасе огляделись.
Кафе, их уютное, аккуратное, чистенькое кафе, выглядело как декорация к фильму «Терминатор». Одной стены просто не было. Столики и стулья опрокинуты и засыпаны осколками стекла. Мужчина в черном неловко выбрался из-под обломков, стирая с лица кровь, и оглядывался по сторонам. Второй, плотный и красномордый, валялся на спине, беспомощно шевеля руками и ногами, как опрокинувшийся жук, и тоненько повизгивал от ужаса. И только в углу, за чудом уцелевшим столиком, миниатюрная старушка в твидовом пальто и черной шляпке с невозмутимым видом допивала свой кофе.
Наконец, к мужчине в черном пробрались двое его людей: «таксист» в кожаной куртке и брюнет в вязаной шапочке.
– Упустили? – мрачно спросил главный и тут же сам себе ответил: – Упустили!
– Вокзал перекрыт, – хмуро проговорил «таксист». – Наши люди на всех выходах… Никуда он от нас не денется!
– Никуда не денется? – насмешливо повторил главный. – Ты же видел, какой он шустрый парень! На вокзале, в суете, он запросто уйдет! Но людей на выходе предупреди, чтобы держали ухо востро!
Он внимательно огляделся по сторонам и поспешно вышел из разрушенного взрывом кафе. Как раз после его ухода подоспели двое из транспортной полиции. Старший, толстый, представительный, едва поспевал за своим более молодым и подвижным напарником.
– Здрассти, товарищ Сычин! – приветствовала толстого одна из официанток, та, что слушала мексиканские рассказы со слезами на глазах.
И хоть он прекрасно знал, что эта рыженькая Люся определенно имеет на него виды, но сейчас никак не отреагировал – дело серьезное, не до лирики тут…
– Ну, что тут у вас? – спросил он, отдуваясь.
– Сам не видишь? – рявкнула официантка, та, что только что так цветисто описывала свою неудавшуюся личную жизнь.
Как видно, от стресса все мексиканские переживания выветрились у нее из головы, и теперь девица выражалась как все нормальные люди.
– Абзац! – подытожил толстый полицейский и вызвал по переговорному устройству начальство, подкрепление и «Скорую помощь» для красномордого посетителя кафе. Сейчас его физиономия поражала своей бледностью, видно, и впрямь человека серьезно ранило.
– Окуньков! – крикнул толстый напарнику. – Погляди там вокруг, может, кто что заметил!
Старушка за угловым столиком внезапно прижала руки к сердцу и начала медленно заваливаться набок. В суматохе никто этого не заметил. Машина «Скорой помощи» подъехала прямо к дверям кафе, пострадавшего уложили на носилки, вынесли и поскорее повезли.
– Елки, а где же свидетели? – вскричал толстый полицейский. – Кто-нибудь объяснит, что тут стряслось-то?
Девицы хором, сбиваясь и всхлипывая, начали объяснять ему про пакет и про взрыв. Выяснилось, что народу в кафе почти не было, одного увезли раненого, второй сам сбежал до прихода полиции.
– Тут еще старушенция была, – вспомнила официантка, – такая… в шляпке… божий одуванчик…
Поглядели на угловой столик и только тогда заметили, что старушка как-то странно свесила голову набок и опрокинутая чашка валяется рядом.
– Е-мое! – заорал толстый полицейский и бросился к старухе, по дороге опрокидывая стулья.
Не то чтобы он сильно обеспокоился ее самочувствием, просто испугался, что бабулька окочурится в самый неподходящий момент и у него не останется свидетелей, а начальство с кого спросит? С него, с Сычина, оно и спросит. И по всей строгости спросит. Шуточное ли дело – взрыв на вокзале. Да еще на каком вокзале! Можно сказать, на самом главном в стране! Это же терроризм в чистом виде! Политическое дело! А свидетели – где они? Кто сбежал, кто в больнице. Есть еще, конечно, девки-официантки. Ну, этих-то он знает, как к свидетелям к ним доверия нет. У Таньки-балаболки одни только мыльные сериалы на уме.
Выяснилось, что старушка не окочурилась, а просто сомлела от страха, по крайней мере, внешне не наблюдалось на ней никаких ран и повреждений. От громкого голоса полицейского бабулька, надо полагать, очнулась. Она подняла голову и поглядела перед собой голубыми выцветшими глазами. Двое официанток захлопотали над ней, расстегнули твидовое пальто. Нарядная шляпка с перышком сейчас вовсе не выглядела кокетливой, она вообще валялась рядом на стуле. Седые, тщательно уложенные волосы старушки несколько растрепались, она была очень бледна, руки дрожали.
Одна из девушек поила ее водой, вторая обмахивала полотенцем. Толстый полицейский Сычин в это время принимал рапорт от своего напарника Окунькова. Как он и предполагал, никто из свидетелей снаружи толком ничего не видел, но все дружно сходились на том, что кафе подорвали террористы. Поминали шахидов, Аль-Каиду и самого покойного Бен Ладена.
– Ох и грамотный у нас народ пошел! – вздохнул Сычин. – Телевизор много смотрят…
– Ну, что тут у вас? – подошел он к группе в углу. – Свидетель в порядке?
– Плохо ей, «Скорую» надо! – ответила девушка с полотенцем.
– Что, осколком попало или ударной волной оглушило? – деловито осведомился Сычин. – Вроде внешне не очень заметно…
– Просто от стресса, это же просто ужас какой-то, я сама от страха чуть сознание не потеряла. – Официантка со вкусом всхлипнула и выпила воду из старушкиного стакана.
– Окуньков! – крикнул полицейский. – Вызывай сей минут «Скорую» для свидетельницы!
– Не надо «Скорую», – встрепенулась старушка, – мне уже лучше. Я на поезд опаздываю! Как раз сейчас посадка начинается!
– Вы, гражданка, – внушительно начал полицейский, – являетесь важным свидетелем террористического акта. Я вас имею право задержать для дачи показаний…
– Товарищ капитан! – взмолилась старушка, хотя толстый мент Сычин был только лейтенантом. – Ну я вас очень прошу! Мне так надо ехать! Я все равно ничего не видела, глаза-то подводят…
В доказательство она вытащила из небольшой и прилично выглядевшей дорожной сумки красивый кожаный футляр для очков.
– Набежали какие-то, что-то бросили – дым, грохот…
– Она и правда в стороне сидела, – сказала сердобольная Люся и искательно заглянула в глаза полицейскому, – товарищ Сычин, может, отпустите бабушку? Ей и так досталось…
Сычин поглядел в окно. Возле кафе собирались зеваки – те, что приходят уже после случившегося. Те люди, кто по невезению оказался близко от взрыва, давно уже убрались подальше, потому что никому неохота застрять в свидетелях надолго. Начальство тоже не появлялось, оно, как всегда, задерживалось.
– Не положено, – твердо сказал Сычин и поскорее выскочил из кафе, поскольку старушка уже собиралась заплакать.
Окуньков тоже вышел, потому что подъехала наконец машина с начальством. Официантка Люся наклонилась и прошептала что-то на ухо старушке. Та кивнула, нахлобучила кое-как свою шляпку на голову и подхватила не слишком тяжелую дорожную сумку. Люся вывела ее через служебный вход. Старушка пробралась между пустыми ящиками и мусорными бачками и устремилась к перрону. Как раз подали поезд «ЭР-200». Проводница подозрительно поглядела на всклокоченные волосы старушки и провисшее перышко на шляпе, но голубые выцветшие глаза смотрели так доброжелательно, что проводница улыбнулась в ответ.
Долговязый блондин в синем пуховике уже полчаса таскался по улицам, стараясь не потерять из виду свой объект – бритоголового типа, по следу которого его пустили возле вокзального кафе. Объект явно чувствовал слежку: он кружил по одним и тем же местам, менял направление, останавливался возле витрин, делая вид, что завязывает шнурки, и оглядывая улицу за своей спиной. При этом он не покидал район трех вокзалов. Наверняка у него где-то поблизости был оставлен автомобиль, но он не хотел садиться в него, не избавившись от «хвоста», ведь по номерам его затем запросто смогут вычислить. Вот он и кружит, пытается затеряться в толпе.
Блондин по всем правилам наружного наблюдения сохранял дистанцию, не теряя контроля ситуации, то и дело останавливался возле газетных лотков, прятался за киосками. Ему немного мешал высокий рост, делавший его заметным в любом скоплении людей.
«Объект» снова свернул в переулок и вскочил в подъехавший троллейбус. Блондин изо всех сил припустил следом и едва успел втиснуться между захлопывающимися дверями.
– Куда лезешь, чумовой! – пожурила его толстая бабка в мохеровом берете. – Сорвешься же! Будешь потом всю жизнь на лекарства работать!
– Спешу, бабуля! Жизнь проходит! – беззлобно отозвался блондин, отыскивая взглядом «объект». Тот пробивался сквозь плотный строй пассажиров к передней двери. Троллейбус проехал остановку, затормозил, и бритоголовый тут же выскочил наружу. Блондин оттолкнул дремавшего возле выхода пенсионера и бросился следом.
– Вот ведь молодежь, – проворчала старуха в берете. – Одну остановку норовит проехать! Мог бы и пешочком прогуляться! Я вот в его возрасте…
– Еще и проехал без билета! – охотно присоединился к дискуссии отодвинутый пенсионер.
Бритоголовый тип устремился вперед по улице, но почти сразу юркнул в парадную. Блондин на секунду замешкался – это могла быть ловушка, – но охотничий азарт взял свое, и он нырнул следом.
Парадная была темная, но даже в темноте было видно, как давно ее не мыли и даже не подметали. Пахло внутри вчерашними щами и кошками. Блондин подождал секунду, пока глаза привыкли к темноте, и бросился вперед, туда, где виднелась вторая дверь – как он и подозревал, парадная была сквозная и объект наверняка уже выскочил на соседнюю улицу.
Однако добежать до двери блондин не успел – его обхватила поперек туловища сильная рука, и в бок уткнулось холодное лезвие ножа.
– Кто тебя послал? – злобно зашипели ему в ухо. – На кого работаешь?
– Ты чего привязался! – завопил блондин высоким истеричным голосом. – Ты чего, гомик несчастный, к нормальным людям вяжешься? Помогите, ко мне маньяк пристает!
Одновременно он нырнул, используя прием «уход благородного тигра», которому его научили на занятиях по кун-фу. Нож бритоголового косо скользнул по толстому пуховику, не задев кожи, блондин ловко развернулся на пятке и несильно пнул противника левой ногой в живот. Тот охнул, отлетел в сторону, рухнул навзничь и неожиданно замолк.
– Что за черт? – растерянно пробормотал блондин, наклонившись над бритоголовым и на всякий случай вытягивая из кармана «беретту». – Ты чего прикидываешься?
Но объект, кажется, не прикидывался. Он лежал на заплеванном полу, не подавая никаких признаков жизни. Не опуская пистолета, блондин достал левой рукой фонарик и посветил вниз.
Бритоголовый лежал, широко открытыми стеклянными глазами уставившись в потолок, как будто увидел там что-то интересное, правая рука была нелепо подогнута под туловище, и из-под бока растекалась темная лужа.
«На свой нож напоролся! – догадался блондин. – Ох, Андреич устроит мне водные процедуры по полной программе!»
Он еще ниже наклонился над мертвецом, быстро обшарил его карманы. Нашел не так уж много: бумажник, дорогую ручку, носовой платок, расческу, зажигалку, пачку сигарет, пару скомканных бумажек… Все это осторожно сложил в пластиковый пакет, убрал к себе в карман.
Наверху громко хлопнула дверь квартиры, и раздраженный женский голос выкрикнул:
– Что вы там делаете? Наркоманы, сволочи! Опять все лампочки вывернули! Ни днем, ни ночью от вас покою нет! Все, мое терпение кончилось! Я сию же секунду вызываю наряд полиции!
Блондин что-то недовольно пробормотал, выпрямился и поспешно выскользнул из подъезда.
В вагоне поезда «ЭР-200» старушка в твидовом пальто и кокетливой шляпке с перышком кивнула соседу – солидному мужчине в дорогом костюме, он неспешно проглядывал деловые бумаги. Старушка не стала отвлекать его разговорами, она сняла пальто, потом достала из сумки косметичку, тщательно причесалась и подкрасила губы. Теперь пассажирку следовало называть не старушкой, а пожилой дамой.
– Прошу вас, – обратилась она к соседу, – вы не поможете мне убрать сумку наверх? Самой мне стало в последнее время трудновато…
– Разумеется, – он с готовностью вскочил, отметив, что его соседка уже сильно пожилая, – вы не боитесь ездить одна?
– Вы хотите сказать, что мне уже очень много лет? – рассмеялась старушка, нисколько не обижаясь. – Да, дорогой мой, в моем возрасте уже этого не скрывают. И я не боюсь признаться, что мне семьдесят шесть! Но не жалуюсь и вполне еще могу обслужить себя самостоятельно. Люблю, знаете ли, путешествовать, вот, навещала подругу в Москве…
Она устроилась поудобнее и продолжила:
– С нового года обещают льготы отменить, вот я и тороплюсь. Пока у меня проезд бесплатный, два раза в год могу к старой подруге в гости съездить. Еще в школе вместе учились…
Поезд давно уже набрал скорость и стремительно несся мимо пригородов Москвы. В окне были видны сентябрьские, совсем еще зеленые рощи, чуть пожухлая трава и пышные цветы в палисадниках. Старушка с соседом мило беседовали, он даже отложил в сторону свои бумаги.
По узкому проходу между рядами кресел, слегка покачиваясь в такт движению поезда, шел невысокий худенький юноша с длинными волосами и бледным лицом – типичный программист, месяцами не бывающий на свежем воздухе и проводящий бесконечные ночи за своим дорогим компьютером. Юноша дошел до конца вагона и скрылся за дверью туалета. Следом за ним торопливо подошла озабоченная женщина средних лет. Увидев захлопнувшуюся прямо перед ее носом дверь, женщина что-то недовольно проворчала и принялась рыться в объемистой сумке.
Прошло две, три, четыре минуты… Программист все не выходил, женщина снова что-то проворчала и постучала в дверь.
– Молодой человек, вы тут не один!
Ответом ей было молчание.
Женщина побагровела, стукнула в дверь со всей силы и рявкнула:
– Безобразие! Сколько можно туалет занимать?
И почти тотчас же дверь открылась.
– Молодой человек! – начала мегера, но тут же изумленно замолчала и широко открыла рот. Из туалета вышла стройная девушка лет двадцати, с короткими светлыми волосами, ангельским личиком и огромными голубыми глазами.
– Бабуля, – проворковало нежное создание. – У вас что, понос? Так заходите скорее, может, еще успеете! Или уже поздно?
Женщина только было собралась достойно ответить нахалке, но той уже и след простыл, только хлопнула дверь между вагонами.
– Развелось транс… этих… веститов! – наконец прошипела мегера, опомнившись и глядя в том направлении, куда удалилось странное создание. – Нормальным людям уже проходу от них нет!
Но тут рядом с ней появился пожилой мужчина, который явно намеревался, воспользовавшись ее растерянностью, без очереди проскользнуть в туалет. Женщина отпихнула его могучим плечом, скрылась за дверью и начисто забыла удивительное происшествие.
Пассажиры скоростного поезда «ЭР-200» торопливо шагали по платформе. Петербург по традиции встречал их мелким моросящим дождем. У выхода с перрона, там, где заканчивалась его крытая часть, все немного притормаживали, чтобы раскрыть зонты или поднять капюшоны курток.
Здесь же, у выхода с перрона, среди немногочисленных встречающих стояли двое мрачных мужчин в длинных непромокаемых плащах.
– Худой, бледный, с длинными волосами… – вполголоса проговорил один из них, вглядываясь в текущую мимо толпу. – Посмотри, этот не подходит? Ну, вон тот, в синей куртке!
– Ну, ты даешь, Коста! – недовольно отозвался второй. – Этому же за сорок, а в ориентировке четко сказано: лет двадцать – двадцать пять…
– Черта с два мы его найдем! – вздохнул Коста. – В такой толпе ничего не стоит затеряться… да и гримирнуться он вполне мог…
– Мог, мог! – проворчал второй. – Ты не рассуждай, а смотри внимательно, чтобы не пропустить объект!
– Вон, смотри! – оживился Коста. – Худой, волосы длинные, и молодой… Не больше двадцати пяти!
– Коста, ты что, совсем не врубаешься? – прошипел напарник. – Это же натуральный негр! И у него не длинные волосы, а эти… как их… дреды! Косички, как пакля свалявшаяся! Он этот… как его… растоман!
– Это которые рэгги поют и травку курят?
– Ты сам, по-моему, какой-то дряни накурился! Негра от белого отличить не можешь!
– А черт их разберет! – отмахнулся Коста. – Длинные же волосы? А что негр, так это он, может, по дороге лицо чем-нибудь намазал!
– Сам ты лицо намазал! У него же губы конкретно негритянские, вывернутые, и нос… а про того четко сказано – бледный! Значит, белый, однозначно! Нет, непременно скажу Андреичу, чтобы больше с тобой в паре не назначал! Ты меня уже достал, конкретно!
– Ты меня еще больше достал! – огрызнулся Коста. – Если такой умный, так что же ты объект не можешь найти?
Пока они так препирались, толпа приезжающих начала понемногу редеть. Мужчины в плащах замолчали, напряженно вглядываясь в проходящих. Вдруг среди озабоченных, утомленных дорогой пассажиров появилось небесное создание – стройная, миниатюрная девушка лет двадцати, с короткими светлыми волосами и огромными голубыми глазами. На незнакомке была легкая светлая куртка, отороченная стриженой норкой.
– Ты только посмотри, какая телка! – взволнованно прошептал Коста и присвистнул от полноты чувств.
– Ты лучше за толпой следи, чтобы объект не прозевать! – привычно огрызнулся его напарник, но тоже уставился на неземное создание.
Девушка поравнялась с ними, улыбнулась и проворковала:
– Мальчики, я первый раз в Питере, не подскажете, где здесь такая Наличная улица?
– На Васильевском острове, – взволнованным, неожиданно охрипшим голосом сообщил Коста. – Возле метро «Приморская»…
– А может, вы меня довезете? – Блондинка заглянула Косте в глаза, интимно понизила голос и чуть заметно прикоснулась рукой к его плащу. – Вы ведь, разумеется, на машине!
– Не можем, – хрипло ответил строгий напарник. – Мы на работе!
Коста жалко улыбнулся, покосился на партнера и виновато пожал плечами: мол, если бы это зависело от меня, я бы ни секунды не раздумывал!
– Ну, нет так нет, – легко сдалась девушка и скрылась в здании вокзала.
– Вот так проводишь дни и ночи в заботах, – грустно протянул Коста. – А жизнь проходит мимо… а деваха явно на меня глаз положила! Могли бы ее на Наличную отвезти, все равно нет объекта!
– Тебе потом Андреич так вставил бы! – раздраженно отозвался напарник, озабоченно вглядываясь в лица прохожих.
Последние пассажиры прошли, и перрон опустел. Переговариваясь, разошлись работники поездной бригады. Мужчины в плащах для верности выждали еще десять минут и неторопливо направились к выходу с вокзала, где была припаркована их машина – черная «БМВ» последней серии.
Однако они не успели сесть в машину. На площадь перед вокзалом на явно недозволенной скорости влетел серебристый «Лексус», лихо затормозил и остановился рядом с удивленными бойцами. Задняя дверца «Лексуса» открылась, и повелительный голос произнес:
– Садитесь!
– Это еще кто тут командует… – начал Коста.
Однако более сообразительный напарник ткнул его в бок и прошипел:
– Садись! Не видишь, что ли, кто это?
Лицо Косты удивленно вытянулось, он сел на заднее сиденье «Лексуса» и оказался рядом с худощавым мужчиной самого скромного вида, с маленькой аккуратной бородкой, одетым в черную куртку и кепку того же цвета.
– Здрассте… – протянул Коста, растерянно уставясь на своего соседа. Напарник втиснулся следом за ним и, устроившись на широком кожаном сиденье, захлопнул за собой дверцу.
– Ну, орлы, докладывайте, – сухо проговорил человек в черном. – Как я понимаю, вы его упустили?
– Не было никого, подходящего под описание! – обиженным голосом сообщил Коста. – Мы бы не пропустили!
– Вы учитывали возможности грима, изменения внешности? – допытывался настырный мужик.
– Само собой! – воскликнул Коста и откинулся на спинку сиденья.
У него за спиной что-то с негромким хлопком лопнуло, и роскошный кожаный салон «Лексуса» наполнился невообразимой вонью. Это было что-то среднее между ни с чем не сравнимым запахом протухшей капусты «белорусская белокочанная» и ароматом давно не чищенного свиного хлева.
– Что за черт! – выкрикнул мужчина с бородкой и вылетел из машины, как пробка из бутылки шампанского. Следом за ним выскочили водитель и крепкий парень в кожаной куртке, наглядно обрисовывающей мощные бицепсы и большой пистолет. Коста и его напарник выбрались последними.
– Что за черт? – повторил мужчина с бородкой, неприязненно глядя на Косту. – Ты можешь мне объяснить?
– Не знаю… что такое… – бормотал Коста, торопливо стягивая плащ, от которого исходил тот же самый непередаваемый запах.
– Это тебе та девка прицепила! – догадался его напарник и ткнул пальцем в крошечный резиновый шарик, приклеенный к плащу возле плеча. – Вот стерва! А ты на нее пялился!
– Ну-ка, ну-ка, с этого места еще раз и помедленнее! – приказал мужчина с бородкой. – Какая девка? Кто на нее пялился?
– Да пассажирка одна с нами заговорила, – неохотно признался Коста. – Спросила, где находится Наличная улица…
– Еще и подвезти ее просила, – мстительным голосом добавил напарник. – Она возле Косты терлась, наверное, тогда и прилепила эту дрянь…
– Опишите эту пассажирку, – тихим, неприязненным, многообещающим голосом потребовал шеф. – Только сначала выкинь к свиньям свой плащ, рядом с тобой находиться невозможно!
Коста побежал к мусорному контейнеру, брезгливо держа плащ двумя пальцами за лацкан. Его напарник торопливо докладывал:
– Блондинка, лет двадцать, рост примерно метр шестьдесят, худенькая, глаза голубые, волосы короткие…
– Поздравляю, орлы, – скривился человек с бородкой. – Это и был объект! Она не только спокойно прошла мимо вас, но еще и поиздевалась! – он с отвращением покосился на вернувшегося Косту. – Костюм тебе тоже придется выкинуть, и сам в баню отправляйся!
– Как же так? – расстроился напарник Косты. – Ведь в ориентировке было сказано, что это мужчина… парень…
– А головы у вас для чего? – рявкнул шеф. – Шляпы носить? Трудно, что ли, девушке парнем переодеться? Вы должны были на главное внимание обращать: рост, возраст, телосложение…
– Что теперь с «Лексусом» делать будем? – трагическим голосом проговорил водитель, почесывая в затылке. – Ездить в нем нельзя! Этот запашок никакими силами не отобьешь!
– В Монголию продадим, – отмахнулся шеф. – Там люди и не к такому привыкли… а сейчас вызови другую машину…
– Главное дело, только я его отмыл, отчистил, весь салон пропылесосил, – горевал водитель, вытаскивая из кармана мобильный телефон.
Кеша Гвоздь, бывалый, опытный бомж, старинный обитатель Московского вокзала, не верил своему счастью. Прямо на его глазах какой-то зажравшийся козел выбросил в мусорку совершенно новый плащ! Отличный, длинный, утепленный плащ на синтепоновой подкладке!
Гвоздь еле дождался, пока этот придурок отойдет от контейнера, и бросился на плащ, как коршун на цыпленка, тем более что на горизонте уже нарисовалась тетя Крыся, мерзкая старая нищенка, которая не раз перебегала Гвоздю дорогу в нелегкой борьбе за жизненные ценности.
– А ну, кошелка рваная, шпарь отседова, чтобы пятки исключительно сверкали! – крикнул Кеша, отсекая тетю Крысю от вожделенной добычи. – Еще раз тебя тут увижу, ноги поотрываю и в обратном порядке приделаю! Будет у тебя правая нога слева, а левая справа!
– Чего это вдруг? – не осталась в долгу Крыся. – Я енту вещь первая увидела, значит, у меня это… законное право имеется! А кто кому чего поотрывает, это мы еще поглядим!
– Это ваще моя территория! – рявкнул Гвоздь, свирепо тараща глаза. – Я тут смотрящий! У меня на эту мусорку естественная монополия!
– Ишь, какой олигарх выискался! – завопила нищенка, выставив вперед свое оружие массового поражения – грязные, кривые, как у росомахи, ногти. – А в «Матросскую тишину» не хочешь?
– Да со всем моим удовольствием! – отозвался Кеша. – Небось там харчи получше, чем тут у нас, да и кровать помягче!
– Могу посодействовать! – прошипела Крыся, подбираясь поближе.
– Глянь, а вон как раз и лейтенант чапает! – осклабился Гвоздь, указав за спину тети Крыси.
Нищенка купилась на этот старый трюк и оглянулась – у нее были давние контры с истинным хозяином здешней территории, лейтенантом полиции Мышастым, и она всерьез испугалась. Воспользовавшись замешательством конкурентки, Кеша Гвоздь треснул ее по голове пластмассовым ящиком из-под пива, схватил вожделенный плащ и хотел уже удрать с ним, пока тетя Крыся не опомнилась и не пустила в ход свои ногти, которых Гвоздь всерьез опасался…
