Наталья Александровна Пашова
Когда закончится война? Часть 5
– Отличная идея! А я тебя удержу? – Спросила Лиза с сомнением.
– Не надо меня держать! Привяжем верёвку к столбу и пусть он держит! – Улыбнулся Павел.
– Нет, у меня точно мозги плохо работают! – Досадуя на себя, удручённо сказала девушка. Она физически ощущала, что здорово тупит. Солдат достал из кармана длинную прочную верёвку. Обмотал её несколько раз вокруг толстого столба, к которому была приделана “шея журавля”, завязал. И придерживаясь руками за тонкий канат, упираясь ногами в брёвна колодезного сруба, быстро спустился в глубину.
Лиза зачарованно смотрела на его ловкие движения. Она сама никогда не могла в школе даже по толстому канату подняться выше полутора метров.
Прошло всего несколько минут и снизу задёргали верёвку. Девушка с большим усилием стала медленно поднимать груз. Ещё подумала, что вряд ли ребёнок оказался маленьким или она вконец обессилила. Когда недвижимый груз, замотанный в фуфайку, показался у края, она с помощью Найды, которая уцепилась зубами за ватную одёжку и тянула, ухватила одной рукой край свёртка и перекатила на край брёвен, обитых досками. А затем уже, отпустив верёвку, перенесла груз на землю. Отвязала верёвку и бросила её конец вниз.
Сама встала на колени и откинула полы ватной куртки с тела ребёнка. В девочке лет 9–10 жизнь едва теплилась. Она дышала, но глаза её были закрыты. Длинные, загнутые на кончиках, ресницы лежали на бледно – синеватых веках. На чистой коже её щёк не было даже слегка розоватого оттенка, не то что румянца. Шея, руки, худенькие ножки ребёнка казались мертвенно – бледными. “Да и холодная она, как труп.” – Подумалось Лизе. Светлое шёлковое платье на девочке было в бесформенных алых пятнах.
Лиза сняла это мокрое платьице с безвольного тела ребёнка, чтобы рассмотреть ранения. На груди ничего. Тогда осторожно перевернула девочку на спину. Под лопаткой слева обнаружила глубокий след от ножа. Края раны разошлись и сочилась кровь.
Лиза собралась с силами, проверяя, хватит ли у неё энергии, чтобы залечить эту рану. И с огорчением поняла, что сил слишком мало. Их едва хватает, чтобы самой двигаться и удерживаться в сознании. Но девочку очень жалко. Тогда она решила, что на то, чтобы стянуть края раны, из которой вместе с кровью утекала и жизнь, всё же сил, должно хватить. И, положив ладонь правой руки на это место, рывком направила энергию из себя…
Что-то девчушке всё же досталось. Потому, что теряя сознание, Лиза успела заметить, что кровь из раны перестала идти. А во всём её собственном теле ощутилась такая лёгкость и невесомость, что душа её поднялась над телом и зависла над ним, с интересом наблюдая за тем, что происходит внизу.
Странно было наблюдать за своим неподвижно лежащим телом в крайне неудобной позе и не ощущать от этого никакого дискомфорта. Найда пыталась лапами перевернуть тело девушки, разбудить её, вылизывая лоб и уши. Но душа ничего не ощущала. Тогда овчарка принялась громко и отрывисто лаять как раз над ухом человека. Лиза слышала, но в ушах лай не отдавался. Она видела, как Павел вылез из колодца, кинул взгляд туда, где надрывалась в лае собака. Потом снова наклонился к колодцу. Быстро вытащил верёвку с привязанной пожилой женщиной. Подхватил одной рукой её за пояс, как куклу, посадил на землю, прислонил спиной к срубу и не стал даже отвязывать верёвку, а бросился к Лизе.
– На пять минут нельзя оставить тебя! Возвращайся немедленно обратно! Прекращай разыгрывать из себя кисейную, изнеженную барышню!
Лизина душа смотрела сверху и слушала, как её обзывают и бьют при этом. Она рассердилась и нырнула обратно в своё тело.
– Ещё бьюриком универсальным называешься, а дерёшься и ругаешься как неотёсанный мужик! – Она подняла свою руку и залепила ему тоже пощёчину.
Павел расцвёл в улыбке.
– И чего ты разлеглась на холодной земле?
Он за обе руки рывком поднял её на ноги.
– Стоишь? Голова не кружится? – Спросил он, оценивающе рассматривая ожившую подружку.
– Не кружится! Щёки горят теперь, как в огне! – Сердито огрызнулась Лиза.
– Ты чего опять хлопнулась в обморок? Испугалась вида девочки?
– Ещё чего! Я что – трусиха последняя по-твоему? У ней рана ножевая на спине оказалась. Я попробовала полечить её. – Объяснила Лиза, и показала.
– Видишь? Немного получилось. Кровь уже не идёт!
Девочка зашевелилась.
– Солнышко моё оживает! – Воскликнула женщина. Она всё это время молча наблюдала за происходившим. От верёвки она уже освободилась самостоятельно и теперь усердно массировала свои ноги, потерявшие чувствительность от долго стояния в ледяной колодезной воде.
Лиза подошла к ней.
– Как вас зовут?
– Анфиса Сергеевна. Помогите мне, пожалуйста, к Алёнке подойти! – Попросила та.
– Боюсь, что это мне не по силам. Павел поможет. У вас есть раны на теле?
– У меня нет. Они не тронули. Ушиблась только очень, когда отшвырнули в стену. – Она осторожно потрогала свой бок и зашипела от боли. – Такое впечатление, что оторвалось что-то внутри.
– Кто на вас напал?
– Местные бандиты, пьянчуги проклятые из нашей же деревни. Дочь с зятем, Алёнкины родители, справными хозяевами по нашим местам считаются… считались… Надрывались, пять лет скотину выращивали, откладывали на кооперативную квартиру, чтобы в город переехать. Скотину последнюю подчистую продали… Ночью банда и ворвалась в дом, всех порешили. В колодец, что на краю деревни стоял уже сколько лет заброшенный, всех кинули.
Я в холодной воде сразу очнулась. Внучку выловила. Так и стояла, не знаю сколько, держала её на руках.
– Как вы только не утонули в нём? – Удивилась девушка, слушая этот страшный рассказ.
– В нём воды немного, ниже колен мне. Дочь с зятем лежали в ней. Им, конечно, уже не поможешь. Но, может, вытащить их и похоронить?
– Без нас похоронят. – Лаконично ответил Павел, подошедший к ним с девочкой на руках.
Она была закутана в тёплую фуфайку и сидела на руке Павла, обнявши мужчину за шею.
– Мы где? – Задала вопрос Алёнка, оглядывая с высоты окрестности.
– А и взаправду, это не наша деревня! Колодец наш, а остальное – не похоже. – Удивилась бабушка.
– Ну во всяком случае, здесь ваших обидчиков нет. – Попыталась успокоить их Лиза.
– А вы кто сами будете?
– Проезжие. Во – он наша машина стоит. Увидели колодец, думали воды набрать. – Ответила девушка, облизнув пересохшие губы.
– Давайте – ка отойдём от колодца! – Предложил Павел и одной рукой приподнял грузную женщину с земли.
– Идти сможете, если на меня обопрётесь? – Спросил он.
– Постараюсь. Ноги как будто дрожат. Только, сынок, тяжело тебе будет двоих нас тащить на себе!
На это Павел ничего не ответил и пошёл к дороге. Лиза, подхватив пустое ведро, последовала за ними. И снова она останавливалась через несколько шагов и оглядывалась на колодец. И вот она заметила, что там появилось абсолютно белое свечение, как молоко, которое продлилось несколько секунд, не больше. Озвучивать эту картину она благоразумно не стала, чтобы лишний раз не волновать новых знакомых.
Перед канавой Павел неожиданно обхватил Анфису за талию и перепрыгнул на другую сторону.
– Ой! – Только и успела сказать та, оказавшись на земле.
После чего солдат повернулся лицом к подходившей Лизе и наблюдал, как та перебирается через препятствие. Выползла она уже на коленях.
– А ваш мужчина какой сильный! Я таких в своей жизни не встречала! – С восхищением высказалась Анфиса Сергеевна.
– Ещё бы!
– А вы вроде как приболели? Не в себе маленько! – Оценила девушку бабка.
– Здесь здоровых, кроме этого солдата, не водится! – Тихо ответила она.
– Поедете в кузове. – Сказал Павел.
Он заскочил вместе с ребёнком на руках на ступеньку кабины и аккуратно положил девочку, подстелив на пол кузова фуфайку. Затем подхватил её бабушку опустил туда же. Лиза забралась в кабину вместе с Найдой. И грузовик послушно продолжил свой пусть в неизвестно куда.
– Надо срочно найти воду! Я буду смотреть в окно. – Сказала она.
Скучные, унылые картины, проплывавшие за окном, большим разнообразием не отличались. Пустынные поляны, поросшие невысокой травой, чахлые берёзовые и осиновые колки с редкими деревьями. И тишина, которую не нарушали ни пение птиц, ни звуки проезжавших машин, ни гул самолётов.
– Сонное царство, полное печали и тоски. – Вздохнула Лиза. – Ни пожрать, ни попить.
На стекле появились первые капли дождя.
– Дождик пошёл! – Обрадовалась девушка.
– Надо ведёрко поставить, водичку собрать.
– Опусти стекло и высунь руку под дождь. – Посоветовал Павел, не думая останавливаться. Лиза так и сделала. Когда ладонь её намокла, слизнула капли и отплюнула.
– Солёная почему-то! – Возмутилась она.
– Это слёзы людей, оплакивающих своих любимых, которые находятся в пограничном состоянии, между жизнью и смертью. – Пояснил солдат.
– А справа похоже на заболоченную низинку. Вдруг там вода есть? – Предположила Лиза. Павел притормозил машину и жестом остановил девушку, собиравшуюся выскочить наружу.
– Я лучше сбегаю сам. Быстрее и надёжнее будет. Он взял ведёрко и легко побежал вниз, перепрыгивая канавки и кочки. Бежал, как по воздуху летел. Найда неслась за хозяином. Ей весело было так бежать. Она поднажала, чтобы перегнать. И это у неё почти получилось. Довольная собака уткнулась в ложбину и принялась с жадностью лакать воду.
Павел опустил ведро. Сполоснул его, выплеснул в сторону. Снова набрал воды. И так же быстро побежал обратно. И хотя Лиза знала, что это совершенный робот, но выглядел он, как человек.
– Ты оказалась права. Там бьёт настоящий родник. Вода чистая. Пей, сколько хочешь! Сейчас разведём костёр и сварим обед. Как наши пассажиры? – Павел заглянул в кузов.
– Живые, обе в сознании. Пить будете?
– Не хочется что-то. – Ответила бабушка.
– Девочка много крови потеряла. Ей жидкость обязательно нужна. Да и вам, я считаю, не помешает. Водичка из ключика живая. Пейте, хотя бы и через силу! – Учительским тоном, не допускающий возражений, скомандовала Лиза.
Павел подал им кружку с водой.
Лиза пожаловалась.
– Жалко, что посуды нет. Как варить будем?
– Всё у меня есть. Я позаботился о своей собаке, собрал нужное! – С этими словами Павел откинул водительское сиденье и достал фанерный ящик с посудой. Небольшая, немного помятая кастрюля с крышкой и две жестяные глубокие миски с парой ложек.
– Ура! Мы живём! А я сбегаю в лес за хворостом! – Предложила Лиза.
– Сиди на месте. Не расходуй зря свои силы! – Остановил её товарищ. Он достал маленький топорик всё оттуда же, из-под сидения, и бегом пустился к маленькому колку, растущему совсем рядом, метрах в трёхстах.
Через пятнадцать минут весело потрескивал в костре сухостой. Лиза варила кашу. А Павел тем временам, забравшись на машину, осматривал местность вокруг. Все, кроме солдата, поели. Немного, сколько смогли. В организме от пищи появилось знакомое тепло. Кровь веселее заструилась по жилам.
Найду уговаривать и вовсе не пришлось. Если женщины все вместе Кое-как осилили неполную миску, то собака свою такую же, съела одна и чисто вылизала её, как вымыла.
Лиза сполоснула посуду и сложила её обратно в ящичек. Кастрюльку с половиной каши поставили туда же – на ужин. Залили костёр водой. И отправились в путешествие дальше в том же составе.
– У тебя щёки порозовели! – Заметил Павел.
Лиза улыбнулась.
– Я сама чувствую это. Только спать захотелось сильно. Давай разговаривать о чём-нибудь, чтобы я не отключилась. Колесить мы можем так до бесконечности. Если ты уже месяц здесь с собакой и даже следов своего друга не сумел за это время найти, то это значит…
– Его нет в этой зоне! – Продолжил за неё Павел.
– Ты сам рассказывал, что его разорвало на части. В таком случае его надо искать в Мире мёртвых, а не здесь. Ты же туда попасть не сможешь, поскольку живой и здоровый. – Размышляла девушка.
– И что ты предлагаешь?
– Я думаю, что раз меня сюда забросило неведомо как, значит, моё состояние находится посередине. И у меня появился шанс попробовать проникнуть в тот самый мир, где находится твой товарищ.
– Ты думай, о чём говоришь! А если дорогу обратно не найдёшь?
– Риск, конечно, есть. Но во сне я часто бываю там. Встречаюсь с моими родственниками. Они мне показывают кусочки из своей жизни, учат правилам поведения у них там. Ну и, конечно, предупреждают о некоторых опасностях. Так что у меня есть возможность вернуться обратно значительно выше, чем у случайного гостя в их владениях.
– А если забудешь о том, зачем к ним пришла?
– Не забуду. Я уже из прошлой жизни знаю, что при переходе через реку Лету пить воду нельзя. Тогда и память сохранится. Я – водохлёб известный. Буду терпеть.
– И как ты это собираешься сделать?
– Из своих снов я знаю, что на границе перехода есть такие города из серого камня. Там белые голуби летают. Больше живности никакой не водится. И есть остановки в таком городе, где курсируют небольшие автобусы, перевозят людей. Я думаю, надо искать такой город.
План у меня следующий. Вы на этой машине ждёте меня. А я сажусь на один из таких автобусов и переправляюсь через границу. Ночевать я там точно не останусь. Боюсь, что во время сна могу потерять контроль над ситуацией.
– Полная авантюра! Тебе самой так не кажется?
Девушка фыркнула.
– Ты сказал теми же словами, какими меня иногда ругают друзья. А у нас есть выбор?
Сверху раздался стук по крыше кабины. Павел затормозил. Лиза ловко залезла в кузов. Бабушка опять утирала слёзы.
– Плохо опять моей Алёнушке!
Лиза, не раздумывая, наложила на девочку руки и послала мощный энергетический заряд в её тело. Сама проконтролировала, что сила для себя ещё осталась. Обед сделал своё дело, организм ожил.
Личико Алёнки порозовело. Она глубоко вздохнула и села поудобнее.
– Всё в порядке, бабушка. Я не хочу уходить от тебя! – Она обняла любимого человечка. Анфиса схватила руки Лизы и осыпала их признательными поцелуями.
– Вот ещё, оставьте мои руки в покое! – Девушка рассердилась.
– Алёнка, повернись ко мне спиной, я рану осмотрю… Очень хорошо. Почти зарубцевалась. Сейчас организм должен усиленно вырабатывать кровь. Вернётесь домой, кушайте хорошо. Только не конфеты с пирожными, а зелень с огорода, молоко, яйца, мясо.
И сами, Анфиса Сергеевна, сходите в больницу. Если вы загнётесь, кто девочку растить будет? Всё понятно? – Строго спросила она.
– Вы, как наша учительница Людмила Николаевна разговариваете! – Заметила девочка.
– Я и есть учительница. – Ответила Лиза.
– А как мы отсюда дорогу домой найдём? – Спросила девочка.
– Это уже не ваша забота! – Вмешался в разговор их водитель, всё это время молча следивший за женщинами.
– А эту непослушную учительницу я забираю себе, в кабину. – Павел подхватил Лизу и посадил на место. Затем закрыл дверь и обошёл машину спереди. Всё это время он сохранял предельно суровый вид. Лиза приготовилась к разносу.
– Ты опять за своё принялась? В самой едва жизнь теплится! – Он повернул к ней зеркало.
– Посмотри на свою красоту! Бледная, как сама Смерть. Только косы не хватает!
Лиза молчала, терпеливо выслушивая своего товарища.
– Сказать в своё оправдание нечего? Или сил разговаривать уже не осталось? – Покосился на неё Павел.
– Есть у меня силы говорить. Просто жду, когда ты выскажешься. И ничего на Смерть обзываться. Вовсе она не такая страшная на самом деле, как принято считать! – Ответила Лиза.
– Тебе откуда об этом знать? Ты с ней за одним столом сидела?
– Знаю, да и всё. Если человек её не сильно боится и человек хороший по сути своей, она в виде красивой черноволосой женщины без всякой косы может к нему прийти. И даже последнее желание его исполнить. А часто она в виде благообразной старушки работает, иногда с молодой помощницей. Для тяжелобольных людей, которые от боли измучились, она спасительницей от этих мук является.
А посмотри вперёд, у тебя зрение лучше моего. Это же автобус едет?
– Автобус. И в нём полно пассажиров. Я уже пытался следовать за местным транспортом, но безуспешно.
– Почему?
– Не берут с собой ни в какую. Пытался бегом увязаться за ними, пропадают из поля зрения.
– Так! что-то начинает проясняться. Ты живой, тебя и не возьмут. А я полуживая. Да и видок у меня соответствующий. Подъезжаем поближе к дороге, я высаживаюсь и голосую автостопом. Надо что-то придумать, чтобы ты смог следовать за нами, не теряя след автобуса.
Лиза осмотрела себя.
– Не пойдёт. Моя одежда может стать невидимой вместе со мной. Что у тебя есть не из этого мира?
– Много чего. Рубашка, браслет с часами, медальон солдатский с моим номер.
– Во, как раз то, что надо. Зрение у тебя хорошее, сумеешь увидеть такой маленький? – Спросила девушка.
– Конечно!
– Значит так. Я останавливаю автобус. Притворяюсь, что от слабости еле держусь на ногах, опираюсь на автобус и куда-нибудь цепляю медальон на цепочке. Затем, если всё пройдёт гладко, сажусь в салон и путешествую дальше. Как тебе такой план?
– Неплохой. Меня смущает только одно. А если ты сразу на тот свет угадаешь?
– Не должна. У меня подруга умерла не так давно. Она мне показывала во сне город теней, где происходит распределение людей. И судя по тому, что я, будучи в полном здравии, возвращалась из него, значит и живые в нём присутствовать могут. И ты в том числе. Только уж очень чисто там. На земле и асфальте никакого мусора. Поэтому собаку прогуливать будешь, собирай все огрехи за ней. И не отпускай на всякий случай от себя, чтобы не потерялась.
– Будет в кабине сидеть. – Решил хозяин.
– Сам тоже никуда не ходи. Я помню, во сне зашла в местный магазинчик ради любопытства, посмотреть, чем торгуют. А там два круглых столика стоят у входа, как в кафе. И несколько подозрительных мордоворотов сидят, перекус делают. Они меня не трогали, правда. А когда я запнулась о ножку стула и повалилась на них, поддержали и встать помогли. И нехорошо так пошутили насчёт моей неуклюжести. Я испугалась очень.
– Всё понял. Постараюсь строго следовать твоим указаниям. – Павел снял медальон с шеи и передал Лизе. Она зажала его в кулаке.
Подъехали к дороге, на которой видели автобус. Асфальта на ней не было, а лишь едва различимая колея по целинному полю, никогда не знавшему плуга. Сельским хозяйством здесь точно не занимались ни в прошлом, ни в настоящем.
– Сидите здесь, не высовывайтесь. А ещё лучше спрячьтесь.
Лиза вышла из машины. Подняла глаза на кузов. Но своих пассажиров в нём уже не увидела.
– Вот и хорошо! Будем надеяться, что с вами всё будет в порядке! – Сказала она и, не оборачиваясь, пошла на дорогу.
Ждать пришлось долго. Лиза очень устала. Голова не кружилась, но хотелось присесть, отдохнуть. Маленький автобус появился внезапно, почти перед ней. Он словно вынырнул из воздуха. Не было слышно мотора, не пахло выхлопными газами.
Девушка подняла руку и помахала в просьбе остановиться. Сначала ей показалось, что водитель или не заметил или просто проигнорировал её просьбу и равнодушно проехал мимо. Затем увидела, что автобус всё же затормозил.
Но двери не открылись. Зато приглушённо хлопнула водительская дверца. Лиза на ослабевших ногах неуверенно сделала несколько шагов к транспорту, покачнулась и опёрлась на его железный бок левой рукой, повесив сзади на выступающий болт цепочку с медальоном. Получилось очень удачно. Так же, придерживаясь рукой за автобус, пошла навстречу водителю – пожилому седовласому мужчине, повязанному банданой. На ней девушка успела разглядеть белые черепа и пиратские флаги на чёрно – белом фоне.
“Странные предпочтения” в одежде возрастного человека! – Подумала она, рассматривая чёрную кожаную куртку в металлических заклёпках и обтягивающие кривоватые ноги потёртые синие джинсы.
– Возьмите меня с собой, пожалуйста! – Попросила она водилу.
– У меня спецрейс! Контингент ещё тот. Вам не понравится! – Наотрез отказал тот, внимательно осмотрев девушку.
– Подождите следующий автобус! – И повернулся, чтобы уйти.
– А ну, пердун престарелый, открывай двери добром! Ослеп, пенсионер? Девушка на ногах еле держится, а он мне тут пургу какую-то несёт! – Зло крикнула Лиза. И пнула его из последних сил под коленку. Чуть не упала при этом сама, схватившись обеими руками за ворот его кожанки.
– Так бы и сказала! Правильно автобус выбрала! – Водитель нажал кнопку у двери и они открылись.
– Садись, шлюха! – Затолкнул он девушку в салон так, что она не удержалась и упала на грязный пол на колени.
– Чтоб тебя, козёл вонючий, на том свете черти так швыряли! – Крикнула она в адрес водилы, кое-как поднимаясь на ноги.
В салоне раздалось громкое гоготание – хохот. Лиза, придерживаясь за железный поручень возле двери, обвела взглядом сидевших пассажиров. Женщин было очень мало и вид у них настолько потасканный и вульгарный, что смотреть не приятно. Молодых не было вовсе. А те, что не выглядели совсем старухами, носили на себе следы побоев, жёлтыми, зелёными, а то и совсем иссиня – чёрными пятнами добавляющие к яркой раскраске помады и теней трагично – комичный оттенок. Смеяться при этом не хотелось вовсе. Тусклые глаза смотрели на новую пассажирку с тупым равнодушием.
“Убивать будут, никто и рта не откроет, чтобы хоть словом заступиться.” – Отметила про себя Лиза. И перевела взгляд на мужчин.
Здесь дело обстояло ещё хуже. Не надо было обладать талантом физиогномиста, чтобы понять, что это выродки из выродков, которым есть только одно достойное место – в Аду. Безжалостные глаза убийц, похотливые улыбки насильников, прожжённые шакальи оскалы, шрамы, исполосовавшие многие физиономии, гнилые зубы в приоткрытых ртах, изрыгающие сквернословие в отношении её появления, непристойные жесты. Всё это слилось в какой-то кошмарный сон. Единственное, что успокаивало отчасти, никто из них не встал со своего места, чтобы перейти от словесных угроз к физическим действиям.
Но она боялась. Дать отпор в этот раз она точно не могла. Мелькнула мысль положить свою волшебную ручку на плечо какой-нибудь морды поавторитетнее и попытаться таким образом получить себе заступника на время. Но кто его знает, на что он способен?
– А шлюшка ничего, свеженькая! И молодая совсем. Стоит с неё эту чистенькую спесь согнать. Здесь же, в автобусе, удовлетворим с…у? – Предложил один старик.
– Тебе, папаша, не зазорно будет со своей пипеткой соваться? – Одёрнул его молодой и лысый бугай.
– Много ты знаешь про меня? “Папаша” – Передразнил тот. – Спроси сначала, как я попал сюда? Два часа одну девчонку…
Лиза слушала этот ужас, от которого в голове мутилось, но в пререкания не вступала. Ждала, как судьба далее за неё заступится. И ожидание её оправдалось и на этот раз. С задних сидений встал высокий молодой мужчина с одним глазом. Второй он зажимал ладонью. Хватаясь за железные поручни, чтобы не упасть, он подошёл к девушке.
– Лизка! Ты что ли? – Единственный глаз в упор смотрел на неё.
– Колька Петренко! – Узнала Лиза своего школьного одноклассника и улыбнулась несмело.
– Что у тебя с глазом? – Участливо спросила.
Тот на мгновение оторвал ладонь от пустой окровавленной глазницы.
– Вот, подыхаю сейчас. Жена спицей выколола. Постаралась, зараза!
– Сочувствую.
– Сам виноват. Напросился. Из дома всё тащил, её бил, да на шее у неё сидел, не работал. Наркотики всё, проклятые. А ты как в этой компании оказалась? Ты же всегда правильная была. Что случилось?
Люди в автобусе притихли, слушая их беседу. О том, чтобы сказать правду, не могло быть и речи.
– Убить пришлось несколько человек. Желающих, как эти – “озабоченные”! – Метнула она пренебрежительный взгляд на тех, кто отпускал непристойные предложения в её адрес.
– Странно. Тогда это самооборона была бы. А здесь отъявленные преступники собрались! – Протянул Колька.
– А я им кое-что ещё поотрывала! – Засмеялась весело девушка и оценивающе посмотрела на старика – насильника.
Через затянувшуюся паузу одноклассник предложил.
– Хочешь сесть на моё место?
– Не надо, Коль. Но спасибо тебе за это. Я здоровая, постою. А ты иди лучше, садись. Мужчина вернулся на своё место.
А Лиза, мысленно поблагодарив его ещё раз, встала поудобнее лицом к окнам двери и стала с неподдельным интересом рассматривать картины за стёклами.
Пустынные бесконечные поляны с редкими лиственными колками закончились. Потянулись с обеих сторон старые развалины деревянных домов. Длинные бараки, разобранные наполовину. Такие же вытянутые двухэтажки, с которых начисто убрали крышу и потолок, а местами ещё разобрали одну стену. Казалось, они смотрят слепо на проезжающих людей. Поломанные доски с белёной штукатуркой валялись на земле вперемежку с осколками стекла.
“Неужели здесь когда-то жили люди?” – Невольно задавалась вопросом Лиза. Но, увы, ответа на этот вопрос не было. Да и кто его мог дать? Все пассажиры в автобусе были здесь тоже впервые. Они внимательно разглядывали тоскливые руины.
Лиза несколько раз пыталась рассмотреть, не движется ли грузовик сзади. Шторок на окнах не было, а стёкла прозрачные и чистые. Но если впереди и по сторонам окружающая панорама была хорошо видна, как на ладони, то сзади – ничего! Словно сворачивалась вся картина, хотя воздух был чист, без малейшего намёка на туман.
Развалины остались позади. И сразу под колёсами появился ровный асфальт. Полоса автомобильной дороги была узкая, как раз для одной машины. Трёхэтажные здания из серого камня казались прочными и новыми. Тротуары для пешеходов удивительно чистые. Не только бумажек или бутылок, но даже прошлогодний лист отсутствовал.
Никаких светофоров, телеграфных столбов, электрических проводов и антенн не было.
На остановках под железными навесами, крашенными в серый цвет стояли небольшие кучки людей в ожидании транспорта. Все они располагались с одной стороны.
“Всё правильно. Как же иначе может быть? Движение здесь одностороннее, так как путь у всех один – последний путь.” – Подумала Лиза и крепче сжала прохладный поручень.
Не притормаживая, автобус въехал под блестящую арку. Она вдруг окрасилась в малиновый цвет и включилась негромкая сирена.
– Что за оказия? – Удивился водитель – байкер и задним ходом выехал из-под арки. Из маленького поста возле высоченных ворот показались двое постовых чёрными кейсами. Серьёзные крупные мужчины в камуфляжной форме голубого цвета подошли к выпрыгнувшему из своей кабины водителю. Он что-то объясняя, подвёл служивых к дверям и запустил их вовнутрь автобуса; одного с задней площадки, а второго – с передней. Сам остался на улице за закрытыми дверями, в волнении прохаживаясь и заложив руки за спину, сжав кисти в кулаки.
– Почему стоим? – Спросил один из контролёров у Лизы.
– Места не хватило! – Развела она руками.
– Приступим к проверке. – Мужчина открыл кейс, положил его на колени первому пассажиру и приказал.
– Ладонь сюда прикладывай.
На экране появился фильм с участием данного человека. Вот он ребёнком надувает лягушку через соломинку. Бросает её живую на воду. Лапки у лягушки торчат в разные стороны. Течение вертит её, как рыбий пузырь. А вот уже старшеклассник. Подкарауливает ещё с двумя такими же товарищами – отморозками какого-то школьника – “ботаника” на улице и жестоко избивает того до неподвижного состояния.
Следующая картина. Привязанная к деревянному стулу старушка – мать. “Герой” берёт с раскалённой чугунной плиты деревенской печки чайник и льёт горячую струю в открытый насильно рот матери.
– Дашь деньги? Куда спрятала свою пенсию, карга старая?
Пытка продолжается долго. Старушка умирает в муках.
Лизе, которая стоя заглядывает на экран, становится дурно. Она отворачивается и не видит продолжения.
Оба контролёра методично продолжают сканировать каждого. Наконец, встречаются где-то на середине салона.
– Все подонки. Ошибки не может быть! – Говорит один.
– Девчонку проверим? Система не может дать ошибки! – Замечает второй.
Они подходят к Лизе. И, подняв одного из сидящих, велят пройти проверку и ей. Она не смотрит на экран. Старается изо всех сил не потерять сознание от усталости. К тому же ей просто душно становится от концентрации зла и мерзости, которыми наполнен салон автобуса.
– Она не из их компании. Выводим её отсюда! – Решают единогласно контролёры и бережно под руки помогают спуститься девушке со ступенек на землю.
– Я так и думал! – Начинает оправдываться шофёр – байкер.
– Пройдёмте для объяснения со мной. Оба! – Категорично приказывает один проверяющий. Второй же передаёт свой сканер товарищу и садится на место водителя. И автобус с грешниками проезжает уже беспрепятственно сквозь арку и скрывается за раздвинувшимися воротами.
– Извините! – Обращается Лиза к шофёру.
Она уже глотнула свежего воздуха и состояние её значительно улучшилось.
– Я всю вину за обман возьму на себя! – Обещает она по дороге. Но тот только досадливо отмахивается.
Постовой распахивает двери и пропускает их вперёд. Тесное помещение снаружи оказывается удивительным образом внутри большим и длинным. Никаких украшений не белых стенах. Узкий извилистый коридор и ряд одинаковых дверей с обеих сторон без всяких опознавательных табличек и номеров. Страж подвёл Лизу к одной из них и указал на единственный стул.
– Ждите. Вас вызовут. – И скрылся за этой дверью.
Шофёр – байкер остался стоять на ногах, переминаясь и заметно волнуясь. Лиза молчать не любила. Ей было жалко этого человека.
– Давно здесь работаете? – Спросила она.
– С полгода. До сих пор замечаний к моей работе не было. – С неохотой ответил он.
Лиза промолчала, не зная, что сказать. Она чувствовала себя виновато и сморозила очередную глупость.
– Чего вы так волнуетесь, как перед пытками в Гестапо?
У водилы глаза расширились от ужаса.
– Здесь же всё прослушивается! Думайте, как выражаться!
– О ё-моё! Мало того, что всю жизнь на земле живём, чего-то боимся. И тут то же самое? Дисциплина, как в концлагере! Я думала, что здесь правит любовь друг к другу!
В этот момент засияла лампа на их двери зелёным светом.
Лиза поднялась со стула, одёрнула на себе платье и вошла в кабинет.
За столом сидели три человека. Двое мужчин и одна женщина в годах в белом халате, как у врача.
– Здравствуйте! – Поздоровалась девушка и встала у порога, дожидаясь приглашения присаживаться и вопросов.
Однако приглашать её никто не торопился.
– Проходите, садитесь, Елизавета Александровна! Представляться не нужно. Мы и так всё про вас знаем. Зачем вы совершили столь странный поступок – обманом прорваться в Мир Усопших? – Задал вопрос мужчина слева.
– Сначала я хочу объяснить относительно водителя автобуса…
– Мы не спрашиваем про него. Будьте добры отвечать на заданный вопрос! – Жестко прервал её всё тот же служака.
– Я отвечу на ваш вопрос, но…
– Без всяких НО!
Лиза широко открыла глаза.
– Я не буду иначе разговаривать! – И замолчала, не отводя глаз.
