Наталья Андреева
Цветет черемуха к разлуке
Раскольник-оff: тварь дрожащая
Первый кредит я взял на яблофон, причем на самый крутой на тот момент. А чего мелочиться? Без навороченного гаджета ты сейчас ноль без палочки. Жалкий неудачник, лузер, чмо.
Зато теперь я чувствовал себя человеком. Но недолго. Потому что за первым кредитом последовал второй, потом третий. И всего через год у меня было уже семь просрочек по кредитной карте и десять – по потребительскому кредиту. А через два года я скатился на самое днище, к тем, кто набирает сотню кредитов, перекрывая один вторым, и в итоге остается с голой жопой. Без жилья и денег.
Спросите, где ж я столько нахватал? Когда успел?
А я все объясню. Сначала кое-как справлялся. Жил впроголодь, но держался и банку платил исправно. Даже дал себе клятву: никогда больше не брать этих гребаных кредитов. Но потом я встретил ее.
Она пришла к нам в офис, уже не помню зачем, и меня прямо торкнуло. Она плыла по коридору, оставляя за собой длинный шлейф дорогого парфюма. В плотно облегающей крутые бедра юбке, длинной, но с та-аким разрезом… А ножки – закачаешься! Тут любой мужик сошел бы с ума.
Белоснежная кожа словно блестела. Я ловил каждый жест, каждое слово этой красавицы, будто срисовывал. Хотел навечно оставить все детали в памяти. Впервые за беспросветные тупые годы московской жизни стало тепло на душе.
А когда она оказалась рядом, я выпалил:
– Первый раз на таком коротком расстоянии вижу такую красивую девушку.
И – о чудо! – она засмеялась.
Теперь-то я понимаю ее чувства. Еще один лошара! Полный идиот! Ядерный! Который видел дорогих женщин только издалека. Удовлетворяет сам себя, используя как стимул сетевое порно. Короче, легкая добыча.
Для этой акулы я был мелочовкой, но если пескарь сам жаждет быть съеденным, почему бы нет? Тем более ей это ничего не стоило. Секса у нас не было ни разу. Я платил за то, что просто находился рядом. А она очень ловко меня динамила, прямо лишая дара речи.
Ну что я мог сказать ей, такой красивой? Какие обвинения выдвинуть? Ведь я сам, добровольно за все платил.
Само собой, работа перестала меня устраивать. Она и раньше-то не устраивала и я постоянно мотался на собеседования, а теперь удвоил и даже утроил усилия. Мне до зарезу были нужны бабки.
Вот вы хоть раз продали эту мудацкую ручку? Я про знаменитый тест для продаж-ников, которому сто лет в обед и который к нам запулили американцы, явно рассчитывая деморализовать и показать всю нашу ничтожность. Потому что нормальный русский продавать не умеет. Его этот тест прямо в ступор вгоняет.
– Продайте мне эту ручку.
И тебе суют дерьмо на палочке, которое и в руки-то взять противно. И при чем тут ручка, когда ты пришел продавать колбасу, скажем, или автозапчасти?
Первый тест я завалил, даже рта не открыв. Меня завернули по выражению лица. Потом все повторилось в «Кока-коле» – в смысле в компании, которая тогда ей торговала. И снова ручка: продайте. В тот раз мне удалось сказать пару фраз, после чего я услышал:
– Мы вам перезвоним.
Вали, короче, парень.
И что со мной не так?!
Потом я стал умнее и погуглил. У меня же навороченный яблофон! Какая-то польза от него должна быть? Ну, вы, которые успешные, научите, как продать эту сраную ручку! Пройти тест и получить нормальную работу, где платят большие бабки. Вы-то его прошли и теперь процветаете, вот и не жадничайте.
А то сидят в коридоре двадцать пять рыл. Час сидят, два, три… И каждый выходит с кислой физиономией:
– Не прошел…
Не продал ручку или еще какой-нибудь предмет из личной коллекции менеджера по персоналу. А подсовывают всякое – губную помаду, сумочку, непонятного вида штуку, которую не знаешь даже как назвать, не то что продать.
По фейсу и одежке элита меня не приняла, и я решил пообщаться с ней виртуально. Ну, научите меня, раз вы такие умные! Напишите скрипт. Я его вызубрю и пойду на собеседование.
Полез я в комменты, встрял в культурный разговор. В итоге перебрались в личку. Нормальный мужик оказался. Он мне четко написал: «Хороший парень – это не профессия. Хочешь быть продажником – забудь про гордость. И про моральные принципы. Ты не ручку продаешь, а себя».
Сначала за такие слова я хотел мужика послать, но как быть с просрочками по кредитам? И с любимой девушкой, которой всегда нужны деньги? Прямо непонятно было, куда она их тратит в таком количестве.
И почему я не мог сказать нет? Такое чувство, будто тогда я находился под гипнозом.
И я стерпел, хотя в душе все кипело. Что значит – продаешь себя?! А мужик мне: «Вся наша жизнь – это продажа ручки, читай: себя. И насколько успешно мы это делаем, настолько же успешна наша жизнь. Мы продаем себя на работе, стараясь выбить зарплату побольше, продаем в браке, выбирая партнера не бесполезного и внешне привлекательного, продаем в Сети, там своя валюта – комменты и лайки. Каждый день – продажа. Это жизнь, парень».
Тогда я ни хрена не понял и написал: «А как же ручка-то? Научите, как тест пройти!»
А он мне: «Прежде всего этот тест отсеивает дураков, которые начинают тупить и глупо улыбаться. Еще хуже, если гыкают, хмыкают, короче, реагируют как умственно отсталые. Следующий этап – косноязычные и те, у кого плохо поставлена устная речь, потому что продажник должен уметь забалтывать клиента. Следом идут заскриптованные, которые мыслят по шаблонам и не умеют продавать без подготовки. Ну и, наконец, находчивость. Нестандартный подход, который ценится больше всего. Ошеломить клиента, выбить уже его из скрипта, потому что у клиента давно имеется такой же шаблон ответов. А продать эту ручку вовсе не требуется».
Короче, запудрил мозги. Вот все они такие, эти умники. И сколько я ни гуглил, так и не нашел ответа на этот тест, который в итоге не прошел ни с десятого раза, ни с двадцатого.
Моя московская эпопея закончилась бесславно: я уполз обратно в свою нору. Вернулся на родину с кучей долгов.
А что касается любимой девушки, которая на самом деле никогда ею и не была, то она исчезла из моей жизни еще раньше. Просто кинула в черный список. Везде. И тут вдруг выяснилось, что я даже адреса ее не знал. Вообще ничего, кроме номера телефона и имени. Ну, точно был под гипнозом.
Алексей Леонидов
Они расположились на веранде, за столом, накрытом клетчатой скатертью. Алексей поставил чайник. Сгоревшие блины полетели в мусорное ведро, а тесто для них отправилось в сортир. Не до блинов уже было. Скворцова так сжимала в руке чашку с чаем, что Алексей поневоле испугался: а ну как треснет? Чай был горячим, но Татьяна словно хотела обжечься, чтобы хоть что-то почувствовать и начать свой рассказ с какими-то эмоциями. Хотя Леонидова устроило бы скупое изложение фактов. Побольше деталей и конкретики.
– Начните с самого начала, – посоветовал он. – Зачем вы так хотите отыскать пропавшего мужа? Вы его любите? До сих пор?
– Теперь я и сама уже не знаю. У меня трое детей, – все еще тусклым голосом сказала Скворцова.
Волосы у нее были светлые, крашеные, но корни заметно отросли. Татьяна пока еще следила за собой, но все чаще накатывала депрессия. Судя по темной макушке, сейчас был именно такой период. Алексей внимательно слушал, стараясь не поддаваться эмоциям.
– Еще год назад я была счастлива, только не понимала этого. – Скворцова поежилась. – На мужа ворчала, детей строила, на собаку жаловалась, мол, гуляю с ней только я. Какие мелочи, – усмехнулась она. – Вернуть бы то время, я бы эту собаку расцеловала! И гуляла бы с ней, гуляла, гуляла… Лишь бы дома меня ждал Руслан.
– Как ваш муж оказался в Иркутске?
– В командировке. А потом уже мы с дочкой приехали. На Байкал хотелось очень. Меня сразу насторожило то, что Руслан нас не встретил в аэропорту. И в номере мужа не оказалось. Я две недели пыталась его отыскать. Носилась по всему Иркутску. Вы не представляете, что это были за две недели! – в голосе женщины наконец-то появились эмоции. Первая и самая яркая: отчаяние. – Я словно в аду жила. Началась жара, а климат там резко континентальный, переносится плохо. В номере не было кондиционера. Вернее, был, но не работал. Девица на ресепшене сказала, что систему кондиционирования еще не подключили. На отопление, мол, пока еще работают. Как потом выяснилось, соврала. Отель ужасный. Может, если окна во двор выходят, то терпимо, но если на улицу, – Скворцова поморщилась, – то шум стоит такой, что не заснуть. И днем и ночью. Они еще и музыку включают чуть ли не в шесть утра! В ресторане, где проходит завтрак. Тут и так-то на нервах…
– Почему не переехали?
– Надеялась, что муж вернется. Он тогда прислал мне одно-единственное сообщение. Вот, читайте.
– Вы все их храните? – спросил Алексей, аккуратно взяв у Скворцовой телефон.
– Конечно!
«Я встретил и полюбил другую женщину. Бросаю работу и уезжаю вместе с ней. Не ищи меня. Руслан», – прочитал Леонидов и спросил:
– Когда пришло это сообщение?
– Утром. Всю ночь я пыталась дозвониться до мужа, но абонент был недоступен. А утром пришло вот это… – Скворцова кивнула на смартфон, который Алексей все еще держал в руке.
– И что конкретно вас смутило?
– Как что?! На Руслана это абсолютно не похоже! Он был человеком уже немолодым, муж старше меня на семь лет, состоявшимся, уравновешенным, у нас прочный брак, трое детей. Мы так хотели дочку. Руслан был счастлив, когда родилась Наташа. И вдруг измена? Другая женщина?!
– Седина в бороду – бес в ребро, – пожал плечами Алексей, вспомнив собственную любовную авантюру и внебрачного сына в Канаде. Тоже Алексея Алексеевича. Огромного труда стоило тогда помириться с Сашкой.
– Но зачем в таком случае он нас с Наташей позвал в Иркутск?!
– А вы давно запланировали эту поездку?
– За три месяца.
– Вот видите. А эту женщину ваш супруг мог встретить уже в Иркутске. И накрыло. Голову потерял.
– Руслан?! Сбежал, оставив добрую половину своих вещей и тухлую рыбу?!
– Вот про рыбу подробнее, – нахмурился Алексей.
– Вы сейчас шутите?
– Нисколько. Опишите мне в деталях, что именно вы увидели в номере, когда туда вошли. И ваши дальнейшие действия. Когда вы пошли в полицию?
– Да как только получила сообщение. – Скворцова наконец-то взяла у Алексея телефон. – Я еще долго верила, что мой муж жив… пока ко мне судебные приставы не пришли.
– Приставы?!
– Ну да. Имущество описывать. Вот тогда я и узнала много интересного про наши законы. И про кредиты. Но по порядку. Я открыла номер своим ключом. В нос ударил отвратительный запах. Наташка зажала нос и сказала: «Фу…»
Год назад, середина мая
– Фу… Мама, я туда не хочу!
– Подожди здесь, в коридоре.
Воняло так, что и Татьяне в номер заходить не хотелось. Но куда деваться? Ночь на дворе, ребенка надо накормить, вымыть и уложить спать. И Скворцова вошла.
Причину отвратительного запаха она поняла далеко не сразу, а только когда обшарила все тумбочки. В той, что слева, у шкафа, в верхнем ящике лежал пластиковый контейнер грамм на двести, под завязку набитый соленой рыбой. Вот эта рыба и стухла.
Но главное было не это. Пока Татьяна искала причину мерзкого запаха, попутно обшарила глазами и номер. Мужа не было, это она сразу поняла, и спрятаться здесь оказалось негде.
Руслан писал, что отель отвратительный и жить они здесь не будут. Пока муж был в командировке, терпел, но свои деньги платить за это безобразие не собирался. Завтра они планировали переехать в другой отель.
Скворцова без конца набирала номер Руслана, слыша сначала длинные гудки, а потом металлический голос робота: абонент не отвечает… И вдруг звонок сбросили! Татьяна села на кровать и набила в мессенджер: «Что случилось?! Волнуюсь! Ответь! Очень тебя прошу!!!»
Судя по тому, что сообщение не прочитали, абонент телефон отключил. Татьяна запаниковала.
– Мама, я есть хочу. И к папе, – захныкала в коридоре Наташка.
Скворцова взяла себя в руки – главное сейчас ребенок – и успокоила дочку:
– Папа на работе. Завтра мы его найдем.
Тогда она и сама в это верила. Всякое бывает, дела… Муж неохотно рассказывал про свою работу, а на вопросы Татьяны, как там, мол, как съездил, удачно ли, с улыбкой отвечал:
– Меньше знаешь, спокойнее спишь. Не обижайся, ты все равно ничего не поймешь.
Руслан отлично знал китайский и в совершенстве английский. Вот и мотался на переговоры с деловыми партнерами. Что они там закупали, Татьяна понятия не имела. Знала только, что обороты растут. Зарплата Руслана тоже росла, и Скворцова подозревала, что муж отдает ей далеко не все деньги. Ведь были еще и премии.
На жизнь им хватало, но как-то, совершенно случайно, Татьяна узнала, что на зарплатной карте мужа шестьсот с лишним тысяч! А еще у него были дорогой телефон и такой же навороченный ноутбук.
Так вот, ни смартфона, ни ноута в номере не оказалось! Равно как и документов Руслана Скворцова. И он сам, и все эти крайне важные для него вещи исчезли!
Всю ночь Татьяна не спала. Сначала гремела музыка из ресторана, а когда они угомонились, начались какие-то гонки, и такое ощущение, что на автомобилях без глушителей! Окна 303-го номера выходили на оживленную магистраль, и вопреки мнению Скворцовой о тихой провинции ночью здесь, похоже, спать не собирались.
Это был первый разбитый вдрызг стереотип. А сколько их ждало Скворцову в будущем!
Хорошо, что дочка так устала, что заснула, несмотря на адский шум, и крепко.
А утром выяснилось, что разница аж в пять часов – это неимоверно много и перестроиться на местное время не так-то просто.
Сообщение от мужа пришло в половине девятого. Скворцовы завтракали. Вернее, Татьяне кусок не лез в горло, но она пыталась сделать все, чтобы ребенок не остался голодным.
«Я встретил другую женщину. Бросаю работу и уезжаю вместе с ней…»
Машинально Скворцова отметила, что предложение построено неправильно. С кем Руслан уезжает? С работой? Мелочь, но на мужа не похоже. Руслан и русским языком владеет прекрасно, много читает. У него богатый словарный запас. Чего стоят одни только описания здешнего парка и цветущей черемухи! А тут мужа как подменили!
Татьяна, не откладывая, решила пойти в полицию, потому что это писал не Руслан.
Разговаривали с ней вежливо, расспросили, что случилось, тщательно все записали. А под конец сказали:
– Пока нет оснований объявлять вашего супруга в розыск.
– То есть как это нет?!
– Он на связь выходит? Выходит.
– Но это не Руслан!
– Телефонный номер его?
– А если телефон украли?
– Давайте подождем пару дней, а потом все тщательно проверим.
Пару дней! Да она с ума сойдет за эти дни.
– Но что мне делать?!
– Просто ждите.
Потом, анализируя свои действия за эти мучительные и такие томительные для нее дни, Татьяна поняла, что находилась в состоянии паники. Почти не ела, не спала, а мысли бегали по кругу: где Руслан?! Что с ним случилось?! Потому и совершала все эти глупости. Хотя почему же глупости? Она делала что могла. Перво-наперво расспросила персонал в отеле. Когда постояльца из 303-го номера видели в последний раз?
– Да вроде вчера, – неуверенно сказала девушка на ресепшене.
– Вчера?! А как же рыба?!
Вонючую коробку Скворцова отнесла вниз и передала тогда, ночью, дежурному администратору, которая тоже зажала нос и сказала: «Фу…»
Если бы Руслан был в отеле вчера, то не смог бы находиться в номере, где так воняет тухлятиной.
– Я не уверена, – тут же сдалась девушка. – Может, позавчера.
– К мужу кто-нибудь приходил?
– Вроде нет.
– У вас же есть видеокамеры. Давайте посмотрим записи.
– Да вы что?!
Скворцова хотела дать администратору денег, но потом подумала, что работой здесь наверняка дорожат. Показать видеозапись гостю? На каком основании? Ничего ведь не украли. Да и не администратор отвечает за видеонаблюдение в отеле. Охрана, служба безопасности. Полиция мигом заставит их отдать эти записи.
Сейчас ведь все под колпаком. По гаджету можно вычислить местоположение объекта, программа распознавания лиц укажет его путь по минутам: куда пошел, когда, с кем. Но то полиция! А они сказали ждать!
Татьяна не нашла ничего лучше, как взять бутылку из-под вина, найденную в номере, и пойти в ближайший алкомаркет. Руслан обожал хорошее коллекционное вино. Много не пил, но иногда позволял себе расслабиться после работы.
В какой-нибудь «Шестерочке» покупать вино он не стал бы. Однако рядом с отелем, которому явно по недоразумению дали три звезды, находился не только рынок, где цены оказались московские, но и местный винный бутик. Вино было явно оттуда. Дорогое, новозеландское. Впрочем, Руслан Семенович Скворцов мог себе это позволить.
– Кто купил у вас это вино? – спросила Татьяна продавщицу, показав ей бутылку. – А главное, когда?
Та уставилась на Скворцову как на сумасшедшую и отрезала:
– Мы без паспорта алкоголь не продаем!
Видимо, подумала, что пришла разгневанная мать, у которой сын-подросток решил гульнуть с друзьями. Ага. И купил бутылку вина за три с лишним тысячи, а не ящик пива.
– Я не в претензии, – устало сказала Татьяна. – У меня муж пропал. А это я нашла в номере отеля.
– Я, конечно, попытаюсь вспомнить, – будто бы сжалилась над ней продавщица, – но поток клиентов большой, так что сами понимаете.
Скворцова огляделась: кроме нее других покупателей не было. В итоге она провела в магазине абсолютно бесполезные полчаса, купила дочке сок и чипсы, так толком ничего и не выяснив.
Тогда она думала, что это самое плохое: не иметь о муже новостей, но когда эти новости наконец появились, Татьяна пришла в ужас.
По истечении указанных двух дней иркутская полиция на заявление москвички все-таки отреагировала. И выдала ей информацию.
И это был уже шок.
Алексей Леонидов
Он не выносил, когда женщины плачут. А Татьяна залилась слезами, едва начала описывать все, что с ней случилось, после того как полиция начала доследственную проверку по заявлению о пропаже человека.
Даже по сбивчивому и довольно путаному рассказу потенциальной клиентки Леонидов убедился, что отработали коллеги из Сибири на совесть, и почему в итоге был выдан отказ в возбуждении уголовного дела, мог понять.
Алексей пока тоже склонялся к этой версии: муж Скворцову бросил, а она упорно это отрицала. «Писал не Руслан», «Мой муж не мог со мной так поступить», «А как же наши дети?» – это все эмоции. А вот факты говорили обратное.
Факт первый: отсутствие трупа. И одновременно присутствие господина Скворцова в соцсетях и мессенджере. Факт второй: Руслан Семенович делал покупки, о чем говорили транзакции с его счета сразу после «пропажи». Факт третий: незадолго до своего исчезновения Скворцов снял крупную сумму со своей зарплатной карты в банкомате.
И этот третий факт все расставил по местам. Человек решил круто изменить свою жизнь. Бросить работу, семью, уехать в другой город с любимой женщиной и начать все заново. Да задолбало! Кризис среднего возраста, хотя Руслану Семеновичу было пятьдесят с хвостиком. Вроде бы поздно, но и такое бывает.
Он всю жизнь покорно тянул свою лямку, неадекватных поступков за ним не замечалось. Трудяга, ценный сотрудник, хороший муж и отец, по словам Татьяны Скворцовой. Уравновешенный, с отменной выдержкой, как всякий переговорщик. Но это значит скрытный. Чувства свои Руслан Семенович научился скрывать великолепно. Истинные чувства.
Да еще и крупная сумма на зарплатной карте. Когда мужчина делает заначку, всячески скрывая свои истинные доходы от законной жены, – одно это уже должно насторожить. Значит, готовился к чему-то.
Копилось, копилось, и… рвануло, короче.
А что в первую очередь необходимо человеку, решившемуся на переезд и поиски новой работы? Конечно, деньги. Вот тут-то и была зарыта собака.
– Они показали мне записи, где Руслан снимает деньги, – рыдая, сказала Татьяна. – Чтобы у меня отпали всякие сомнения.
– Когда это было? – мягко спросил Алексей.
– За три дня до того, как…
– До вашего с дочкой приезда в Иркутск?
– Да.
– Сколько он снял?
– Триста тысяч. Потом еще двести.
– Ого!
– На его карте лимит, поэтому деньги он снимал за два раза.
– Значит, в итоге Руслан Семенович снял полмиллиона. Круто! Зачем ему столько нала?
– Он писал мне о каком-то сюрпризе.
– А вы не думаете, что сюрприз в этом и заключался? В том, что ваш муж решил сбежать.
– Нет!
– Хорошо. На записи был именно он? Ваш супруг?
– Да, – нехотя признала Скворцова. – Лицо хорошо было видно. И руки. Я даже разглядела обручальное кольцо на пальце, – всхлипнула она. – Я не спутаю эти руки ни с какими другими. Мы прожили вместе двадцать с лишним лет…
Алексей не выдержал. Встал и налил в стакан воды.
– Вот, выпейте.
– С-спасибо.
– И постарайтесь успокоиться.
– Какое тут! Муж исчез, сняв перед этим с карты полмиллиона! Что я должна думать?!
– И как он себя вел?
– Спокойно.
– Оба раза?
– Да.
– А у вас не создалось впечатления, что муж делал это по принуждению? Запугали, заставили, вынудили.
– Нет. Он вел себя как обычно. И полиция на это напирала.
– А если обманули?
– Руслана?! Кто? Телефонные мошенники? – с иронией сказала Скворцова. – Он на такие звонки даже не отвечал. Не раз мне говорил: «Смотри, Танюша, Госуслуги звонят по вотсапу! А номер международный! Надо же, как они разбогатели. Офис теперь за границей». С издевочкой говорил, мол, есть же дураки: верят. Руслан был слишком умен и осторожен, чтобы попасться на уловку телефонных мошенников.
– А рядом никого не было, когда он деньги снимал? Записи внимательно смотрели? Может, те, кто на него давил, за Русланом Семеновичем следили? Вели его, контролировали все его действия. Угрожали.
– Руслан был крайне осторожен в этом плане. Он обязательно дожидался, когда останется у банкомата один, если сумма была крупная.
– И в эти оба раза поступил точно так же?
– Да. Рядом никого не было. Муж не проявлял ни малейшего волнения.
– И что вас тогда смущает? Записи из отеля тоже смотрели?
– Естественно. Последний раз Руслан попал на камеру в тот день, когда снял деньги. Он вернулся в отель, но вскоре уехал.
– На чем?
– Вызвал такси.
– Таксиста проверяли?
– Да. Мужчина примерно его возраста, извозом занимается. Самозанятый. У них там в основном пользуются не приложением Яндекса, а местным телефонным номером. Служба такси. Водитель сказал, что отвез клиента в поселок Листвянка.
– И там, если я правильно понял, следы вашего мужа теряются?
– Не совсем. Он совершал покупки. С карты. Суммы до трех тысяч рублей. Пинкод не требуется. Разве это не странно?
– То, что ваш муж совершал небольшие покупки? Ничуть. Большая сумма наличных была, видимо, для покупок крупных.
– Но он покупал пиво! А Руслан его терпеть не может!
– Может, он это пиво не себе покупал. Когда была совершена покупка?
– В то утро, когда мне пришла эсэмэска от мужа. Я совсем запуталась, – пожаловалась Татьяна. – В полиции мне назвали адреса, где списывались деньги. Это было три раза. Я бегала тогда как дура по магазинам. Искала мужа. В одном супермаркете дежурила почти сутки, – горько добавила она.
– То есть ваш муж все это время находился в городе?
– Не все. Меньше недели.
– Чего проще! Мобильник пеленгуется. Поехать на сигнал и взять с поличным, если это не Скворцов.
– А основания для задержания? Так мне сказали в полиции. Мол, он же ничего такого криминального не совершает. Ну, от супруги прячется. Развестись решил. Если каждого мужчину за это хватать…
– Они правы.
– К тому же покупки делать перестали. Я постоянно звонила Руслану и поняла, что его телефон отключен. Абонент стал недоступен.
– Хорошо. Что дальше?
– Потом мне сказали, что совершена покупка на сайте авиакомпании.
– Но ведь это уже не три тысячи, – мягко сказал Алексей. – Нужен паспорт, нужно подтверждение по эсэмэс. Значит, все-таки платил ваш муж?
– Но он купил один билет! В один конец! А как же женщина, ради которой Руслан меня якобы бросил?
– Решили лететь разными рейсами. Не криминал. Куда он, кстати, собрался?
– В Алматы.
– За границу?! Тогда все просто. Дама могла ждать там. Или вообще из другой страны в Казахстан прибыть. Вам это не приходило в голову?
– Увы. Но я поехала в аэропорт!
– Расскажите подробнее, – попросил Алексей и налил еще воды.
Хотя Скворцовой следовало выпить чего-то покрепче, чтобы расслабиться. Она была на нервах, взвинченная. Ей ведь приходилось заново переживать события той роковой весны.
А досталось тогда Татьяне Скворцовой крепко.
Год назад, середина мая
То, что муж находится рядом, в этом же городе, но почему-то прячется, сводило Татьяну с ума. Если верить совершенным покупкам, Руслан совсем еще недавно заходил в ближайшие магазины, а как-то раз поужинал в кафе вьетнамской кухни на втором этаже ТЦ.
Этот ТЦ располагался рядом с отелем, из которого Татьяна все никак не решалась съехать, несмотря на практически нулевую шумоизоляцию.
Под окнами по-прежнему гремела музыка из ресторана и до утра газовали проносящиеся по улице машины. Некоторые водители врубали музыку на полную громкость. Гуляла молодежь, визжали девчонки, ржали парни. Ну как тут уснуть?!
Татьяна кинулась во вьетнамское кафе с расспросами.
– Не помню такого, – пожал плечами официант.
– Но как же? Суп фо бо и свинина в кисло-сладком соусе, – растерянно сказала она и добавила: – И пиво.
Муж пива не пил. И это был веский довод, чтобы еще раз наведаться в полицию.
– А это не он? – показали Татьяне одну из записей.
Мужчина в темной куртке и бейсболке. Лица не разглядеть, на него падала тень от козырька. Да еще и медицинская маска.
– У некоторых аллергия на пыльцу, обычное дело, – сказали в полиции. – Сейчас активный сезон, все цветет.
Но Руслан аллергиком не был!
– Мой муж никогда не носил маску во время весеннего цветения! – выдвинула свой веский аргумент Татьяна.
– А может, просто прячется?
– Боже, от кого?!
– От вас.
На улице и в самом деле попадались люди в масках. Татьяна жадно вглядывалась в лица. Ей казалось, что она сходит с ума! Еще немного, и будет кидаться на каждого похожего на Руслана мужчину, чье лицо не удалось разглядеть!
Неужели муж и в самом деле решил сбежать?! Маску нацепил, бейсболку надел, чтобы программа не распознала, а еще темную бесформенную одежду. Ну не хотелось в это верить!
За одну эту неделю Татьяна осунулась и постарела на несколько лет. Похудела, есть она почти не могла. Наташка тоже выглядела напуганной. Папа пропал! И вместо увлекательной поездки на Байкал приходилось целыми днями сидеть в душном номере, пока мама бегала по городу в поисках папы! Ничего себе отпуск!
Хорошо, что был планшет и мама больше не запрещала часами его смотреть. Похоже, ей было вообще все равно.
Чтобы как-то развеяться, вечером они пошли гулять в парк. Тот самый парк, который так нахваливал Руслан. Черемуха и в самом деле бушевала, все вокруг было белым, хотя цветки уже начали увядать и запах стал каким-то приторно-горьким. Запах тлена. Татьяне сразу стало душно. Самой захотелось надеть маску, потому что тлетворный запах настойчиво лез в ноздри.
Она бродила по этому странному парку, присматривая за дочкой, которая рвалась на зеленую травку, и не могла отделаться от ощущения: что-то не то, пока не наткнулась на могильную плиту. А когда прошла парк насквозь, то заметила схему. Это оказалось кладбище! Даже часовня имелась и старинные надгробия, которые, похоже, перенесли сюда из разных мест. Государственные люди, занимавшие важные посты еще до революции, их жены, военные в высоких чинах, священнослужители…
Кладбище, боже!!!
Она прижала к себе дочку так крепко, что Наташка вскрикнула:
– Мама, больно!
Татьяне тоже было больно. Недобрый знак. Черемуха, кладбище…
А потом позвонили из полиции, сказали, что Руслан Семенович Скворцов купил билет на самолет, и Татьяна рванула в аэропорт, оставив дочку в отеле. Благо было близко. Иркутск – один из немногих городов, где до аэропорта при желании можно дойти пешком, потому что он в городе, но Скворцова, естественно, взяла такси.
Как только открыли регистрацию на рейс в Алматы, Татьяна встала почти у красной линии, жадно разглядывая тех, кто предъявлял на стойке свой паспорт. И женщин, и мужчин. Так прошло два часа.
Руслана не было.
– Почему он не улетел? – допытывалась она потом в полиции.
– Возможно, увидел вас и передумал регистрироваться на рейс. Вам пришлось бы столкнуться лицом к лицу. Он не знает, что вам сказать. Попросту прячется. Вы развили такую бурную деятельность.
– У меня муж пропал! Я что, должна сидеть сложа руки?!
– Похоже, вы его напугали. Столько лет вместе прожили, – не удержался дознаватель, который смешно картавил, – а получается, что друг друга не знали. Недооценили вы супруга, Татьяна Александровна, а он вас.
– Посмотрите запись, прошу!
– В аэропорту толпы народа. Трудно кого-то отследить.
– Но можно ведь!
Она сама измучилась и их измучила. Без толку доказывать, что муж никогда не совершал неадекватных поступков. Что это не Руслан. Покупает билет и не летит.
А потом вдруг выяснилось, что его смартфон и ноут уже в Казахстане! Но как?!
В полиции развели руками. В любом случае Руслан Семенович Скворцов стал теперь недосягаем. Объявлять его в международный розыск не было оснований. Ничего противозаконного он пока не совершил.
– Дождитесь, когда можно будет подать на алименты, – посоветовали Татьяне. – У вас ведь несовершеннолетняя дочь.
– Для этого сначала нужно развестись, – горько сказала на это Скворцова. – Довольно трудно расторгнуть брак с привидением. И в этом случае Руслана уж точно признают живым. А как мне быть с долгами?
Потому что впереди было самое страшное…
