bannerbannerbanner
Без права на защиту

Наталья Берзина
Без права на защиту

Полная версия

Часть первая

– Юрий Дмитриевич! Вы уже посмотрели этого суицидника? – спросила Светлана.

– Да, но толку мало. Он пока не может говорить, горло болит, да и замкнулся, не идет на контакт. Нужно время. А тебя почему так взволновал этот случай? Он твой знакомый?

– Что вы, Юрий Дмитриевич, нет! Просто я видела женщину, которая вызвала бригаду. Сначала мне показалось, что она его мать, а глянула документы – жена!

– Ну и что? Какая разница? – удивился Юрий Дмитриевич.

– Она на восемь лет его старше. Вот и все дела! – с некоторым вызовом ответила Светлана.

– Послушай, дорогая, в нашем мире это не запрещено. Бывает, муж старше жены, а бывает и наоборот. Поверь, с точки зрения психиатрии подобное является нормой. А уж если покопаться в психоанализе, то найдешь такое, что просто диву даешься.

– Я понимаю, но все же как-то непривычно. Вам стоило бы взглянуть на нее. Он молодой, красивый, а она серая мышка! – возразила медсестра.

– Света, разве ты не знаешь, как это бывает? Девка перестарок, замуж хочется, может, он у нее квартиру снимал, может, еще что. Подпоила, уложила, припугнула – вот и муж готовый. Простая бытовуха! Не бери в голову. Такое сплошь и рядом случается.

– Как же, так я и поверила! У меня вот что-то не получилось! – тут же отреагировала Света.

– Послушай, я уже не мальчик. То, что случилось, мне кажется, было всего лишь твоим минутным капризом. Для нас обоих наилучшим исходом будет забыть все и остаться добрыми друзьями.

– Как же, Юрик, такое разве забудешь! Тебе говорили, что ты потрясающий мужчина? – промурлыкала Светлана.

– Света, или ты прекратишь глупые и ненужные разговоры, или мне придется искать другую медсестру! – резко оборвал Юрий Дмитриевич.

Фыркнув недовольно, Света вышла из кабинета, а Юрий Дмитриевич, кандидат медицинских наук, завотделением психиатрической больницы, сорокалетний холостяк, дважды разведенный, моложавый красавец мужчина, закинул руки за голову и посмотрел в окно. Первые зеленые листочки уже проглянули из полопавшихся почек. Деревья словно окутались нежной прозрачной зеленоватой дымкой. Неистово синее небо раскинулось над землей. Ошалелые от весеннего тепла и света пичужки заливались на все голоса. После тягостной, ненастной, промозглой зимы весна должна была дарить счастье и радость. Так нет! В отделении не протолкнуться от поступающих каждый день больных. Со странной, не раз описанной учеными умами закономерностью как обострялись застарелые психические заболевания, так и полнились ряды новых пациентов. И все же Юрий Дмитриевич Кривич любил весну. Ему нравилось наблюдать за пробуждением природы. Здесь, в загородной больнице, особенно остро чувствовалось, как отходит, откатывается на север зимняя стужа, как отогревается и оживает земля. В городе смена зимней слякоти на весеннюю происходила не так заметно. Разве что женщины становились красивее, девушки сбивались в разноцветные, радующие глаз стайки и весело щебетали, с вызовом поглядывая на парней. Да что там на парней! На него тоже обращали внимание, особенно когда он выходил из своей стремительной серебристой «мазды», встряхивал тронутой сединой гривой русых волос. Юрий понимал, что эти молоденькие красотки не для него, но было приятно их внимание. Так сложилось, что он всегда пользовался успехом у женщин, хотя и не считал себя завзятым сердцеедом. Первый брак оказался недолговечным по обычной для молодых семей причине. Борьба между ним и тещей оказалась проиграна в первом же раунде. Элеонора Эдуардовна сделала все, чтобы настроить против него свою дочь. И ей это удалось. Леночка позже поняла фатальность сделанной ею ошибки и даже пыталась наладить отношения, но в тот момент Юрий Дмитриевич уже был женат вторично и разводиться не собирался. Со Светланой поначалу все складывалось просто замечательно, с матерью ее, Лидией Тимофеевной, даже установился определенный контакт. Да вот только, к несчастью, не любил он балет и не понимал его. И к творчеству определенного художника оставался равнодушен. Предпочитал импрессионистов, но понимал их по-своему. Понемногу дело дошло до того, что однажды Лидия Тимофеевна назвала его эмоционально неразвитым. Конечно, можно было и не вспылить. Спустить на тормозах. Просто день был трудный. От проведенных за компьютером почти десяти часов откровенно тошнило. В общем, Юрий сорвался. Высказался и по поводу приукрашивания жизни, и относительно классического балета. С того вечера тещу словно подменили. Теперь мамаша жены постоянно пилила дочь: и мало-то Юрик зарабатывает, и больше времени проводит за книгами, чем посвящает жене. В результате – разрыв. Пока Кривич защищался, Лидия Тимофеевна нашла дочери более подходящую партию. Юрий согласился на развод, понимая, что борьба в очередной раз проиграна. Друзьям он тогда заявил: «Жениться нужно только на сироте! А вообще, идеальная жена – слепоглухонемая сирота!» И больше уже не наступал на те же грабли. Здраво рассудив, он пришел к выводу: жена ему совершенно не нужна. Юрий Дмитриевич вполне успешно справлялся с бытом, а что касается физиологии, то особых проблем тоже не возникало. Благо, дожив до сорока лет, он не обзавелся пивным животиком, поддерживал отменную физическую форму. Два раза в неделю спортзал, два раза в неделю бассейн, кроме того, ежедневные пробежки по пять километров – все это позволяло надеяться, что старость его так просто не возьмет.

Последний случай не показался ему чем-то особенным. Обычная рутина. Подумаешь, мужчина слазил в петлю! Не слишком-то он хотел умирать, если рассудить здраво. Вполне мог осуществить задуманное, пока жена на работе. Пришла, а тут ее ждет подарочек. Холодное тело на брючном ремне. Да и ремень он использовал широкий. Явно надеялся, что его спасут. Потому и шагнул с табурета в тот момент, когда отрылась дверь. Напугать он хотел свою жену. Серую мышку, как выразилась Света. Скорее всего, у них был какой-то конфликт. Вот и решил доказать ей, что может легко потерять такого замечательного мужа. А уж насколько он замечателен, судить жене. Впору с ней поговорить. Хотя, если она потрясена случившимся, то лучше не к нему, а к психологу. Больше толку будет.

Рука сама потянулась к телефону. Алена [1]подняла трубку моментально, будто только и делала, что с нетерпением ожидала звонка.

– Привет! Юра, ты как раз мне и нужен, хочу тебе сдать своего мужа. Понимаешь, он совершенно свихнулся и домой является только ночевать. Готов сутками пропадать на работе! – раздался в трубке бархатный голос Алены.

– Привет, красавица! Ты хочешь, чтобы я тебе поверил? В таком случае отпусти Глеба со мной на рыбалку! Я его обследую в нетрадиционной обстановке и вынесу вердикт. Согласна? – рассмеялся Юрий Дмитриевич.

– Если вас отпустить вдвоем, то психиатрия потеряет выдающегося врача, а я мужа! Вы же оба удержу не знаете! Два сапога пара! Нет, чтобы собраться вместе, на шашлычки, с пивком, как принято у людей!

– А что, предложение заманчивое! Кстати, и выходные не за горами! – предложил Юрий.

– Правильно, и к Павлу Северину [2] нагрянем всей толпой! Очень разумное предложение! – подхватила Алена.

– Значит, на том и порешим! Да, знаешь, я тебе, в общем, по делу звоню. Тут один клиент в петлю зачем-то слазил.

– Прости, дорогой, но это скорее по твоей части! Я самоубийствами не занимаюсь.

– Нет, я тебе его и не предлагаю, просто у него жена есть, и так получилось, что она все видела. Как бы шока не было. Можно я твой телефончик ей дам? – спросил Юрий.

– У нее серьезные проблемы? – тут же перейдя на серьезный тон, уточнила Алена.

– Пока не знаю. Пациент только поступил. С дамой я еще не разговаривал, но, как мне показалось, у них конфликт, и парень сымитировал попытку самоубийства. Прямо на глазах у жены. Так что, поговоришь с ней? – уточнил Юрий Дмитриевич.

– Думаю, она не перезвонит. Лучше устрой нам встречу. Так будет лучше. Например, завтра. Успеешь?

– Для тебя все, что угодно! Сегодня же свяжусь с этой дамой и назначу время. Во сколько тебе будет удобнее?

– Лучше во второй половине дня. После трех.

– Договорились! Я тебе перезвоню! – закончил разговор Юрий.

Положив трубку, он встал и подошел к окну. В самом деле, неплохо было бы собраться, выехать за город, посидеть в компании хороших людей, отойти немного от работы. Послушать, что еще написал неугомонный Северин. Всякий раз, когда ему приходилось бывать у известного писателя, он отдыхал душой. А что до рыбалки, то на озере вполне может быть неплохой клев. Можно будет или с удочкой посидеть, или спиннинг побросать. Размечтавшись, Юрий Дмитриевич не услышал, как за спиной отворилась дверь.

– Простите, доктор! Я вам не помешала?

Юрий Дмитриевич обернулся и почувствовал, как кольнуло сердце. Она показалась ему настолько необычной, что он даже не сразу заметил некоторую несуразность в одежде, что так ее портила. Нелепую прическу, как у учительницы со страницы старого журнала. Даже поза показалась ему милой, хотя женщина, стоящая перед ним, по-старушечьи теребила ремешок так не шедшей ей большой, почти хозяйственной сумки.

– Вы ко мне? – почему-то задал неуместный вопрос Юрий Дмитриевич.

 

– Не уверена, но, очевидно, к вам! – очень мягко улыбнулась женщина.

– В таком случае присаживайтесь! – предложил Юрий Дмитриевич, возвращаясь к столу.

Как он ни пытался побороть непонятное чувство смущения, но взять себя в руки удалось не сразу. Сначала он зачем-то переложил бумаги на столе, затем выключил компьютер. Словом, делал все возможное, чтобы растянуть время. Ему стало необычайно важно, чтобы это простая, но в то же время удивительная женщина оставалась в его кабинете как можно дольше. А еще хотелось ее слушать! Юрий словно попал под какое-то неземное обаяние посетительницы. Он прекрасно сознавал, что ничего подобного он никогда раньше не испытывал. У женщины был странный голос. Она словно ненавязчиво притягивала к себе внимание. Нет, женщина не была красавицей! Скорее, можно было назвать ее дурнушкой, если бы не волшебные, чуть усталые глаза, трогательная смущенная улыбка и необычайно милые, почти незаметные, но такие очаровательные морщинки возле глаз. Неправильный, слегка вздернутый носик. Россыпь мелких веснушек. Не тронутые помадой припухлые губы. Бледная, еще не загоревшая шея с трепетной голубенькой жилкой. Гладко зачесанные, собранные в старомодный пучок русые волосы, оставляющие открытым беззащитный затылок. Все в ее облике даже не говорило, кричало о беззащитности и… нежности! Пожалуй, только легкий шарфик, повязанный как-то по-особому, придавал женщине некий шарм. Пусть он и не слишком гармонировал с неуклюжим тяжелым пальто, но вносил некое очарование, делающее лицо более светлым и одухотворенным.

С огромным трудом справившись с собой, Юрий Дмитриевич откашлялся, как лектор перед выступлением, и каким-то не своим, деревянным голосом сказал:

– Итак, я вас слушаю.

– Я даже не знаю, с чего начать! Меня попросили к вам зайти. Та девушка сказала, что вы хотите со мной поговорить. Я не представляю себе темы разговора. Но раз это так необходимо, то я здесь. Вы понимаете, я совершенно ничего не поняла сначала. Только вошла, и тут такое! Опешила, конечно. Не сразу сообразила, что делать. Может быть, я неправильно поступила? Я уже рассказывала, как это случилось! Меня выслушали, все подробно записали, я расписалась. Что-то не так? – Женщина подняла на Юрия Дмитриевича свои невероятно трогательные глаза и с напряжением пыталась уловить какую-нибудь реакцию собеседника.

– Мне трудно о чем-либо судить по простой причине. Объясните мне, пожалуйста, кто вас ко мне направил, что же случилось? Пока я не понимаю, о чем идет речь!

– Виталий! Он… как бы это сказать. В общем, когда я пришла домой, услышала стук. Бросилась в комнату, а он… Я попыталась ему помочь, но не сразу получилось. Мне было трудно его держать. Он тяжелый. Пришлось возиться достаточно долго, прежде чем я его уложила, и только тогда вызвала скорую. Приехали ваши врачи. Виталия забрали. Я хотела поехать с ним, но мне не позволили. Пока добралась, прошло время. Поверьте! Я не хотела этого! Он несколько раз грозился. Но я не верила. Может быть, нужно было сразу позвонить?

– Простите, давайте начнем по порядку. Кто вы? Что вас ко мне привело?

– Меня зовут Мария Федоровна. Я преподаю русский язык и литературу. Сюда я пришла из-за Виталия. Он… как бы правильнее сказать… Вроде муж. Хотя мы не живем вместе уже семь лет.

– Вы хотите сказать, что этот загадочный Виталий, из-за которого разгорелся весь сыр-бор, ваш муж, я верно понял? – уточнил Юрий Дмитриевич. – Или же вы…

– Нет! – вдруг возмущенно воскликнула Мария Федоровна. – Мы были вполне официально расписаны, просто живем порознь. Это неприятная история, и я не хочу о ней вспоминать. Дело в том, что Виталий пытается отсудить у меня ребенка! Но я не могу… Это мой сын, никому его не отдам!

– Успокойтесь, пожалуйста! Никто не имеет права отнять ребенка у матери. Расскажите мне по порядку, что же произошло? – остановил женщину Юрий Дмитриевич.

После очередного обхода Юрий Дмитриевич заглянул в палату, где находился парень, которого привезли вчера после попытки повешения. Сегодня настроение у него было уже получше, и, хотя горло все еще болело, он смог более или менее внятно говорить.

– Так что с вами произошло? – спросил Юрий Дмитриевич, присаживаясь рядом.

– Мне трудно объяснить. Жена почему-то вдруг озлобилась на меня. Решила выгнать из дома. Я расстроился, и вот… – хрипло ответил больной.

– Это понятно. Но разве размолвка с женой повод для самоубийства?

– Я не могу без нее! Чтобы сохранить наш брак, я готов на все. Это вы можете понять? – волнуясь, едва не выкрикнул больной.

– Успокойтесь! Не стоит так волноваться. Любой вопрос можно решить мирным путем. Вы пробовали поговорить с женой? Попробуйте с ней объясниться. Не может быть, чтобы женщина не постаралась вас понять. Вы хотите с ней встретиться?

– Да, очень хочу, но боюсь, она не желает меня видеть.

– В таком случае я сам поговорю с ней. Что-нибудь передать вашей жене? – предложил Юрий Дмитриевич.

– Только одно. Я хочу, чтобы мы снова были вместе! – пылко сказал больной.

Вернувшись в кабинет, Юрий Дмитриевич остановился у окна и долго смотрел вдаль. Пробуждающаяся природа подталкивала к несколько фривольным мыслям. И крутились они почему-то вокруг странной и в тоже время чем-то удивительной женщины, посетившей его вчера в этом же кабинете. Он никак не мог попять, что именно его зацепило. Не красавица, скромница, скорее, даже забитая жизнью, но чем-то она все же тронула душу. Заставила думать о себе, и что греха таить, даже мечтать о… «Стоп! Хватит! Уже набегался и навлюблялся! Достаточно!» – остановил себя Юрий Дмитриевич. Вчера он попросил Марию Федоровну приехать к четырем. На беседу, как он выразился. Утаил от женщины истинную причину и теперь ожидал, как она войдет, посмотрит на него необыкновенными глазами, в глубине которых плещется затаенный страх, произнесет удивительным голосом слова приветствия. Не важно, что разговаривать она станет не с ним, а с Аленой. Главное, она будет в этом кабинете. А после разговора долго нельзя будет уехать – не будет автобусов, и он сможет подвезти ее на машине до города. Возможно, им удастся о чем-то побеседовать. Удивительно, но уже много лет он не испытывал ничего подобного. Ни одна женщина не поражала его воображения настолько сильно, чтобы он непрестанно думал о ней.

Задумавшись, Юрий Дмитриевич не сразу услышал мелодию мобильного.

– Я уже на месте. Оставлю авто на стоянке. Тут к проходной идет одна дама. Крайне подавленная. Случайно, не моя клиентка? Средних лет, одета, правда, по-старушечьи да еще сутулится. По описанию подходит? – сказала Алена.

– Возможно, вчера она мне тоже показалась подавленной. По этой причине я и обратился к тебе за помощью. Жду тебя в кабинете.

Женщина, осторожно постучав, вошла, замерла на пороге, скорбно прижав к груди объемистую сумку, вполне заменяющую хозяйственную.

– Здравствуйте! – произнесла она и вновь затихла, словно в ожидании чего-то страшного и неизбежного.

Покорность и затаенный страх! Вот что сквозило в ней. И опять нестерпимое желание спасти, защитить, обогреть захлестнуло Юрия Дмитриевича.

– Здравствуйте Мария Федоровна, проходите, садитесь. Я вас пригласил, чтобы поговорить о вас и вашем муже. Сейчас придет моя коллега, она лучший специалист в городе по подобным вопросам, – сказал он и шагнул навстречу.

– Это касается Виталия? – уточнила Мария Федоровна, не отрывая от врача серых печальных глаз.

– Да. Но в первую очередь эта беседа необходима вам! – по возможности ровно сказал Юрий Дмитриевич, и в эту же секунду вошла Алена.

– Я вас оставлю. Думаю, так вам будет удобнее, – сказал Юрий Дмитриевич и покинул кабинет.

Вышло, как он и рассчитывал. Мария Федоровна стояла в одиночестве на автобусной остановке, печально изучая расписание. В ближайший час ни одного автобуса в город не предвиделось. Юрий Дмитриевич не стал пугать женщину. Остановился поодаль, вышел из автомобиля. Спокойно подошел.

– Простите, Мария Федоровна. Не хочу показаться навязчивым, но если вы не против, я мог бы довезти вас до города.

– Отсюда всегда так трудно уехать? – вопросом на вопрос ответила она и опустила глаза.

– Только в это время. Прошу! – уверенно сказал Юрий Дмитриевич, беря женщину под локоть.

Она вздрогнула! Сделала какое-то судорожное движение, но руку не вырвала, только напряглась.

– Это, наверное, неудобно! – тихо сказала она, не двигаясь с места.

– В таком случае вы меня вынуждаете сидеть с вами на остановке в ожидании автобуса! – вдруг рассмеялся Юрий Дмитриевич.

Она улыбнулась, робко, застенчиво, словно пробуя на вкус новое, неведомое ощущение. Мысль о том, что, по-видимому, раньше ей никогда не оказывали знаки внимания, вдруг поразила Юрия Дмитриевича.

– Идемте! Поверьте, я не маньяк и не собираюсь делать ничего такого. Вы где живете?

Она назвала улицу. В отдаленном районе, пользующемся дурной славой. Юрий Дмитриевич почему-то представил, как она добирается с работы домой темными зимними ночами, когда редкие фонари освещают заваленные грязными сугробами неряшливые улочки. Ветер с реки насквозь пронизывает легкое пальтишко. Где-то хлопает чудом висящая на одной петле дверь парадного, темного, неуютного, пропахшего кошками и какой-то гадостью. Ему остро стало жаль эту бедную, затюканную женщину. Скромную учительницу русского языка, в одиночку воспитывающую сына от нелюбимого мужа.

Почему он распахнул для нее заднюю дверь? Случайно! Просто оказалась ближе. Мария Федоровна неловко забралась внутрь. Пола невзрачного серенького пальто свесилась, почти коснувшись земли. Выждав секунду, он наклонился, поправил полу, чем немало смутил женщину, не привыкшую садиться в низкую полуспортивную машину.

Так медленно он никогда не ездил. Не потому, что осторожничал. Просто хотелось подольше оставаться рядом с ней. Всю дорогу Мария Федоровна отмалчивалась. На вопросы отвечала односложно, не давая возможности развернуть какую-либо тему. Впрочем, он и сам не знал, о чем говорить. Слишком далека была от него эта женщина, слишком непонятна. Она не позволила довезти ее до самого дома. Попросила остановиться прямо на улице.

– Неудобно! Мало ли что люди подумают! – пояснила Мария Федоровна и снова смутилась.

Юрий Дмитриевич мучительно искал повод для следующей встречи и никак не мог найти.

– А вашему сыну сколько лет? – спросил он, злясь на себя.

– Семь, в сентябре уже восемь будет! – как-то сразу смягчилась Мария Федоровна.

– В школе учится? – зачем-то уточнил Юрий Дмитриевич.

– Да, уже во втором классе! – с нескрываемой гордостью сказала Мария Федоровна и тут же спросила: – А у вас дети есть?

– Нет! – с грустной ноткой ответил Юрий Дмитриевич. – Жена не захотела, а теперь я вообще один. А знаете что? Могу я вас пригласить на выходные к друзьям? Вы познакомитесь с интересными людьми. Знаете такого писателя Павла Северина? Он мой старинный друг. И мальчику вашему будет интересно. Все мои друзья приедут с детьми!

– Нет, что вы! Неудобно! Мы с вами совершенно незнакомы, да и друзья ваши неизвестно что подумают!

– А просто за город? Или в парк? Соглашайтесь! – продолжал настаивать Юрий Дмитриевич.

– Разве что в парк? – с сомнением сказала Мария Федоровна. – Ванечка уже давно не был за городом.

– Вот и отлично! Давайте, чтобы не откладывать в долгий ящик, завтра! Вы до какого часа работаете?

– Завтра я до двух. И Ванечка тоже в это же время из школы возвращается.

– Замечательно! У меня завтра семинар. Я освобожусь часа в четыре. Позвоню и заеду за вами. Ваш телефон у меня записан! – радостно воскликнул Юрий Дмитриевич.

Попрощавшись, он рванул с места так, что на асфальте остались черные полосы сгоревшей резины. Ликование переполняло душу. Он думал лишь о том, что завтра проведет вечер с женщиной, так его поразившей.

Облака, редкие, пушистые, неспешно плыли по нестерпимо яркому весеннему небу. Подсвеченные уже клонящимся к закату солнцем, они, казалось, горели в расплескавшейся до самого горизонта сини и оттого выглядели вызывающе и по-своему привлекательно. Непрестанно меняясь, они пылали алым светом и становились похожи то на загадочные замки, то на волшебные никем не покоренные горы, то на удивительных животных. Постояв немного во дворе, Юрий Дмитриевич поднялся к себе. Холостяцкая квартира, которую он раньше так любил, показалась ему до того неуютной и пустой, что, наскоро перехватив что-то на кухне, он спустился к соседям. С Сергеем [3]он был знаком с того дня, когда купил квартиру в этом доме. Сосед полгода назад женился на удивительной красоты девушке. История их знакомства и любви оказалась столь захватывающей, романтичной и увлекательной, что вполне заслуживала того, чтобы стать основой романа. Чего стоили только поиски настоящего клада! Впрочем, сам Юрий Дмитриевич не склонен был к подобному творчеству. Достаточно того, что этим занимался Павел. Хотя и он, как ни странно, не стал писать о приключениях Марины и Сергея. Лишь заметил как-то в разговоре, что такое хоть и редко, но случается в жизни. В этот вечер молодые супруги оказались дома и с радостью приняли гостя. Юрий Дмитриевич засиделся у них и вернулся к себе далеко за полночь. Предстоящий день в целом был обычным и рутинным. Парочка лекций в университете, где он преподавал, затем семинар и, наконец, долгожданная встреча с Марией.

 

Едва открыв дверь, Мария с ужасом почувствовала запах. Тяжелый, липкий, отвратительный, он заполнял пространство квартиры. Давил, не давал вздохнуть полной грудью. Она подумала, что именно так пахнет смерть. Ванечка занимался в своей комнате и, как показалось Марии, совершенно его не чувствовал. Голод, который она ощущала, внезапно исчез, уступив место тошноте. Перед глазами вновь возникла отвратительная картина дергающихся в конвульсии ног Виталия. Зажав ладонями рот, Мария стремглав бросилась в ванную.

Вчера, после возвращения из больницы, приняв валерьяны, пустырника да еще и фенозепама, она достаточно успешно уснула, но сегодня Мария чувствовала, что ее ждет бессонная ночь. Она быстро умылась, не задерживаясь ни на одну лишнюю секунду, миновала комнату, в которой пытался повеситься муж, и вошла к сыну. Ваня поднял на нее огромные серые глаза и с тревогой спросил:

– Тебе плохо, мамочка?

– Сынок, ты уроки уже сделал? – не отвечая на вопрос, спросила Мария.

– Да, я в библиотеке книжку взял. Интересную!

– Ты не хочешь погулять со мной?

– Хочу! А куда мы пойдем?

– Куда-нибудь. Просто подышим воздухом. Может, на реку сходим.

– Ура!!! – воскликнул Ваня и бросился одеваться.

Тихий вечер окутал берег. Где-то поодаль гудел теплоход, чайки кружили над речной гладью. Противоположный, поросший кустарником, берег уже подернулся нежной полупрозрачной зеленью. Темная, по-весеннему высокая вода катилась к далекому студеному морю. Подмытый водой песчаный выступ с шумом обрушился, подняв тучу брызг. На темной глубокой воде медленно расползалось желто-коричневое пятно. Наблюдая за Ваней, который по бетонному желобу для спуска моторных лодок подошел к самой реке, Мария села на камень. Ее лежащие на коленях руки перебирали край шарфа. Она уже не раз задавалась вопросом, почему ей так не везет в жизни. В первую очередь она винила себя. Ведь не прими она когда-то тот самый злополучный букет, возможно, ничего бы и не случилось. Сама позволила Виталию, сама дала повод надеяться на развитие отношений и так жестоко поплатилась! Теперь необходимо принимать решение. Да, разумеется, развод необходим. Пусть люди думают и говорят что угодно. Не одна она так живет и воспитывает ребенка без мужа. Но Мария приходила в ужас от одной мысли о том, что ей предстоит суд, муторное, безжалостное разбирательство. В зале будет сидеть толпа любопытных, жаждущих покопаться в чужом грязном белье. А она вынуждена будет отвечать на различные, порой непристойные вопросы. Не будь развод столь отвратителен, пожалуй, она давно решилась бы на него, но страх публичного унижения останавливал Марию. Она была наслышана, как это происходит, и больше всего боялась именно самого процесса, а не его последствий. Все эти годы она жила одна, ничуть не тяготясь отсутствием поддержки со стороны отца Вани, а тут, когда Алена почти убедила ее в необходимости сделать решительный шаг, вдруг спасовала. Да, в жизни нужно что-то менять. Вот только как это сделать, Мария не знала.

Домой они вернулись, лишь когда совсем стемнело. Несмотря на распахнутое окно, беспокоящий ее запах так и остался в комнате. Повторив вчерашний фокус с лекарствами, Мария смогла уснуть лишь под утро.

Телефон зазвонил ровно в четыре. Мария не сразу поняла, кто с ней разговаривает. Голос в трубке показался знакомым, но вот то, что говорил мужчина, она осознала не сразу.

– Вы готовы? – просто спросил незнакомец.

– Простите, я вас не понимаю! – удивленно воскликнула Мария.

– Извините! Это Юрий Дмитриевич. Мы с вами собирались сегодня съездить в парк. Я обещал позвонить вам, когда освобожусь. Так вот, я совершенно свободен! – с легким нажимом сказал Юрий Дмитриевич.

– Простите, я совершенно забыла! Может быть, не стоит нам этого делать? – пошла на попятную Мария.

– А как же ваш мальчик? Вы же собирались вывести его за город отдохнуть, подышать свежим воздухом? – настаивал Юрий Дмитриевич.

– Мне кажется, это не совсем удобно! Давайте перенесем поездку! – все еще пыталась как-то помягче отказать Мария.

– Через минуту я буду возле вашего подъезда. Сейчас я уже на Вострецова. Подъезжаю. Так что собирайтесь и выходите!

Теперь она злилась на себя за то, что так быстро согласилась на поездку за город. Удивительно было то, что она не собиралась давать утвердительный ответ. Это полностью противоречило ее жизненным принципам, но все же… Может быть, и прав Юрий Дмитриевич? Нужно просто хотя бы на время забыть обо всем. Отбросить кошмары, связанные с самим фактом существования Виталия. Что он сказал, когда усаживал ее с Ваней в машину?

– Поверьте мне, как врачу! И вам, и ребенку необходимо отдохнуть. Погуляете, посмотрите на красоту просыпающегося после зимы парка. Покормите птиц. Для вас это будет самой действенной терапией.

Город уже остался за спиной, и машина неторопливо катила вниз, к стоянке возле парка. Мария даже не заметила, как они пересекли город из конца в конец, и теперь с удивлением вспоминала, что не была здесь уже больше года. Тогда она возила Ваню во время зимних каникул кататься на каруселях. Легкий морозец пощипывал щеки, солнечные лучи, отражаясь от сверкающего снега, заставляли щуриться и прикрывать глаза рукой. Снегири и синицы в зарослях рябины лакомились прихваченными морозцем ягодами. Ваня, задорно смеясь, раскачивался на качелях…

– Вот мы и приехали! – заглушив двигатель, сказал Юрий Дмитриевич и обернулся к Марии: – Пошли гулять!

Юрий Дмитриевич открыл Марии дверь, но она выбиралась из низкого автомобиля неловко. Мешало длинное пальто, потом она зацепилась каблуком за порожек, да к тому же еще и приложилась головой о кромку дверного проема, и если бы не подхватившая ее уверенная мужская рука, пожалуй, могла и упасть на асфальт. Ваня, в отличие от нее, выбрался вполне успешно. Мария побоялась посмотреть в глаза Юрия Дмитриевича, боясь увидеть в них насмешку и презрение. Действительно, что это за женщина такая, которая без посторонней помощи не в состоянии легко и непринужденно выпорхнуть из авто?!

Не поднимая головы, она схватила за руку сына и двинулась в сторону парка. Юрий Дмитриевич вдруг схватил ее за рукав – в двух шагах от Марии пронесся автомобиль.

– Ну, Мария Федоровна! Как же вы на работу ходите?! – только и смог воскликнуть Юрий Дмитриевич.

Не выпуская локоть Марии, он перевел ее через дорогу и какое-то время так и шел с ней по аллее. Чувствуя себя крайне неуютно, попыталась высвободить руку. Это удалось ей лишь со второй попытки. Чуть ускорив шаг, она, попрежнему сжимая ладошку Вани, попыталась уйти вперед. Но Юрий Дмитриевич не только не отстал, наоборот, легко опередил их и, остановившись в двух шагах, с явным интересом наблюдал за дальнейшими действиями женщины.

– Вы что, намерены нас преследовать? – вдруг сорвалась она.

– Мне казалось, что мы приехали вместе, чтобы просто погулять?! – удивился Юрий Дмитриевич.

Мария почувствовала, как краска опять залила лицо. Все верно! Это только благодаря ему, Юрию Дмитриевичу, она с Ваней здесь, и вести нужно себя соответственно, не накалять ситуацию, а как-то пытаться ее разрядить!

– Извините! Я сегодня сама не своя! Снова почти не спала. Не могу больше находиться в своей квартире! После того, что там произошло, мне все время кажется, будто он по-прежнему там… в петле!

– Именно для того, чтобы вы успокоились, я и привез вас сюда. Идемте, покажу вам свое любимое место. Я там укрываюсь от всех, когда нужно обрести покой, – спокойно объяснил Юрий Дмитриевич и направился в сторону реки.

Она появилась неожиданно. Просто за поворотом деревья вдруг расступились, и с кручи открылся восхитительный вид. Широкая полноводная река спокойно несла темные вешние воды. Усадив Марию на ствол причудливо наклоненного дерева, Юрий Дмитриевич предложил ей отдохнуть, а сам вместе с Ваней направился к близлежащему кафе.

Оставшись в одиночестве, Мария долго смотрела на воду и мысленно перебирала события последних дней. Почему Юрий Дмитриевич принял такое участие в ее судьбе? Заинтересовался ею как женщиной? Этого не может быть! Он красивый, видный, успешный мужчина и вдруг… нет! Тогда что? Врачебный долг? Верность клятве Гиппократа? Вполне возможно! Он, как говорят, выдающийся врач. Известный психиатр. Вполне возможно, пытается не допустить, чтобы в больницу попала и она, Мария. Тогда все складывается. Только неудобно, что он возит их с Ваней на своей машине, тратит на них время. Может быть, это можно сделать как-то иначе?

1Алена и Глеб – герои книги «По ком звонят колокольчики».
2Павел Северин – один из героев книги «Смерть не берет выходных».
3Сергей и Марина – главные герои книги «Лики смерти».
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12 
Рейтинг@Mail.ru