Наталья Гимон
Крылья инкуба
И последним, но по какой-то неясной причине, не менее важным для него аргументом для заключения сделки с Лилит стало то, что в случае их успеха в распоряжении инкуба окажется душа оскорбившей его земной женщины. И от этой мысли его тёмная кровь начинала быстрее бежать по венам, словно ударами хлыста подгоняемая неуёмным воображением демона.
Внезапно сильнейший пинок в бок швырнул Сагриэля с постели и хорошенько приложил к стене, едва не сломав инкубу крыло.
– Ты кого мне подсунул, светлый прихвостень?! – оглушительными раскатами громыхнул в пещере голос Лилит.
Собрав воедино изображение окружающей действительности, размножившееся от слишком ощутимого соприкосновения с поверхностью стены, демон сфокусировал взгляд на стоящей посреди чёрного ложа демонице, которая из-за расправленных сверкающих тьмой крыльев выглядела просто огромной. Её горящие неистовой яростью глаза, казалось, готовы были сжечь дотла своего недавнего любовника не хуже костра инквизиции. В правой руке задыхающегося от ненависти суккуба, словно живая змея, извивался длинный кнут, сплетённый из тонких кожаных полос с добавлением нескольких металлических нитей, местами выбившихся из тугой косы. От этого его змеиное тело казалось издалека странно пушистым, но Сагриэль знал, насколько рваные и болезненные раны оставляет оно на коже того несчастного, кому не повезёт познакомиться с ним поближе. А ещё демону было прекрасно известно, что своим излюбленным орудием нетрадиционных удовольствий Лилит владеет в совершенстве, и глубина и характер наносимых им рубцов зависит исключительно от желания и настроения демоницы.
Вот гибкое тело бича шевельнулось и, не спеша отклонившись, вдруг стремительно рванулось вперёд, подчиняясь направившей его руке, туда, где возле неровной стены пещеры, выпрямившись, замер Сагриэль. В последний момент он неожиданно вскинул руку, и плетёное тело кнута несколько раз обвилось вокруг внезапно возникшего препятствия, не позволившего «обнять» инкуба за плечи, и, будто в отместку, сразу же впилось в плоть десятками острых шипов. Перехватив бич другой рукой, Сагриэль с силой дёрнул его к себе.
– Пусти, тварь! Не смей мешать мне! – яростно рявкнула демоница, сохранившая равновесие только за счёт своих крыльев, и то уже гораздо ближе к краю, чем к середине громадной кровати. Но инкуб и не думал подчиняться, а намотал кожаную плеть на кулак и рванул на себя ещё сильнее, почти вплотную подтянув к себе прекрасную фурию.
– Успокойся! Ведёшь себя как истеричная девка! – заорал демон ей в лицо.
Лилит обиженно сверкнула глазами и вдруг молча отвернулась, надув губы.
– Что произошло? – уже спокойнее спросил Сагриэль, но демоница не ответила, демонстративно глядя в сторону. – Ну, говори же: что случилось? – повторил инкуб, стряхивая с рук кольца бича, и с силой сжал обнажённые плечи суккуба.
– Ничего, – буркнула она в ответ.
– Что значит – ничего? А отчего же ты тогда так взбеленилась? – недоумённо произнёс демон.
– Потому что именно ничего и не случилось! – воскликнула Лилит и, вырвавшись, перелетела на другой край подземелья и замерла возле горящего озера, сумрачно глядя на безумный канкан огня и дыма. Чёрные крылья устало опустились вниз и шёлковым пеньюаром укрыли её тело.
Сагриэль просто обошёл огромное ложе и встал рядом.
– Может быть, ты чего-то не рассчитала… Ну, дозволенность одежды, например, – неуверенно подумал он вслух.
– Ха! Ты ещё будешь учить меня, как мужиков соблазнять? – Брови задетой за живое демоницы взлетели вверх. Потом она саркастически улыбнулась и добавила: – В какой-то момент я вообще-то даже подумала, что этот мальчик по твоей части. А когда увидела их вместе, поняла, что он мне просто не по зубам. Он закрыт от нас так же, как и его белобрысая.
От этого слова инкуба слегка покоробило, но он не проронил ни слова.
– Скажи, Сагриэль, – помолчав минуту, спросила она задумчиво, – почему для тебя так важно заполучить душу этой девчонки? Я знаю тебя не одну сотню лет и могу соизмерить цену, которую ты готов заплатить за это.
– Я просто хочу её, – не задумываясь, сказал демон. Но Лилит лишь фыркнула в ответ.
– Брось! Кого ты хочешь обмануть? Ты же не так глуп, как большинство наших с тобой соплеменников! Не твой случай!
Сагриэль взглянул в глаза Лилит. Первой женщины этого мира. Прекрасной, мудрой и коварной, как и полагается её роду. Глубоко выдохнув, он, наконец, решился:
– Я бросил вызов светлому…
В пещере повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь гулом горящего озера.
– И что же ты поставил на кон? – спустя некоторое время еле слышно произнесла демоница, но инкуб лишь рассеянно пожал плечами, всем своим видом говоря: да, какая теперь разница? Лилит отвела взгляд и, вздохнув, закусила губу. – Ну, как знаешь… Что ж, что бы ты там не поставил, Повелитель сможет отменить твой вызов, если узнает…
– Нет, не сможет, – перебил её Сагриэль. Его лицо было похоже на застывшую маску и кроме упрямой решимости не выражало больше ничего.
Поразмыслив, демоница понимающе кивнула, и жестокая улыбка раздвинула её губы.
– Ах, да, гордость, самовлюблённость и самоуверенность – то, что тёмные впитывают в кровь с рождения. «Я – лучший», и никак иначе! Остальные – ничто рядом со мной! И ничья помощь мне не нужна!
– Лилит. – Инкуб снова прервал её. – Ты мне помочь всё равно не можешь.
– Ой, ли? – Демоница прищурилась. – Не недооценивай ум женщины. Между прочим, один ты свою проблему так и не решил.
– Но тебе-то это зачем? – Удивлённо взглянул Сагриэль на высшего суккуба, и она неопределённо махнула рукой.
– Низачем. Просто скучно. И потом, – Она обвила его руками за шею: – Ты – действительно лучший. И Повелитель не простит мне, если я не помогу тебе таким и остаться.
Демон улыбнулся столь неприкрытой лести, хотя в её словах было и что-то ещё, он чувствовал, но не мог определить – что. Лилит же, подумав немного, внезапно спросила:
– Ты хоть попытался подчинить эту девчонку себе?
Он пожал плечами:
– Чары на неё не действуют. Да и наложить их невозможно. Ты ведь тоже пробовала.
– Да, но… Что, вообще никакие? Даже поцелуем?.. Ты ведь целовал её?
– Не поверишь: не позволила. – Сагриэль усмехнулся, но демоница вдруг просияла:
– Тогда я знаю, кто тебе поможет! Даже лучше, чем я! – Инкуб заинтересованно повернул к ней голову. – Морфей!
– Что? Этот помешанный на своих маках старикашка, чудом переживший падение своей семьи?
Демон с сомнением покачал головой, но Лилит осадила его:
– Не скидывай его со счетов, Сагриэль. Могущество снов почти безгранично. Спящий человек более открыт, и воля его становится мягкой и податливой. Если ты и сможешь как-то обойти поставленную светлыми защиту, то только во сне.
– Но этот упрямец не станет мне помогать! – раздражённо бросил он, и демоница на это лишь вызывающе рассмеялась:
– О! А это уж как попросить!
Она растаяла в воздухе, и Сагриэль, оставшись один, сел на огромную кровать Лилит, заложил руки за голову и откинулся на простыни. Какое-то время ничего не происходило, он просто лежал и смотрел на глубокие складки карминного балдахина, а потом пещера поплыла перед его глазами, и последнее, что он увидел в явном мире, был алый мак в сморщенных тонких руках седобородого старика. И тихий убаюкивающий голос вкрадчиво зашептал ему в самое ухо:
– Ты можешь менять её сон как угодно, выстраивать его по своему усмотрению. Для неё всё будет выглядеть как должное. Единственное, чего тебе нельзя делать – говорить. Если она услышит твой голос, то проснётся…
Наверное, это был самый красивый сон, который когда-либо снился Милене.
Среди изумрудно-зелёных крон простирающегося к горизонту леса, голубело кристальным оком маленькое лесное озеро. Девушка плескалась в его прозрачной воде, звонко смеясь от восторга, а Сагриэль наблюдал за ней из тени близких деревьев и открывал в глубинах своей души неведомое ранее чувство тепла и чего-то ещё, что заставляло его улыбаться и не позволяло отвести взгляд от светловолосой красавицы, нежащейся в лучах солнца. И единственным желанием, которое испытывал в тот момент инкуб, было желание вечно слышать её счастливый смех.
Потом Сагриэль перенёс девушку в «свой» замок. Он возвёл его на вершине скалы. Окна и террасы выходили на прекрасный радужный водопад, переливавшийся бесконечными россыпями бриллиантовых брызг. Громадные комнаты поражали роскошью, но не были лишены вкуса. Хрустальные люстры, мозаичные полы, великолепные витражи, фрески, статуи в залах, через которые она проходила – всё это ошеломляло и потрясало девушку до глубины души.
За одними из множества дверей её взору предстала просторная светлая комната, украшенная белоснежной лепниной и мраморными полуколоннами, а большую её часть занимало роскошное ложе с резным изголовьем, от убранства которого захватывало дух. В высоком зеркале напротив Милена неожиданно увидела себя и не поверила глазам. Она и представить себе не могла, что может быть… такой! На ней было подвенечное платье дивной красоты, сверкавшее искусной серебряной вышивкой, волосы подняты в высокую причёску и подколоты гребнем, больше похожим на узор морозного утра на оконном стекле. На груди девушки покоилось сказочно красивое ожерелье из оправленных в серебро сапфиров, как раз того же оттенка, что и её глаза. Оторопев, она опустилась на край ложа, но, внезапно услышав шаги, оглянулась на дверь, возле которой замер незнакомый ей полуобнажённый мужчина.
Он был очень хорош собой. Его тело, облачённое только в просторные чёрные полотняные штаны, притягивало взор, а тёмные глаза, пожиравшие её взглядом с головы до ног, заставляли сердце биться чаще.
Сагриэль застыл на пороге комнаты, поражённый красотой девушки. Он не стал накидывать на себя какую бы то ни было особую личину, лишь спрятал от её глаз свои крылья и придал телу человеческое подобие. Демон медленно, словно боясь вспугнуть, приблизился к девушке и нежно коснулся губами кончиков её пальцев, и Милена с удивлением увидела ещё один сапфир, украшавший безымянный палец её правой руки. Массивное золотое кольцо обхватывало тот же палец на руке Сагриэля.
