Наталья Гончарова
Души партитура. Сборник стихотворений
От автора к читателю…
Словами, точкой, запятой
От предисловия до эпилога,
Восторгом, счастьем и бедой
Идет от автора к читателю дорога,
Где путь усыпан розами с камнями,
Добром, враждою и страстями
От первой строчки до финальной
Провальной или триумфальной…
Стрекоза
Предвестник осени крылатая стрела,
Блестя на солнце крошкою стекла,
Летит над желтою травой стремглав,
Мгновенье время на секунду обогнав.
Куда торопиться столь странное созданье?
Причуда лета иль насмешка мирозданья?
Хрустальный сон, виденье миража,
Упавшее с небес обломком витража.
Фантазия природы, диво – стрекоза,
Расплавленный янтарь и солнца бирюза.
Появится на миг и вновь навек исчезнет,
Но светом золотым немедленно воскреснет
Оставив невзначай на камне два крыла
Их осени от лета будто в дар передала.
Притча
Пустыня. Ночь. Кругом ничто,
Только колонна старой пальмы,
Остатки от оазиса на том плато.
Дома, в горящем свете лампы храмы
Заметены, Теперь песочные холмы.
О городе о том, не помнит уж никто.
Воистину, пути Господни неисповедимы.
Пустыня. Ночь. Ослабший путник
Прилег подле пустынного столба.
Взглянув во мрак на грустный спутник
Смахнул усталость с мертвенного лба.
Уснул. И снилась ему райская тропа
И счастлив был как без греха распутник
По той тропе вела его десницею судьба.
В Пустыню. В Город. В Райский сад.
Там каждый счастлив, пьян и рад.
Там солнце преломляется в стекле,
Вино, и горы шоколада в миндале,
А скажешь слово – превратится в шум,
Нет мыслей грустных и тяжелых дум
И отдыхает тело, и уставший ум.
Очнулся. Вновь, лишь одинокая пустыня.
Рубиновый рассвет. Зыбучая твердыня.
Взяв скарб, со вздохом отряхнулся
Назад с надеждою неловко обернулся
А был ли райский город? Был ли сон?
И был ли в городе том счастлив он?
Ответа нет. Продолжил путь, шагая по песку
Смахнув с ресниц в песок соленую тоску.
Корабль
Кусочки и разрозненные части,
Разбросанные штормом снасти,
Когда-то крепкого и целого,
И юного, и дерзкого, и смелого,
Теперь истерзанного морем корабля.
Так лоскутами режет сталь и сабля,
Так разрушает скалы маленькая капля.
Кто он теперь? Чье имя? Что он есть?
Гвоздей из досок, что ни счесть?
Веревки, щепки, древесина?
И парус грозным волнам пелерина.
Былого только хрупкий остов,
И там, вдали, туманный остров,
Причал и мертвенная гавань корабля,
Из белого песка обетованная земля.
Прибился к берегу, молчит, не дышит,
А море в утешенье шепчет: тише, тише…
Твои надежды безнадежны…
Твои надежды безнадежны,
Поняв, уже не станешь прежним.
Небрежно, скинув лишние одежды,
Ты обнажен и безмятежен,
И ход вещей идет неспешно,
И не боясь чужих насмешек,
Ты пишешь на бумаге белоснежной,
О том, как был ты попусту мятежен,
Грешен, и горделив, и безутешен.
Невежда. Виной тому была надежда,
А нет надежды, кажется, что тьма кромешна,
Мираж, взгляни, ведь мир вокруг безбрежен.
Ел суп. Пил чай. Потом упал. Такого поворота ты не ожидал…
Ел суп. Пил чай. Потом упал.
Такого поворота ты не ожидал.
И вот уже везут куда-то на каталке,
И даже рад, что все еще не в катафалке.
Глядишь на дыры в рваных простынях,
С тоской смотрели в дыры те и до тебя
Тут полежал. Там посидел
Пока сидел уж поседел
КТ и МРТ неясный сполох
Бумаги в руки дали ворох.
Зачем все это? В чем подвох?
Чтобы случайно без бумаги ты не сдох.
Обратно едешь молчаливо,
Изобразила жизнь красиво,
Кто ты и что ты есть.
Никто. Ничто. Пустая спесь.
