Наталья Квасова
Влюбленная в науку. Влюбленная в магию
© Квасова Н.А., текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
В оформлении обложки использованы иллюстрации: mentalmind, Tasha Drik, maybealice / Shutterstock / FOTODOM Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM
Влюбленная в науку
Часть I
Лизбет никак не могла заснуть и не отрываясь смотрела в настежь распахнутое окно на тихую, спокойную, умиротворенную ночь. Окна ее комнаты выходили прямо на дом семьи Милошевичей. На протяжении десятого и одиннадцатого классов Лизбет встречалась с их старшим сыном Андреем, но перед поступлением в университет произошел конфликт, который уже никак нельзя было решить. Лизбет рано научилась лгать, что часто помогало ей выкручиваться из, казалось бы, безвыходных ситуаций, но даже искусная ложь не смогла ей помочь – они расстались навсегда.
Завтра утром Лизбет придется попрощаться со своей уютной, привычной и комфортной жизнью в огромном родительском доме и отправиться на несколько лет в закрытый частный вуз для детей мировой духовной и политической элиты, чтобы вместе с лучшими представителями молодого поколения изучать древнейшие практики, совмещенные с современными технологиями и достижениями медицины и фармацевтики. Попасть в него было чрезвычайно сложно.
* * *
– Итак, поговорим об основных целях и задачах курса, – строго вещал лектор за кафедрой перед огромным амфитеатром. – Во-первых, необходимо завершить комплектование высшей совершеннейшей людской касты и создать эффективные институты контроля за умеренностью и своевременностью ее потребления. На протяжении всего обучения мы будем готовить вас к управлению этими институтами. По результатам обучения, вы будете определены на стажировку в одно из уже существующих учреждений, а также примете участие в создании новых органов управления. Помните, что наша цель – изменить этот мир к лучшему.
– Но не стоит забывать и о второй по приоритетности задаче, – подхватил мысль лектора стоящий рядом с ним молодой симпатичный мужчина, которого представили как наставника потока Лизбет. – Я говорю о создании защиты от противников наших разработок и реформ. Однако, над этим направлением будут работать только лучшие студенты, у которых в процессе тщательнейшего тестирования мы выявим стратегический подход к решению задач.
– Разве стратегическому мышлению нельзя обучиться? – дерзко и довольно громко спросила Лизбет.
Молодой ученый (на вид ему было меньше тридцати) ненадолго замолчал и пристально посмотрел на девушку.
– Вы правы, мисс, развить можно любые качества, однако нельзя спорить с наличием или отсутствием таланта и предрасположенности к той или иной области, – спокойно ответил ученый. – Впрочем, женщины редко выбирают это направление.
– Я думала, мы уже давно живем в мире, в котором существует равноправие между мужчинами и женщинами, – не могла остановиться Лизбет.
– Мы все собрались здесь, чтобы привнести это в мир, мисс. Реальность, как и во все времена, несколько отличается от декларируемых постулатов, – тоже не сдавался ученый.
– Мистер Гилберт, – в диалог вступил директор университета, – я понимаю, что вам очень интересно общаться с мисс Лизбет, но у вас, как у куратора первого курса, еще будет такая возможность. А я предлагаю перейти к обсуждению следующей задачи.
– Я абсолютно с вами согласен, мистер Уилсон, – Гилберт оторвал взгляд от Лизбет и оглядел аудиторию. – Итак, переходим к нашей следующей локальной задаче – необходимости отключить так называемый вектор старения. Мы начнем заниматься этим в самом начале программы. Участникам проекта «Новая Земля» просто необходимо идеальное здоровье. За годы вашей, еще недолгой, жизни многие уже могли приобрести тот или иной «ущерб», и нам необходимо идентифицировать, что из приобретенного можно компенсировать. Резюмируя: чтобы управлять «Новой Землей», вам понадобится «новое тело».
– Вы говорите о Кайа-кальпа, не так ли, мистер Гилберт? – снова перебила Лизбет. Она сама не понимала, зачем ей хотелось задеть его и показаться умной и начитанной. – Мы будем изучать здесь рецепты, с помощью которых греческие боги и индийские сидхи обретали бессмертие?
По выражению лица Гилберта Лизбет поняла, что достигла своей цели. Его взбесило, что она умничает и перебивает его. Он сильно сощурил глаза и пристально смотрел на нее в течение нескольких секунд, сохраняя молчание. Его взгляд выражал смесь презрения и раздражения, но именно этого девушка и добивалась. Лизбет чувствовала торжество.
– Мисс Лизбет, – продолжил Гилберт, – вы даже представить себе не можете, насколько вперед мы шагнули и методологически, и технологически, и фармакологически. Вы узнаете об этом совсем скоро, так что прошу вас иметь терпение и не забегать вперед.
Лизбет решила больше не злить преподавателя, и остаток встречи прошел спокойно. В конце директор университета еще раз напомнил студентам, что по любым вопросам они могут обращаться к мистеру Гилберту как к их куратору.
Поскольку учеба Лизбет совсем не интересовала, она решила доводить мистера Гилберта. После ланча девушка сразу же отправилась в его кабинет. В приемной никого не было, и Лизбет беспрепятственно подошла к его столу.
Гилберт медленно поднял голову, бросив на девушку раздраженный взгляд. С сощуренными глазами он не казался Лизбет таким красивым; в этот момент создавалось ощущение, что наружу выходит какая-то совсем другая сущность, отличная от привычного образа.
– Что вы здесь делаете, мисс Лизбет? – сквозь зубы проговорил Гилберт, растягивая каждое слово, чтобы не накричать на нее.
– Мистер Гилберт, – быстро начала Лизбет нарочито бодро, – профессор Уилсон рекомендовал обращаться к вам по любым возникающим вопросам как к куратору нашего потока. И вот я здесь, – Лизбет расплылась в довольной улыбке, чувствуя свою полную безнаказанность.
– Это касается всех студентов, за исключением вас, мисс Лизбет. Прошу вас, покиньте мой кабинет. В отличие от вас, мне нужно работать, – пренебрежительно ответил молодой ученый и начал демонстративно печатать что-то на своем ноутбуке.
– Но, мистер Гилберт, позвольте поинтересоваться: почему же только я не имею права обращаться к вам по важным для меня вопросам? Чем я заслужила такое отношение? – спросила Лизбет возмущенно, однако внутри порадовалась, что нашла себе мистера Гилберта, общение с которым обещало много веселых моментов и ситуаций. Ей очень нравилось, как он злится, хоть она и не могла объяснить себе почему.
Гилберт резко встал и уперся руками в противоположный от Лизбет край стола.
– Все дело в том, мисс Лизбет, – начал он с язвительной издевкой в голосе, – что я не готов тратить ни минуты своего времени на человека, который поступил, не побоюсь этого слова, в лучший университет таким образом, как вы. Я знаю всю вашу историю. Но, чтобы вы лучше понимали картину в целом, мисс Лизбет, – ее имя он выделил особой интонацией, – здесь я независимый директор, и это дает мне право называть вещи своими именами. Мы оба прекрасно понимаем, как вы сюда попали, и то, что вы совершенно недостойны здесь находиться. Вы занимаете место кого-то по-настоящему талантливого. Человека, который мог бы что-то сделать для нашего общества. Для нашего мира. Ваша мать входит в состав попечительского совета университета, а отец делает спонсорские взносы. Вот почему, несмотря на сумасшедший конкурс, нам пришлось взять вас, мисс Лизбет. Как я должен к вам после этого относиться? Поэтому еще раз настоятельно прошу покинуть мой кабинет и больше здесь не появляться.
На этом монолог Гилберта закончился. Лизбет опустила глаза. Нет, ей не было по-настоящему больно, скорее обидно. Девушка думала, что в университете она начнет все с чистого листа, что напоминание о прошлом не просочится сюда, в мир, где о ней ничего не знают. Но в первый же день ей доказали обратное. Она не хотела больше находиться здесь и, не прощаясь, просто развернулась и ушла. С этой минуты Лизбет решила переместить свой фокус на обучение и избегать встреч с Гилбертом. Последнее было достаточно проблематично, но она надеялась, что ей удастся не вступать с ним в непосредственный контакт.
* * *
Первым этапом программы курса был так называемый блок «Очищение». Студентам предстояло две недели принимать специальные препараты под названием «Ампула А» и «Ампула В». При постоянном применении они должны были сделать студентов более умными и работоспособными. «Ампула В», в частности, помогала избавиться от привычки обманывать как в мелочах, так и в крупных и важных вопросах, что было чрезвычайно важно для формирования руководящего состава управленцев нового образца, не склонных к коррупции и использованию власти в своих корыстных целях. Между собой студенты называли «Ампулу В» сывороткой правды.
Лизбет быстро заметила в себе существенные изменения: за эти две недели, которые пробежали как один день, она стала лучше выглядеть и себя чувствовать, ее силы и энергия не заканчивались, она перечитала огромное количество обязательной и дополнительной литературы и даже факультативно на курсе по выбору начала свой проект, в рамках которого она создавала NFT-коллекции, изображающие древнегреческих богов и богинь.
К концу второй недели обучения кожа Лизбет стала настолько сияющей, что казалось, будто она светится изнутри. Девушка заметила подобный эффект у большинства студентов; как им объяснили, сияние являлось симптоматикой приема «Ампулы А». Сияющая светло-голубым оттенком кожа свидетельствовала о принадлежности человека к высшей касте. В случае приема «Ампулы А» представителями других каст, даже после процедур качественного «очищения» и приема дополнительных усиливающих препаратов, таких результатов не удавалось достичь.
Лизбет обратила внимание, что некоторые однокурсники подсвечивались в гораздо меньшей степени. Как ей лично объяснил мистер Уилсон (он вел себя с Лизбет гораздо любезнее и общительнее, чем Гилберт, которого девушка за глаза стала называть Акулой, особенно когда обсуждала его с новыми подружками), дело было в родословной: дети, рожденные в смешанных браках, где только один из родителей принадлежал к высшей касте, не могли достичь высоких значений коэффициента своего полезного действия и яркого свечения. Для Лизбет это не имело никакого значения – она общалась со всеми на равных, но некоторые из ее одногруппников под действием сыворотки правды не смогли скрыть своего снобизма. Однако подобное сразу пресекалось: конфликтных студентов тут же приглашали на беседу в службу психологической поддержки первокурсников.
По прошествии начального двухнедельного этапа мистер Уилсон на установочной лекции нового блока торжествовал:
– Дети мои, – он часто обращался так к студентам, шутливо объясняя это обещанием родителям быть им как отец на этот достаточно долгий период разлуки, – я потрясен вашими первыми результатами! Вы все выглядите просто великолепно! А будете еще лучше! Вы же помните мистера Майлза, который читал вам вашу первую лекцию, когда вы только приехали? Его знал еще мой отец, и даже в годы его молодости мистер Майлз выглядел так же, как сейчас! Сколько, вы думаете, ему лет? Ни много ни мало сто пятьдесят три года! Для современной науки это достижение, доступное далеко не каждому.
Мистер Уилсон оглядел аудиторию довольным взглядом. Он был из тех, кто наслаждается и ликует, когда видит непосредственные результаты своей работы.
– Вы все по праву рождения, – продолжал он на возвышенных тонах, отчего со стороны становился похож на идейного фанатика, – изначально сфокусированы на высших потребностях, составляете высшее звено человечества, и вам некогда и совершенно не нужно отвлекаться на все мирское. Вы выше этого!
– Вы хотите сказать, что здесь мы реализуем свое предназначение? – спросил Сид, харизматичный наследник индийского короля, с которым Лизбет уже успела подружиться.
– Вы отчасти правы, мистер Сид, – с удовольствием ответил директор. Он искренне верил, что, взаимодействуя с молодежью, получает дополнительный приток энергии. – Мы помогаем вам его найти и перестать в нем сомневаться. Вот вы, например, не успели родиться, а уже вошли в список Forbes, являетесь самым завидным женихом не только в своей стране, но и в мире, иконой стиля. Вам уже, по сути, нечего хотеть, и только в таком статусе можно и нужно переходить к решению глобальных задач. Когда обычные человеческие потребности перестанут вас отвлекать, вы сможете целиком и полностью посвятить себя улучшению мира. Обычно политики ждут исполнения семидесяти лет, чтобы беспрепятственно начать заниматься идейными проектами. Вы можете посвятить себя служению проекту «Новая Земля» прямо здесь и сейчас начиная с восемнадцати лет, имея огромное преимущество в части сил и энергии.
– Спасибо за ответ, мистер Уилсон. Отец всегда мечтал, чтобы я стал вашим учеником, – скромно ответил Сид.
– Я призываю вас забыть все, что вы знали до этого, включая классическое летоисчисление. Здесь мы ведем его от начала получения людьми «Нового знания» первых технологий, качественно улучшающих жизнь человека, изначально совершенно не приспособленного к условиям нашей планеты, что заставляет нас задуматься о том, что, возможно, мы и сами когда-то пришли сюда, чтобы освоить ее под дальнейшее развитие человеческой расы.
После лекции Лизбет задержалась, чтобы задать несколько дополнительных вопросов директору, а сейчас, одухотворенная и испытывающая необыкновенный душевный подъем, почти как в детстве, вприпрыжку спускалась по широкой и совершенно пустой светло-серой лестнице.
Находясь глубоко в своих мыслях, она неожиданно налетела на мистера Гилберта. Девушка чуть не упала, но Гилберт поймал ее, крепко ухватив двумя руками за плечи. Расстояния между ними совсем не осталось. Она подняла на него глаза и неожиданно для самой себя спросила:
– Вы тоже чувствуете это, мистер Гилберт?
– О чем вы, мисс Лизбет? – строго спросил он, при этом не выпуская ее из рук.
– Я не знаю, как это объяснить, – начала девушка, испытывая смущение. – Я чувствую, что между нами нет никаких преград, что как будто между нами все уже было, все, что может быть между мужчиной и женщиной. Простите, мистер Гилберт. Видимо, это дает о себе знать действие сыворотки правды. – Конечно, в такой ситуации лучше было бы промолчать, но Лизбет в состоянии шока от собственных чувств и эффекта их неожиданной встречи не смогла сдержаться, объяснив это действием «Ампулы В». Она была искусным лжецом и в своем обычном состоянии ни за что бы себя не выдала, особенно ему, человеку, с которым у нее произошел конфликт и который относился к ней с таким откровенным предубеждением. Но сейчас ее сознание не подчинялось ей, поэтому она снова спросила: – Скажите, вы чувствуете то же самое, что и я?
– Нет, – сухо ответил он, тут же выпустив девушку из объятий, но по его глазам Лизбет сразу поняла, что он обманывает ее: ведь если умеешь лгать сам, всегда сможешь определить, когда другие говорят неправду.
Лизбет не поверила Гилберту; она точно знала, что он лжет. Но как? Ее отец всегда говорил: «Чтобы разоблачить преступника, надо мыслить как преступник». Лизбет задумалась: все студенты и сотрудники университета были обязаны принимать сыворотку правды. Неужели он пропускает прием ампул? Другого объяснения быть не могло.
В это же мгновение Лизбет решила сама попробовать перестать принимать «Ампулы В». Таким образом, она получит преимущество перед другими студентами, а главное, сможет отомстить Гилберту за то, что он так резко отреагировал на ее внезапный порыв, который она не смогла скрыть под действием препаратов.
– Мне нужно идти, мистер Гилберт, – нашла в себе силы ответить ему Лизбет, и это действительно было правдой. Она боялась выдать ему все свои мысли сразу, поскольку из-за сыворотки ее преследовало навязчивое желание тут же признаться ему во всех своих планах и наблюдениях.
Только вернувшись в апартаменты в жилом корпусе университета, Лизбет снова позволила себе думать. «Наше с Гилбертом притяжение взаимно, и он ничего не может с этим поделать, хотя презирает таких, как я. Что же мне со всем этим теперь делать? И как отомстить ему?» Юношеский максимализм давал о себе знать, и поэтому второй вопрос волновал Лизбет сейчас гораздо больше.
Она не стала откладывать свое решение и с того же дня перестала принимать «Ампулу В», продолжив при этом прием «Ампулы А», чтобы не отстать от остальных студентов, ведь препарат давал невероятный ресурс для усвоения значительных объемов информации. Спустя две недели Лизбет вернулась к своему первоначальному состоянию. Все эти дни она старалась по возможности избегать близкого контакта с людьми, особенно с мистером Гилбертом, чтобы случайно не выдать себя и не раскрыть свою тайну. К завершению второй недели проекта «Антидот» (так про себя Лизбет назвала свою гениальную идею) девушка начала чувствовать нечто вроде скрытой власти над другими, ведь остальные студенты под воздействием «Ампулы В» с каждым днем становились все более открытыми.
Лизбет окончательно убедилась в том, что Гилберт давно не принимает «Ампулы В». Когда они случайно пересекались на лекциях и в коридорах университета, девушка видела, что ему едва удается сдерживать свои настоящие чувства, и речь шла далеко не о возвышенной любви, а скорее о чем-то первобытном, не подвластном ему самому и больше похожем на инстинкт. Однако, для всех остальных Гилберт казался сдержанным и спокойным, умело скрывая происходящее внутри него.
«Ну что же, мистер Гилберт, похоже один-один. Пусть мной проиграна первая битва, но не война», – думала про себя Лизбет, изображая равнодушие при каждой встрече, не здороваясь и не поднимая на него глаз.
Около двух недель Лизбет наслаждалась своим триумфом и вела себя очень самодовольно, пока в один из вечеров, вернувшись в свои апартаменты после занятий, с удивлением не обнаружила там Гилберта. Он сидел на диване, закинув ногу на ногу, широко раскинув руки по разным сторонам спинки дивана. Он пристально смотрел на Лизбет своим фирменным сощуренным взглядом, и вся его поза говорила об одном: он знает, что одержал победу, но оттягивает момент, чтобы насладиться ей.
– Чем обязана, мистер Гилберт? – нарочито весело спросила Лизбет с легкой издевкой в голосе.
– Прошу вас, присаживайтесь, мисс Лизбет, – радушно начал он свою речь. – Ах, что же я приглашаю вас присесть, это же я у вас в гостях, а не вы у меня! Мисс Лизбет, не молчите, предложите мне эту опцию. А то я так неудобно себя чувствую!
– Что это за фарс, мистер Гилберт! – девушка догадалась, что издевательство будет долгим, и решила побыстрее перейти к сути вопроса. Она специально села на диван максимально близко к нему, прекрасно понимая, что его единственной уязвимостью была неожиданная страсть к ней, которую он, должно быть, еще не успел в себе подавить.
– Вы, как я вижу, привыкли считать себя самой умной, мисс Лизбет, и что вам, по всей видимости, позволено все? Не так ли, мисс? – продолжал Гилберт, но было видно, что от ее близости он начал нервничать.
– Что вы имеете в виду, мистер Гилберт? Скажите мне прямо, – Лизбет чувствовала, что пока еще держит удар.
На этих словах Гилберт включил свой экран.
– Я как ваш наставник пристально наблюдаю за вами все эти две недели, дорогая мисс Лизбет, и должен заметить, что увиденное меня, мягко говоря, очень и очень расстроило. Взгляните сами.
На экране один за другим транслировались ролики, показывающие, как Лизбет прячет таблетки и принимает только «Ампулы А».
– Разве… разве вы имели право?! – девушка не знала, что сказать.
Гилберт самодовольно улыбнулся и, чувствуя вкус победы, начал размеренно отвечать:
– Во-первых, да, имел, все согласовано вашими родителями в рамках учебного договора. Во-вторых, мисс Лизбет, я подстраховал себя и получил дополнительное письменное разрешение ректора Уилсона, обнаружив определенные странности и отклонения в вашем поведении, косвенно свидетельствовавшие об отказе от приема препарата. Дабы не делать поспешных выводов и не опускаться до клеветы, я взял дополнительное время на проведение расследования. Вот такая история, мисс Лизбет. Искренне надеюсь, что я ответил на ваш вопрос.
Девушку переполняло негодование. Лизбет не была готова к такому развитию событий. В этот момент она почувствовала, что Гилберт, конечно же, гораздо умнее и сильнее ее. Она резко встала с дивана, желая поскорее оказаться подальше от него, но случайно оступилась и упала прямо на колени Гилберту. Увидев, что она теряет равновесие, тот инстинктивно поймал ее, не дав упасть. Он крепко прижимал ее к себе своими сильными руками. Она с искренней нежностью, возможной только в столь юном возрасте, посмотрела ему прямо в глаза. В ту же секунду она поняла, что в таком положении Гилберт находится в самой серьезной что ни на есть ловушке.
– Неужели, – со всей чувственностью, на которую была способна, спросила его Лизбет, – неужели вы и теперь будете утверждать, что не чувствуете того же, что и я? Теперь, когда не только вы, но и я не принимаю сыворотку правды?
Гилберт, определив манипуляцию, резко отстранил Лизбет от себя и встал с дивана.
– Я ничего не чувствую, мисс Лизбет. Смешно с вашей стороны разыгрывать эту карту.
Но Лизбет снова почувствовала его обман.
– Неважно, что вы скажете сейчас, мистер Гилберт. Я не верю ни единому вашему слову. Главное для меня то, что вы знаете, что я права. Поэтому довольно лжи. Ответьте лучше на другой вопрос, раз оказались в моих апартаментах. Вы вообще верите в любовь?
– Мисс Лизбет, вы говорите о любви в рамках собственных представлений, сформировавшихся благодаря вашему возрасту, полу и социальному кругу. Та любовь, в которую верите вы, и та любовь, в которую, возможно, верю я, – два разных понятия, и это необходимо учитывать. Но если говорить серьезно, то для человека, выбравшего мою профессию, любовь не имеет смысла – она только мешает и отвлекает от достижения глобальной цели. Мы, настоящие ученые, выше этой парадигмы. Да и если посмотреть глазами обычного человека, любовь – это что-то проходящее, то, о чем вы через пару лет, увлеченная мощным потоком жизни, даже и не вспомните, мисс Лизбет, – Гилберт стал неожиданно серьезным.
– Не согласна с вами, – тихо ответила девушка. – Любовь, о которой писал Бунин в своих «Темных аллеях», – чувство, о котором помнишь всю жизнь.
– Мисс Лизбет, вы еще ребенок, вы ничего не знаете о любви. Настоящие ученые, такие как я, открыто пропагандируют официальный отказ от любви в пользу науки. Всегда приходится чем-то жертвовать. У всего есть своя обратная сторона и цена.
– Мистер Гилберт, вы сейчас такой… такой настоящий… я первый раз вижу вас таким, – слова Гилберта искренне тронули Лизбет. – Прошу вас, не возвращайтесь к своему обычному амплуа! Помогите мне адаптироваться к этой новой жизни! – Она умоляющее посмотрела ему в глаза, подошла ближе и взяла за руку, но он быстро отошел, чуть сощурил глаза и коротко произнес:
– Я ничем не могу вам помочь, мисс Лизбет. Долгосрочный прием «Ампулы А» притупляет чувство любви, по крайней мере, в том романтическом варианте, о котором вы говорите. Спокойной ночи.
На этих словах он резко развернулся и ушел. Лизбет еще несколько минут смотрела на оставшуюся открытой дверь, после чего прямо в одежде прилегла на диван и сразу же уснула.
