Наталья Мамлеева
Не драконьте короля! Книга 2
Глава 4
– Какая чудная картина, – протянул магистр Фаэрон и хлопнул своими изящными эльфийскими ладонями. – Студенты-боевики на привале. Так и вижу, как на вас нападает манкора, а у вас нет даже сил, чтобы сбежать.
Мы сидели на траве и с ненавистью глядели на преподавателя. Причём эта ненависть была такой слаженной, что объединяла нас всех. После двадцати кругов мы едва волочили ноги и буквально попадали один за другим на эту прекраснейшую, мягчайшую, ещё даже зелёную травку. Наконец магистр Фаэрон подошёл ближе и сложил руки на груди.
– Те, кто на счёт три не встанет и не поплетётся в сторону турников, побегут ещё двадцать кругов.
Миг – и мы все стоим. Шатаясь, но стоим.
– Реакция есть, – даже похвалил нас эльф. – А вот с мозгами туговато: я сказал к турникам, а вы застыли и смотрите на меня.
Мы ожили и всё-таки пошли дальше истязать свои тела.
– В такие моменты я искренне жалею, что поступила на боевой, – прошептала Рами.
– Путь к достойному жениху тернист и труден, – пробормотала Клаудия и со стоном подтянулась.
К женской душевой мы брели в солидарном молчании и возводили мысленные ругательства в адрес магистра Фаэрона.
– Может, ему слабительное подложить? – внезапно предложила я, и девушки удивлённо уставились на меня.
– Я, конечно, думала об этом, но от тебя не ожидала, – с изумлением прокомментировала Клаудия и разочарованно покачала головой. – А ещё принцесса… Мне жаль ваше королевство.
Я улыбнулась, уже не реагируя на подобные комментарии дочери герцога.
– Я переоденусь и помоюсь у себя, – предупредила я.
– А как же факультатив у его величества? Ты не опоздаешь? – спросила Рами.
– Попробую успеть, – ответила я, сама же искренне надеялась, что к моменту моего прихода передние парты будут заняты, и я смогу сесть где-нибудь позади.
– Тебе занять место?
– Не нужно, – крикнула я уже по пути в общежитие.
Но если я надеялась найти свободное место на факультативе у его величества, то зря. Переодевшись в своё обычное длинное платье с глухим воротом и тёмную бесформенную мантию, предварительно собрав волосы косу с помощью Хмильи и закрепив красивой изумрудной заколкой, я поспешила вернуться в основное здание.
Но едва сунулась в аудиторию, как сразу встала в очередь из студентов. Они были везде – сидели по десять человек за партой, рассчитанной на четверых, сидели на ступеньках между рядами, на подоконниках и стояли у стен. Когда я вошла, лекция уже началась, Максимилиан что-то писал на доске, но его рука с мелом застыла, когда его величество обернулся ко мне.
– Студентка Даорг, – хмыкнул он, – опаздываете.
– Простите, – тут же смутилась я, не зная, куда себя деть.
Видимо, так и придётся стоять у входа – тут действительно не протолкнуться. Но король неожиданно нашёл решение, которое поставило в тупик и меня, и остальных студентов.
– Присаживайтесь, студентка, – предложил Максимилиан и… отодвинул стул за преподавательским столом.
Я приоткрыла рот, как и добрая половина аудитории.
– Быстрее, Даорг, я не буду ждать вечно и задерживать лекцию, – чуть резче произнёс король, что заставило меня ускориться и всё-таки сесть на стул.
Я осмотрела лица студенток напротив. Чудесно, теперь я стану персоной нон-грата. Лишь Рами и Клаудия пытались сдерживать улыбки. А Тимория сидела рядом с Элаем и вообще на меня не смотрела, что-то шепча принцу.
– Итак, как я уже сказал, особой называют магию, что противоречит магическим законам всех народов. Магия, что удивляет и малоземцев, и орколейцев, и русалок, и эльфов, и нимф и… даже драконов. Это тот вид магии, открытия в котором делают вопреки, нежели благодаря. Например, к этой магии относится портальная. Когда-то Велиссир эрг Тион открыл пространственные перемещения вопреки существующим законам, распознал в себе особые умения и смог построить векторы так, что соединил две точки пространства между собой, стабилизировав полученные связи с помощью портальных арок. Сейчас никто не может достичь тех же результатов, поэтому арки больше не создаются – лишь переносятся существующие, если смещаются государственные границы королевств. Заложенные в арках заклинания позволяют увеличивать или уменьшать вектора, соединяющие пространство, поэтому они продолжают работать.
Максимилиан развернулся к доске и начал выводить какие-то формулы. Перед этим он словно невзначай прикоснулся к моему плечу, и я застыла. Но никто ничего не увидел, всё внимание было обращено на доску. Мне тоже пришлось полуобернуться, чтобы хорошо всё видеть. А прикосновение я приняла за случайность – всё-таки на кафедре было не так много места, преподавательский стол и доску разделяли каких-то полтора метра.
– Неужели мы будем рассматривать заклинания внутри арок? – наконец спросил Элай.
– Всё верно, студент Вантегрос, – кивнул Максимилиан. – Эти заклинания никто не может использовать, так как не хватает последнего звена – особой магии носителя, которой обладал сам Велиссир эрг Тион, но вы всё равно можете их знать и даже пробовать применить. Быть может, именно у кого-то из вас и проснётся особая магия?
– Но тут ошибка, – произнесла я. – Эти направления линий не могут быть такими, это противоречит…
– Законам магии? – уточнил Максимилиан с улыбкой. – Именно это и значит «вопреки». Именно поэтому, сколько бы вы ни бились над заклинанием, оно не даст абсолютно никакого эффекта, даже внутренний резерв не задействует, если у вас нет особой магии. А вот если есть – вы почувствуете, как сила из вас вытекает, а сможете ли вы повторить пространственное перемещение – зависит от вас.
Студенты воодушевились. Максимилиан прекрасно понимал, какой эффект он произвёл. Поэтому охотно поддерживал всех, кто проявлял инициативу. Он расписал несколько заклинаний для перемещения на два метра вперёд, с привязкой к определённой точке и для создания арок. Студенты пробовали первый вариант. Но неудачно. Зато всякий раз, когда Максимилиан разворачивался к доске или что-то дополнял, я ощущала, как его пальцы дотрагиваются то до моего плеча, то до спины.
К концу лекции я была настолько на иголках, что не знала, куда себя деть. Поэтому, едва Максимилиан закончил факультатив, поспешила на выход.
– Благодарю за внимание, все свободны. Увидимся послезавтра.
Студенты хотели задержаться, но его величество скрылся в прилегающем к аудитории кабинете, поэтому и им пришлось выйти вслед за мной. Я шла так быстро, что не сразу осознала, как волосы расплелись. Заколки в них больше не было. Оглядевшись, я решила, что потеряла её где-то по пути, поэтому развернулась и направилась обратно. Моё движение затрудняли остальные студенты, спешащие на ужин. Тем более, из той аудитории, к слову, самой большой в РАМе, выходила как минимум треть всех учащихся академии.
Аудитория была пуста. Я прошла к столу и заглянула под него, но заколки так и не нашла. Где же я умудрилась её потерять? На лекции она точно была…
– Не это ищешь? – раздался голос сзади, и я резко обернулась к его величеству.
Максимилиан стоял у двери, соединяющей кабинет и аудиторию, и подпирал спиной косяк, держа в руках мою заколку. Я прошла вперёд, застыв рядом. Максимилиан протянул мне заколку, и я приняла её, помявшись на месте и не зная, что делать.
– Тебе идут распущенные волосы по раманской моде, – заметил его величество. – И твой утренний наряд… для кого ты старалась? Ко мне опять явилась в этом, – он окинул взглядом мою скромную одежду.
Тут я едва не возликовала. Он не понял, что я старалась ради него. Точнее, не я, а подставщица-бабушка.
– Благодарю за комплимент, ваше величество, – ответила я, сделав вид, что не услышала вопроса короля. – И спасибо за заколку. Доброго вечера.
– Уже уходишь? – отлепился он от косяка и сделал шаг ко мне. Я отступила к кафедре. – Как себя чувствуешь?
Его взгляд метнулся к моей ладони с татуировкой, но я быстро спрятала её за спину.
– Всё хорошо, ваше величество, не стоит волноваться, – ответила я и всё-таки не выдержала: – Зачем вам это всё?
– Что именно? – недоумённо спросил король, нахмурившись.
– Преподавание, – хмыкнула я. – Вы ведь пришли в академию ради меня. Чего вы хотите добиться?
Максимилиан застыл, словно не ожидал от меня такой наглости. Я умею удивлять и говорить без обиняков. Думал, что я продолжу играть в дурочку и не пойму, для чего сюда явился сам Владыка?
– С чего ты взяла, что ради тебя?
От такого вопроса я растерялась. А Максимилиан смотрел насмешливо, ожидая моего ответа.
– Вы посадили меня за кафедру.
– Тебе не хватило места, а ты же принцесса.
– Вы периодически дотрагивались до меня во время факультатива, – обличительно заметила я.
– Случайность. Просто здесь тесно.
Конечно! Поэтому спортивный боевой маг не смог аккуратно пройти мимо студентки и доски. Хотя я периодически увеличивала для него это расстояние.
– Вы сняли заколку с моих волос, – привела третий аргумент.
– Ты её потеряла, пока выходила, а я лишь подобрал, – не собирался признаваться Максимилиан.
Я задохнулась от возмущения.
– Чего вы добиваетесь? – прямо спросила я. – Понятно любому, что вы акцентируете внимание на мне.
– Разве? – приподнял брови Макс и подступил ближе, заставив меня прижаться к стене. – Ваше высочество, вы слишком много о себе думаете. Живя в Бриоле, вы привыкли, что вами все восхищаются. Вам так часто сыпались предложения рук и сердец, что это вскружило вам голову и вы решили, что любой готов пасть к вашим ногам. Но вы перепутали. Я – не мальчишка, который будет осыпать дорогу перед вами лепестками роз.
Я не нашлась, что сказать. Мне стало обидно, и сама не понимала, почему. Может, потому что он был прав? Я действительно считала себя несколько выше других, иногда задирала нос, и сейчас он виртуозно щёлкнул меня по этому самому носу.
– Тогда зачем вы решили преподавать в академии?
– Скучно? – предположил Максимилиан и дотронулся до моих волос. – Тем более ректор давно просил. Почему бы и нет?
– И это никак не связано со мной?
– Разумеется. Ты лишь одна из принцесс, что мне предложили в качестве невесты. А ты подумала, что особенная?
– Вы явились в Бриоль за мной, – прошептала я обиженно. Максимилиан всё наклонялся ниже, и я вновь ощутила аромат его парфюма, который неожиданно вскружил голову. – И потом сопровождали в академию. И затем пришли в заповедник на мою отработку, а после…
– Спас? – уточнил Максимилиан и улыбнулся, никак больше не прокомментировав мои слова.
Я сама не понимала, почему отстранённость и насмешливость короля так обижает. А что, если я действительно всё себе надумала? Я пыталась разгадать, почему король выбрал меня, но на самом деле он просто…
Дальше я не додумала. Просто в этот момент раздалось покашливание от двери. А я осознала, что стою прижатой к стене, Максимилиан наклонился ко мне непозволительно близко, и от входа за его широкой спиной может показаться, что мы целуемся.
Драксовый случай! Что о нас подумают?! Какие слухи поползут?!
– Ваше величество, – раздался от двери строгий голос леди Энштепс, и я облегчённо выдохнула, – извольте всё же дождаться официальной помолвки и последующей свадьбы, прежде чем позволять себе в отношении моей внучки подобную близость.
Максимилиан застыл. На мгновение на его лице промелькнуло удивление, что заставило меня злорадно ухмыльнуться. Значит, я ему никто? Значит, не особенная? Ну уж для бабули я точно особенная. И кстати…
– Его величество уже расторг помолвку, не так ли? – спросила я, глядя ему в глаза.
Если я не особенная, то так и должно было произойти. Вот только король медлил с официальным расставанием, пусть о нашей связи и не было объявлено, но с отцом-то договорённость была. Его величество отстранился, кивнул в знак почтения бабуле, а после всё-таки соизволил мне ответить:
– Всё руки не доходят написать его величеству Хогарду, принцесса.
– Буду благодарна, если вы проявите спешность в этом деле, – едко отозвалась я и спустилась с кафедры, направившись к бабушке. – Светлого дня, ваше величество.
– Светлого, дитя моё, – кивнула бабуля. – И вам, Владыка.
Максимилиан ответил кивком, но взаимодействовать с моей бабушкой по-прежнему не спешил. Да он точно шовинист! Вы на него посмотрите. И я на миг о чём-то задумывалась, обижалась на него? Да слава драксу, что он передумал на мне жениться!
Через пять минут мы уже были в моей комнате. Я мерила её шагами и возмущалась:
– Нет, ты представляешь, он сказал, что я – не особенная! Обычная! Как все остальные! Да он знает, кто я?!
– Знает, – кивнула бабуля. – Однозначно, если он был в Бриоле и знакомился с твоим отцом, заодно заключив помолвочный договор.
– Нет, он видимо обознался, раз решил, что со мной вот так можно – то ухаживать за мной, то говорить, что я не особенная! И не улыбайся так, бабушка! Это уязвляет моё самолюбие.
– Понимаю, – кивнула Энштепс.
– Знаешь, я ему ещё покажу, какая я не особенная. Не пропущу ни один факультатив, буду примерной ученицей! Приду раньше всех и займу первую парту – чтобы у него больше не было повода посадить меня за преподавательской стол!
– А он это сделал?
– Да! – возмущённо воскликнула я. – И всё время невзначай дотрагивался до меня во время лекции. А потом сказал, что случайно! Ты ему веришь?! Он воевал на Орколейских островах и прослыл лучшим боевым магом и тут – случайно?! – продолжала возмущаться я, а бабушка улыбалась и кивала. – Я ему ещё устрою, я ему докажу, что я самая-самая особенная.
– Докажешь, – согласилась её величество.
– Нет, ну чего ты улыбаешься?
– Уже представила, как доказывать будешь, ты же у меня боевая, – ласково ответила бабуля. – Только ты скажи мне, родная моя, для чего доказывать будешь? С какой целью?
Я застыла. Что значит, с какой целью?
– А зачем цель? – пожала я плечами. – Если я лучшая, то это должны видеть все, особенно этот… королёк, – использовала я бабушкино слово, а она цокнула.
– Вот так его могу называть я, а ты – принцесса, так что будь добра повежливее.
Я смутилась и кивнула.
– Тем более Максимилиан Раманский заслужил уважение своей политикой.
– Не спорю. Он во всём лучший. Но и я – просто совершенство!
Тут бабушка рассмеялась. Я насупилась и плюхнулась на диван, сложив руки на груди.
– Совершенство обычно как-то грациознее, – заметила бабуля и получила от меня недовольный гневный взгляд. – Ладно-ладно, я тебя поняла. Идём.
– Куда?
– К ректору, моя драгоценность, к ректору.
Глава 5
– Мы будем просить его отстранить короля от факультативов? – с надеждой спросила я и потом покачала головой. – Хотя нет, это невозможно. Даже представить нереально, чтобы какой-то ректор академии отказал самому королю.
– Разумеется, – кивнула бабушка. – Поэтому мы будем действовать более тонко.
– О чём ты?
– Будем возводить мосты.
Зная энергичность бабушки, уверена, она тут не мосты возведёт, а новый город отстроит. Мне уже заранее жалко бедную академию. И весь Энибург.
Когда мы вышли, на лестнице встретились с Клаудией и Рами. Девушки просканировали взглядом мою бабулю, та ответила им не менее цепким взором, но разошлись миром.
– Не опасные, – заключила бабуля. – Держись таких. Видно старую аристократическую кровь – она сильна и не позволит делать глупости.
– О Малике Церг можно сказать так же, но…
– У Цергов было слишком много мезальянсов, – фыркнула бабуля.
– И это мне говорит дочь ремесленника, – я закатила глаза.
– Ювелиры-артефакторы – уважаемая профессия, между прочим, и род мой древний, – ни капли не обиделась бабуля. – А артефакты мой отец производил для самого гномьего царя, здравия ему загробного. Им обоим.
Признаться, хоть бабушка была маленького роста и носила высокие каблуки, я за ней не поспевала, пришлось буквально бежать. Она быстро-быстро перебирала ногами и шла подобно драксу, роющему землю в поисках грибов.
В холле она немного сбавила шаг и замешкалась, не зная, какое направление выбрать. Но в кабинете ректора я уже бывала, поэтому теперь уверенно провела её. На самом деле не хотелось. Надо было отговорить бабулю, но я знала, что это совершенно бесполезно. Гномье упрямство прославлено на все народы.
Ректор уже ждал нас. Даже любезно открыл перед бабушкой дверь и усадил в кресло, галантно подав руку, будто и не она вихрем ворвалась в его академию, потребовав для себя особого отношения.
Или Октавиус Ван был дипломатом, или бабуля очаровала и его. Чувствовалось, что второе.
– Дорогая леди Энштепс, для нас, всего преподавательского состава, честь принимать вас в нашей скромной обители. Подскажите, пожалуйста, когда мы будем иметь честь проводить вас?
Ан нет, всё-таки дипломат. И осклабился так многозначительно, что любая другая смутилась бы. Но только не уважающая себя гномка. Она осклабилась в ответ и подалась вперёд.
– У меня для вас две новости: одна хорошая, а вторая очень хорошая. Могу я начать с первой? – спросила бабуля и после вежливого кивка ректора продолжила: – Меня не нужно провожать. Моё величество весьма самостоятельная особа, поэтому сама решаю, когда и куда приходить, а также когда оттуда уходить. А вторая, ещё более хорошая новость заключается в том, что уходить отсюда я пока не собираюсь. Я остаюсь.
– Это действительно чудесная новость, – словно был готов к такому повороту ректор. – Но по вашим глазам мне кажется, что у вас есть ещё и третья новость?
– Совершенно верно, – кивнула бабуля. – Я успела заметить, что у вас нет такой дисциплины, как ремесло.
– Ремесло? – удивился мужчина. – Позвольте уточнить, какое именно? Ведь нельзя учиться всем ремёслам сразу.
– Почему же нельзя? Как раз можно. Всего понемногу. Узнавать о каждом ремесле на лекциях, например, о токарном, столярном, швейном, в конце концов. Магам очень важно быть разносторонними.
Так и представила магов, которые сами себе штопают одежду. Во-первых, им легче отнести такую одежду портному, а во-вторых, есть же бытовая магия.
Но бабушка была непробиваема и жаждала поделиться своими знаниями с народом.
– Мы, гномы, не слишком одарены магией, поэтому больше полагаемся на невероятное мастерство наших собратьев в различных ремёслах. И именно этим мастерством в разных направлениях я и хочу поделиться со студентами.
– То есть ковать вы тоже будете учить? – хмыкнул ректор.
– А почему бы и нет? Сходим на экскурсию в литейный цех, я обо всём договорюсь с уважаемым лордом Марксоном, – распрямила плечи бабуля. – На мой скромный взгляд, знать, каково это – работать руками, очень важная наука, особенно для элиты.
– Я так не считаю, ваше величество, – упорно сопротивлялся ректор.
Я даже восхитилась им. Не каждый способен противостоять леди Энштепс! Даже мой отец, её сын – упрямый полугном – и то мог проиграть в пикировках своей матери.
Сейчас будет скандал. Ураган по имени леди Энштепс устроит тут маленький конец света. По крайней мере, я так думала. Даже пожалела совершенно спокойного и уверенного в себе ректора, который, к слову, по опыту и по возрасту был примерно ровесником бабули.
Но нет. Леди набрала в грудь побольше воздуха и… предложила другой вариант.
– Хорошо! А что насчёт бухгалтерского учёта? У меня и счёты фамильные имеются – тяжёлые, роскошные, моим прадедом ещё сделанные. Такими если приложишь какого-нибудь короля по голове, который до свадьбы решил к чьей-нибудь внучке приставать, так сразу всё желание приставать и пропадёт, – произнесла бабуля, и я залилась краской. Мы с ректором переглянулись, а она добавила: – Это я так, образно выражаюсь. Метафорами говорю. В общем, бухгалтерский учёт от гномки, которая поднимала состояние одной скромной бриольской казны, вам нужен.
Скромной бриольской казны? Ха-ха! Вот скромной нашу казну не назовёшь, но даже этой фразой бабуля показала, насколько она хороший бухгалтер, потому что не нужно знать всяким посторонним о размерах вашего кошелька.
И прежде чем ректор успел отказаться от такого щедрого предложения, бабуля подвела итог:
– Хорошая новость заключается в том, что я совершенно искренне и за небольшой оклад готова взяться за этот нелёгкий труд – обучить студентов, наставить их на путь истинный и вообще приглядеть за чудесными неоперёнными созданиями.
Ректор открыл рот и посмотрел на меня, всё это время молчаливо стоящую за спиной бабушки. Я просто даже пискнуть боялась, казалось, в любой момент может разразиться скандал, как часто было у леди Энштепс с моим отцом. Но нет, ректор оказался крепким орешком.
А посмотрел он на меня для того, чтобы в очередной раз убедиться, кто именно тут является неоперённым созданием.
– Какая чудесная и совершенно свежая новость. Но, боюсь, бюджет академии не потянет по-гномьи скромный оклад, достойный самой вдовствующей королевы. Поэтому вынужден отказать.
Я ещё больше зауважала ректора. Неплох, неплох. Не каждый день бабушка слышит отказы. Но ничего не поделаешь. С трудом подавив улыбку, я уже собиралась забрать венценосную родственницу, но не тут-то было. Бабушка кашлянула, а затем проникновенно продолжила:
– Ходят слухи, что с этого года у вас произошли невероятные изменения и некоторые факультативы могут вести королевские особы. Именно поэтому я решилась прибыть к вам – всё-таки изменения весьма значительные и требующие моего постоянного надзора.
В глазах ректора что-то вспыхнуло, что-то похожее на восхищение. Да и я посмотрела на бабулю таким же взором. Как легко она поставила ректора в затруднительное положение, намекнув на Максимилиана. Мол, почему ему можно, а мне нет?
Более того, я догадывалась, что ректор знал о наших с Максимилианом отношениях, поэтому осознавал, что раз король решил играть нечестно и заявиться в академию из-за меня (а я уверена, что это так, несмотря на заверения некоторых!), то мне тут нужна родственная (почти родовая) защита.
Желательно, родовыми тяжёлыми счётами.
– Так и знал, что нельзя впускать даже на четверть гномку в академию, ведь однажды она приведёт родственников, – пробормотал ректор, видимо, рассчитывая, что бабуля не услышит.
Но она услышала. Улыбнулась. И пообещала:
– Если нужно будет ввести ещё какие-нибудь дисциплины, я всегда к вашим услугам, особенно если это легко совмещается с защитой невинного зайчика от серого страшного волка.
Ну, Максимилиан не такой уж страшный. Даже наоборот. Но аллегорию ректор понял. Помолчал.
– За факультативы мы меньше платим, – наконец ответил ректор после минутной паузы.
– Я согласна, – со вздохом отозвалась бабуля, будто бы перед этим магистр Ван её как минимум час уговаривал вести эти самые факультативы.
– Видите ли, у факультативов есть интересная особенность: мы их закрываем, если не наберётся достаточное количество посещающих.
– А достаточное – это в каком количественном соотношении?
– Как минимум десять студентов.
– Десять соберём, – кивнула бабуля. – Что ж, полагаю, пора заключать контракт. Купава, деточка, а ты можешь идти. Спасибо, что проводила.
Я внимательно посмотрела на бабушку. Оставлять одну её не хотелось. Мало ли до чего она сейчас может договориться с магистром Ваном? Чего доброго, заболтает совсем и быстро его должность займёт. С неё станется. Он и сам не поймёт, в какой именно момент уступит ей своё место.
– Идите-идите, студентка Даорг, – словно почувствовал мои сомнения и опасения за него ректор. – Мы с леди Энштепс урегулируем все деловые вопросы и после вы сможете вновь пообщаться.
Спорить сразу с двумя было бы как минимум странно, а как максимум – неуважительно, поэтому я с лёгким поклоном удалилась. Пока шла по коридорам, оглядывалась по сторонам – студенты были невероятно оживлены и о чём-то шептались. Видимо, о прошедшем занятии у Максимилиана. А ещё они странно на меня смотрели. Скорее всего, тоже по этой же причине.
Но ведь он прибыл ради меня? Сердцебиение участилось. Глупости! Не может Максимилиан жертвовать своим временем ради встреч со мной. Мы ведь всё обсудили, я с ним всё решила. Разве не так?
И всё же… Несмотря на его отрицания, после факультатива я ещё больше в этом уверилась. Почему я настолько нужна ему? Разумеется, никакими чувствами тут и не пахло, был лишь расчёт. По крайней мере, с его стороны. Ему ведь важна лишь родословная, чтобы она была идеальной для продолжения его славного рода. Во мне это всё есть. Я родилась в нужное время и в нужном месте, вот только…
Принцесс много. А он прибыл в Бриоль для заключения со мной помолвки. В этом что-то есть. Расспрошу бабушку о брачных традициях в семье Раманских. Быть может, разгадка кроется там?
Но оживлённость была вызвана не только Владыкой. В холле развернулась настоящая баталия: представители различных клубов активно зазывали к себе студентов, и особенно выделялись два фанклуба: принца Элая, в который теперь входила и Малика Церг, и его величества Максимилиана.
– Макс лучше всех! Великий воин, непревзойдённый политик и просто привлекательный мужчина! – скандировали максимильянки.
Другого слова, как назвать его фанаток, я не смогла придумать.
– А Элай – молод, – отвечали оппонентки. – Он ещё столького добьётся!
– Даже обидно, что единственным моим плюсом является возраст, – раздалось справа, и я обернулась к застывшим рядом его высочеству и Тимории. Я не стала говорить Элаю, что именно его возраст в качестве аргумента я приводила и Максимилиану, когда сравнивала его с принцем. – Ты уже ужинала?
– Как-то не довелось, другие дела были, – поморщилась я, вспомнив, как в красках изливала своё недовольство на потенциального жениха бабуле. – А вы?
– Возвращались с ужина, – ответила Тимория. – Кстати, я развеяла то заклинание на книге, так что готова отдать тебе её.
– Прекрасно! – искренне обрадовалась я, и мы направились к выходу.
– Максимилиан хуже всех! Перекаченный мужлан и переоценённый ловелас!
Я даже приостановилась. Какое интересное замечание и весьма радикальная позиция. Я бросила взгляд в сторону, там с плакатом «Антифанклуб Максимилиана Раманского» стояла невысокая девушка в очках. Судя по всему, ей тоже ещё не было двадцати одного года и она обладала таким же несовершенным зрением, как и я, но её ситуация была несколько хуже, судя по толстым линзам.
– Ну она хотя бы отметила его превосходную фигуру, – заметила Тимория.
– Странно, что она отметила лишь его физические и моральные данные и ни слова не сказала про политику, – прокомментировала я.
– Если бы она сказала про политику, то это был не антифанклуб, а настоящая оппозиция. – хмыкнул Элай. – Купава, ты ведь не собираешься присоединиться? Ты принцесса Бриоля, твоё вступление в антифанклуб будет рассматриваться как провокация. Хотя… что-то мне подсказывает, что даже это тебе сойдёт с рук. Его величество ведь явился в академию ради тебя?
– С чего ты взял? – поспешно спросила я, а у самой вспыхнули щёки. – Какие глупости. И никуда вступать я не собираюсь. Но неужели она одна в клубе? Я не вижу группу поддержки.
– Я думаю, больше таких сумасшедших не найдётся во всей Рамании. От короля Максимилиана в восторге все! И ты бы слышала, как лестно о нём отзываются в закрытых женских клубах, – подмигнула Тимория.
– Избавь меня от этой информации, – заявила я, испугавшись, потому что ничего знать о личной жизни короля мне действительно не хотелось.
Мы вышли из основного корпуса. Погода портилась с каждым днём, осень вступала в свои права. В Бриоле сейчас было бы ещё жарко, но здесь приходилось кутаться в мантию, и я пожалела, что не надела утром пелерину.
– Жаль, а я бы многое могла рассказать. Я, между прочим, тоже в фанклубе его величества, хотя, – тут она посмотрела на Элая, – готова перейти в фанклуб его высочества. Он новый, созданный лишь в этом году, но уже усиленно набирающий популярность.
– Чтобы ты ещё и меня обсуждала, сравнивая с королём Максимилианом? Избавь! Оставайся фанаткой его величества.
– Одно другому не мешает, – подмигнула Тимория и с интересом посмотрела на меня. – Купава, ходят слухи, что его величество сватался к тебе, поэтому ты поступила в академию, а он внезапно решил заняться преподаванием. Это правда?
– Ложь, – поспешно откликнулась я, и Тимория округлила глаза.
– Не может быть! Так это правда! А я думала, что у таких, как мы, нет и шанса.
Я промолчала, не желая продолжать эту тему. Зато вскоре мы поднялись на шестой этаж и направились к комнате Тимории. Но едва открыли дверь, как прогремел взрыв.
Нас с ног до головы накрыло зелёной отвратительно пахнущей субстанцией, от которой я тут же начала чихать, а кожа зачесалась. Пару секунд мы стояли в изумлении от происходящего, и первым отмер Элай, принюхавшись к странному составу.
– Это сок болотной поганки, он почти у всех вызывает аллергическую реакцию, – произнёс он и поморщился. – Нужно скорее смыть его, иначе к завтрашнему дню всё тело распухнет.
– Я не понимаю, – пробормотала я. – Что это только что было?
– Очередной шутник, – тихо ответила Тимория, и я впервые увидела на лице Тимории глубокое огорчение.
– Шутка неудачная, – тихо произнесла я. – И часто такое происходит?
– Периодически, – тихо ответила девушка.
И тут мы все посмотрели под ноги, где на полу было написано «русалочье отродье». Тимория сглотнула. Мою кожу ужасно жёг странный состав, а Тимория словно не чувствовала дискомфорта, полностью уйдя в себя.
– Почему ты не пожалуешься? Кому вообще нужно так шутить? Тем более… русалочье отродье – явно не те слова, которые можно применять к дочери морского царя.
– Ты ничего не знаешь, Купава, – вздохнула девушка и посмотрела на меня в упор. – Отец признал меня, но… видишь ли, я бастард, причём дефектный. Я не умею управлять своим оборотом и становлюсь русалкой при соприкосновении с большим количеством жидкости, например, под дождём. – На глазах девушки выступили слёзы. – На первом курсе так и случилось. Во время тренировки на стадионе пошёл дождь. Я не успела добежать до раздевалок, меня накрыло ливнем. И я тут же стала русалкой. Лежала в грязи, ползла, а однокурсники надо мной смеялись. С тех пор и зовут… вот так. Я потому и не общаюсь с однокурсниками, занимаюсь общественной работой, чтобы меньше думать о взаимоотношениях в группе.
– Тимория… – прошептала я, не зная, что и сказать. – Неужели в тот момент никто тебе не помог?
– Помог, – кивнула она. – Магистр Фаэрон. Он и донёс меня до моих комнат – в душевые я не хожу, принимаю только ванну, потому что едва я опускаюсь в воду – отрастает хвост, и после пропадает, только когда я открываю слив. Другие русалы управляют оборотом, я же…
– Тимория, – подал голос Элай и взял девушку за запястье, развернув к себе. – Все мы немного дефектные. Ты посмотри на Купаву: мало того, что со зрением проблемы, так ещё и с самооценкой – она у неё зашкаливает.
Это было сказано в шутливом тоне, и Тимория улыбнулась. Я же прищурилась, но в целом была согласна.
