Наталья Шагаева
По ту сторону рая
Глава 6
Стефания
Завожу руки за спину и медленно расстегиваю замок. Взгляд Романова меняется, глаза темнеют и приобретают похотливый блеск. Спускаю платье с плеч, оголяя грудь, Глеб шумно втягивает воздух и садится в кресло, широко расставляя ноги, а в глазах у него – обещание меня сожрать. Стягиваю платье вниз, и оно само падает к моим ногам. Преступаю через него и замираю, тяжело дыша.
– Иди сюда, – его голос становится низким и немного хриплым и меня покидает разум, остаются только инстинкты. Это какая-то будоражащая, возбуждающая игра, правил которой я не знаю. Владимир был консервативен, а Глеб управляет мной, поэтому я не боюсь того, что не знаю правил.
Подхожу к Романову и встаю возле его расставленных ног. Его жажда во взгляде должна меня пугать, но я возбуждаюсь. Именно такой остроты мне всегда не хватало.
– Сядь! – Глеб отдает команду и слегка сжимает подлокотники кожаного кресла. Сажусь на низкий столик, упираясь руками в столешницу и вздрагиваю от прикосновения разгоряченной кожи к холодной столешнице. Его блуждающий, оценивающий взгляд по моему телу подобен наркотику, который проникает в кровь и вызывает экстаз.
– Шикарное тело, – его голос становится тягучим, бархатным и очень проникновенным. – И грудь все же своя, – возбуждённо усмехается Глеб. Он хватает меня за щиколотку, ставит одну мою ногу на кресло между своих ног и каблук впивается в кожаную обивку кресла. Романов поглаживает щиколотку, продолжая наблюдать, как вздымается моя грудь. Соски твердеют под его взглядом, а тело покрывается мурашками.
– Снимай трусики! – очередной приказ, от которого меня бросает в жар. Этого мужика невозможно ослушаться, он управляет мной с помощью голоса. Поддеваю резинку и медленно стягиваю с себя белые кружевные трусики. Глеб ловит их на щиколотках и снимает сам. Возбуждение зашкаливает и низ живота тянет, когда он подносит мои трусики к лицу и показательно глубоко вдыхает. Усмехается, видя мою реакцию, и оставляет мое белье на подлокотнике кресла.
– Ласкай себя, откинь голову и веди пальцами по шее к груди, медленно, нежно.
Делаю так, как он говорит, поскольку тело уже не принадлежит мне, оно подчиняется этому мужику и мне нравится наша игра. Мы ещё ничего не сделали, а я уже на грани. Откидываю голову, окончательно себя отпуская, и веду кончиками пальцев по шее ключицам к груди, ощущая, как его сильная рука стискивает мою щиколотку. В полной тишине слышно лишь наше частое дыхание.
– Оближи пальчики и коснись соска, – выполняю, прикасаясь мокрыми пальцами к соску и вздрагиваю, словно это не мои пальцы, а его. – Умница, ласкай себя, твоя грудь ноет, требуя внимания, – я не знаю, как у него это получается, но после слов Глеба, моя грудь действительно наливается и начинает ныть. Соски настолько чувствительны, что каждое касание передает импульсы вниз живота.
– Ласкай их, играй с ними! – уже громче и требовательнее произносит Романов.
– Ааах, – не выдерживаю я, ещё немного и я смогу кончить вот так, лаская себя под пристальным взглядом Глеба. Его хватка на моей щиколотке слабеет, и он начинает поглаживать ногу, скользя пальцами по чулкам. А мне его мало. Я уже не хочу свои руки – я хочу ЕГО. Я никогда не делала ничего подобного, но, кажется, в этот момент я готова сделать для этого мужика все.
– Ложись на стол! – опускаюсь на холодную поверхность, хочу сжать ноги от возбуждения, но Романов не даёт мне этого сделать крепко удерживая. – Сожми соски! – и я сжимаю, кусая губы. – Сильнее, до боли! – почти рычит он. Делаю, как он говорит, не жалея себя, и меня выгибает на столе. – Согни ноги в коленях и разведи в стороны! – кажется, что он тоже задыхается от возбуждения. Развожу ноги, раскрываясь перед мужчиной. Возникает пауза и, кажется, я слышу свое колотящееся сердце. Романов шумно сглатывает, и я уже сама намеренно сжимаю соски, чтобы хоть немного унять дикое возбуждение. Кажется, я готова кончить только от одного его прикосновения и готова умолять. Откуда в этом мужике столько выдержки?
– Продолжай играть с сосками, а другой рукой веди вниз, к лобку. Прикоснись к себе, почувствуй, какая ты мокрая, и покажи мне, – мои руки выполняют все вместе с его словами.
– О Боже! – выкрикиваю я, когда касаюсь клитора, меня подбрасывает на столе, ноги непроизвольно сжимаются от остроты ощущений. Но сильные руки раздвигают их назад. – Раскрой губки, покажи себя, – его голос сипнет, и я без стыда и страха показываю ему себя. – Твою мать! – вырывается у Глеба. -Продолжай! – агрессивный приказ, который не терпит отказов. – Быстрее! Ласкай себя! – скольжу немного внутрь влагалища, ощущая насколько мокрая. – Не смей! – останавливает он меня. – Только клитор! Сожми его! – и я сжимаю, закатывая глаза и одновременно щипая сосок. Мне жарко, невыносимо хорошо, и мучительно больно, но так сладко… все смешалось, кажется, все нервы оголены – одно его прикосновение, и я взорвусь. Играю с пульсирующим клитором, то лаская себя, то сильно сжимая, чувствуя, как его руки до боли стискивают мои щиколотки. Ещё ни разу не получала столько острого удовольствия от самой себя. Мой экстаз зарождается в голове, от того что ОН смотрит на меня и управляет.
– Хочешь знать, что я вижу? – вопрос риторический, поскольку я не могу ответить, до боли кусая губы и извиваясь на столе. Я намеренно себя мучаю, не доводя дело до конца. – Передо мной красивая, раскованная, шикарная женщина, – начинает он и по моему телу прокатывается волна дрожи. – Она обнажена, ее кожа покрыта капельками пота, упругая грудь вздымается, а острые возбужденные соски манят попробовать их на вкус, – выдыхаю с жалобным стоном, потому что хочу его губы. – Ее ноги дрожат, а тело периодически непроизвольно выгибается, поскольку она ласкает клитор и истекает влагой на мой стол. Ей очень хочется кончить, потому что возбуждение уже невыносимо, но она ждет моего приказа.
– Даааа! – вырывается у меня, и я опять до боли сжимаю сосок и клитор. Кажется, что мне плохо от перевозбуждения. Голова кружится, и пульс стучит где-то в висках.
А потом я чувствую рывок со стороны Глеба, в меня проникают сразу два его пальца, без предупреждения, грубо, мощно и на всю длину. Я начинаю бесстыдно стонать на всю комнату и царапать столешницу, когда его пальцы начинают меня откровенно и грубо трахать. В глазах темнеет, мир плывет перед глазами, а тело бьётся в экстазе. Мне кажется, я теряю сознание от мощного взрыва внутри. Что я знала об оргазме раньше? Совершенно ничего.
Прихожу в себя, только когда меня хватают за скулы и целуют, кусая губы. Глеб нависает надо мной, продлевая мою агонию, поглаживая стенки влагалища. Меня до сих пор трясет, тело не слушается, по венам ещё течет горячая волна наслаждения.
Романов хватает меня за руки, сажает, вынимает мокрые пальцы и водит ими по моим губам. Это грязно, развратно, но так прекрасно, когда он слизывает мое удовольствие с губ. Он выпрямляется, смотря на меня голодными, дьявольскими темными глазами. Я немного прихожу в себя и замечаю, как сильно вздымается его грудь и как напряжены скулы. Глеб нагло триумфально усмехается, берет бутылку шампанского, наливает в мой бокал и подносит его к моим губам.
– Пей из моих рук! – грубо говорит он, когда я хочу взять бокал. И я послушно пью, смотря Романову в глаза. А там – бездна, в которой хочется утонуть и захлебнуться. Кажется, этот мужик может подарить мне как рай, так и ад. Он мой Бог.
Романов намеренно наклоняет бокал и шампанское стекает по моему подбородку на грудь, будоража разгоряченное тело. Он отставляет шампанское, вынимает из кармана презерватив.
– Держи, – протягивает мне презерватив, и я беру его дрожащими руками. И тут начинается представление, которое вновь меня возбуждает. Романов начинает раздеваться! Он снимает джемпер и отшвыривает его на диван. Тело рельефное, подтянутое, по-мужски красивое, с широкими плечами и выступающими венами на руках. Нет, он не накачан, как это сейчас модно, он просто подтянут и спортивен. Красивое сильное тело, которого хочется касаться.
– Нравится то, что видишь? – ухмыляется гад, начиная расстегивать ремень. Он спускает джинсы с боксерами, освобождая большой налитый возбуждённый член. И мне, словно девственнице, страшно от его размеров. У моего первого мужчины было все гораздо скромнее. Сглатываю, смотря, как на большой головке выступает капелька влаги.
– Надевай! – указывает глазами на презерватив, и я усмехаюсь, вливаясь в игру. Разрываю упаковку, прислоняю презерватив к головке, и прихожу в восторг от того, что Романов втягивает воздух, когда я раскатываю презерватив по члену.
– Мне кажется, он тебе мал, – усмехаюсь я.
– Приму за комплимент, – Глеб ловко натягивает презерватив до конца, хватает меня за шею, и меня опять накрывает возбуждением, несмотря на то, что между ног горит от его грубых пальцев. Он притягивает меня к себе и впивается в губы, дико, страстно. Никакой нежности и ласки, и как ни странно мне нравится. И теперь я понимаю, чего мне не хватало с Владимиром, – власти и мужской животной страсти. А потом он хватает меня за талию и переворачивает на живот, сам ставит мои колени на стол, нажимает на спину, вынуждая прижаться лицом к столу.
– Моя любимая поза, и ты в ней великолепна.
Вскрикиваю, когда Романов шлепает меня по попе, создавая характерный шлепок и резко входит одним мощным толчком, до самого конца. Это немного больно, кажется, меня сильно растянули, но боль несёт за собой новую волну экстаза, настолько мощного, что я сама виляю бедрами, вынуждая Глеба двигаться.
Закрываю глаза, цепляясь за край стола от сильных мощных толчков. Это сильно и слишком много для меня, сжимаюсь, но Романов безжалостно вколачивается в меня, растягивая. Его руки стискиваю бедра, оставляя отметины, удерживая меня в этой позе, а дыхание хриплое и рваное, но, несмотря на всю грубость и жесткость, мне все дико нравится.
По крови разливается адреналин, тело бьет судорогой. Я не знаю, сколько проходит времени, я уплываю, уже скуля от экстаза, и кончаю после оглушительной вспышки, почти теряя сознание. Романов и не думает останавливаться, двигается быстро и грубо. Теряю силы, почти падая на стол, но Глеб, рыча, впивает пальцы в мои бедра, замирает, а потом хрипло стонет, кончая. Я впервые чувствую, как член мужчины пульсирует внутри меня. Мы рвано дышим, замирая в позе, его пальцы начинают поглаживать бедра, выписывая узоры, а я думаю только о том, что это самый лучший секс в моей жизни, несмотря на то, что между ног саднит.
Романов, подхватывает меня под грудью, тянет к себе и прижимает спиной к своей мокрой груди.
– Ты прелесть, детка, – ухмыляется гад. – Это было… – задумывается.
– Прекрасно? – подсказываю ему я.
– Ох*енно, – выражается Глеб Александрович, передавая свои эмоции.
Глава 7
Стефания
Последний раз я так высыпалась только в детстве, на каникулах у бабушки. Когда просыпаешься не по будильнику, а от того что в окно светит солнце и пахнет свежим кофе. Открываю глаза, потягиваюсь на кровати, поворачиваюсь к окну и вижу, как Романов надевает отглаженную рубашку и застегивает запонки, смотря в панорамное окно. Широкая спина на фоне утреннего города выглядит просто идеально. У него влажные волосы, и к аромату кофе примешивается запах терпкого парфюма. Засматриваюсь на Глеба, на плавные, но уверенные движения, на осанку и стать – ни одного фальшивого или неловкого движения. Он похож на опасного хищника, и я им любуюсь, голая, нежась в его кровати.
Перевожу взгляд на тумбу и замечаю там пару чашек кофе. Глеб Александрович умеет удивлять простым кофе в постель. Неожиданно. Прекрасное утро, шикарный мужчина, свежий кофе и приятно ноющее тело после умопомрачительного секса – что может быть лучше?
Ещё раз потягиваюсь, выгибаясь, и сажусь, облокачиваясь на мягкую спинку кровати, натягиваю одеяло, прикрывая грудь.
– Доброе утро, Стефания, – произносит он низким голосом и легким движением завязывает черный галстук, продолжая смотреть в окно.
– Доброе, – улыбаюсь, беру кофе и с удовольствием отпиваю.
– Как ты себя чувствуешь? – Глеб идёт ко мне, берет свою чашку, отпивает кофе и осматривает меня.
– Хорошо, – так же осматриваю его с ног до головы. Часы на запястье, запонки, галстук, парфюм – обалденный мужчина. Особенно наглый, пожирающий взгляд. На меня никто и никогда так не смотрел. Так, словно я давно принадлежу этому мужику. – Мы торопимся?
– Я – да, у меня совещание, а ты можешь оставаться здесь, сколько хочешь, ключи оставишь домработнице, которая придет через час.
– Ммм, иди сюда, – хитро прошу я, отставляя кофе на тумбу. Романов прищуривается, но все же подходит, наклоняется ко мне, опираясь на спинку кровати. С интересом смотрит в глаза, кривовато улыбаясь. Хватаю его за галстук и со смехом дергаю на себя. Романов не удерживается и падает на меня.
– Может, ну его, совещание? – смеюсь я. Романов дёргает одеяло, оголяя мою грудь, утыкается в нее лицом и посмеивается, обжигая кожу горячим дыханием.
– Ах ты, хулиганка! – больно кусает за сосок, поднимается, садится на меня, обхватывает шею, фиксируя, и я закусываю губы, начиная чаще дышать.
– Что уже не смешно, Стефания? – вкрадчиво спрашивает он, а в глазах азартный блеск. Изворачиваюсь и кусаю его за запястье.
– Сучка! – рычит, но поддаётся мне, позволяя вырваться. Скидываю его с себя, толкаю на спину и седлаю моего хищника. Конечно, с его подачи, Романов просто позволяет с собой играть. Но это уже победа. Одеяло окончательно спадает, и я, абсолютно обнаженная, сажусь на Глеба. Наклоняюсь к нему тоже хватаю за сильную шею, чувствуя, как его руки сжимают мои бедра.
– Попался, тигр, – усмехаюсь я, немного сжимая шею, чувствуя его ровный пульс.
– Ну, допустим, – хрипло отвечает Романов. – И что ты сделаешь?! – кидает мне вызов, и я просто обязана его принять. Когда у меня будет шанс доминировать?
– Я буду тебя мучить, мой тигр, – царапаю ногтями его грудь, наклоняюсь к чувственным губам, но не целую, просто дышу этим мужиком, впитывая в себя дорогой запах. Его руки начинают блуждать по моему телу, то лаская, то сжимая и я намеренно ерзаю, потираясь об его пах. Сильные ладони накрывают мою грудь и по телу идёт сладкая судорога. О Боже, кто кого тут мучает?! – Глеб Александрович, а вы не опоздаете на совещание? – тихо спрашиваю я, водя губами по его скуле.
– Конечно, опаздываю, Стефания, – ласкает мои соски, а потом сжимает, вынуждая вскрикнуть. – И я обязательно накажу тебя за диверсию, – ухмыляется мне в губы.
– Я сейчас сверху! – слишком самоуверенно заявляю я.
– Я жду твоих действий, Стефания, – ощутимо шлепает меня по попе, и я игриво кусаю его губу. На тумбе начинает вибрировать телефон, и Романов напрягается, довольная улыбка сползает с его лица, сменяясь раздражением. Глеб снимает меня с себя, и поднимается с кровати, а я начинаю хныкать, утыкаясь в подушки, от которых пахнет моим хищником. Романов не отвечает на звонок, смотрит на дисплей и сбрасывает. Потом идёт к встроенному шкафу-купе, снимает с себя помятую мной рубашку, отшвыривая ее на кресло и надевает свежую, идеально выглаженную. Его телефон вновь звонит, но Романов опять скидывает звонок.
– Закончим позже, – обращаешься он ко мне. – Отдыхай, выспись, – спокойно говорит мне и выходит из комнаты. Переворачиваюсь на спину, смотрю в глянцевый потолок и думаю о том, что Романов – сложный мужчина, но, безусловно, шикарный. Счастье, наверное, в простоте, но я, как всегда, не ищу лёгких путей.
***
Он опять пропал на несколько дней. Теперь я знала его телефон и адрес, но звонить и заявляться к нему не собиралась. Я прекрасно понимаю, что он взрослый занятой человек, но все же я представляла отношения как-то иначе. Мерзко, когда сравнивают мужиков, но я невольно все свожу к отношениям с Владимиром. Даже сейчас, когда мы расстались, он часто мне звонит, интересуясь, как у меня дела. И сегодня Володя обедает у меня в ресторане.
– И что это ты не весела, Стеша? – усмехается Володя, отпивая кофе.
– Все хорошо, не могу же я всегда смеяться и улыбаться как дура.
– Ты можешь врать кому угодно, даже себе, но только не мне. Я очень хорошо тебя знаю, Стеша. Ты улыбаешься через силу, уже два раза отчитала официанта за пустяки и сорвалась на поставщика. Так ты себя ведёшь, только когда не в духе. Поэтому спрашиваю ещё раз – что случилось? Что тебя беспокоит? – Володя, как всегда, проницателен и до безобразия спокоен. Говорит четко с расстановкой, смотря мне в глаза. На нем идеальный серый костюм и голубая рубашка. Как всегда, ни одной складки и пылинки. Владимир – педант, наверное, поэтому мы не жили вместе, он бы не пережил моего хаоса, его раздражают крошки на столе, небрежно скинутая одежда и ещё много чего. В общем, женщине, которая его покорит и решится жить с ним вместе, будет очень тяжело.
– Тебе не понравится причина, – отвечаю я, смотря на жухлые листья, которые гоняет осенний ветер. Владимир выгибает брови и ждёт ответа, постукивая пальцами по столу. – Дело в мужчине.
– И почему мне должно это не понравится? Ты взрослая девочка, которой нужны отношения. Он тебя обидел? – его голос по-прежнему спокоен, но глаза заметно темнеют.
– Нет.
– В чем тогда проблема? – не отстаёт Владимир.
– Прошу заметить, у меня уже есть папочка. Поэтому отключи эту функцию.
– Если я ее отключу, ты обязательно нарвешься на неприятности.
– Не преувеличивай. Мы расстались. Я благодарна тебе за помощь, но опекать меня не стоит! – кидаю ему я, потому что меня начинает это раздражать.
– Вот только не нужно срываться на мне, Стеша. Я совершенно не против мужчины в твоей жизни. Но он должен тебя уравновешивать, – цокаю, ничего не отвечая, вожу пальчиком по краю чашки и смотрю в окно.
Мы некоторое время сидим молча и мне становится легче, уже не хочется никого убить. Дело не только в Романове. У меня критические дни, сломалась машина, небольшие проблемы с СЭС. Все решаемо, но, когда это наваливается в одну неделю… Ещё и кредит завтра платить. Как говорится, берешь деньги банка, а отдавать приходится свои.
Возле моего ресторан останавливается новенькая темно-бардовая «Ауди», из нее выходит высокий парень и облокачивается на машину, разговаривая с кем-то по телефону. Отворачиваюсь, обращая внимание на Владимира, который, похоже, рассматривал меня.
– Рассказывай, – усмехается он, намекая на то, что я уже остыла.
–Да нечего рассказывать. Встретила мужчину, пару свиданий. Все!
– И? – не хочу рассказывать подробности и меня спасает вибрирующий телефон. Смотрю на дисплей, где высвечивается имя «Глеб Александрович», и сердце ускоряет ритм. Ничего не могу с собой поделать – меня волнует этот мужик, который сам решает, когда мы должны встречаться.
– Да, – отвечаю на звонок, кусая губы. Владимир прищуривается и смотрит на меня в упор.
– Добрый день, Стефания, – бархатный немного хриплый голос мгновенно разливается по венам.
– Добрый день, – отвечаю я и отворачиваюсь от Владимира.
– Выйди на улицу, там ждёт мой человек.
– Зачем? – вновь осматриваю парня возле «Ауди».
– Выйди! – приказывает он.
– Глеб Александрович, существует волшебное слово «пожалуйста», если его произнести, люди становятся сговорчивее, – усмехаюсь я, но все же поднимаюсь с места и направляюсь к выходу, забывая про Владимира.
– Нет, Стефания – это слово не работает так, как тебе кажется, – ухмыляется Гад. – Ты вышла на улицу?
– Да, мой господин! – шучу я.
– Ммм, мне нравится такое обращение. Запомни его, повторишь сегодня ночью, – становится жарко и резко пересыхает в горле. Сглатываю, направляясь к парню. Понимаю, что он мной управляет, манипулирует, но ничего не могу с собой поделать – мне нравится. Останавливаюсь возле парня, и он протягивает мне ключи от машины.
– Возьми ключи, – говорит Глеб и я, словно под гипнозом, забираю ключи, совершенно не соображая, что происходит, но мне жутко интересно и азартно.
– «Audi A7» – произносит парень, словно презентует мне машину. – Камера заднего вида, кресла, обшитые кожей, легкосплавные диски 19 дюймов, круиз-контроль, система распознавания дорожных знаков, система распознавания пешеходов, мониторинг слепых зон, система помощи при парковке, автоматическое торможение при возникновении опасности и многое другое.
– Цена? – спрашиваю я у парня, на что тот молча усмехается и качает головой.
– Ты купил новую машину и хвастаешся? – спрашиваю я у Романова.
– Я купил новую машину для тебя, – заявляет Романов. – Документы на заднем сиденье, – парень кивает мне, разворачивается и быстро уходит. А я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Машина, конечно – мечта, и я боюсь представить, сколько она стоит. Но у меня складывается впечатление, что меня покупают. Как дорогую вещь, как гламурную куклу. Хотя, я ничего не просила. Мне достаточно внимания.
– С чего ты взял, что мне нужна машина? – уже серьезно спрашиваю я.
– Это же очевидно. Твоя развалюха не безопасна.
– У меня нормальная машина! – повышаю голос, потому что это выводит меня из себя.
– Поэтому она сейчас в ремонте? – холодно спрашивает Романов, и я краем глаза замечаю, как ко мне подходит Владимир, он накидывает мне на плечи пальто и с интересом осматривает машину.
– Что это? – спрашивает Владимир.
– С кем ты там? – с нотками недовольства произносит Глеб. А я закатываю глаза. Один рычит мне в трубку, другой сверлит меня подозрительным взглядом. Хочется послать обоих в «эротическое путешествие». Но я разворачиваюсь и иду в ресторан.
– Спасибо за подарок, но вынуждена отказаться, – четко проговариваю я.
– Ты не ответила на мой вопрос, Стефания! Будь добра, оставайся в ресторане, я подъеду через десять минут! – сообщает Романов и скидывает звонок, а Владимир идёт за мной. И ведь Романов приедет, а Володя не оставит меня в покое и будет допрашивать. Оставить их что ли вдвоем, пусть разбираются без меня.
