Наталья Юрьевна Баранова
Через одного
–Будешь?
–Не хочу… – прикрывая глаза, снова качает головой мальчик. Что ему этот сырок? И десять тысяч пирожных не подсластят его тяжёлую, горькую долю.
–Я тогда съем?
–Ешь…
Дед разворачивает золотую обёртку и, снова вздыхая, откусывает. А мальчик так и стоит с закрытыми глазами и трёт руками лицо, и вдруг плачет, покорно и тихо выпуская крупные, полные обиды слезы из-под ресниц на пухлые щеки. Дед смотрит на него, большим пальцем утирает ему слезы со щёк и носа, приобнимает и тянет к себе.
–Присядь, присядь…
Но мальчик упрямо мотает головой и остаётся маленьким стойким оловянным солдатиком. Через несколько минут сырок съеден, и щёки подсохли на весёлом майском ветру.
–Ну, пойдём, – говорит дед и встаёт, комкая в руке золотую обёртку. Они уходят по весеннему бульвару, мальчик понуро плетётся, не глядя вокруг.
И мне так хочется сказать ему, крикнуть вслед, что у него все будет хорошо, непременно будет! Потому что в масштабах жизни никакие бумажки и проценты выполненных заданий не имеют ни малейшего значения в сравнении с тем, что в тяжёлые минуты кто-то утирает тебе слезы со щёк и кладёт в карман шоколадку. Даже если он расстроен не меньше тебя. Особенно если.
