Наташа Даркмун
Упырь
Глава 1
Тихо стоя у окна, слышишь шепот темноты.
Чьи-то красные глаза зарождают страх внутри.
Это с кладбища идет давно тлеющий мертвец…
У погоста тебя ждет, и придет всему конец.
Нет больше смысла убегать и в молитвах причитать.
Каждому пора понять и судьбу свою принять.
Упыри стучатся в дом, воют волки за окном,
А спасение лишь в том, что бы действовать с умом…
Не дай им себя схватить, клыки в плоть свою вонзить.
Уходи и не кричи, факел в руки ты возьми.
Пусть тернист и страшен путь, но с тропинки не свернуть.
И на встречу этой тьме… нужно просто лишь шагнуть…
– Отойди от окна и закрой уши! – приказала женщина девочке, что с ужасом примкнула к холодному стеклу. Крупные капли дождя барабанили по крыше, словно тысяча маленьких пальцев, пытающихся добраться до тепла внутри дома. Ветер протяжно завывал, проникая в щели окон и дверей, наполняя помещение холодом и сыростью. Ночь окутала улицу плотной завесой, и даже в окнах соседних домов не горел свет.
– Но… – только и успела ответить девочка, когда жуткое завывание разнеслось по всему двору. Деревья, примыкающие к густому лесу, зашевелились, и девчушка, быстро соскочив с небольшого стула, юркнула за широкий шкаф. Она прижала свои маленькие ладошки к ушам, с ужасом глядя на мать. Та еще стояла неподалеку от окна, беспокойно рассматривая неосвещенную улицу. Факелы давно потухли, и вся деревня прибывала в кромешной тьме. Она словно сочилась из леса, откуда и раздавались неестественные звуки.
Вопли, что пронизывали мрак ночи, мало напоминали звериные и тем более человеческие. Шорохи в кустах заставляли воображение ребенка рисовать зловещие образы, скрывающиеся во тьме. Время от времени был слышен треск ломающихся веток и шелест сухих листьев под чьими-то ногами. Словно кто-то или что-то медленно двигалось в сторону стареньких домов, стоящих ближе к лесу. Луна не освещала темное небо, да и звезды давно скрылись за тяжелыми тучами. Все вокруг казалось враждебным и опасным.
– Они же не смогут войти? – едва слышно прошептала девочка, но тут же смолкла. Тишина, что во всем этом хаусе выглядела неправильной и неестественной, повисла в воздухе, поглощая все другие звуки. Женщина напряглась, ее тело натянулось, словно струна. Она застыла на своем месте, внимательно всматриваясь во тьму. Дверь соседнего дома скрипнула с таким отвратительным скрежетом, что ручки маленького ребенка тут же затряслись. Пожилой мужчина вышел во двор, стирая рукавом подступившие слезы.
– Дана! Это же ты? – прокричал старик в сторону леса. Он стоял в дверном проеме, вглядываясь в пустоту. Высокие деревья зашевелились еще сильнее, а шарканье теперь доносилось со всех углов небольшой улицы.
– Дана! Ты вернулась ко мне? – продолжал кричать старик, явно приметив что-то неподалеку от своей покосившейся калитки, – Ты больше не оставишь меня?
Женщина, что словно призрак, облаченный в белый саван, стояла неподалеку от его дома. Ее голова слегка наклонилась, утвердительно кивая.
– Вот же дурак… – поднеся ладонь к губам, произнесла стоящая у окна. Она сделала шаг назад, кинув быстрый взгляд в сторону напуганного ребенка, – Плотнее закрой уши!
И как только пожилой мужчина сделал шаг за порог… Раздался душераздирающий крик. Ночная гостья молниеносно оказалась возле старика, с силой вгрызаясь в его шею. Кровь хлынула из открывшейся раны, заливая весь порог и приоткрытую дверь кровью. Та тонкими струйками стекала с грубого дерева прямиком на землю. Лужи, что уже успели образоваться во дворе несчастного, окрасились алым, а его пронизывающие тишину вопли наконец-то стихли… Женский силуэт все еще сидел в грязи и крови, склонившись над несчастным стариком. Его тело какое-то время содрогалось в конвульсиях, а потом затихло уже навсегда…
– Моя голова… – прошептала женщина, тихо сползая на пол. Маленькая девочка тут же вскочила с места, ринувшись прямиком к матери. Замешкавшись всего на секунду, она невольно кинула взгляд в сторону окна. Страх мгновенно парализовал ее тело, и малышка замерла. Молния, озарившая черное небо, открыла девчонке ужасающую картину. Женщина, чей белый саван стал алым от крови, поднялась с земли. Отбросив бездыханное тело бывшего супруга, Дана повернулась в сторону соседнего дома. Весь ее рот был покрыт свежей кровью и остатками плоти, что ошметками свисала с бледных, как мел щек. Она уставилась на девочку, отвратительно улыбнувшись… Острые зубы сверкнули в темноте, сильно выделяясь на разлагающемся лице мертвеца.
Слишком быстро преодолев разделяющий их двор, женщина приблизилась к окну, вплотную прислоняясь к тонкому стеклу. Ее глаза, словно закрытые белой пеленой, продолжали смотреть на девчушку, сверля ту своим безжизненным взглядом. Рука дернулась, с силой ударяя по раме, а улыбка все еще не сходила с ее покрытого кровью лица…
Арника проснулась, чувствуя жуткий холод. Покрывало валялось на дощатом полу, а от нахлынувших воспоминаний дрожь буквально расползалась по всему телу. Быстро обхватив себя руками, девушка невольно кинула взгляд в сторону окна. На улице было еще темно, но некоторые из соседей уже бродили по окрестностям, туша догорающие факелы. Каждую ночь в Кроускове старались поддерживать свет, и Арника даже не помнила, когда это все началось. Казалось, так было всегда, сколько она себя помнила. Выбравшись из едва ли теплой постели, девушка, поежившись, нашла свою обувь. Дом, который достался ей еще от деда, был стар и нуждался в скорейшем ремонте. Крыша протекала, а щели в небольших окнах пропускали слишком много сквозняка. Бегло оглядев практически пустую комнату, Арника быстро умылась холодной водой из старенького кувшина. Она невольно кинула взгляд в сторону соседней кровати, но та, как обычно, была пуста… Мать девушки пропала еще несколько лет назад. Ушла ночью в объятия леса, да так и не вернулась. Почувствовав себя полнейшей сиротой, Арника осталась в этом доме совсем одна. Жизнь ее была тяжелой, но девушка упорно выживала и обучалась всему самостоятельно. Арника несколько раз подумывала покинуть деревню, найти место поспокойнее. Но мысли о том, что мать может вернуться, так и не дали ей этого сделать. Лес в округе пугал и казался неестественно тихим. Бродя в нем днем, собирая грибы или ягоды, этого можно не заметить. Но с наступлением темноты что-то менялось… Будто зловоние, поднимающееся из самой земли, пропитывало все вокруг, заполняя пространство.
Торопливо накинув поверх платья потрепанный плащ, Арника вышла за дверь дома, направляясь по узкой тропе. Деревья уже начали менять свой окрас, и воздух невольно наполнялся осенней свежестью, особенно по утрам. Капли ночного дождя еще падали с верхушек деревьев, медленно исчезая и в без того влажной почве. Деревушка, в которой Арника жила, была небольшой и находилась на приличном расстоянии от других поселений. Казалось, они жили в своем отдаленном мирке, вдали от цивилизации и внешнего мира. В Кроускове еще сохранялись старые традиции уходящие корнями к предкам, но все больше меркли, уступая место новому порядку. Церковь, что возвели совсем недавно, стояла прямо посередине деревни, и ее заостренную крышу можно было заметить с каждой улицы. Она была раза в два выше других домов и новее. Хоть священник так и не прибыл, жители Кроускова стали часто наведываться внутрь, искренне веря, что благодаря этому незамысловатому сооружению упыри наконец-то перестали покидать свои могилы.
– Опять к дикарке идешь? – раздался неприятный голос неподалеку, вырывая Арнику из раздумий. Она быстро подняла глаза на стоящего перед ней и тяжело вздохнула. Самоуверенный сын старосты, что славился своим скверным характером, перегородил девушке путь, не давая пройти дальше. Его голубые глаза неприятно блеснули, когда он заметил несколько зияющих дыр в одежде Арники. Сам же он был опрятно одет, в хорошие и добротные вещи. А начищенные до блеска сапоги в окружающей их грязи и запустении вызывали в девушке отвращение.
– Отстань, Ивар… Мне некогда, – стараясь даже не смотреть на его довольную физиономию, отозвалась Арника. Она попыталась обойти назойливого парня, но тот всячески преграждал ей путь.
– Какая ты неприветливая, – ухмыляясь, продолжил он, – Скоро совсем в лес уйдешь?
От этой фразы внутри девушки все запылало. Руки предательски сжались в кулаки. Она прекрасно понимала, что так и не добавил Ивар к своим словам, но наверняка хотел. Как твоя мать… С силой стиснув зубы, Арника молча толкнула его плечом, обходя. Она все еще чувствовала пристальный взгляд сына старосты, когда быстро шла вперед, в сторону заметной тропы.
Утренний лес был тих, как и всегда. Легкая дымка, расползающаяся над землей, словно туман, поднималась из самой почвы, медленно простираясь между корней вековых деревьев. Листья на них еще оставались темными и сырыми, сохраняя прохладу ночи. Туман рассеивался медленно, будто не хотел уступать место новому дню. Арника неспешно брела вперед, утопая ногами в мокрой земле. Ветви некоторых деревьев склонялись так низко, давая приют грибам и маленьким животным. Девушка невольно засмотрелась на одно из таких мест, даже не заметив мужчину, стоящего на тропе.
– Она опять не заперла на ночь дверь… – вздохнув, произнес тот, сверля взглядом крошечную хижину, – Пришлось несколько раз возвращаться… Проверять.
Солн был высоким, даже слишком крупным по сравнению с остальными мужчинами в Кроускове. Но и с его работой не всякий бы справился. Каждую ночь он ходил по окрестностям деревни, поддерживая факелы. Наблюдал за обстановкой и следил, что бы никто не приближался к темному лесу. Сам же Солн спокойно мог бродить среди высоких деревьев, прислушиваясь к ночной тишине. Упыри давно не покидали свои могилы, оставаясь, как и положено, в земле. Но события прошлого все еще давили на жителей Кроускова, напоминая о дне, когда каждый из них мог потерять кого-то с наступлением ночи. Старое кладбище, что давно заросло высокой травой и колючими кустами, все еще торчало из-за деревьев, прямо напротив главного входа в деревню. Оно пугало и будоражило воображение так сильно, что даже смелый Солн старался не подходить к нему слишком близко.
– Все было тихо? – спокойно спросила мужчину Арника, рассматривая его странный наряд. Шкуры животных и причудливые амулеты полностью закрывали рубаху смотрителя, придавая тому слегка диковатый вид. Мелкие черепа птиц красовались на его шее, и девушка невольно засмотрелась в их пустые глазницы, задумываясь о чем-то своем.
– Как и всегда… Но это не повод проявлять такую беспечность, – ответил Солн, отворачиваясь, – Скажи ей это.
Молча кивнув, Арника подошла ближе к хижине, рассматривая ту. Домик Милеи, окруженный густыми деревьями и зарослями диких кустарников, напоминал девушке старые сказки, которые она так часто слышала от матери. Скромный и маленький, с покатой крышей, служившей защитой от непогоды, он одиноко стоял у края леса, неподалеку от главной тропы. Его старые доски впитывали влагу, покрываясь мхом, и постепенно сливались с природой. Окна травница почти всегда держала с закрытыми ставнями, но иногда сквозь щели пробивался мягкий свет от свечей или очага. Дым из трубы поднимался высоко в небо, распространяя сладостный аромат сушеных трав и кореньев, которые Милея использовала в своих отварах. Кинув взгляд на небольшой сад, засаженный различными растениями, Арника осторожно постучала.
– Кто там? – голос подруги раздался из-за покосившейся двери, и она тут же распахнула ее, кутаясь в старенькое покрывало.
– О! Это ты, – произнесла Милея, пропуская Арнику внутрь, – Проходи скорее, ночи стали холоднее…
Быстро прошмыгнув внутрь, девушка почувствовала аромат травяного чая и грибного супа. Он медленно растекался по крошечной хижине, заполняя все пространство. Живот Арники предательски заурчал, и Милея тут же ухмыльнулась.
– Голодная? Опять ничего не ела? – травница устало вздохнула, беря глубокую тарелку. Она ловко наполнила ее содержимое, протягивая подруге.
– Солн бранил тебя. Ты опять не заперла дверь ночью? – вдыхая аромат предложенного супа, произнесла Арника.
– А должна? На старом кладбище давно ничего не происходит. Да и кресты выжжены на всех домах… Что ему еще нужно? – пробурчала Милея, отпивая из своей чашки, – Я вообще думаю, все это глупости…
Арника присела на старую табуретку, прислонившись спиной к стене. Она рассматривала плавающие в миске нарезанные грибы и свежую зелень. От этого разговора аппетит вмиг исчез, и девушка устало вздохнула. События давно минувших дней все еще всплывали в ее голове, приходя в многочисленных кошмарах. Съев из вежливости несколько ложек предложенного супа, Арника отставила свою тарелку.
– Ты здесь не так давно. Но что-то действительно происходило в Кроускове. Я до сих пор вижу те события в кошмарных снах.
– Но ты же была ребенком? – перебила Арнику подруга, – Дети зачастую приукрашивают происходящее…
– Может и так, – пожав плечами, отозвалась девушка. Она внимательно посмотрела на пучки сухих трав, те были развешаны прямо над кроватью Милеи. Безжизненные растения заставили Арнику глубже погрузиться в свои воспоминания. До того дня, когда мертвая жена мельника пришла за ним, в Кроускове действительно было спокойно. Старое кладбище не пугало и не вызывало странных чувств у играющего неподалеку ребенка. Она помнила, как тайком бегала туда, рассматривая покосившиеся кресты. Лес не казался таким зловещим и мрачным, а каждый шорох не заставлял вздрагивать, ища источник шума. Лишь факелы всегда горели по ночам, прогоняя диких животных и непроглядную тьму.
– Солн еще что-то говорил? – тихий голос Милеи прервал всплывающие в голове воспоминания, унося те назад, в прошлое. Арника нехотя вернулась в реальность, переводя свой взгляд на подругу.
– Нет, больше ничего.
– Вот как… – на секунду Арнике показалось, что ее вечно жизнерадостная подруга вдруг поникла. Но это продлилось всего мгновение. Быстро встрепенувшись, словно попавшая под дождь птица, Милея вскочила со своего места, хватаясь за голову.
– Точно! Пока не забыла. Ты же за этим сюда пришла, – девушка начала бегло перебирать перемотанные тканью пузырьки. Она осторожно рассматривала содержимое каждого, стараясь найти нужный. Все склянки отличались друг от друга по цвету, и Милея ловко выудила необходимый.
– Вот, поможет уснуть, – протянув подруге отвар, произнесла травница, – Только соблюдай пропорции.
– Хорошо, – покрутив в руке содержимое, отозвалась Арника. Она никогда не пила приготовленные Милеей отвары. Лишь из вежливости принимая те в дар. Страх того, что ночью нечто могло выйти из леса и приблизиться к ее дому, не давал девушке возможности нормально спать. Но и принимать отвары от травницы она боялась ничуть не меньше. Уснуть и не услышать… Пронеслось в голове Арники, когда она с благодарностью кивнула Милее.
– Я тогда пойду. У тебя наверняка много дел, – сказала девушка, вставая со своего места.
– О, конечно… Бородавки Ветраны и сыпь Таньявы не терпят отлагательств! – с усмешкой отозвалась подруга, махнув на прощание рукой. Арника так же усмехнулась, выходя назад в прохладное утро. После тепла, царившего в хижине травницы, лес казался еще более холодным и промозглым. Ощутимая влага буквально застыла в воздухе, обволакивая все тело девушки.
Невольно задрожав, Арника быстрым шагом направилась назад к своему дому. Тропа тянулась вдоль края леса, огибая тот с правой его стороны. Старое кладбище, что, к несчастью для девушки, находилось прямо недалеко от ее дома, оказалось перед глазами. Его не было видно в окнах из-за высоких деревьев. Но, стоя здесь, на тропе, Арника издали заметила покосившиеся кресты и давно нуждающуюся в починке ограду. Будто темное пятно на опушке красочного леса, кладбище портило весь вид деревни, расположившись прямо у главной дороги. Казалось, земля на ее территории была чернее и мрачнее, чем вокруг. А трава никогда не становилась ярких сочных оттенков, даже в летнюю жару. Внимательно присмотревшись, девушка вдруг заметила одинокую фигуру, стоявшую возле могил. Словно темный силуэт, возникший из неоткуда, он смиренно чего-то ждал, даже не шелохнувшись. Арника не видела лица незнакомца, но отчетливо ощущала на себе его взгляд. Капюшон и плащ полностью скрывали его в тени, но девушка почему-то догадывалась, что это был мужчина. Высокий и сгорбленный, он стоял, облокотившись на один из крестов, слегка наклоняя свою голову.
Холод невольно прошелся по спине девушки, и она быстрым шагом пошла прочь по тропе в сторону виднеющихся домов. Солнце уже во всю пробивалось сквозь высокие деревья, придавая Арнике смелости.
– Все хорошо. Сейчас день, – прошептала девушка, быстро хватаясь за деревянную ручку. Дверь поддалась, и она с облегчением захлопнула ту за собой, прижимаясь к деревянной поверхности. Сердце бешено колотилось в груди, но страх понемногу отступал, уступая место спокойствию. Родные стены всегда успокаивали Арнику, отгораживая от внешнего мира.
И вот, когда девушка окончательно успокоилась, ее взгляд невольно зацепился за что-то странное на полу. То, что выбивалось из привычной картины, заставляя сердцебиение вновь усилиться. Грязные следы, что тянулись прямо от окна, шли вглубь маленькой комнаты, исчезая у деревянного шкафа…
