Никита Белугин
Притчи. Стихи. Рассказы. 1-15
ПСР – 1
Долг.
Немного погодя, как только Се-й вышел из больницы, за ним вышел другой её пациент и вскоре нагнал Се-я.
– Послушай, ты ведь со мной лежал через палату?
– Ну лежал и что? – нехотя ответил Се-й.
– Да так, ничего… – будто обидевшись, произнёс попутчик, опустив голову, но продолжая идти за Се-ем.
Пара так прошла молча с десяток метров, вдруг Се-й стукнул себя по лбу:
– А! Так это с тобой я перестукивался что-ли?
– Нет, не со мной… – нехотя ответил попутчик.
– Ну да, как я мог так подумать, ведь через палату не было бы слышно твоих стуков, как и моих. – печально ухмыльнулся Се-й. – Но тогда я тебя не помню.
– Я знаю, что не помните, -завилял попутчик,– я к Вам заходил, вы были без сознания ещё.– улыбнулся он, заглядывая в глаза.
Се-й сосредоточенно нахмурился.
– Вы мне денег должны. – кротко произнёс человек.
– Как денег? Каких денег?!
– А за сигареты…
Се-й хотел было уже осведомиться, за сколько сигарет он должен ему денег, за пачку или может за блок пачек; секунд пять он мрачно соображал, ковыряясь в своей памяти, как вдруг догадался – для чего же ему были сигареты, если даже предположить, что в бреду он и занял их? Он хотел было в неистовой злобе пнуть этого жулика под зад, чтобы тот забыл про то, как обманывать людей. И уже напряг правую ногу, уже начал поворачиваться к противнику, но вместо этого достал из кармана свой портмоне, вытащил из него бумажку, на которую можно купить блок недорогих сигарет, и отдал попрошайке, смекнув, что он наверно прямо сейчас отправится с ней в ближайший вино-водочный…
Попрошайка любезно его отблагодарил и поспешил ретироваться, пока щедрый его кредитор шёл далее, не слушая и не смотря на него.
Интересно, что хоть Се-й и не видел всю картину происшедшего с ним в больнице, а только был уверен в своей правоте, исходя из одной логики, и сомнение в нём хотя бы на один процент, да было, но после того, как он вместо пинка отдал деньги, явственно как бы позволив себя обмануть, сомнений в нём не осталось уже никаких, что пройдоха его хотел одурачить.
Хвостик.
Некоторая девушка спала и ей снился сон. Ну что только во сне не может присниться? Ей снился сперва самый заурядный сон: её кот сидел у неё на коленках (на ляжках, как это ни грубо, но не на "коленках"), сидит и мурлычит; она гладит его, а он мурлычит. Серый такой кот, с чёрными полосками, с большими глазами, с маленькими ушками, очевидно породистый и умный кот.
Всё происходило как и в реальносте, как ежедневно она гладила его в жизне, так и сейчас, во сне, то есть в выдуманной действительности, она наслаждалась ощущением мягкой шёрстки своего любимца. И вот гладит она его гладит и вдруг чувствует что-то холодное и совсем немягкое… Ба! Смотрит она на своего красавца кота, смотрит на его щурящуюся рожицу, на его полоски и всё как обычно… Да только вконце кота вместо обычного пушистого хвоста хвост какой-то гадины – змеи или ящерицы. Хвост такой же длины, но толщиной как если бы хвост кота вместе с шерстью, – ну то есть это не был облезлый кошачий хвост, как у лысых кошек, а был именно хвост тоже полосатый, но какой-то гадины – тёмный такой и с более светлыми полосками…
Разумеется ей стало противно и она захотела тут же или шваркнуть кота или хотя бы отбросить его подальше. Вдруг сон как-то скомкался, она начала не то браниться, не то двигаться и проснулась. Сразу же сон отпрянул на сто второй план, ну или на сто первый, а на первом плане в её уме и душе был вот уже долгое время один юноша, вернее даже уже молодой человек, в которого она влюбилась.
– Бывают же такие мерзкие сны! – произнесла она почти вслух. – Саша, ах Саша, скорее бы с тобой снова увидеться!..
И сразу же, после этой мысли, с плана может быть пятидесятого, вылезла на первый план другая мысль. Дело в том, что девушка эта, хоть и любила безмерно своего Сашу, но в голове её никак не могло улечся, что если они когда-то поженятся, то им придётся, помимо сердец, соединиться ещё и плотским образом. И не то что бы она брезговала этой мужской плоти, как какого-нибудь гада, как змеиного хвоста у кота из сна, – нет, но ей никак "не понималось" зачем это нужно. О, не в прямом конечно смысле "не понималось", а в смысле того, что ей вовсе этого не хотелось, ей достаточно было одного того, что Саша существует и что у неё есть возможность с ним видеться иногда, – конечно ей хотелось бы почаще, хотелось бы даже жить с ним всё время, – но даже и её влюблённая голова немного догадывалась, что она бы может быть сошла с ума от восторга любви, если бы постоянно была с ним, и ещё ей было как-то стыдно… В этом она себе боялась признаться и даже злилась на саму себя, представляя каково это, быть с объектом любви не мысленно, а физически…
Фрукты.
Вы никогда не задавались вопросом, почему так соблазнительна преступная жизнь? Почему так нравится и писателям и режиссёрам поднимать эти темы, – темы убийств и воровства, то есть лёгких и причём больших денег.
Дело было давненько, ещё во время, когда рынки были весьма популярны, когда им на смену ещё не прошли магазины с самообслуживанием. На рынках продавалось буквально всё – всё то же, что и теперь в магазинах, только под открытым небом. Подростки сейчасшние уже этого не знают, как работают продавцы там. Они каждое утро, часов этак в восемь, привозят свои товары, свои вещи, свои фрукты овощи, собирают палатку, обустраивают стелажи, красиво раскладывают и развешивают на них товар, чтобы часам к девяти люди уже могли начать присматриваться, проходя мимо и ища что-то своё. Сущая каторга для современного продавца-кассира, у которого всю работу составляет в основном жатие на кнопочки приборов…
И вот на таком обыкновенном рынке стоял и продавал яблоки и прочие фрукты обыкновенный мужчина лет сорока, русской национальности. Дело было зимой и он с удовольствием "домерзал" последние часы, представляя как скоро начнёт "сворачиваться". Людей на рынке было много и вот под эту суету один мальчик школьного возраста, идя рядом с своей мамой, берёт аккуратно яблоко и проходит далее. В мужчине продавце как-будто бы сорвалась с цепи какая сторожевая собака.
– А ну, ты! Ублюдок! ПолОжил быстро на место!
Мальчик страшно покраснел, – то есть сперва он покорно вернулся и отдал сворованное яблоко, потом покраснел. Самое интересное, что мать не устроила сцену, ни против продавца, – что было бы глупо, – ни против сына, поучая его нА людях, дескать какая она примерная мать и что ей стыдно. Мальчику хватило и того стыда, который на него вылился для него самого неожиданно; он думал, что всё произойдёт как в кино, он сорвёт лёгкий куш и жизнь ему покажется сказкой после такой незаконной операции… И вовсе он не хотел есть яблоко, – вернее может и хотел, и конечно съел бы его позже, прямо на рынке, отойдя от точки своей ограбленной жертвы. Но он и дома ел яблоки, пусть не так часто, как ему хотелось бы; может ему конечно и вообще хотелось бы питаться одними яблоками с бананами, но всё-таки дело было в большем, дело было в той свободе, достигнув которую, он бы уверовал своим юным сердцем, что она существует, что есть тот мир беспредела, в котором возможно всё, стоит только захотеть!
Эту "неловкую сцену" он запомнил на всю жизнь и вырос в более-менее порядочного человека. Конечно не одного продавца была заслуга в том, но то, что это была и его заслуга, в этом сомнений нет.
Мужчина же, продавец, остыв и задумавшись, вдруг пришёл к странной мысле:
– Чёрт, ну и злой же я! – думал он – Яблоко для ребёнка пожалел…
Надо сказать, что это сомнение потом тоже время от времяни, пусть и нечасто, тревожило его сердце. Он хоть и считал каждую копейку в силу специфики своей работы, но детей любил, любил как своих, так и чужих. Но мы уже сказали, что в нём "как-будто сорвался сторожевой пёс", то есть всё получилось непроизвольно, а автоматически. А поэтому и вины его в том не было, а была лишь одна заслуга, хоть и такая некрасивая с виду.
Глупый юмор.
Существует такой, всем известный, примитивный юмор, который сейчас особенно популярен, да и давно уже популярен, – вроде того, как кто-нибудь ударяется головой или падает, наступя на банановую кожуру. Бесспорно это смешно, особенно когда это происходит в жизни, а не в западных фильмах и мультиках. Но вот почему смешно – вот это вот парадокс. Вроде человек находится в унизительном положение и над ним смеяться это как-то кощунственно… Но всё же смешно и никуда от этого не денешся.
Недавно с другом моим произошёл конфуз на его свадьбе. Я сам при этом не присутствовал, то есть присутствовал, да не заметил самого конфуза. Разыгрывали похищение невесты и в тот момент, когда жених "заталкивал" её в машину, на заднее сидение, она шмякнулась головой, не успев наклонить её в дверной проём. "Так громко шмякнулась." – рассказывал мне потом друг, – "Она сначала покраснела, а потом захотела заплакать…"
– Ха-ха-ха! – рассмеялся я, не взирая, что могу задеть за живое, – Да из-за чего же тут плакать? Неужели так больно было ей?
– Да не столько больно, сколько…
Друг не закончил и задумался.
– Ну? Сколько – что?
– Ну не знаю… Она ведь такая молодая… Я думаю она просто не знала как отреагировать.
Тут уже мне самому стало как-то неловко, я спросил:
– Это как?
– Ну вот так. – ответил друг с видом, что всё я понимаю, а прикидываюсь, что не понимаю.
Я и впрямь догадывался о чём идёт речь, но решил всё же досыпать соли на рану другу и спросил:
– Ну а ты-то чего? Неужели не мог пошутить как-нибудь, чтобы развеселить?
– Да я пошутил, – это ты прямо в точку заметил, – а она ни в какую. Так и ехали всю дорогу молча. Представляешь, у меня было такое чувство, будто я её ударил. Её лицо выражало, что она и сама понимает, что глупо обижаться на такую мелочь, а однако сама она себя победить не может. И так и говорило мне оно, "что я её ударил". Может быть с ней когда-то что-то произошло подобное?
– Э не, брат. Ты уж слишком в психологию въезжаешь. Бабы это не мы мужики, бабам всего стыдно, бабы многого стесняются, что для нас нормально.
– Ты думаешь?
– Отвечаю.
Друг снова задумался.
– Слушай, а ты смотрел новый фильм ****** ? – сменил друг вдруг тему, а вместе с темой сменилось и его настроение. – Там ***** играет, вообще умора!
– Нет, не смотрел. Как ты говоришь называется, ****** ?
– Да. Посмотри сегодня, не пожалеешь. Мы с Катькой (его женой) вообще на полу почти валялись.
– Хорошо, гляну.
Дальше тема нашего разговора сменилась снова, потом снова, потом снова помноженное на тридцать. Я разумеется забыл про его совет о фильме и ничего смотреть вечером не стал. Честно говоря, смутило меня имя актёра, которое он назвал, который там играет; это актёр наподобие Чарли Чаплина, только современного пошива. Если Чарли Чаплину ещё можно простить его клоунаду, оправдывая тем, что в его время нельзя было смешить словами, то этого актёра вынести уже совершенно невозможно, так как он не только всегда в фильмах вытворяет глупости, но и вдобавок несёт обычно несусветную ахинею, надеясь рассмешить.
*
Не знаю, увидели ли вы смысл в рассказе, – ну конечно увидели! Смысл в том, что люди смеются-смеются, а сами какие-то невесёлые… Вы скажете, что рассказик мой плохонький и шитый белыми нитками, де я нарочно сочинил обстоятельства и сопоставил их, чтобы унизить из низкой ненависти и без того низкий жанр низменной комедии. А вот и нет, рассказик списан с реальности, а следовательно справедлив до последней буквы.
Брак.
Я купил квартиру,
Пригласил поспать в ней Иру,
Год спустя на ней женился,
И бешусь, как и бесился.
Я надеялся, что стану
Всех любить, как-будто пьяный.
Только стал я ещё хуже,
Хоть и стал примерным мужем.
Да, бешусь я как и раньше,
Вижу море зла и фальши.
Только вот теперь стал скромен,
Хоть и так же недоволен.
Раньше я орал и дрался,
А теперь стал извиняться.
И я знаю, что соперник
Рад достичь моих истерик.
А я скромен, я как баба, -
Уж не баба ль виновата?
А она что стала бойкой?
И не плавит волос плойкой
И не красится, и юбки
Все шкафу, а носит брюки.
Растолстела-то с чего?!
Глянешь утром – вот бревно!
Что за "муж" в ней возъбладал?
Уж-то я в том роль сыграл?
Свобода смерти похужей.
Представь-ка и сообрази:
Зачем свинья лежит в грязи?
Свинье плевать, её кровать
То место, где легла поспать.
Боится страшных дел всяк человек заблудший,
Поэтому молитвой спасают свои душы,
Поэтому в посте и ищут Провиденье,
Поэтому и вера их не терпит зло-сомненья.
Свинья лежит день о́то дня
Жуёт овёс, толстеет.
Всё хрюкает, хрипит она,
И место своё греет.
Зачем нам мысль в головах!
Ведь с ней один родится страх,
Свобода – смерти похужей.
Наука сделает сильней!
Дух парной – дух святой.
Бог-оберег,
Такой бог у всех.
Спаси и сохрани
Ни душу, а рубли.
Конфессии, язычества, -
Одна вся суть у большинства.
У всех, кто о́т мира сего,
У них и правило одно:
Прости вора́, а уж тогда
Судить не смогут и тебя;
Плодись люби
И в Ту же книгу посмотри,
Там сказано всего одно:
"Плодитесь, – это не грешно."
А враг наказан будет смертью,
Вы тоже в книге Той проверьте,
Написано в Ней: "зуб за зуб", -
Читал и я, и я не глуп.
Богатство копит труд-любивый,
А труд есть КПД от силы.
Поэтому в свой выходной
Ты в баньку съезди, пот свой смой.
Возьми подружку, алкоголь,
Друзей можешь позвать с собой, -
Повеселитесь, а в парной
Парку поддай – вот дух святой!
Совершенство.
Верный признак совершенства –
Коль не хочется блаженства,
Коль исчезло всё стремленье
Обольстить чужое мненье;
Коль не хочется разврата,
Даже если девка рада
Преступить с тобой преграды.
Совершенство существует,
Только часто, кто учует
Его запах
Уж гордится, будто он его добился.
Начинает проповедать,
От полудня до обеда
Обсуждать чужие беды
И решать их, как тот предок,
Что, сошед с креста, явился
К тем, кто за него молился.
Не познавши мира бесов,
Не найдёшь и мир чудесный.
Хоть молись, крестись и падай,
Плачь как-будто юрод пьяный,
Только то не есть основа.
А твоё в молитве слово,
Не твоё, да и не ново.
Много было тех, кто так же
Напевал подобной блажы,
Кто в греховных кандалах
Завывал:
– Прости Аллах!
Прости Бог, прости Исус!
Я Мухамедом клянусь
То что более не злюсь.
И ответа не сходило.
Тогда ты, зажжа кадило,
Утверждать стал то, что было
Испокон это веков:
На картинках Бог, Бог в книжках,
Но не среди облаков.
А кто не говеет в храмах,
Тот уж вовсе обезьяна,
И к такому по закону
Отнесёшся благосклонно.
Слёзы (подражание на песню рок-группы Наутилус)
Чёрные слёзы текут из глазниц,
Чёрные слёзы подобие птиц,
Что у́мерли в небе и сквозь облака
Рухнули камнем на родину зла.
Они не мечтали о космосе,
Но грязь им была неприятна.
И виден их блеск был и издали, -
Где знают как жить людям надо.
Высохла жизнь, покраснели глаза,
Нет теперь слова чтоб что-то сказать,
Есть теперь злоба чтоб всё обозвать,
Нет теперь веры чтоб верить опять.
Пища для ума.
Тянет мушек к мерзосте
И сейчас и в древности.
И простой земной народ
Тянет обсуждать помёт.
Так Европа с США
В прессе – пища для ума.
Создаётся впечатленье,
Будто нет нигде варенья
И не существует мёд.
Ну а если существует,
Муха его не найдёт.
Ведь чтоб мёд собрать,
То надо
Потрудиться бы изрядно,
А ленивый репортёрик собирает то, что рядом…
Грех.
Клубок из мыслей и тревог –
В моей душе исчез вдруг Бог,
Вместо него чёрт крутит рог.
Я сам не знаю отчего,
Что сделано мною давно
Теперь мне мстит, теперь то зло
Вдруг стало мне не "всё равно".
Дрожит душа, боится мук
И вместо сердца пальцев стук,
И вместо слёз лишь пот на лбу.
И снова думаю иду –
Какую встречу я беду.
*
Повеселился? Погрусти.
Смеялся много ты в те дни,
Ты много знал чужих страстей,
Теперь помучайся своей…
Опять о граммматике.
Вы, не поняв книгу по смыслу,
Когда заметили описку,
Уж сквасилися в мину кислу.
Зачем правописанье знать,
Если вам нечего сказать?
Зачем блюдёте запятые,
Когда и мысли все простые,
Когда и новых нет средь них,
Когда ваш самый умный стих
Овацьи вызвал баб одних.
Вы ищете ошибки в текстах,
Вы белые, как те невесты,
Что нА людях в приличном платье,
А ночью в неглиже в кровате
Себя ведут совсем не свято,
Когда, убрав из бюста вату,
Подумает: "Да бог с ним, ладно.
Ни в чём, ни в чём не виновата!"
Вот так же вы, мои ребята,
Писать стремитесь адекватно.
А я пишу, как понимаю,
Хоть правила все вашы знаю,
Но им не верю и считаю,
Что лучше так, пусть будет злая
"невеста", текст мой причитая.
Фетиш.
Мерседесы и принцессы,
Вы в глазах уж так прелестны.
Только скопище проблем –
Вас гараж или гарем.
Люси, Евы, Оли, Клары,
БМВ, Порше, Феррари,
На вас клюнет дурачок,
На блестящий ваш крючок.
В фетишизме – вот где жизнь-то!
Что б не грязно, что бы чисто!
Без названия.
Награда ждёт своих героев,
Герой не требует наград.
Кто весел с'час – потерпит горе,
Кто с'час грустит, тот будет рад.
Ложь от невинности растёт
Из года в год – из года в год,
И всяк невинно гордо врёт,
Что он красавец – не урод.
Элита.
Им некогда жить, у них ведь карьера,
В теории жизнь, как решенье примера.
Они очень у́мны и так веселы́,
Но жаль, не компанья им, глупые Вы.
А всё ведь так просто, мешает для роста
Сношения «с всякою челядью пёстрой».
Их образованье – всего один фантик,
Конфетка же суть – что б в кармане был налик.
«По мотивам».
Враги писателей
Снимают фильмы всякие,
Чтоб оболгать скорей
Как проповедовал еврей,
Чтоб оболгать и русских
Своим умишком узким.
Закончив институт свой,
Он думает – уже крутой.
Враги писателей снимают фильмы всякие.
Ну сочини, ты, боже мой,
Какой-нибудь романчик свой.
Зачем ты тыришь у пророков
С своим талантишком убогим!
Лохи.
Красивый тупой,
А умный – невзрачный, -
Такой есть закон,
Закон однозначный.
Он плачет, кривляется,
Шепчет, хохочет;
Он хочет польстить тебе,
Он ласки хочет.
А умный сухой
И на краски скупой,
Не то что б немой,
Но скромный такой.
*
Я сам думал раньше,
Что тот яркий мальчик
Талантлив от бога,
Никак не иначе.
Я сам думал: "лохи"
Все от роду плохи,
Роди́лися слабыми
И не жестоки.
Река.
Была в Златоусте река Громотуха
И шум от неё достигал многих уха,
Шли годы и речка совсем поутухла.
А шум не прошёл, -
Так много машин
И звук ещё громче от их колёс шин.
Совпало противно:
Сменилась картина
И звуки былые не радуют дивно…
Детские страхи.
Детский сад не так уж страшен,
Когда в школе ты, став старше.
Старшеклассники задиры
Не такие уж вампиры,
Аттестат когда в квартире.
Желторотые студенты,
Хоть давно уже не дети,
Держатся уставов взрослых
В тельцах слабых и безмозглых.
Как же мило вспоминать их,
Лёжа в армии в кровати…
Камень.
Камень на дороге кажется песчинкой,
Камень перед глазом вовсе и не видно.
Много на дороге так песка слежалось,
А песчинка в глАзе вызывает жалость.
В пыль песок истрётся,
Позже станет пылью,
После будет – воздух.
Где же он? Не видно.
Что такое подвиг?
Живёт среди философов обычный парень молодой.
Закончил он не просто так труднейший 'верситет большой.
Прилёг он спать и видит сон:
В нём озеро и в лодке он.
И берег очень далеко,
И всё красиво так! Легко!
Его душа во вдохновеньи блаженствует во сновиденье.
Но тут прогматик всё ж востал:
"Глупец! Ты вёсла в путь не взял!"
Проснулся мудрый молодой,
А сердце всё полно тоской.
Подумал он: "Подобен я
Пророку, что без подвига."
*
Другой выпускник из технич'ского вуза
Взбирался на гору без всякой абузы.
В его из'бретеньи кобыльих сил сто, -
Не нужно потеть, чтоб взлететь высоко…
Но он не горюет, – жевачку жуёт, -
Он рад лишь тому, что не капает пот.
А мыслит в душе, что он будто подвижник, -
Что он на горе без усилий излишних.
Постыдный поступок в толкучке.
1
Началась эта история в школе. Впрочем, когда пишешь "началась эта история ещё в школе", вовсе не подразумеваешь под этим, что будучи её свидетелем, видел само это начало, как в книге, как в рассказе. А начало проявилось только вконце…
Наш друг, – вернее не наш с читателем, а лично знаком с ним только писатель, – наш друг, учась в средней школе (почему "средней" – неизвестно), имел неосторожность обидеть одну девицу из класса постарше. Он вовсе и не хотел её обидеть, но она обиделась, когда он, играя с своими друзьями на перемене, как-то случайно налетел на неё, сам того не желая. Он уже готов был извиниться, но не успел; а девица зато успела высказать ему своё недовольство не самыми цензурными словами. В ответ на это у парня сработала будто какая пружина, которая, образно выражаясь, сжималась для извинений, а выстрелила в обратную сторону – в сторону оскорблений. Получилась взаимная брань по глупому недоразумению с обеих сторон.
Охота тут пофилософствовать, мол, как слепы порой (или часто (или почти всегда)) люди, что стремятся скорее сорваться на оскорбления, ничего не ожидая от противника, и считая себя самих идеалом в сравнении с оным.
Но мы философствовать не будем, а продолжим повествование.
Парень уже забыл тот "конфликт", который и за конфликт-то не считал по своей детской простоте, а вот девочка восприняла этот случай по-своему, – всё-таки она была его старше… Итак через пару дней так же на перемене к юнцу подошёл взрослый мальчик, с уже проклюнувшейся щетиной, и с позиции "взрослого" промолвил назидательную фразу, де больше "что б такого не было". Парень попытался объяснить, что всё это глупость и что… Но "взрослый бородач", не дав ему договорить, лишь повторил: "Больше что б такого не было." Мальчик понял, что с ним разговаривать бесполезно, что он строит из себя героя и просто промолчал в ответ, дескать послушно согласился, хоть и не произнеся никаких, унижающих достоинство, слов.
2
Невозможно описать всю жизнь в период взросления юнца, поэтому придётся сразу перенестись на десять лет вперёд, одним так сказать махом. Скажем только, что малый ни раз наблюдал после эту пару в различных местах города и района, случайно встречая их. Ну и заметим заодно, что они никак более не тревожили его и совсем даже по видимому забыли о нём. По видимому наслаждаясь лишь своей любовью.
Шли годы и паренёк как-то и сам совсем забыл о них, он уже и сам стал подобием того взрослого мальчика и даже взрослее. А когда он, по воле опять же случая, заметил того щетинистого недруга своего с другой девицей в паре, то и вовсе, отметив невольно какой-то странный пунктик в голове, забыл окончательно.
И вот прошло натуральных десять лет, парень стал уж настоящим мужчиной; зашли они как-то с своим приятелем в магазин столярных инструментов, в котором им нужно было преобрести кой-какие атрибуты для их совместной дейтельности, – они служили на одном предприятии и учились оба всё в той же школе, в разных классах. Приятель нашего друга был знаком с продавщицей и они весело взаимно поприветствовали друг друга.
Мы бы не описывали этот факт, если бы наш друг до этого уже не встречался с этой продавщицей и та при встречах как-то странно и даже как-то ненавистно реагировала на нашего друга. Читатель по логике и, исходя из знаний законов литературного жанра, должен предположить, что продавщица есть та самая "обиженная" девочка из школы, – но нет же, наш друг понятия не имел кто это такая и не понимал её отношения к себе. Он ни раз встречался с ней в этом большом магазине, когда она то шла куда-то по своим делам, то раскладывала товар, то ещё что-нибудь, и почти всегда замечал её недовольный и, скажем больше, боящийся взгляд на себе. Он даже решил однажды всерьёз, будучи между прочим добродушным человеком, а следовательно совестливым: "Уж неужели я так страшно выгляжу? Неужели такое злое у меня лицо и осанка?" Он задавал себе эти вопросы всерьёз, чему предтечей стала очередная встреча, когда девица, повстречавшись с ним как бы даже "съёжилась", сжалась, как беспомощная жертва перед мучителем, когда как-то раз он шёл ей навстречу и вокруг не было ни души.
Все эти встречи, что мы сейчас описали за две минуты, происходили годами, ни одним и не двумя. Парень даже уже плюнул на это и усиленно при новых встречах надевал маску равнодушия, но и это всё равно не помогало.
3
Однажды он зашёл в тот магазин в плохом настроении. Он стоял в очереди, собираясь с силами, что бы сделать дружелюбный вид, общаясь с продавцом. Это у него никак не получалось почему-то. Впереди него оставался уже один покупатель, за прилавком была та самая "боящаяся" девушка, она показывала клиенту довольно длинную ножовку по древесине. И вот, вертя и распаковывая её от небольшого куска картона, составляющего упаковку, она случайно заехала ей по лицу нашему другу. Раздался даже шлепок, получилась как бы пощёчина этой полоской металла. Парню повезло, что зубья его совсем даже не коснулись. Но девушка так испугалась! Она так испугалась, будто бы произошёл не просто конфуз, а настоящее преступление, как если бы она угодила по его лицу острой частью этого инструмента.
Парень попытался улыбнуться, дескать ничего страшного, но настроение его было совсем неподдающееся лицемерию и он только выдавил почти злобную ухмылку в ответ на её охи и ахи и извинения. Перед ним явилась совсем иная женщина, она как-то раскрылась, когда почувствовала себя виноватой. Парень нашёл её в тот день даже очень симпатичной в плане красоты, хотя до этого считал её внешность довольно средней и простой. Он купил всё что хотел, вымолвил наконец на её бесконечные мольбы о прощении, что ничего страшного и ушёл восвояси.
4
Тут бы и закончить рассказик, если бы он не продолжился окончанием. В следующее, именно в следующее посещение, он вновь увидел её и на этот раз она, немо, но так смело взглянула ему прямо в глаза, совсем с иными какими-то мыслями. Он эту перемену отметил и, не придав ей никакого значения, преобрёл вновь нужное ему в этом "продажном учреждении" и ушёл. Но вот от следующей встречи поменялась вся его жизнь. Она опять поймала его, – не как раньше, когда она была "жертвой", – а теперь как бы наоборот, охотясь за ним натуральным способом. Она шла по своим делам, как вдруг остановилась и уставилась прямо ему в глаза, не взирая ни на какие приличия. Наконец он сам отвернулся, затем повернулся и она по прежнему зачем-то смотрела на него; ему стало стыдно за неё и он ушёл к другому стелажу, якобы что-то там ища. Она наконец отправилась куда-то, но вскоре вновь настигла его. Он уже отвлёкся действительно на нужный ему товар, с ним возле стелажа находились другие покупатели, так что было довольно тесно. И тут, везя корзину с предметами, появляется вновь она, дабы или якобы восполнить раскупленные. Было так тесно, что он вплотную прижался к стелажу, дабы пропустить её, но она всё равно, проезжая вплотную задела его.
И всё на том, больше она ему не надоедала. А придя домой и сняв куртку с себя, он почувствовал себя полным кретином, потому что обнаружил у себя на спине на куртке, сняв её, что какой-то моральный урод приклеил ему туда интернет адрес. Он подумал: "Чёртовы рекламщики, уже не знают как изощриться!" И выкинул проклятую бумажку в урну.
Уже вечером, когда он лёг спать и, вспоминая прошедший день, в нём загорелась идея проверить-таки адрес на той бумажке. Что он и исполнил, достав её из урны и набрав в интернете. И да, читатель угадал, это был адрес той самой продавщицы. И да, автор ввёл его в заблуждение, потому что эта продавщица была той самой "обиженой" из школы. Только то правда, что наш друг не узнал её вовсе, что было и не мудрено, ведь порой люди меняются до неузнаваемости совершенной внешне, а к тому же девушки, которые и красятся, и красятся…
Вскоре они поженились, но тот неловкий случай так и остался непроговорённым в слух за всё их супружество.
