Никита Буревестник
Кровавая осень
Детектив ходил вокруг своего стола, грызя карандаш и всматриваясь в текст детской задачки. Что-то в ней не давало ему покоя. Уж больно этот набор букв напоминал ему какой-то замятый глухарь. Мысли Микк Тамма уходили от самой задачи в рассуждения о том, кем является ее автор. Эстонец тихо похихикал от мысли, что он и является преступником, который описывает свои деяния, но отдал предпочтение гипотезе, что загадчик раньше работал в милиции или просто юристом.
В этот момент громко хлопнула дверь. Внутрь комнаты ворвался едкий перегар. Мюллер стоял в проеме и многозначительно смотрел на Тамма, который только принюхавшись осознал, что его напарник вернулся. Детектив поднял глаза и с надеждой посмотрел на своего коллегу.
–– Есть две новости, Микк, – сказал он.
–– Плохая и хорошая? – нервно выгрызая дерево карандаша, спросил второй.
–– Плохая и странная, – парировал Мюллер и, раскрывая папку, направился к своему столу. Эстонец проследовал за ним. – Врачей подходящих мы не нашли, – не спросив, с какой вести начинать, заявил милиционер. – Но один доктор дал показания о пациентке с анемией и еще какой-то дрянью, у которой были точно такие же ранки, как и у пострадавших.
Микк Тамм заинтересованно навис над столом, на который его напарник бросил папку. Мюллер аккуратно раскрыл свою записную книжку, в которой он зафиксировал детали:
Петрова Ирина Владимировна. 69 лет (на момент обращения к врачу – 21 год).
Группа крови: третья отрицательная.
Анемия и легкая степень ишемии. Происхождение неизвестно. Требовалось переливание крови.
Среди огромного количества информации скрывался адрес проживания, который поменялся один раз – после переливания крови. Микк Тамм молча, недовольно сведя брови, подошел к двери, к черной стальной вешалке. Он начал надевать свое синее пальто.
–– Мы с тобой к Ирине, – сказал он угрюмо. – А за этим доктором пусть последят – если что, задержим его.
Мюллер уступчиво кивнул головой, хоть и был недоволен тем, что его снова поднимают. Они в темпе пошли к выходу. У главной двери был стенд «в розыске»: в самом углу висел странный, плохо нарисованный портрет, оставленный бездомным, которого выгнали при составлении фоторобота. Микк Тамм глаза заметил его и содрал, однако не выкинул, а скомкал, сложив в карман пальто. Партнеры сели в служебный автомобиль и поехали на адрес.
Через полчаса они оказались у панельной пятиэтажки. Напарники подошли к домофону и набрали номер квартиры.
–– Кто это?
–– Сотрудники милиции, хотим задать пару вопросов, Ирина Владимировна, – спокойно сказал Микк Тамм.
Дверь громко запищала, и Мюллер легко её открыл, потянув на себя. Они спокойно поднимались по каменной лестнице с белой крапинкой. Лицо Микк Тамма было серьезным, но на самую малость приподнятый правый край губ выдавал в нем азарт и сладость победы. Ему казалось, что они нашли нужного подозреваемого, их задача выполнена, и дальше дело пойдет в КГБ для раскрытия коррупционной схемы. Больше всего его, несмотря ни на что, брала гордыня, ведь он, приезжий эстонец Микк Тамм, раскрыл очередной глухарь, так еще и в новом отделе.
Из потока горделивого эгоцентризма его вывел тот факт, что они уже были на нужном, пятом этаже. Их ждала пожилая женщина с потрескавшимися очками. На её плечах был странный, похожий на плед платок. У неё была обвисшая кожа, и на левом запястье у неё красовались два округлых шрама. Она с упованием глядела на пришедших сотрудников милиции.
–– Ирина Владимировна… – начал Микк Тамм.
–– Он был позавчера тут, – перебила его пожилая женщина, сняв и потерев очки. – Мне говорил, что его зовут Виктор, а сейчас…
–– Стоп, – остановил её сбитый с толку детектив.
Мюллер достал блокнот и приготовился записывать. Ирина стала рассказывать всю историю, которая объясняла состояние её очков. Также она показала свои раны и фотографию из молодости, где был – как тогда его звали – Витя.
–– Я не рассказала тому врачу про этого упыря, – злобно выкрикнула она, кинув на пол фотокарточку. – Но позавчера я увидела эту гниду у соседки! – Микк Тамм поднял фото и внимательно осмотрел его.
–– Тогда мы пойдем к ней, – говорил Мюллер, развернув свой блокнот и протянув карандаш. – Распишитесь здесь, что это вы давали показания.
Получив желанную расписку, напарники подошли к соседней двери и постучались. Микк Тамм как будто был не здесь: он абсолютно полностью потерял связь между своей гипотезой о врачебном заговоре и сказанным только что. Мюллер же думал о том, что всё это – маразматический бред, но показания соседки могли бы пригодиться. Дверь им открыла молодая брюнетка с необычайно мрачной кожей. На её запястье красовались две раны, расположенные ровно так же, как у пожилой женщины.
Мюллер показал удостоверение милиционера. Микк Тамм смотрел на руку Эвелины. Он, не отрывая оттуда взгляда, преподнёс ей фотографию Виктора. Лицо девушки вытянулось в удивлении. Она взяла фотографию и стала внимательно её рассматривать.
– Это Владимир, – начала свой рассказ девушка в домашней одежде. – Мы познакомились с ним ночью несколько недель назад, – говорила она. – Он спас меня от… – здесь она сделала длинную паузу, чтобы перевести дыхание и подобрать слова. – …какого–то бродяги, а потом проводил до дома.
–– Знаете, как его найти? – спросил Мюллер.
–– Он должен прийти сегодня ночью, – сказала она, продолжая смотреть на черно–белую фотокарточку.
–– Кто–то еще его знает? – продолжил немец.
–– Знаете, я ходила, – тут девушка подняла глаза и, немного покраснев, посмотрела на детектива и его напарника. – К гадалке Уне. Так вот она сказала, что знает его.
***
–– Дорогуша, – задорным голосом говорила рыжеволосая девушка с длинными ловкими пальцами шатенке. – Имена я не могу говорить.
Гадалка прозорливо мешала карты, заливаясь смехом при вопросах клиентки. Рисунки на картонках постоянно чередовались, и Уна ласково объясняла, что хотят сказать её инструменты. Всё было как обычно и шло к дополнительной плате за четкие ответы. Но в этот момент дверь распахнулась, впустив в темную комнату закатный солнечный свет.
–– Товарищ Микк Тамм, – сказала она, закрывая рукой лицо и складывая карты в стопку. – Вы рановато.
